His Little Bird

Гермиона мысленно хмурилась, сидя на уроке маггловедения, в кои-то веки совершенно не обращая внимания на лекцию. Даже во сне девушка не могла выкинуть тот поцелуй из головы, и она решила встретиться с Драко лично и потребовать, чтобы слизеринец объяснил, почему он поцеловал её, но того, как назло, до сих пор поблизости не наблюдалось. Ещё утром Гермиона, только проснувшись, в спешке оделась и помчалась к двери Малфоя. Тысяча гневных мыслей бились в её голове, но ни одна из них не пульсировала так сильно, как её крепко сжатая в кулак ладонь, готовая оставить свой след на лице слизеринца, как только тот откроет дверь. Такой шанс никогда не подворачивался. Гермиона колотила и стучала в его дверь, но никто так и не ответил, и когда она осмотрелась, то увидела, что мантия и школьная сумка Драко не покоились на своём привычном месте – у вешалки для верхней одежды; она предположила, что он остался ночевать в общежитии Слизерина. «Трус», — горько подумала она, оглядев комнату. Сегодня у неё был урок с Хаффлпаффом; единственным гриффиндорцем, кроме неё, в классе был только Кормак МакЛагген, который без спроса занял место рядом с Гермионой. Взглянув на него боковым зрением, она отметила, что тот был очень красив. Мужественный подбородок и волевая челюсть, взлохмаченные светлые волосы и озорная улыбка. С Кормаком поладить довольно легко – они с ним лучшие ученики на факультете, и время от времени Гермиона ловила себя на мысли, что хотела бы, чтобы его назначили старостой мальчиков вместо Малфоя. Даже несмотря на то, что он был довольно самоуверенным, девушка была уверена, что предпочла бы терпеть самоуверенность Кормака, чем открытое высокомерие Малфоя. Профессор поручил классу прочитать следующую главу и законспектировать её. Звуки перьев, царапающих по пергаменту, заполонили аудиторию. Все принялись читать и писать, за исключением Гермионы; она прочитала эту главу накануне и уже всё законспектировала. Воцарившееся молчание в кабинете вынуждало девушку задремать, но её голова снова загудела, и внезапно Гермиону бросило в дрожь. Прошлой ночью ей не особо удалось поспать; она была просто не в состоянии остановить поток своих мыслей до раннего утра. Воспоминание о жёстком поцелуе Малфоя мучало гриффиндорку, который она меньше всего ожидала, и несчастной Гермионе оставалось лишь ждать, когда она сегодня сможет увидеть Драко и высказать ему всё, что думает о его неприемлемом поведении. Она рассеянно постучала кончиком пера по своей щеке, не ведая, что там ещё оставались чернила. Следует ли ей рассказать Гарри и Рону? Они всегда обо всём делились друг с другом, однако хоть они ей и друзья, всё-таки они… мальчишки. Гермиона не была уверена, что хотела бы, чтобы они узнали о поцелуе – и без того с лихвой хватило их безбашенной реакции на синяки, которые оставил Малфой на её запястьях. Дуэль в коридоре! Она до сих пор из-за этого злилась – да что же, ради всего святого, побудило их поступить настолько безрассудно? То, что Малфой – случайно или нет – угодил в неё заклятием, повлекло за собой кошмарные последствия, а также уязвило гордость девушки, и ей было страшно подумать о том, что могло бы произойти, если бы Малфой силой взял поцелуй, когда она была столь беззащитна. Тем не менее, он извлёк выгоду из её полной беспомощности, чтобы облапать её, словно она была какой-то тряпичной куклой! Её щёки загорелись из-за смущения и злости. Да что с ним не так? Кто-то сильно ударил его по голове летом, или он всегда был таким подлецом? Трудно понять. Она никогда не была настолько уязвима перед ним так долго, так непрерывно. Короткие встречи в перерывах между занятиями, слова, брошенные друг другу, противление партнёрству в проектах – это было действительно всем, что было между ними раньше, но что-то изменилось, и чем больше она думала об этом, тем больше убеждалась в своей правоте. В ближайшее время ей придётся встретиться с ним. Без разницы, какие были у Малфоя соглашения, она не позволит ему в дальнейшем так поступать. «Иначе я стану бояться его, а этого просто не может произойти». Движение справа привлекло внимание девушки. Кормак пытался незаметно подкинуть ей записку. Она схватила её, скучающим взглядом скользнув по профессору, который сортировал бумаги на своём столе на другом конце аудитории. «У тебя чернила на щеке». Смутившись, Гермиона опустила голову и провела рукавом по щеке. Кормак беззвучно хихикнул, затем забрал записку и что-то настрочил на ней, после чего бросил её на колени девушки. «Теперь они размазаны». Гермиона всплеснула руками, и гриффиндорец снова издал смешок. Он склонился к ней и, медленно облизав кончик своего большого пальца, осторожно вытер маленькое пятно на её щеке. Гермиона замерла от его прикосновения, напомнившего о событиях прошлой ночи. Ледяные струйки волнения пробежали по её спине, но Кормак, уже закончив, отдёрнул руку. Она почувствовала, как покраснела, и, написав «спасибо» в записке, протянула её назад парню. Он одарил её самодовольной улыбкой. В этот момент в дверь класса постучали, и, к удивлению Гермионы, вошёл Малфой. — Извините, Профессор, мне нужно увидеться с мисс Грейнджер. Дела старост. От девушки не ускользнуло, как натянуто и насмешливо прозвучало это его «мисс». Профессор кивнул Гермионе, махнув рукой. Она сложила свои вещи и на прощание помахала Кормаку, который в ответ подмигнул ей. Делая вид, что ей всё равно на ожидающего её для разговора Малфоя, который до сих пор стоял в дверях, она демонстративно покинула кабинет. Гермиона поправляла школьную сумку на плече, когда Малфой догнал её. — В другую сторону. МакГонагалл хочет видеть нас. — Он пронёсся мимо неё, едва не свалив её с ног. Гермиона стиснула челюсти и фыркнула. Выходит, что он, наверное, собрался притворяться, будто ничего не произошло. «Чёрта с два, я буду вести себя так». Она хотела получить ответы, и она получит их прямо сейчас. Помимо них, старост, в коридоре никого не было, они ушли достаточно далеко для того, чтобы рядом не оказалось ничего, кроме заброшенных или закрытых классов, и вот тут ей подвернулась возможность. Вытащив свою палочку, она нацелилась на Малфоя и прошептала обездвиживающее заклинание. Жёлтый поток искр поразил его в спину, и Драко остановился как вкопанный. Гермиона спокойно подошла к обездвиженному Малфою и встала напротив него, сузив глаза. Глаза Малфоя были абсолютно ледяными. Взгляд, которым он одарил её, излучал крайнюю ненависть; его ноздри раздувались, а шея налилась кровью. — Что, по-твоему, ты вытворяешь? – его голос был холоден и ровен, в нём не было ни следа злости. Она немного растеряла своё мужество, однако не отступила. — Ты прекрасно знаешь, почему я обездвижила тебя. Зачем ты поцеловал меня? Он кинул на неё прохладный взгляд. — Это был единственный способ заткнуть тебя. — Ты повёл себя низко! Злобно и мстительно! Ты мог просто попросить меня помолчать! У тебя не было никакого права целовать меня, особенно против моей воли! Малфой в ответ расхохотался. Из-за его смеха по позвоночнику пробежала дрожь, а мелкие волоски на её руках встали дыбом. — Да ты никогда не слушаешь меня, Грейнджер. Ты бы только ещё громче заверещала. Так что ты сама напросилась! За считанные секунды наконечник её палочки, пылая белым жаром, оказался приставленным к носу слизеринца. Если бы Гермиона надавила им на его кожу, то она бы прожгла плоть, поэтому Драко осторожно наблюдал за ней, с толикой беспокойства ожидая момента, когда она решится нанести удар. — Я ни о чём не просила, ты, чёртов извращенец. Ты украл мой первый поцелуй – тот самый, который я хранила для подходящего человека, и я абсолютно точно не имела в виду кого-то вроде тебя. Малфой просто улыбнулся ей холодной, жесткой улыбкой, изображая жалость в пристальном взгляде. — Ох, Грейнджер. Только ты была бы разочарована тем фактом, что кто-то украл твой драгоценный маленький первый поцелуй. Разве никто ранее не намеревался поцеловать тебя? Держу пари, что Уизелби даже не попытался сделать первый шаг. Ты должна гордиться тем, что я на это решился. Не каждый день я вынужден целовать грязнокровку, особенно такую отвратительную, как ты. И вот тогда Гермиона потеряла себя. Забыв про палочку, она ударила его в лицо, приложив достаточно силы, чтобы потом остался синяк. Со странным чувством эйфории, она ощутила его плоть под своей ладонью и услышала треск от затрещины, и, хоть она и знала, что это было неправильно, Гермионе вмиг стало лучше после случившегося. Голова Малфоя откинулась от силы удара. Капелька крови из его ноздри медленно прокладывала путь к его губам. Он в ярости сжал свои кулаки и осознал, что её сосредоточенность над обездвиживающим заклинанием разрушилась, и он мог снова двигаться. Чтобы убедиться в том, что это правда, он снова слегка подвигал рукой, и Гермиона, как оказалось, не заметила этого. Ведьма тяжело дышала; её грудь вздымалась с каждым вздохом. Злость добавила её глазам восхитительную искру, а зубы были слегка обнажены; Гермиона осмотрела его, не ведая, что ее заклинание уже не действует. Она выглядела так, будто могла ударить его снова. «Думаю, что нет», — решил Драко. Когда она открыла рот, чтобы сказать что-то ещё, он воспользовался возможностью напасть на неё. Её глаза вмиг расширились, и она попыталась увернуться, но было слишком поздно – он схватил её за талию и рывком за кудри повалил на пол. Она было взвизгнула, но он заглушил её крик своей ладонью. Малфой спохватился до того, как упасть сверху на Грейнджер, и, балансируя на носках, склонился над её полубессознательным телом. Судя по всему, она сильно приложилась головой об пол; её лицо сморщилось от боли, слезинка скатилась из её закрытого глаза. Ему было наплевать. Несмотря на очень сильное желание наслать на девушку заклинание в ответ, он не достал свою палочку, потому что их положение только бы ухудшилось, они уже и так тут достаточно наломали дров. Если бы Филч наткнулся на них сейчас, то всему бы пришёл конец. Гермиона открыла глаза; они были омрачены болью и ненавистью. Она медленно шевелила губами, пытаясь выговорить хотя бы слово. — Ублюдок, — прошептала она и плюнула ему в лицо. Драко стёр её слюну рукавом, закипая. «Да по ходу, она хочет, чтобы я убил её». Проклятие, эта ведьма, должно быть, была создана демонами, чтобы мучать его. Если боги существуют, то они точно смеются над ним. «Плевок в лицо от грязнокровки!..» Он хотел ударить её, но, кажется, ей и без того было достаточно больно от падения, поэтому он просто натянул прядь её волос на свой кулак, из-за чего девушка вздрогнула. — Я предупреждал тебя не трогать меня, Грейнджер. Как-никак, это было одним из моих правил. Она с опаской поглядывала на него, зрение её было слегка размыто. Подняв колени, она попыталась ударить его в лицо, в живот, куда угодно, лишь бы отделаться от него. Но он лениво схватил её за руки и наклонился ещё ближе, глумясь над ней. — Отвали от меня, Малфой, — прошипела она и попыталась перевернуться на бок, чтобы заставить его потерять равновесие. Он усилил хватку на её запястьях и оседлал девушку, предотвращая тем самым её телодвижения. — Ты должна научиться уважать людей, которые в сто крат лучше и выше тебя по статусу, грязнокровка. Девушка изо всех сил пыталась вырваться из-под парня, но он крепко держал её. Гермиона усмехнулась: — Под этими людьми, я надеюсь, ты не имеешь в виду себя. С громадным усилием, она выдернула свои запястья из его хватки и взбрыкнула бедрами, отчего он потерял равновесие и с сердитым воплем упал с неё. Гермиона встала, приложив руку к голове. Когда она отняла её от ушибленного места, то увидела кровь на пальцах. К счастью, рана не казалась такой уж ужасной, так что она могла позже залечить её сама. Она подняла глаза и уставилась на Малфоя, который тоже поднялся и стоял прямо перед ней; его ледяные глаза полыхали. Она непроизвольно сделала шаг назад; он же наклонился вперёд, возвышаясь над ней. — Не приближайся ко мне, — предупредила она. — Ты пожалеешь. Он остановился, оценивая степень угрозы в её глазах. Гермиона стояла на месте, молясь о том, чтобы желание убежать не завладело её сознанием. После нескольких напряжённых секунд, которые они провели, стоя лицом к лицу, он смягчился и отошёл, задержав взгляд на ране Грейнджер. — Мы не закончили, — произнёс Малфой голосом, похожим на заточенный кинжал. Он развернулся и двинулся вперёд по коридору, мантия развевалась позади него, а Гермиона, оставшись одна, издала протяжный, дрожащий вздох.

***

После их встречи с МакГонагалл Гермиона пребывала в своём святилище – библиотеке. Здесь у неё находился свой личный, приватный, маленький уголок, скрытый от посторонних глаз рядом с запретной секцией. Он был глубоко зарыт в конце библиотеки, где ни один ученик мимо никогда не проходил, и девушка могла учиться и читать, или даже подолгу мирно дремать, что она частенько делала, особенно во время выпускных экзаменов. Красивый витраж, скрытый ото всех за огромными книжными полками, был установлен в арочной нише, откуда виднелось мягкое сиденье, выступающее из-под окна, – всё это создавало небольшой уют в этом уголке, где можно было почитать или расслабиться. По мнению Гермионы, это было самое красивое место в замке: здесь были книги, было тихо, просто, комфортно и мило, и всё это было её. Стол и стулья были поставлены в нескольких футах от арочной ниши, прямо на том месте, куда слабо попадали солнечные лучи. Когда солнце садилось, все лампы сразу же загорались, отбрасывая повсюду неземное жёлтое свечение, которое она не очень-то сильно и любила, так как ей казалось, что это свечение крало немного магии из её местечка. Она никогда даже не приводила сюда Гарри и Рона; это было слишком сокровенным для неё. Она всегда приходила сюда, будь то желание поучиться или почитать, или же просто отдохнуть после тяжелого дня. Никто не знал об этом месте, студенты никогда не заходили так далеко в громадную библиотеку, и именно это ей нравилось больше всего. Никто не беспокоил её здесь. Она чувствовала себя в безопасности. Почти всем остальным нравилось занимать верхние этажи библиотеки, так как они были лучше укрыты от проницательных, всевидящих глаз мадам Пинс. Гермиона тоже так делала до четвёртого курса, пока она, пытаясь избежать смущённого взора Виктора Крама, не наткнулась на тайное местечко. Откинувшись на боковую панель ниши, она вспомнила о том, что ранее произошло между ней и Малфоем. Они молча дошли до кабинета профессора, где МакГонагалл – от имени Дамблдора – поинтересовалась, насколько хорошо им работается вместе. Гермиона было открыла рот, чтобы прокомментировать недавнее поведение Малфоя, но до того, как она могла бы вымолвить хоть слово, он прервал её и заверил, что они просто отлично ладят. Девушка была весьма удивлена и раздражена, чтобы возразить, поэтому удостоила его лишь недоверчивым взглядом. Он был спокоен и собран остаток беседы, и, когда его отпустили, он не ушёл, пока сама Гермиона не вышла из кабинета, чтобы убедиться, что она не сболтнёт лишнего профессору МакГонагалл, пока его не будет рядом. После того, как он вмешался в разговор, она решила, что они решат этот вопрос между собой как взрослые люди, без всякого магического или физического воздействия друг на друга. И если Малфой не окажется в состоянии поступить так, то тогда она не станет дожидаться другого момента, чтобы посвятить в дело профессора. Староста вышла из кабинета МакГонагалл, чувствуя себя измотанной, и неосознанно упустила из виду угрожающий взгляд, который Драко послал ей прямо перед тем, как оставить её, чтобы куда-то отправиться. И вот теперь она, уставшая и обескураженная, поглядывала на школьный двор через витражное стекло, пытаясь распознать человеческие фигуры на улице. Внизу на квиддичном поле она едва могла узнать Гарри, Рона и Джинни на мётлах наряду с остальной гриффиндорской командой. Оставался один матч до конца сезона. Был почти ноябрь, и снег уже подступал, дни становились короче и холоднее; деревья сбросили свои листья, и эти листья уже либо сгнили, либо были сдуты ветром, оставляя школьный двор пустым и скудным. От её дыхания запотело холодное стекло. Девушка поплотнее закуталась в мантию, слегка дрожа. В следующий раз ей стоило бы надеть более толстый джемпер. Маленькая морщинка залегла между её бровей, когда она размышляла о событиях этих нескольких дней. Малфой поцеловал её, а затем оскорблял и угрожал, дополнив всё это тем, что делал вид, будто ничего не случилось, когда разговаривал с МакГонагалл. Ее любопытство и жажда знаний будоражили разум Гермионы, требуя поскорее выяснить, что происходит. Малфой ненавидел её. Это ясно как день. Тем не менее, ничего из того, что он сказал ей, не имело смысла. Гермиона всецело была в этом убеждена. Драко уверял, что он поцеловал ее с целью закрыть ей рот. Однако было множество способов, с помощью которых он мог бы добиться желаемого, не прибегая к принудительному поцелую. Она вздрогнула, чуть ли не подавившись от воспоминаний о языке Малфоя в своём рту. Она яростно чистила зубы (и язык) в течение нескольких минут после этого, убедившись в том, что использовала большое количество жидкости для полоскания рта. На следующий день один из старост с младшего курса сообщил ей, что Малфой поменял своего партнёра по патрулированиям на другого слизеринца, поэтому теперь Гермиона обхаживала территорию школы с гриффиндорцем младшего курса. Она досадно вздохнула. Каждый раз, когда она хотела обсудить его поведение, Драко исчезал, будто мог читать её мысли. Это жутко выводило из себя, и Гермионе хотелось ничто иное, как уладить разногласия, чтобы она, наконец, смогла обрести покой. «Трус», — снова с досадой подумала она. Он не хочет признавать того, что он сделал. Она покачала головой. В тот день, когда директор рассказал им о своих причинах и надеждах, сведя их вместе, все его планы всего несколькими часами позднее потерпели крах. Более того, по мнению девушки, это можно было предвидеть, или в какой-то степени это даже было ожидаемо. В итоге она на собственном опыте убедилась в том, что просить Малфоя измениться – оказалось просто бесполезно. Урок должен был скоро начаться, поэтому Гермионе уже пора было уходить из святилища. Однако она осталась ещё на пару минут, и, водя пальцами по контурам раскрашенного стекла, она любовалась готическим дизайном текстуры, пытаясь собрать свои мысли воедино. Минуты истекли, но это не принесло никакого результата. И сейчас у нее действительно не оставалось времени, поэтому она соскользнула со своего сиденья и повесила на плечо сумку, вынимая расписание. Сдвоенное зельеварение со слизеринцами. «О, да это просто то, в чём я сейчас нуждаюсь», — подумала она. Низ живота неприятно потянуло. Возможно, после урока ей удастся загнать в угол Малфоя. Чем раньше она разберётся с ним, тем лучше. Гермиона, когда спускалась в подземелья, наткнулась на Рона и Гарри, доедающих кусочки тоста, и обменялась с ними приветствиями. Трио зашло в тусклый класс, не обращая внимание на профессора Снейпа, который грозно взирал на них со своего места – особенно на Гарри, сузив чёрные глаза. Остальные студенты вслед за ними ввалились в помещение, и их весёлые разговоры немедленно стихли под мрачностью комнаты и убийственным взглядом профессора. Малфой сидел на противоположной стороне класса, отказываясь признавать присутствие Грейнджер, хотя всё, что сделала девушка – это посмотрела на него. Гермиона села, становясь еще более раздосадованной, а в это время Снейп встал и обратился к классу: — Рецепт на доске. Следуйте ему и не опозорьте меня, — эти слова явно были направлены в сторону гриффиндорской части комнаты. Снейп сел за свой стол и принялся проверять работы. Тёмная комната была наполнена тихими звуками студентов, собирающих подходящие ингредиенты и открывающих свои учебники. Гарри записывал рецепт, в то время как Рон подготавливал котёл. Гермиона, разумеется, уже принялась за работу, тщательно перемешивая зелье, чтобы не испортить его. После того, как она завязала волосы, девушка бросила толченые крылья жука в свой котёл. Рецепт гласил мешать это всё по часовой стрелке в течение пяти минут, пока жидкость не покраснеет. Перемешав, девушка огляделась по сторонам. У бедного Невилла были сложности с нарезанием лягушачьего кишечника – он выглядел немного зелёным. Лаванда и Парвати мельком кидали взгляды под парту на последний номер «Witch Weekly», а Дин Томас выглядел так, будто сейчас уснёт в котле. Осторожно, чтобы не привлечь внимание Снейпа, она лишь слегка приподняла свою палочку и послала в однокурсника жалящее заклятие. Он быстро проснулся и, тихо ругнувшись, уронил мешалку для котла. — Извини, — прошептала Гермиона. Дин пожал плечами и продолжил работать. Гарри и Рон оба ругались себе под нос; они достигли того же заключительного этапа, что и она, но их зелье было розовым. Гермиона только собиралась прошептать им поправку, как вдруг почувствовала знакомое угрожающее присутствие позади них. — Скажите мне, Поттер, Уизли, что за месиво в ваших котлах? Снейп. Гермиона напряглась. Казалось, у него была привычка говорить только тогда, когда у её друзей все шло не слишком гладко. Рон покраснел. Гарри взглянул на Снейпа так же хладнокровно, как и тот на него, и ответил: — Это зелье от лунатизма, профессор. Мастер зельеварения презрительно скривил губы: — Я так не думаю, Поттер. Не оказали бы Вы нам честь, прочитав последнюю строчку в номере шесть на доске? Гарри стиснул зубы. — После добавления хребта саламандры быстро помешать зелье три раза по часовой стрелке. Снейп сфокусировал взгляд на Гарри: — И Вы сделали так, Поттер? Гарри впился взглядом в ответ: — Нет, сэр. Снейп взмахнул своей палочкой. Котёл Гарри и Рона опустошился. — Десять очков с Гриффиндора. Начинайте заново. Cлизеринцы захихикали. Снейп унёсся прочь, только чтобы переместиться к Малфою, чье зелье он похвалил, хотя оно даже не было закончено. Малфоя, похоже, мало волновала похвала, и он лишь слегка кивнул Снейпу, возобновляя свою работу. Гермиона послала Гарри и Рона сочувственный взгляд, а затем добавила глаза змеи в своё зелье – последний штрих. Оно стало ярко-багровым, как и должно быть. Она улыбнулась сама себе. По крайней мере, хоть что-то пока складывалось хорошо. Урок подошёл к концу, и девушка собирала свои вещи, всё это время продолжая следить за Малфоем, который даже ни разу не посмотрел на неё за весь урок и сейчас собирался покинуть класс. Гермиона поспешила вернуться из кладовой и схватила свою школьную сумку, намереваясь последовать за Малфоем. Как только она выскользнула из двери, Снейп позвал её: — Мисс Грейнджер, проверьте, что Вы закрыли и заперли на замок кладовую, когда покидали её. Я не хочу снова быть обокраденным. С неохотой подойдя к двери, Гермиона сделала всё так, как он велел, хотя она была не последней выходящей из кладовой. Мертвенные глаза Снейпа смотрели на неё пристально и осуждающе; она знала, что тем самым он намекал на второй учебный год, когда она украла ингредиенты для Оборотного зелья. Профессор вернулся к своим бумагам, не сказав ей ни слова, и Гермиона покинула комнату, осматривая подземелья. Чёрт. Малфой уже ушёл. — Что за придурок, — произнёс Гарри позади неё, и Гермиона вздрогнула. — Можно подумать, он так и не оправился от той кражи, — проворчал Рон, и Гермиона кивнула. — И всё же, я был последним, кто оставил дверь открытой. Извини, Гермиона. — Не беспокойся об этом, — сказала она, и друзья направились к выходу из подземелий. Малфой опять не ночевал в своей спальне. Гермиона заперла дверь, легла в постель и попыталась уснуть, желая, чтобы Дамблдор выбрал кого-нибудь другого на роль старосты мальчиков. Он мог с таким же успехом выбрать Плаксу Миртл, и дела стали бы в десятки раз лучше, чем они есть сейчас.