***
Драко наблюдал за тем, как этот высокомерный гриффиндорец последовал за старостой девочек прочь из Большого зала. Неосознанно хватка на его ноже затянулась, когда он взирал на закрывающуюся за ними дверь. Ему никогда не нравился этот паренёк МакЛагген. А это самодовольное выражение на его лице, когда он положил свою руку на плечо ведьмы, раздражало Драко. Не говоря уже об его сомнительной репутации среди женской половины Хогвартса. «Не то, чтобы я волновался за Грейнджер, но если что-то случится с ней, я никогда не узнаю от других, чем всё это закончится». — О чём задумался? — Блейз Забини опустился на скамью рядом с Драко. Малфой покачал головой. — Не твоё дело,— он с безразличием в глазах бросил кроткий взгляд на главные двери и затем вернул его к Блейзу, который уже до краёв наполнил свою тарелку и принялся за еду. — Каково это – жить со всезнайкой Грейнджер? — спросил Блейз, откусывая кусочек своего пирога. — Она тебя ещё не вышвырнула? — Ей придётся сильно постараться, чтобы вышвырнуть меня с этой должности, — надменно произнёс Драко. — Хотя не скажу, что она не пыталась. — Как? — Блейз налил себе немного воды. — Ты же видел, какая она на занятиях. Попробуй тут с такой ужиться. — Ты уж прости меня, но я всё еще не могу поверить, что ты был выбран старостой мальчиков, — выдал Блейз, качая головой. — Мы все думали, что Джастин Финч-Флетчли получит это звание. Драко обнаружил Джастина за их общим столом, тот пытался придумать величественный способ поедания пасты. — Если бы он подошёл и попросил об этом, я бы позволил ему стать старостой. «Грейнджер бы обрадовалась этому. Он достаточно вежливый. Они хорошо ладят». Но он бы не доставил ей такого удовольствия. — Видишь ли, ты вот говоришь, но я тебе не верю, — протянул Блейз. — Ты прав. Грейнджер не хотела, чтобы я стал старостой, так что я не покину эту должность, просто чтобы не облегчить ей участь. — Значит, из вредности решил остаться. Упрямый же ты осёл. Драко ухмыльнулся. — Ты бы так же поступил. — О, само собой. Блейз нацелился на еду. Драко бегло осмотрел стол Гриффиндора. Грейнджер ещё не вернулась. И пока ел, он не сводил глаз с двери.***
Гермиона почувствовала руку Кормака на своей спине. Она не была уверена в своём отношении к этому, поскольку обычно ей не нравилось, когда кто-то, кого она едва знала, трогал её так бесцеремонно, однако прикосновение не показалось ей неприличным, так что она решила оставить всё как есть. Кормак повернулся к ней. — Тебе стоило бы сходить со мной в Хогсмид на следующей неделе. Гермиона в недоумении посмотрела на него: — Ой, а я подумала, ты по школьным делам решил обратиться. — И о чём я, по-твоему, собирался попросить? О помощи с Трансфигурацией? — насмешливо спросил он. — Ну-у, да. Он усмехнулся. — Вдобавок ко всему мы также можем и позаниматься, если хочешь. «Три метлы» – оживлённое местечко, будет весело. Он улыбнулся и протянул руку, чтобы пригладить её волосы. Снова он за своё. Гермиона рассердилась из-за прикосновения и отвернула голову, давая понять, что ей это не по нраву. Недоумевающий Кормак убрал руку. — Почему именно я? — спросила она. — Полагаю, Парвати была бы рада, если бы ты пригласил её. — Не прикидывайся дурочкой, Гермиона. Ты самая красивая из всех гриффиндорок, и твой ум нисколько не умаляет твою привлекательность, уверяю. Ни одна из тех девчонок не выглядит и на половину так же хорошо, как ты, и все они намного глупее. Она нахмурилась. — Не хорошо так говорить. Ты не должен унижать кого-то, чтобы сделать комплимент. — Верно, — он засмеялся. — Не притворяйся, будто всё это для тебя неожиданность, видел я, как ты поглядывала на меня. Гермиона покраснела. — Это не означает, что ты мне нравишься. — Ну, моё предложение ещё в силе. Она скрестила руки. — Не думаю, что я хочу. Его улыбка слегка ослабла. — Ты думаешь или знаешь? — Я уверена, что не хочу, — твёрдо сказала она, и он отступил. — Честно говоря, Кормак, ты не интересен мне в романтическом плане, прости. Гермиона не знала, что делать, поэтому протянула ему руку для рукопожатия. Он не отреагировал. Её взгляд скользнул к его лицу, и она удивилась, увидев, что выглядел он крайне недовольным. — Я надеюсь, что, по крайней мере, мы всё ещё можем быть дружелюбными по отношению друг к другу, — добавила девушка. — Увидимся на уроке, — сердито пробормотал он и ушёл прочь. «Ой, ну, как дитя малое». Гермиона закатила глаза и направилась к своей спальне.***
Когда Драко дописывал письменную работу по Трансфигурации, в гостиную вошла Гермиона – злющая, со сжатыми кулаками и оскорблённым взглядом. Она протопала к ситцевому креслу и раздражённо уселась, поджав колени под подбородок. Такое детское и импульсивное поведение. Хотелось рассмеяться над этим, но любопытство взяло над ним верх. Причина, по которой он желал узнать о случившемся между Грейнджер и МакЛаггеном, крылась только в его природном любопытстве. Больше ни в чём. — Плохой день? — небрежно спросил Драко поверх книги, которую читал. Их глаза ненадолго встретились, и она сердито кивнула перед тем, как отвернуться, и её коса упала на плечо. Он хотел спросить об этом парне, но тогда бы она узнала, что он наблюдал за ней, так что Драко закусил губу и уткнулся носом обратно в книгу. Слизеринец погрузился в отрывок, который читал ещё перед приходом Гермионы, в поисках нужной информации для своей письменной работы. — Малфой? Он положил руку на спинку стула и повернулся к девушке лицом. — Что? Драко окинул её тяжелым взглядом. Выглядела она нервной и растерянной. Её глаза были опущены вниз, и она прикусила губу, играя с кончиком своей косы, видимо, глубоко раздумывая над чем-то, но не находя ответов. Это действие привлекло его внимание к её рту – губам, что стали розоватыми от покусываний. Неожиданное и всецело удивительное желание ещё раз поцеловать девушку нахлынуло на него, а также и чувство, которое он уже ощущал ранее, поэтому Драко был слишком занят, думая об этом, как вдруг осознал, что Гермиона уже что-то спросила и выжидающе уставилась на него. — Хм? — спросил он, мысленно ударяя себя. Дурак. Она посмотрела на него раздосадованная и взволнованная. — Да не важно. Она встала и направилась к своей комнате, когда он окликнул её, раздражённым голосом попросив повторить свой вопрос. — Почему парни ведут себя как дети, когда девушки отвергают их ухаживания? Малфою вновь захотелось засмеяться. Так значит, МакЛагген пригласил её на свидание. И она отказала. Девчонка оказалась ему не по зубам, и Драко почувствовал облегчение. «Этому придурку изначально не следовало приглашать её на свидание». А после он поймал себя на том, что размышляет об этом, и мысленно опять пнул себя, но в этот раз сильнее. Плевать ему, с кем Грейнджер ходит на свидания, его это не должно волновать. Единственная причина, по которой он забеспокоился в этом случае, заключалась в том, что ему просто-напросто не нравился этот мальчишка МакЛагген. Он был до раздражения самоуверенным, да ещё и уродливым в придачу. — Судя по всему, твой особенный парень слишком высокого о себе мнения и не смог с этим справиться. — Тем не менее, зачем так злиться? — Про это ты у него должна спросить. Отнюдь не у всех причины злиться одинаковы. — Хм, — она задержалась у двери. Драко отложил свою книгу и окинул её презрительным взглядом. — Надеюсь, ты не воспримешь это как приглашение обращаться ко мне во время всех своих проблем с парнями. — Как будто я бы захотела поговорить об этом с тобой, — произнесла она, закатывая глаза. Драко ухмыльнулся. — И всё же ты ещё здесь. Она сердито посмотрела на него и заперлась в своей комнате.***
На следующих выходных пошёл снег. Это радостное событие выманило толпу сонных студентов из школы, и вскоре территория уже была заполнена зачарованными снежками, разыскивающими жертву; оживлённые магией снеговики бродили по школьному двору и импровизировали квиддичный матч между Гриффиндором и Хаффлпаффом, используя одни только снежки, которые катастрофически быстро заканчивались, так как их количество не было заранее продумано. Состоялся первый поход в Хогсмид, а студенты, которые предпочли не терять времени на поход в деревню, с задором прогуливались по сугробам со своими друзьями. Гермиона высматривала пришкольную территорию со своего насиженного местечка на ступенях главного входа. Крупные снежинки лениво падали, сливаясь с белоснежной землёй, а также приземляясь на её волосы. Холод был прелестен даже несмотря на то, что она дрожала, девушка поудобнее поправила свои шапку и шарф и отправилась блуждать по двору, выискивая знакомые лица. Тяжёлый снежный ком ударил её в плечо, и гриффиндорка слегка взвизгнула от неожиданности, быстро оглядываясь по сторонам, чтобы узреть того, кто его бросил. Никого не оказалось, поэтому она c подозрением продолжила прогуливаться. Ещё один снежок угодил ей в спину, и девушка, взмахнув кудрявыми волосами, обернулась в поисках виновного. По-прежнему никого. Невилл и Луна неподалёку сооружали какую-то снежную фигуру, но Гермиона знала, что это были не они. Все остальные вокруг неё занимались своими собственными занятиями, никто не смотрел на неё. Гермиона, почувствовав движение позади себя, выхватила палочку и оперативно выпустила огненное заклинание. Снежок, который был в нескольких секундах от того, чтобы попасть в неё, испарился в воздухе. Гермиона повертела палочку и, слегка улыбаясь, спрятала её обратно в карман. Приглушённый звук аплодисментов привлёк её внимание и заставил обернуться назад, где стояли Гарри и Рон, впечатлённые её ловкостью. — Я знала, что это вы двое, — сказала она и сжала обоих в болезненных объятиях, при этом легонько шлёпнув каждого по бокам головы. — Но это не удержало тебя от визжания, не так ли? — спросил Рон, ухмыляясь. Гарри хохотнул, за что получил тычок под рёбра от Гермионы, которая свирепо взирала на них, но в конце концов всё равно рассмеялась. И они, взяв друг друга под руки, побрели по территории, постоянно уклоняясь от летающих снежков. А спустя немного времени ребята достигли Хогсмида и с улыбками и весёлой болтовнёй зашли в Три метлы.***
Драко взирал на пришкольную территорию из гостиной старост. На улице становилось значительно темнее и большинство студентов, уставших и замёрзших, уже возвращались в школу. Слизеринец не знал, почему он все ещё выглядывал в окно; он стоял здесь уже полчаса, приклеившись тусклыми глазами к школьному двору. Малфой ждал чего-то или кого-то. Он сам не знал. Проведя одной рукой по волосам, другой он взял кружку чая и отпил, не обращая внимания на боль от обжигающей жидкости, которая растеклась по горлу. Стекло запотело от пара, исходящего из чашки, и Драко рассеянно вытер его. Большая часть пришкольной территории была видна с того места, где он стоял: белое море снега, тьма леса за его пределами, серое натянутое небо, возвышающееся над всем этим, и три маленькие фигурки, двигающиеся по направлению к входу замка. Не надо было долго гадать, чтобы понять, кому принадлежали те три фигуры. Уизли, видимо, не был поклонником шапок. Его рыжие волосы были такими же яркими, как и фонарные огоньки на фоне окружающего снега. Узнать Поттера оказалось немного сложнее, но Драко распознал его вторым по заношенному пальто, которое было ему не по размеру. И напоследок оставалась она. Он посмотрел на третью фигуру, и, действительно, это была Грейнджер, щеголяющая в шапке, которую девушка довязала из пряжи – он сам видел. Гриффиндорка помчалась за Поттером и Уизли; они, кажется, бегали наперегонки и высоко поднимали ноги, тем самым преодолевая полосу препятствий в виде снежных заносов. Идиоты. Они что, не замечают, что окружены снегом и льдом? Как только он закончил эту мысль, Грейнджер поскользнулась и упала в сугроб. Её кудри выбились из-под шапки, разлетаясь по всему лицу. Парни поспешили вернуться к ней, очевидно обеспокоившись, но притормозили и засмеялись, когда увидели, как её живот надрывается от хохота. Её голова была откинута назад, рот широко открыт, и даже с такого расстояния, на каком находился Драко, наблюдая через окно, он мог лицезреть, как вдыхаемый ею воздух клубами вылетает сквозь её губы. Поттер помог ей подняться, и троица постепенно возобновила своё паломничество в замок, на этот раз не торопясь. Драко отвернулся, допивая остатки чая. Сейчас он уже не был таким горячим, поэтому успокоил обожжённый язык. Парень медленно расстегнул пальто и снял его с себя, кинув на ближайший стул. Закатав рукава чёрной рубашки, он подобрал кружку и блюдце и прошёл к крохотной кухоньке прямо в тот момент, когда портретная дверь распахнулась, и внутрь вошла Грейнджер. С щеками, порозовевшими от неожиданной жары в замке, и с глазами, горящими счастьем, она тихим пружинистым шагом подошла прямо к вешалке, тихонько напевая себе что-то под нос. Взгляд Драко не покидал светящуюся ведьму, пока та выскальзывала из пальто, аккуратно вешала шарф и превращала ледяные корочки на обуви в снежную пыль. Только когда выпрямилась, она заметила его и покраснела. Драко ничего не сказал. Она вежливо улыбнулась ему и пожелала спокойной ночи, когда заходила в свою комнату. Он кивнул ей в ответ, сполоснул свою посуду в маленькой раковине и повернулся лицом к вешалке, вытирая руки чистой тряпкой. Некоторое время он просто пустым взглядом смотрел на предмет мебели, а затем, ещё не осознавая, что вообще делает, Драко уже встал перед вешалкой и поднёс шарф гриффиндорки к носу, вдыхая её запах. А запах её был таким опьяняющим, и как он раньше его не замечал? Этот аромат отдавался в голове лёгким и приятным чувством, посылая восхитительную дрожь по телу, как только он потёр вязаный материал о кожу. Старые книги, лаванда и жасмин – вот, как пахла Гермиона Грейнджер, и это было великолепно. Прежде ему никогда не встречался подобный запах, и парень задался вопросом, какой же могла быть на вкус её кожа. Снова вдохнув её аромат, по телу пробежались мурашки, и Малфой позволил мыслям хаотично разбрестись, несмотря на всю его рассудительность. Но только в этот раз. Драко представил себе её руки – бледные, идеальные, блуждающие вверх и вниз по его телу, по его коже. Представил их проводящими по его волосам, губам, соскам и вообразил её маленькие пальчики еле дотрагивающимися до его члена, проводя вверх-вниз по всей длине. Парень думал о её очаровательных глазах, больших и карих, взирающих на него в ответ с вызовом и страхом, и о её дрожащих розовых губах, которые он так хотел вновь ощутить. Драко всего лишь немного попробовал вкус ведьмы и каким-то образом стал зависимым, ведь хотелось поцеловать её; поглотить её. Что она сделала с ним? А потом тот жар прошёл, и слизеринец вздрогнул, ошарашенно выпустив вязаное изделие из рук, тяжело дыша. Её дверь справа от него манила Малфоя к себе, и он с наслаждением представил Грейнджер в постели. В паху стало тесно из-за жажды обладать маленькой ведьмой, которой принадлежал шарф. Драко посмотрел на упавший шарф со смесью отвращения и похоти и отбросил его от себя одним плавным движением стопы, отправив в полёт на другой конец комнаты к стулу. Слизеринец бросил пиджак на стол и чуть ли не бегом ринулся в свою комнату. Ему было необходимо либо принять холодный душ, либо хорошенько подрочить. И срочно. Если он сейчас же не вытурит Грейнджер из себя, то пожалеет об этом.***
Гермиона неловко поёрзала на своём месте, пытаясь не глядеть направо. Профессор Маггловедения повернулся к классу спиной, помогая ученику с его заданием. А рядом с девушкой сидел Кормак, безразличный и недружелюбный. Она попыталась поздороваться с однокурсником, когда увидела его, но МакЛагген лишь свирепо посмотрел на неё и отвернулся. Гермиона слегка расстроилась, но также и разозлилась. Он вёл себя, как Рон на третьем курсе, когда думал, что его Коросту съел Живоглот. И вёл он себя, как болван, просто потому что она ему отказала. Гермиона бы приняла его предложение, если бы он преподнёс его в менее оскорбительной форме. Пока она размышляла, между бровями залегла маленькая морщинка. Девушка не считала себя красивой, но также она знала, что уж точно не была ужасно страшной, и кроме того, ум важнее внешности! Свои умственные способности она ценила больше всего. А что, если бы она была невзрачной? Да начхать, ведь её знания никуда бы не делись. Она понравилась Кормаку только из-за того, что она оказалась привлекательной, а умной… так, в придачу. Вот это-то её и беспокоило. В ту минуту прозвенел звонок, испугав её, и девушка поспешила собрать свои вещи. Кормак встал и резко прошмыгнул мимо неё. Гермиона рассерженно вздохнула.***
Старосты снова направлялись на патрулирование в подземелья, где древний замок становился уже жутким и мрачным, где вдали, в его глубинах, что-то зловеще стонало. Единственными звуками, отчётливо слышимыми, были их шаги и потрескивание пламени факелов на стенах. Парень и девушка шли молча, и когда они достигли лестницы, слизеринец пошёл первым, слишком потерянный в мыслях, чтобы позволить пройти сначала гриффиндорке. К сожалению, та не заметила этого, поскольку тоже погрузилась в размышления: её разум всецело был сосредоточен на эссе по Древним рунам, которое она повторно переводила в голове. Невнимательность привела к следующему последствию: Грейнджер, едва осознав, что пропустила ступеньку, упала на Малфоя, повалив того за собой на пол. Драко был на полпути к подножию лестницы, когда его внимание привлёк странный шум, и он, развернувшись, тотчас столкнулся с чем-то так резко, что воздух вырвался из его лёгких с прерывистым стоном. Он колоссально удивился, обнаружив, что находится на полу, лежа вплотную с задыхающейся Грейнджер, которая крепко упиралась ладошками об его грудную клетку. У него заняло секунду, чтобы понять, что она упала со ступенек, и что его спина болела от удара о мощёный пол. Сама Гермиона, похоже, ещё не поняла, что только что произошло, она продолжала ловить ртом воздух, дрожа всем телом. Довольно быстро взгляд девушки прояснился, и она всё осознала, почувствовав под собой парня. От увиденного её прекрасные карие глаза расширились, а губы приоткрылись. Он пытался побороть ухмылку, когда девчонка начала мямлить и извиняться, обеспокоенно проводя руками по его голове, проверяя, нет ли ран. Драко не обращал внимания на бессвязное бормотание Грейнджер, сосредоточившись только на её теле, нависшим над его собственным. Девушка, навалившись на парня, неосознанно сидела верхом на нём, а временами её бедра слегка задевали его пах, вызывая незначительное, но, тем не менее, поистине приятное трение. Он почувствовал, как его достоинство начинает твердеть, и ему потребовалось больших усилий подумать о чём-нибудь другом. Он хотел сбросить её, подмять под себя, а затем отыметь до потери чувств. Но Грейнджер продолжала извиняться, держа ладони на его плечах. Малфой должен был избавиться от неё, чтобы не сделать то, о чём бы потом пожалел. Незамедлительно протянув руки, он схватил её за запястья, и она, наконец, прекратила тарахтеть, озадаченно взглянув на него. — Я в порядке. Отцепись от меня, — Гермиона заметно расслабилась от его высказывания, но тотчас же опять напряглась, когда увидела позу, в которой они находились. Она сильно покраснела, отдёрнув запястья, и поднялась, не встречаясь с ним взглядом. Драко встал и молча принялся якобы отряхивать пыль с костюма. Гермиона, всё ещё не глядя на него, просто поправляла волосы в местах, где её кудряшки выбились из заколок, при помощи которых держалась её прическа. Она поймала его взгляд на себе, отчего её щёки окрасились в бледно-розовый цвет, но глаза не отвела, а он нетерпеливо махнул рукой, призывая двигаться дальше. Она сузила глаза и удалилась, не удосужившись произнести ни слова до конца вечера. Этим поздним вечером она снова что-то насвистывала, но так тихо, что он едва ли мог расслышать. Несколько песен Драко не узнал, однако они казались весёлыми или могли бы быть таковыми, если бы неверное восприятие их из-за эхо. Всё это время Малфой наблюдал за ней, вспоминая, как ощущал её тело. С каждым прошедшим днём он заставал себя думающим о необычной ведьме всё больше и больше, и Драко встревожился бы, если бы уделил хоть какое-то внимание мыслям. С тех пор, как они заключили тот договор несколько месяцев назад, не произошло ни единого неприятного инцидента между ними, и слизеринец понимал, что меняется, что было неразумно, однако, как бы Драко не пытался, он не мог отрицать, что хочет её. Её, из всех людей! Это была ирония в своём самом чистом проявлении, что было уморительно, и он бы посмеялся – пока бы голос не пропал, – если бы причина сего смеха не была такой серьёзной. Эта девчонка была подобна инфекции – он заразился ею, когда словно иглой укололся, и отныне она клокотала в венах, пронизывая Драко с каждым вздохом. И то, как она подобным образом губила его, было таким волнующим и ужасающим. Что он теперь, будучи пострадавшим, собирался предпринять? Ничего не подозревающая о мучащих её сверстника мыслях, староста девочек продолжала идти, пока они оба не вернулись в общую гостиную, и тогда Гермиона пожелала ему спокойной ночи. Внезапно – откуда ни возьмись – его охватил гнев, и Драко, пробормотав что-то в ответ, заперся в своей комнате и лёг на кровать. Он принялся ублажать себя, представляя её тело, устроившееся на нём. Он жалел, что не поцеловал её. Он изнывал от желания вновь попробовать её.