Аккорды безумия

Первое время я молча смотрел на дракона. Мысли пребывали в хаосе, я не мог понять их ход и хоть как-то ответить ящеру. — Партурнакс, значит, — наконец выдавил я. — Ты ведь мёртв. Я поглотил твою душу. — Geh, FahLIL, — вздохнул Партурнакс. — Я действительно был мёртв, но в твоём разуме я обрёл новую жизнь. Я с недоумением смотрел на дракона: что он хотел этим сказать? Может, это просто мой сон? — Когда моя душа оказалась в тебе, я словно очнулся ото сна, — продолжил он. — Я пытался найти выход, связаться со своими учениками — но что-то мешало мне. Я снова уснул, уже боялся, что не проснусь никогда, и моя душа сольётся с твоей сущностью — но этого не произошло. В ответ я лишь ухмыльнулся: трижды я поглотил драконью душу, но ни разу их прежние «хозяева» не приходили ко мне во сне. — Почему ты снишься мне? — спросил я. — Раньше мне не снился ни один из твоих сородичей, которых я убил и душу которых поглотил. Может, ты — лишь плод моих фантазий? Или угрызений моей совести за то, что лишил Седобородых объекта… почитания? Партурнакс многозначительно замычал. — NID, FahLIL, — ответил он. — Я теперь — часть тебя, как и ты — часть меня. Я не знаю, отчего это произошло. Возможно, виной тому моё происхождение. — Потому, что ты — второй сын Ауриэля? — Geh. Может, я ошибаюсь, и дело в чём-то ином. Однако твой Дар… Взгляд дракона неожиданно изменился; теперь он смотрел на меня не изучающим или добродушным взглядом, а злобно, словно я чем-то разозлил его. — Он нечестив, — выразительно, словно вынося смертный приговор опасному преступнику, проговорил Партурнакс. — Не Отец наградил тебя драконьей кровью, это лишь коварный обман, подделка, и лишь одно существо способно на это! Я грустно вздохнул: мои опасения были не напрасны, и драконью кровь мне действительно подарил Хермеус Мора. — Ты просил что-нибудь у Владыки Неведомого? — Собирался — но отменил ритуал. Глаза дракона недобро сузились. — В любом случае, тебя нужно очистить, — решил он. — Спасти твою душу от безумия, на которое обрёк тебя DeyRA. Партурнакс шумно вдохнул. Я догадывался, что он собирается сделать, хотел отскочить в сторону и выстроить оберег, но меня словно парализовало. Меня обдало волной жара, тело чувствовало невероятную боль, словно от меня отрезали какую-то часть. Я хотел кричать — но в лёгких не доставало воздуха. Я метался из стороны в сторону, пытался сбить с себя это пламя, повалился на снег и катался по нему — но Партурнакс лишь обдал меня новой струёй пламени. Перед глазами всё потемнело. Я пытался проснуться и вырваться из этого кошмара — но что-то отстраняло меня от света. — Roo LOS NID DOVahKiiN NaaN. HahNU. Слова Партурнакса погрузили меня в чёрную бездну, сменившуюся бесконечными воспоминаниями. Я пытался зацепиться хоть за одно из них, хоть так понять, что я всё ещё жив. Вот мой родной Ауридон проплывал мимо меня. Случаи из детства и юношества — все они были такими одинаковыми и похожими друг на друга. Подъём — учёба — перерыв на обед и прогулки — сон. Бесконечный цикл, пока я не окончил Колледж Альдмерского Приличия. Все они проскальзывали мимо меня, сыпались, словно песок сквозь пальцы. Лицо матери, её улыбка, её рыжие волосы, в солнечном свете казавшиеся языками пламени. Отец… мне говорили, что я очень похож на него, во всяком случае низкий для нашей расы голос мне достался именно от него. Удивительно, как с таким количеством отклонений от среднего моим родителям разрешили пожениться и родить меня?.. Война с её бесконечными ужасами. Постоянное напряжение, жестокость — порой чрезмерная, настоящая пляска безумия… Я предпочёл намеренно пропустить эти моменты своей жизни, не хотелось заново их переживать. Первое прибытие в Скайрим. Проплывающие мимо берега Хай-Рока, приграничные горы, хвойные леса, снега и холода… Тогда мне казалось всё это ужасным, я хотел вернуться на нашу тёплую родину. Я снова пытался выкарабкаться на воспоминания о доме — но мысли срывались, не могли зацепиться за нужные картины, в голове всё перемешивалось… Солстхейм. Первые месяцы выживания в этих холодных краях. Натянутые отношения с данмерами из Вороньей Скалы. Постоянные насмешки Нелота. Осквернённые Менгиры… Встреча с драконом… Храм Мирака… Фрея… Каждое её проявление доброты, когда я оказывался ранен или терял сознание от магического перенапряжения. Её песни, призывавшие духов предков нам на защиту. Её голос не был таким чарующим и сильным, как у бардов, обучавшихся музыке профессионально, или же девушек из знатных семей, из которых с детства пытаются сделать живое украшение любого приёма — но такой Фрее и не нужен. Её двойственная натура умелой воительницы и доброй шаманки, выглядевшая столь правильно и органично. Её поцелуи — сначала невинные и неумелые, а затем — страстные. Я познал немало женщин — среди них были и мои коллеги, решившие развлечься после дневной рутины, и легкомысленные служанки, и шлюхи из дорогих борделей, и даже жрица Дибеллы из Анвила. Всё это было и с моей, и с их стороны просто удовлетворением плотских желаний, а для шлюх — лишь работа. С Фреей мы занимались любовью… более искренне? Я зацепился за воспоминания о Солстхейме, заново переживал их в своём разуме — и это успокаивало меня, позволяло чувствовать, что я до сих пор жив. Вот мы пошли охотиться на нетча в пепельные земли. Летающее насекомое вот-вот бы скрылось, но я ухитрился запрыгнуть сначала на высокий валун, затем — на гриб, а оттуда — нетчу на спину и вонзить кинжал ему в центральный нервный узел. Помню, как после этого трюка я неудачно упал на пепел и вывихнул руку. Помню, как охотники поздравляли меня за удачный удар, затем — просили у нетча прощения за то, что нам пришлось убить его… Они действительно плакали над телом насекомого, словно оно было их любимым питомцем — и заставили меня попросить прощения у убитого. Про себя я хихикал, чувствовал себя полнейшим идиотом — но не посмел обидеть скаалов и выполнил их требование. Помню, как потом Фрея вправляла мне вывих и следующие два дня я сидел в деревне с перевязанным плечом и мог разве что уроки Бальдора слушать. Вот я отправился в Тель-Митрин, которым уже управлял Талвас под напутствиями Вароны. Ревус всё же переехал из своего палаточного лагеря, помогал бывшей нелотовой управительнице с делами… и чуть не погиб во время нападения порождений пепла. Помню, Талвас испугался, что ему мстит дух учителя — и я пообещал помочь ему. Помню, как привёл туда Фрею — мне показалось, что её шаманских знаний должно было хватить на то, чтобы убедить покойного Нелота вспомнить заветы своего Дома и отстать от мальчишки. Помню, что зловредным духом оказался не Нелот, а его прежняя ученица, чудом выжившая и оправившаяся после многочисленных опытов над собой — однако «несчастная» Илдари Саротрил сама уподобилась своему убийце. Пришлось во имя всеобщего спокойствия её убить. Где-то впереди меня забрезжил луч света, прогонявший сон. Мир вокруг меня оживал, снова наполнялся звуками; обычный утренний голод отступал, и я ощутил вкус и запах пищи. — Прости нас, учитель. Голос Арнгейра вызвал лишь больше вопросов. — Я не держу на вас зла, FahDONNE. Вам всё равно нечего было бы противопоставить моему брату. А вы должны были выжить, чтобы передать свои знания другим. Кто-то использует моё тело, чтобы разговаривать иным голосом, таким знакомым… Я задумался. «Учитель», «мой брат»… Неужели у нас с Партурнаксом теперь одно тело на двоих? Как вообще такое возможно, как это могло случиться? Один из Седобородых спросил что-то — я смутно понимал, о чём шла речь. Кажется, обо мне — вернее, о моём Даре. Он спрашивал, Драконорождённый ли я. — NID. Я очистил душу этого FahLIL от ложного дара. — Так значит, учитель, действительно всё потеряно? Я попытался вырваться из странной ловушки, вернуть контроль над своим телом — но что-то мешало мне, я чувствовал себя мухой в паутине или несчастным животным, утопающим в болотной трясине. — Хм… Сколько времени прошло с тех пор, как моё тело умерло? — Год. — Если прошло столько времени, а мир до сих пор жив — значит, его время ещё не пришло, и мой брат лишь будет удовлетворять свои… WUHT PaaRRE. Ещё одно усилие воли — и я смог заполучить контроль над собственным телом. Из моей груди вырвался рык. Происходящее вызывало у меня злобу и недоумение одновременно. — Объясните, какого… скампа здесь происходит! — Наш учитель жив, — улыбнулся Арнгейр. — Он будет жить в тебе, сможет передавать свою мудрость не только нам, но и тем, кого мы сможем взять в ученики. Анкарион, теперь он будет твоим Голосом, он — твоя драконья кровь. Он — твой наставник и твой маяк. Теперь ты можешь не бояться за свою душу, ведь второй сын Ауриэля-Акатоша очистил её от даэдрической скверны. А пока что — пожалуйста, освободи свой разум для Партурнакса. Учитель, прошу… Дракон снова вырвался на свободу и завладел моим телом. Я разозлился ещё сильнее: получается, я даже не могу контролировать его! — Мне нужно время, чтобы привыкнуть к этому телу, — заявил Партурнакс. — Оно такое… странное? Моя голова против моей воли наклонилась и смотрела на руки, а между пальцев тем временем пробежали искры. Я едва успел перехватить контроль над телом — и своей магической энергией. — Не смей больше так делать. Кажется, я произнёс это вслух, а моя рука — настоящая, а не воображаемая, с оттопыренным указательным пальцем угрожающе покачивалась в воздухе. Происходящее невольно позабавило Седобородых, старики не могли сдержать смех. — Вам действительно нельзя сейчас уходить, — успокоившись, рассудил Арнгейр. — Вы должны найти гармонию между собой и научиться пользоваться возможностями друг друга. Я недовольно сжал руку в кулак. — Арнгейр, я вчера говорил тебе: нельзя спасти то, что должно умереть. Контроль над моим телом снова перехватил Партурнакс — однако он сделал всё, чтобы я слышал его слова. — Мой брат — не Мироед, — парировал он. — Лишь BORMah может решить, когда миру придёт конец. — А если твой брат предал свои корни, что если Враг чем-то соблазнил его, извратил его сущность и сделал одним из своих обличий? В любом случае, драконы нападают и убивают ради забавы. — Если это правда, то мы обязаны остановить моего брата. Теперь я лишь презрительно фыркнул: Партурнакс лишил меня драконьей крови, а сам он не стал бороться за свою жизнь и смиренно принял смерть от клыков собственного брата. И как, по его мнению, мы должны остановить Алдуина? — Мой брат должен быть остановлен, FahLIL, — продолжил дракон. — Не для того я отверг власть и могущество, чтобы смотреть, как Алдуин снова подчиняет себе KeyZaaL и истребляет тех, кто не виноват в его падении. Я недовольно вздохнул: выбора у меня, кажется, нет. Как навеки заставить этого дракона замолчать, я не знал — и не знал, как вытравить его из своей головы. Партурнакс не просто разговаривает со мной, он может перехватывать контроль над моим телом — значит, сам попытается вытеснить меня, запрёт в глубинах собственного разума, сделает зрителем собственной победы… Кто знает, успел ли он изучить меня, прочёл ли мои воспоминания? — Я никогда не думал, что попробую пищу JooRRE, — неожиданно улыбнулся Партурнакс. Седобородые заискивающе посмотрели на него. — И не думал, что можно удовлетворять простые потребности своего тела и получать от этого удовольствие. В DOVahZuL нет такого слова, которое могло бы описать мои… ощущения. «Вкусно», — подумалось мне. — FahLIL подсказал мне, как это называется. «Вкусно», если я всё правильно понял. А вот это уже не нравилось мне: дракон действительно способен читать мои мыслии уже изучил меня, пока я был в небытии. Только вот как мне изучить его? Как научиться читать его мысли? И как спасти слишком личные воспоминания, которыми не следует делиться с древним чудовищем, считающим себя вторым сыном Ауриэля? Или это уже бесполезно, и дракон знает обо мне всё? — Как DOVahZuL всё-таки беден, — вздохнул Партурнакс. — Он не может выразить все чувства, которые я сейчас испытываю. Седобородые в ответ промолчали, а я лишь хмыкнул: мне показалось, что необходимый словарный запас дракон подчерпнёт из моего разума. «Отведи меня туда, где мы можем поучиться», — раздалось в моей голове. Контроль над телом снова вернулся — однако я ещё чувствовал присутствие Партурнакса. Он пугал меня; я должен подчинить его себе, создать для него клетку и запереть туда. Партурнакс — сородич тех тварей, что жгут города, а чем он занимался в древности, я даже представить не могу! Наверняка даже самые ужасные из преувеличенных рассказы о Талморе померкнут в сравнении с тем, что творили драконы и их приспешники-люди. Да. Сначала я придумаю этому дракону клетку. Затем Криком подчиню его волю себе и запру на крепкий замок. «Ты боишься меня, FahLiL?» Моё тело было ещё подчинено мне — что радовало. Однако мне не нравится, что дракон позволяет себе копаться в моих мыслях. Пожалуй, мне стоит построить в своей голове дом, где я смогу спрятать свои воспоминания и просто размышлять, не опасаясь, что Партурнакс будет подслушивать или вмешается. — Я не доверяю тебе, дракон, — пробурчал я. Только сейчас мне пришло осознание того, насколько же глупо мы будем выглядеть со стороны. Да, Седобородые знают о моей тайне и всё прекрасно понимают. Партурнакс для них — любимый наставник, для них огромная радость, что их учитель обрёл новую жизнь в моей голове. Но когда мы покинем Высокий Хротгар, такое моё поведение будет казаться подозрительным и вызывающим. Не говоря уже о том, что в посольстве все просто решат, что я окончательно сошёл с ума. С другой стороны, если Партурнакс захватит контроль над телом во время разговора с Эленвен, Первый Эмиссар наверняка без промедления подпишет приказ о моём увольнении в связи с моей профессиональной непригодностью и в лучшем случае просто велит убираться на все четыре стороны… Либо же меня запрут в самой крепкой тюрьме, моим разумом будут заниматься лучшие специалисты, и живым на свободу я вряд ли выйду «Твоё право». — Значит, сиди в моей голове и постарайся не высовываться, пока я не разрешу. Партурнакс многозначительно замычал. Затем меня словно схватили за шкирку и швырнули в угол, будто я был провинившимся щенком. Я терял контроль над своим телом, не мог больше пошевелить и пальцем, однако моё тело продолжало идти по холлу. Партурнакс шёл медленно, тщательно выверяя каждый шаг, боялся потерять равновесие — точно ребёнок, который только учится ходить. Мы приблизились к выходу во внутренний дворик. Партурнакс со всех сил навалился на тяжёлую дверь и выполз наружу. Я не чувствовал холода или свежего ветра, лишь солнечный свет слепил меня. — KRah, — поёжился Партурнакс. — Никогда раньше не испытывал ничего подобного. «Привыкай, дракон», — хмыкнул я. Дракон снял перчатку и прикоснулся к снегу. Затем зачерпнул горсть, принялся разглядывать её, любоваться отражающимся от мелких частичек льда лучами света. «Мы будем учиться?» Вместо ответа Партурнакс усмехнулся. «Надень перчатку и получше завяжи шарф. Простудимся». Мне показалось, что дракон с недоумением смотрел на меня, будто ему не было известно это слово… Скамп, мне придётся объяснять этому дракону ещё и такие элементарные вещи! «Мы свалимся с лихорадкой, у нас будет ломить всё тело, слезиться глаза, болеть горло, нос заложит так, что дышать нормально не можем…» Моя короткая речь, кажется, совсем не произвела на Партурнакса впечатление. На какое-то мгновение дракон исчез, перед глазами всплыли неприятные воспоминания из прошлого, когда здоровье подводило меня. Когда всё прекратилось, я почувствовал, что на руке всё же оказалась вторая перчатка, а шарф стал плотнее прилегать к горлу. «Итак, первый урок — нужно уметь контролировать свои магические силы…» — я уже принялся вспоминать, что говорили мне все учителя, обучавшие меня магии, однако перед глазами всё помутнело и воспоминания вновь хаотично проносились мимо меня. Из моих пальцев вылетела молния, ухитрившаяся немного оплавить камень. «Хорошо, можешь дальше копаться в моей голове», — бросил я. А пока ты будешь это делать, дракон, я построю в своей голове дом. В этом доме я спрячу свои воспоминания и смогу размышлять над происходящим, не опасаясь, что ты будешь подслушивать… В конце концов, где я просто смогу побыть один. Я хотел бы возвести башню, где можно было бы разместить большую библиотеку, но я слишком слаб, чтобы построить её в своей голове в короткие сроки. Придётся ограничиться небольшим домиком — какой был у Фреи со Сторном. Разве что строить его придётся из камня, ведь дерево дракон без труда сожжёт. Каменную постройку Партурнаксу разрушить будет сложнее. Немного усилия воли и воображения — и вот в пустоте вокруг меня уже начинают выстраиваться каменные стены. — Что ты делаешь, FahLiL? От неожиданности я вздрогнул. «Дом строю», — я надеялся, что ответ прозвучал достаточно спокойно. — «Не отвлекайся от занятий, дракон». «Зачем тебе дом?» Голос звучал в голове, вопрос не был произнесён, как обычно — Партурнакс необычайно быстро постигал секреты смертного тела. Он уже и стоял увереннее, каждый шаг давался ему с меньшим трудом. Я не стал отвечат на этот вопрос, а продолжал возводить вокруг себя стены. Здесь, в центре, будет очаг — огонь станет источником света и придаст уюта. Крыша будет черепичной, как строят на Ауридоне. В прихожей я размещу стол со скамьёй, возле окна поставлю стул, чтобы мне было удобнее наблюдать за тем, как Партурнакс распоряжается моим телом. Пожалуй, в обеих комнатах стоит прятать воспоминания, а спать я буду возле очага. «PRUZah. Строй, если тебе так угодно. Не буду мешать». В обоих комнатах я расставил как можно больше книжных полок, принялся расставлять там книги. Каждая страница этих книг — мои воспоминания, а самые яркие из них я запечатлею в качестве картины и развешу по стенам. Стены задрожали, плохо стоявшие книги рухнули на пол, где-то за дверью раздался грохот — Партурнакс смог Крикнуть Безжалостную силу, используя моё тело. Затем раздался стук в дверь. Я выглянул в окно — за стеклом на меня смотрел голубой драконий глаз. «Что происходит с телом, FahLIL?» Дракон вновь вернул мне контроль над телом, чтобы я прислушался к его ощущениям. Ничего особенного — обычный физический голод и небольшая физическая усталость. И желание справить нужду. «Ты никогда не чувствовал голода?». Партурнакс многозначительно замычал. «Я всегда испытывал голод, FahLIL. Голод, который ты не можешь себе и представить. Но это… совсем другое». «Нам просто следует справить нужду, а затем — пойти пообедать, — пояснил я. — Тела смертных очень хрупкие и требовательные к уходу. Ты больше не сможешь без дела сидеть на вершине горы и размышлять о жизни, тебе придётся периодически хотя бы спать, есть и справлять нужду». Дракон снова с недоумением посмотрел на меня. «Просто… Давай мне знать, если почувствуешь в теле какие-то… странные ощущения».