Аккорды безумия

Мы направились в Солитьюд, огибая тлеющий лес и стараясь не попадаться на глаза погорельцам. Запах гари и прохладный ветер выветривали хмель, и к воротам Солитьюда мы пришли трезвыми. — Фина, а как ты поняла, где меня надо было искать? — У стражников спросила. Мне сказали, что видели тебя на дороге в посольство. Мне казалось, что Дельфина не договаривает что-то, но расспрашивать подробнее не стал. Нам обоим нужно время, чтобы научиться доверять друг другу. И далеко не факт, что у нас получится. Бретонка всегда будет ненавидеть Талмор, а теперь у неё перед глазами будет олицетворение силы, которое почти на тридцать лет лишило её спокойной жизни. Пока в моей голове живёт Партурнакс, я могу спать спокойно, но едва дракон вернёт себе тело, как Дельфина накормит меня супом из ядовитых грибов. Расспрашивать её, зачем она направилась в посольство, я не стал: скорее всего, я бы услышал ложь. «Анкарион, я понял этот ту’ум. Скажи мне, когда будешь готов вернуться на MONahVEN». За неделю я успел привыкнуть к тишине и даже вспомнил то прекрасное ощущение, когда я был единоличным хозяином своего тела и разума. Потому голос Партурнакса, пробудившийся из недр сознания заставил меня вздрогнуть. — Рион? Сначала я думал промолчать и солгать о плохих мыслях. Однако вдруг Партурнакс решит снова перехватить контроль над моим телом? Для него ведь нет разницы между Клинком и талморцем, мы для него — просто смертные, разве что разного роста, цвета кожи и формы ушей. К тому же, Дельфина позвала меня по сокращённому имени, и для меня это было хорошим знаком. — Партурнакс вернулся, — коротко ответил я. — Он спрашивает, когда мы вернёмся на Глотку Мира. Бретонка задумалась. — Сначала поищем зацепки на Эсберна и на акавирские артефакты в принципе. Зная Хронгара, он может сопроводить нас к Крысиной Норе во главе отряда солдат. И посмотрим, что есть в библиотеке Коллегии Бардов. В городе воцарилось оживление. Имперцы распределяли выживших из посольства по казармам и съемным комнатам, давали распоряжения лекарям и слушали отчёты огнеборцев. По главной улице проехала неприметная телега, накрытая грубой тканью, и свернула в Мрачный Замок. Кажется, времени зря они не теряли. Мы с Дельфиной понимающе переглянулись и, смешавшись с потоком гражданских, направились к Коллегии Бардов. Мы нашли библиотеку и принялись перебирать все книги по истории Скайрима, какие только нашли. — Рион, смотри: тут говорится о Винтерхолдском восстании. Винтерхолдцы восстали против императора Кастава, а тот послал на его подавление акавирца, Калиэна. Он разорил город, однако народ взял в осаду какой-то Храм Небесной Гавани. — Бретонка перешла на альтмерис и заговорила полушёпотом: — Тебе что-нибудь известно о нём? Я покачал головой: — Видимо, он очень давно заброшен. Я о нём не слышал даже от коллег. — Я вновь вернулся на тамриэлик: — Во Вторую Эру тут было отделение Гвилимского университета, которое специализировалось на археологии. Может, они натыкались на его руины? Дельфина вопросительно посмотрела на меня, и я показал ей небольшую книгу, где говорилось о работе Круга Собирателей Древностей Солитьюда. — Сборник работ местных учёных. Бретонка быстро пролистала книгу. — Нет, здесь только про двемерские и нордские руины, которые они изучали в Скайриме, — заключила она. — Давай думать методом исключения, где может быть этот Храм Небесной Гавани. Во Вторую Эру Скайрим был раздробен на два королевства, Предел жил сам по себе. Круг подробно изучил Хаафингар, Белый Берег и Хьялмарк. Ни в одном из этих холдов существенных следов акавирцев нет. — При этом во Вторую Эру на Истмарк и Рифт тоже напали акавирцы, — я бегло прочёл главу другой книги по истории. — Акавирцы камаль. Рифтенцы устраивали рейды в их тылы, а затем — зачищали от них территорию. Смотри: Круг Искателей находил в Рифте множество акавирских артефактов, от обломков оружия до остатков предметов быта. Однако никаких следов стационарных крепостей нет. Следовательно, Рифт тоже исключается. «Партурнакс, тебе есть, что сказать? Может, ты видел, как BRUNNiiKE строили… что-нибудь огромное?» «NID. Я держался от них подальше и всё время провёл на MONAhVEN в медитациях». — …У нас остаётся Вайтран, Предел, Винтерхолд и Истмарк. Я уверена: ничего акавирского в Вайтране нет и не было, иначе об этом бы знал Фаренгар. Я задумался. — Если восстание против акавирцев вспыхнуло в Винтерхолде, и мятежники вскоре осадили Храм Небесной Гавани, то логичнее всего, он находится недалеко от Винтерхолда. — Значит, работаем над Истмарком и Винтерхолдом, — заключила Дельфина. Бретонка собиралась направиться к библиотекарю и попросить каталог руин и подробные карты Истмарка и Винтерхолда, но тот подошёл к нам раньше. — Прошу прощения, но мне просили вам передать. Библиотекарь положил на стол свёрнутый лист бумаги и вернулся на рабочее место. Дельфина аккуратно развернула послание и удивлённо подняла бровь. — «Восставим Мару, о богиня любви. Даруй нам детей, чудо нам сотвори», — прочитала она. — Похоже на чью-то шутку. Если Дельфина работала на Ауридоне, то ей простительно не знать эти строки. Этот молитвенный гимн был в ходу на Саммерсете. Я поднял голову и огляделся, пытаясь понять, кто бы мог нам это передать. В проходе стоял секретарь Эленвен. Он снял форменную накидку и поменял обувь, а поверх рубахи надел плащ с капюшоном. Я хотел разглядеть парня, однако он поспешил скрыться. Всё, что я успел заметить — он начал прихрамывать на левую ногу. — Это саммерсетский молитвенный гимн, точнее, самое его начало, — сказал я, а затем перешёл на альтмерис. — Коллекционер прислал нам подарок. Дельфина всё поняла и украдкой направилась к книжным полкам. Она принялась осматривать все книги о божествах и религии, какие там стояли, однако находила только общеизвестные факты. «Восславим Мару»… Эта фраза завертелась в моём разуме. А что, если… — Фина, я думаю, надо воспринимать послание буквально. — Не понимаю. Не может быть всё слишком просто. Я усмехнулся и опустил взгляд. Это говорит бывший Клинок, который почти тридцать лет изображал трактирщицу и жил у всех на виду! — Если хочешь что-то хорошо спрятать, то прячь это на виду у всех, — сказал я. — Где в Скайриме был храм Мары? Бретонка задумалась, будто начала понимать что-то. — В Рифтене. Но Рифтен разрушен. Крысиная Нора — не лучшее место для жрецов, следовательно, скорее всего, они ушли. Хаафингар — самое безопасное место в Скайриме, и на их месте я бы подалась сюда. — Я тоже. Насколько я помню, в Солитьюде стоит большой храм всех богов? Мы вернули все книги библиотекарю и направились в храм. Найти его было несложно: им оказалось самое большое здание в нижней части города. Выглядел он, как и все нордские постройки — внушительным и суровым. Внутри, несмотря на аромат благовоний, царила давящая атмосфера. Не было ярких гобеленов, статуй из белого мрамора и огромных цветных витражей, в которых играли лучи солнца. Милосердие богов покинуло это место, или же я был настолько грешен, что боги не рады мне? — Вы пришли за молитвой, дети мои? — приятный голос жреца вывел меня из мрачных мыслей. — Не совсем, — Дельфина отвела жреца в сторону. — Скажите, жрец Мары из Рифтена живёт у вас? — О, нет. С тех пор, как драконы сожгли Рифтен, Марамал собрал всех, в чьём сердце сохранилось добро, и основал общину в Ноголомном проходе. На мгновение мне показалось, что на лице бретонки промелькнула улыбка, однако она быстро взяла себя в руки. — Ноголомный проход? — с удивлением спросила она. — Я слышала, что там жил некромант… — Свет Мары покарал его и отдал его дом достойным Её детям, — жрец говорил об убийстве некоего некроманта со странной радостью. Не сказать, что я был любителем тайных и запретных искусств, однако ненависть, которую питали к их адептам жрецы, всегда поражала меня. — Спасибо, святой отец. Дельфина поклонилась жрецу и жестом позвала меня на выход, однако я медленно подходил к алтарям богов. На скамейках сидело четверо выживших из талморского посольства. Оборванные, с размазанными по лицу следами сажи, покрасневшими не то от слёз, не то от дыма глазами, сложившие руки в молитвенном смирении, они не были похожи на идеальных существ высшей расы, коими себя считали. — Славим Аури-Эля, прародителя всего, — тихо произнёс я и подошёл ближе к алтарю, изображавшего дракона. «BORMah, каким его видят JULLE, люди», — Партурнакс глубоко вздохнул, а затем усмехнулся. — «Они пытаются умилостивить Его благовониями и подношениями. Но что эти подношения для того, кто соткал само время? JooRRE всегда были наивны. Будучи песчинками, вы чувствовали себя бурным потоком». Я едко поднял уголок рта: «А может, мне нравится быть песчинкой. Может, мы, смертные, ничто и всё одновременно? Я смирился с этим, Партурнакс. И мне это нравится». Возможно, дракон впервые не знал, что мне ответить. Возможно, он согласился со мной, и промолчал. А я продолжил смотреть на свет свечей, зажжённых возле алтаря. Ауриэль, я умею молиться. Я знаю, что грешен, и не молю об искуплении. Я прошу лишь об одном: дай мне сил пройти свой путь достойно. Постояв возле алтаря ещё немного, я наконец направился к выходу. Дельфина с пониманием посмотрела на меня, немного помолчала, а затем произнесла: — Мы все знали об общине у Ноголомного Прохода, но я понятия не имела, что её основал именно рифтенский жрец Мары. К тому же, нам по пути. — В крайнем случае, вернёмся в Солитьюд и пересмотрим каталоги руин Винтерхолда и Истмарка. — Я уже сказала Фаренгару, что мы сделаем крюк. Как вернёмся в Ветренный Пик, так и решим, что делать дальше. На половину пути нам удалось прибиться к торговому каравану Восточной Имперской Компании, идущему в Истмарк. В оплату еды мы охраняли торговцев и помогали готовить. На подъезде к Белому Берегу мы разделились и направились на юг. Караван ушёл на восток. Степь сменилась на хвойный лес, а затем — на гористую местность. Удача была на нашей стороне — на разбойников мы не натыкались, а дракона видели всего раз. Нам удалось спрятаться от него и дождаться, пока он улетит. К обеду мы дошли до поселения, огороженного частоколом. С дозорной башни высунулся аргонианин и спросил: — Ш-што вам надо? — Мы ищем Марамала, — ответила Дельфина. — Хотим узнать у него кое-что. Ящер махнул рукой, и нам открыли ворота. Нас встретила крепкая нордка с топором и велела оставить оружие в небольшой хижине, а затем повела по улочкам поселения. Я огляделся — на вид это было обычное рыбацкое поселение. На берегу лежали лодки-плоскодонки, на пляже сушился улов, тут же были развешены рыболовецкие снасти. На окраине я заметил разбитый огород, где выращивали овощи. Норды, данмеры и аргониане каким-то образом ухитрились мирно сосуществовать здесь и вместе трудиться на благо общины. Здесь были даже дети. — Тронете кого-то из наших — зарублю, — пригрозила нордка. Нас провели в пещеру. Мы спустились вниз и оказались перед входом в нордские руины. Женщина провела нас внутрь и велела свернуть в выдолбленную в скале камеру, где я заметил алтарь Мары. Рядом стоял мужчина в простой жреческой мантии. Он чистил алтарь, менял жир в светильниках и подсыпал свежую порцию благовоний. — Марамал! — окликнула нордка. — К тебе пришли. Из бокового хода вышел редгард в простой жреческой мантии. — Приветствую, дети мои. Мьол, спасибо, что привела наших гостей. Я вижу, что в их помыслах нет зла. Иди наверх — Тален-Джею ты больше нужна. Мьол пожала плечами. — Хорошо, Марамал. Надеюсь, ты прав, и наши гости и впрямь пришли с чистыми помыслами. Когда нордка оставила нас, Марамал пригласил присесть на одну из скамей. — Что привело вас ко мне? — спросил он. — Видите ли, святой отец, я ищу своего приёмного отца. Его зовут Эсберн, ему восемьдесят должно исполнится в этом году. Раньше он жил в Рифтене, но мне сказали, что он мог пойти сюда. Жрец задумчиво хмыкнул. — Кажется, припоминаю этого старика. Но он не говорил, что у него есть дочь, пусть даже приёмная. На мгновение я заволновался. Что, если Эсберн до сих пор ждёт, что за ним придут? Что, если он дал Марамалу описание Дельфины, но предупредил, что её могут схватить? А не принял ли меня этот жрец на агента, которого послали за стариком? — Мы поругались перед тем, как я в Хай Рок уехала. Но как услышала, что Скайрим драконы разоряют, так собрала средств побольше и решила забрать его к себе. Святой отец, так я не зря сюда приехала? Вспомните, пожалуйста. Он странный немного — но что вы хотите, возраст-то какой, да и войну пережил. Про Тридцатое Начала Морозов говорить любил. Бывало даже во сне бормотал — «Помни Тридцатое Начала Морозов». Тридцатое Начала Морозов… Я едва сдержал усмешку. Конечно, я не участвовал в поимке и истреблении Клинков, но даже мне известно, что в этот день начали штурм Храма Повелителя Облаков. Жрец, однако, посерьёзнел. — Я вспомнил его. Мне очень жаль, но ваш приёмный отец умер месяц назад. Примите соболезнования. Однако он… оставил кое-какие книги после себя, и велел отдать их вам. Подождите, пожалуйста. Лицо Дельфины помрачнело. Она глубоко и редко задышала, а затем сглотнула комок. Марамала она ждала в молчании, а затем положила книги, которые он принёс, в свой рюкзак. — Я могу… попрощаться с ним? — спросила она. — Да, конечно. Идёмте. Мы хороним умерших по старому нордскому обычаю — сжигаем тело, а прах кладём в урну. Я понимал, что происходило у Дельфины на душе: старик был для неё близким другом, возможно даже, и правда заменил отца. Надо было поддержать её, пусть даже бретонке бы это казалось формальной вежливостью. — С тобой сходить? — тихо спросил я. — Не надо. Я хочу побыть одна. Пусть её голос и звучал ровно, однако взгляд был отрешённо направлен в пустоту. Дельфина явно держалась из последних сил, не хотела показаться слабой. Я узнавал себя: после смерти родителей я выпал из окружающего мира и проживал скорбь глубоко внутри себя. Марамал отвёл бретонку в подземелья, а я ждал их в импровизированном храме Мары. Несмотря на копоть жировых светильников и затхлый воздух подземелий он казался мне приятнее храма в Солитьюде. Я не чувствовал себя ничтожеством перед лицом богов или грешником, которому нет прощения. Наоборот — в душе воцарилась необычная лёгкость. Дельфина вернулась быстро. Её взгляд был таким же отрешённым, и я чувствовал, что она держалась из последних сил. — Спасибо, святой отец. Нам пора уходить, — сказала она. — Вы можете остаться на ночь. Отдохнёте с дороги. Предложение Марамала звучало заманчиво. Деревня выглядела мирной, на голод они не жаловались, а пещера бы защитила от драконов. — Нет, спасибо. Мы… не будем стеснять вас. Бретонка направилась к выходу, и я пошёл следом. Мы молча забрали наше оружие, покинули поселение и отправились в дорогу. — Не доверяю я святошам. Особенно тем, которые такие благовония любят. К тому же, до Ветренного Пика недалеко. К ночи дойдём. — Уверена, что тебе отдых не нужен? Дельфина остановилась и уставилась на землю. — Не нужен, — она подняла на меня пустой взгляд. — Слушай, у нас работы прибавилось, не время расслабляться. Я снова узнал себя: попытки уйти в работу и тем самым заглушить скорбь. Мы с бретонкой оказались похожи сильнее, чем я думал: оба притворялись мирными жителями, оба убивали и ради выживания, и по заданию, и оба переживаем скорбь, пытаясь уйти в работу. Однако нам обоим нужна поддержка. — Как вернёмся в Ветренный Пик, — я по-дружески обнял её, — отдохнём. Просто весь день будем ничего не делать. Я был готов к тому, что Дельфина грубо отстранится или даст волю эмоциям и накричит на меня. Однако она лишь хмыкнула: — А ты сможешь лежать и ничего не делать целый день? — Ну, хорошо. Тогда отоспимся, а потом сходим на охоту. Или на рыбалку. Бретонка уткнулась лбом мне в грудь. Я молча обнимал её, даря мгновения тишины и поддержки. Её тело сначала всё напряглось, я даже заметил, как крепко сжался её кулак, даже дыхание её на какое-то время участилось. Обычным мерам и людям нужны дни, недели или даже месяцы, чтобы пережить горе утраты и свыкнуться с мыслью, что близкого друга или родственника больше нет. Таким, как мы с Дельфиной и часа бывает много. — Ладно, — наконец произнесла она. — Надо идти. Иначе не дойдём до Ветренного Пика и к утру. Мы отправились в путь. Всю дорогу мы молчали, лишь во время привала перекидывались редкими словами. Уже спустились сумерки, дорогу было сложно различить, и я предложил разбить лагерь, но бретонка упрямо шла по горной дороге. Мне пришлось освещать путь призванным светлячком. До Ветренного Пика мы добрались почти в полночь. Стоявшие на карауле стражники пропустили нас. Как в прошлый раз я направился за Дельфиной. Дверь в покои Фаренгара была не заперта, однако свет не горел — маг уже отправился спать. — Подсвети мне, — попросила бретонка. — Я дам тебе одеяла. Ляжешь, где и в прошлый раз. Неожиданно зажёгся свет. Из-за перегородки вышел заспанный Фаренгар Первое мгновение он разглядывал нас, протирая глаза. — Я думал, вы вернётесь только завтра к вечеру, — сказал он. — Получилось раньше, и мы не с пустыми руками, — ответила Дельфина. — Извини, что разбудили. Маг пожал плечами, а зажёг магические светильники и велел нам садиться за стол. Затем он быстро умылся, разжёг огонь и поставил греться воду в котелке. — Дельфина? У тебя всё в порядке? — спросил он. Бретонка вздохнула. — Эсберн умер. Всего месяц назад. Ничего не говоря, Фаренгар достал три кружки и бутылку мёда. Он разлил его поровну и сказал: — До дна молча, — он посмотрел на меня. — Это наша традиция. Дельфина и Фаренгар залпом осушили кружку. Сначала я робко понюхал напиток — он пах пряностями. По первому же глотку я понял, что мне налили не тот сладкий и лёгкий напиток, к которому я привык у скаалов. Я пил порциями, лишь под конец я смог привыкнуть к его вкусу и допить кружку до дна. — Последние месяцы он жил в рыбацкой деревне на Илиналте, — сказала бретонка, поставив кружку на стол. — Оказывается, её основал рифтенский жрец Мары. Обидно, что столько времени он был рядом, а мы не знали об этом. Но он оставил свои записи, — Дельфина вытащила из рюкзака книги, которые ей отдал Марамал и положила на стол. — Завтра разберёмся с ними, — решил маг. Однако сам он взял одну из книг и бегло пролистал её. — Ого, выдержка из анналов Драконьей Стражи за Первую Эру. Да ещё и с картой! И у нас под боком находится заброшенная акавирская крепость! Вернее, на границе с Пределом. Мы с Дельфиной переглянулись. Надо же, мы даже не рассматривали Предел! Однако эти земли и раньше были небезопасны из-за поселившихся везде Изгоев, а что там творится сейчас, я даже боюсь предположить. — Покажи, — Дельфина потянулась к книге. — Судя по всему, он находится где-то в верховьях реки Карт. — Карта старая, — заметил Фаренгар. — Или неточная. Верховья реки Карт находятся дальше. Нам надо искать либо озеро, либо остров. И давайте займёмся этим завтра. Я часто закивал и решил как можно скорее притвориться, что лёг спать. На моё счастье, Дельфина не стала рассказывать магу моих секретов, и это даст мне поспать спокойно хотя бы ночь. Добравшись до лежанки, я завернулся в одеяло и провалился в сон.