Аккорды безумия

Азидал велел подождать его снаружи, и мы поспешили прочь из кургана. Мы старались не обращать внимания на распотрошённые трупы и запах, который исходил от них, а шли вперёд как можно скорее. Драугры не препятствовали нам. Оказавшись на свежем воздухе, я глубоко и часто задышал, пытаясь поймать свежий воздух, и неважно, что вокруг летали частички пепла. — Я — не эльф, но я боюсь его, — пробурчал Фаренгар. — Я тоже. От нервного перенапряжения я сел на деревянный настил и прислонился к верёвочным перилам. До меня доносился крик чаек и запах моря, смешанный с запахом пепла. Нам повезло с погодой: из-под тяжёлых облаков пробивалось солнце. Если бы не мёртвые деревья и грубые лозы, пробивавшиеся из-под земли, я бы подумал, что очутился на родном Ауридоне. Мне казалось странным, что в последнее время я часто вспоминал родные края, хотя ничего меня туда не тянуло. Возможно однажды, когда маги вновь научатся открывать порталы в любую точку мира, я вернусь туда, чтобы одним глазком поглядеть на родные моря и леса, и обязательно покажу их Фрее. Если нам повезёт, мы прогуляемся по одному из городских парков. На ней будет бархатное платье, как у Синдири Арано, а вся её поклажа будет состоять из поясного кошеля. Из мечтаний меня вырвал Фаренгар, распластавшийся рядом. — Ты, конечно, кремень, — сказал он. — Меня там чуть не вырвало, а ты держался. И не растерялся, когда на нас драугры напали. — Не принижай себя, Фар. Ты тоже быстро сообразил, что надо делать. У меня вообще нужные слова из головы вылетели. Хорошо, что ты записал их. — С юности привык делать заметки, — пожал плечами маг, а затем улыбнулся. — Как вернёмся, с меня выпивка. Я по-дружески хлопнул его по плечу. С удовольствием выпил бы с ним и Талвасом, чисто мужской компанией. Правда, через пару бокалов я скорее всего перестану понимать их обоих: они начнут обсуждать высокие материи, в которых я совсем не разбираюсь. Интересно, сколько выпивки понадобится, чтобы они перестали выговаривать сложные термины? — Эльф и человек мирно сидят рядом. В мои времена о таком даже подумать нельзя было! Мне показалось, что голос Азидала стал менее скрипучим, а когда я пригляделся, то его закутанная в балахон фигура выглядела более крепкой. — Что произошло с этим местом? — жрец огляделся и снял маску. — Здесь был зелёный лес, вокруг рос снежноягодник и цвела белладонна… Я ожидал увидеть иссушенное лицо ожившего мертвеца с ледяными голубыми глазами, однако под маской прятался обычный пожилой человек. — Удивлены? — он отвлёкся на нас и снова надел маску. — Служение Херме Море принесло мне много знаний, а эльфы, которых мне принесли в жертву, отдали часть своей жизненной энергии. Мы с Фаренгаром переглянулись. Выходит, что те распотрошённые несчастные были жертвой?.. — Поэтому вы сделали скульптуру плоти лишь из одного? — спросил маг. — Из двоих, — поправил Азидал. — Эльфов, которых вы нашли выпотрошенными, убил их же сородич по моему приказу. Его убил ряженый, которого вы увидели в моей мастерской, в честном бою. Воином он был неплохим, и не взывай он ко мне именем Алдуина, то я бы дал ему лёгкую смерть. Того, что исполнял мою волю, вы могли увидеть у входа в мастерскую. Когда айлейды учились делать скульптуры плоти, они начинали с мертвецов, и лишь по достижении определённого мастерства начинали работать с живыми. Фаренгар нервно сглотнул. Мне тоже было не по себе от рассказа жреца — он говорил об убийствах непринуждённо, словно речь шла не о жизнях разумных существ! — Можешь сказать, что это — не лучшее творение, я не обижусь, — словно невзначай произнёс Азидал. — На трупе серокожего эльфа я решил вспомнить навыки, которые растерял за время сна, чтобы не испортить своё настоящее творение. — А почему вас так злит имя Адуина? Хорошо, что вопрос задал Фаренгар, а не я: гнев жреца чувствовался даже сквозь маску. Задай этот вопрос я, Азидал попытался бы меня покалечить. — Меня лишили всех привелегий именем Алдуина! Изгнали из Культа! Отправили в ссылку сюда, на самый край земли! А теперь какой-то эльф его же именем требовал от меня снова сражаться за него? Нет, лучше я помогу его брату-предателю. Тем более, что он обещает наградить меня — и моих прислужников — свободой. — А как же ваша маска? И ваше имя? Простите, если я окажусь вам излишне любопытным, или мои вопросы как-то задевают вас, но мне, как учёному, хочется узнать всё из первых уст. Жрец хмыкнул. — Имя я взял себе сам после того, как эльфы убили мою семью. Тогда я ещё не был рукоположен, и мог оставить себе его в любом случае. Свою маску я создал и зачаровал сам после своего изгнания: я привык, что никто не должен видеть моего лица. Я оказал вам огромную честь, что ненадолго снял её. Считайте это знаком моего к вам уважения. Я пожал плечами: интересный способ проявлять уважение был у древних нордов. Выходит, для Мирака я был никем, раз он ни разу не дал посмотреть себе в глаза. — Но если вас изгнали из Культа, то откуда у вас этот курган и все ваши служители? — спросил я. На моё удивление Азидал оставался спокойным. — Даже после изгнания у меня оставались сторонники. Многие военачальники почитали за честь зачаровать у меня оружие и доспехи, даже многие мои бывшие товарищи по Культу тайно обращались ко мне. Последнее, на что я мог жаловаться в конце жизни — это бедность. А теперь вы ответьте на мои вопросы: что произошло с этим местом, и откуда взялись странные эльфы с серой кожей? Поначалу вопрос удивил меня: о происхождении данмеров было известно всем. Однако Азидал много сотен лет провёл в спячке. Вряд ли скаалам приходило в голову тревожить его покой, и тем более вряд ли кто приходил сюда, чтобы рассказать обитателям кургана последние новости. — Это бывшие кимеры, — ответил Фаренгар. — В конце шестисотых — начале семисотого года Первой Эры разгорелась так называемая Война Первого совета между нордами, кимерами и двемерами. Двемеры нашли на Красной Горе артефакт, известный как Сердце Лорхана, и собирались его изучать. Кимеры считали это святотатством, а норды под предводительством Исмира хотели забрать его себе. Часть кимеров присоединилась или к двемерам, или к нордам. Война закончилась Битвой при Красной Горе, в которой армия нордов была разбита, двемеры полностью исчезли — как предполагается, из-за манипуляций над Сердцем Лорхана, а кимеров прокляла Азура и придала им их… нынешний вид. С тех пор они стали называться данмерами, «тёмными эльфами». Азидал презрительно фыркнул. — Нечего эльфам прикасаться к человеческим святыням, особенно — к телу Шора. Жаль только, что весь народ исчез. У двемеров было чему поучиться. — Но вы можете изучать их наследие, — возразил Фаренгар. — Многие современные учёные занимаются этим: посещают заброшенные двемерские города и экспериментируют с двемерскими механизмами. В Солитьюде даже хранится сборник двемерских чертежей! — У меня была возможность поговорить с их тональными архитекторами, но я раз за разом упускал её. А копаться в их городах, словно пёс среди выброшенных объедков, я не намерен. У меня нет столько времени. Жизненных сил, которую я забрал из убитых эльфов, мне хватит не больше, чем на месяц — после этого мне придётся подобно вампиру искать новых жертв, либо постепенно становиться подобием тени, у которой одна цель — служение драконам. Если Партурнакс сдержит слово до истечения месяца, я наконец обрету покой. Конечно, можно было бы посочувствовать Азидалу — сначала он лишился семьи, а теперь выиграл для своего разума и тела всего месяц. Однако он сам виноват. Он наверняка знал, на что идёт, присягая драконам. — И вы не ответили на мой второй вопрос: что случилось с этим местом? Я кивнул в сторону Красной Горы, видневшейся на горизонте. — Двести лет назад произошло сильное извержение, которое повлияло и на Солстхейм. Когда остров полностью оправится — не знает никто, — ответил я. — Остров? — переспросил Азидал. — Боюсь, вопросов у меня возникло ещё больше. Принесите мне все исторические хроники, которые я смог бы изучить за ночь. Так будет лучше. Едва мы пересекли ворота Бастиона, как Фрея бросилась мне навстречу. Талвас стоял неподалёку, а капитан Велет строил отряд разведчиков, среди которых ростом и оружием выделялась Буйольд. Её лицо было скрыто пепельной маской, а вместо обычных дешёвых доспехов из варёной кожи ей выдали хитиновые доспехи, которые носили редоранцы. Однако она предпочла оставить свои лук и топор вместо редоранских. — Куда вы пропали? — обеспокоенно спросил Талвас. Я успокивающе обнял шаманку. Азидал ехидно усмехнулся, глядя на нас, но я сделал вид, но не обращал на него никакого внимания. — За союзником ходили, — ответил Фаренгар. Капитан, увидев нас, недовольно покачал головой и велел разведчикам расходиться, но оставаться в боевой готовности. — Знакомьтесь: это Азидал, древний нордский мастер зачарования, — представил я. — Азидал? — одновременно переспросили Фрея и Талвас. Шаманка крепче прижалась ко мне, словно испугавшись древнего жреца. Талвас наоборот воодушевился. Он поправил одежду и пригладил волосы, а затем смело подошёл ближе. — Приветствую вас, мутсэра. Для меня большая честь познакомиться с вами, — он приятно улыбнулся и протянул руку для приветствия. — Меня зовут Талвас Фатрион, я из Дома Телванни. Мы до сих пор помним о вас, а мой покойный кена говорил, что один из его прадедов даже был с вами знаком. Сначала Азидал опешил от такого приветствия: он выставил перед собой руки, будто не понимая, ударить наглеца или же приветствовать. Затем, посмотрев на Талваса сверху вниз, он всё же пожал ему руку, но всем видом показывая, что делает ему одолжение. — Ты прав, сородич: всё изменилось, — произнёс жрец. — В моё время эльф не подошёл бы приветствовать меня… таким образом, а наши женщины не позволили бы эльфу к ним прикоснуться. Капитан Велет рассмеялся: — Больше скажу: у нас в городе живёт крепкая семья из человека и данмерки! Он, правда, имперец, а не норд. Азидал сделал вид, что история необычного семейства его не интересует, однако по опустившимся плечам и понурившейся голове я понимал, что он расстроен. — Я обязательно найду время, чтобы изучить хронику событий, которые привели… к такому, — он снова приосанился. — Ведите меня к вашим правителям и военачальникам. — Военачальник в некотором роде здесь я. Капитан Модин Велет, к вашим услугам, — данмер выровнялся и в приветственном жесте приложил кулак к груди. — Советники ждут в резиденции Дома. Жрец горделиво направился по улицам. Его взгляд цеплялся то за стражников, то за знамёна Дома Редоран, украшавших важные в городе здания. Мне было жаль, что я не видел его лица, но отчего-то я думал, что он шёл по Вороньей Скале с печалью на душе, а вся его горделивость — не более, чем маска. — Где вас скампы носили? — недовольно спросил Адрил Арано, едва мы вошли внутрь резиденции. — И кто с вами? Главный зал подготовили к первому заседанию нашего небольшого военного совета. В центр поставили большой стол, куда положили подробные карты Солстхейма и выставили фишки для лис и кошек, которые должны изображать военные силы. На другой столик поставили несколько кувшинов, тарелку с угощениями и стаканы. Вокруг стола с картой расставили стулья. — Ещё один союзник, и… человек, который разобрался с Валмиром и его приятелем. Караулившие покой стражники насторожились, однако капитан жестом велел им ничего не предпринимать. — Высокий эльф сказал, что вы хотите сразиться с Алдуином, — проговорил жрец. — И для этого вам нужна моя помощь. — Да, нам понадобится любая помощь, — ответил Адрил Арано. — Ох, мы не представились друг другу. Мне казалось, что Азидалу было втягость запоминать наши имена — мы все для него были безликой массой эльфов, которым ему по каким-то причинам придётся помогать. Лишь на имени Фаренгара он оживился. Фрею он одарил строгим взглядом. — У вас есть доказательства, что эльф по имени Валмир уже призвал других жрецов именем Алдуина? — первым делом спросил Азидал. — Он ходил к могиле Валока и вернулся оттуда живым, — ответила Фрея. — Затем пришёл к Фанари, нашей старосте, и пытался привлечь на сторону Владыки. Она отказала и изгнала его из деревни. — Никогда не слышал о человеке по имени Валок. — Когда-то он был нашим защитником и правителем. Партурнакс сказал, что он смирился с поражением Алдуина, и продолжил править Солстхеймом. — Возможно, он родился куда позже моего перехода в нежизнь. Валмир ещё куда-нибудь ходил? — Он был в кургане Бладскаал, где похоронен Закрисош — который находится под этим городом. Но когда мы спустились туда, чтобы упокоить восставших мертвецов, мы наткнулись на дверь с магическим замком. У нас не было ключа, и мы не смогли уйти дальше. Жрец задумался. — Молитвы богам вам не помогут. Высших служителей может упокоить только дракон. — Но, господин Азидал, в Скайриме нам пришлось переселиться в древние нордские города и курганы, чтобы спастись от драконов, — возразил Фаренгар. — Чтобы драугры не восстали, мы сожгли их тела… Разумеется, прочитав молитвы Аркею… Возможно, вы знаете его, как Ворчуна Орки. — Вы уничтожили тела, но души остались привязанными к местам своего погребения. Как маг, ты должен был это чувствовать. Маг задумался. — Да, во многих нордских могильниках потрясающий магический фон, и я принимал его за усиленные естесственные потоки местности. Я укротил их, и поставил нам на службу. Из-под маски послышалось недовольное рычание. — Ты не смог отличить естественные магические потоки местности от энергии душ? Неужели ты не ощущал помехи и загрязнения? Фаренгар виновато опустил голову и выдохнул. — Но я ведь почувствовала, что мертвецы нашли покой после того, как мы с жрецом богов тёмных эльфов провели необходимые ритуалы, — добавила Фрея. Азидал грациозно обошёл комнату: — Вы ведь до сих пор поклоняетесь даэдрическим принцессам — Азуре, Боэте и Мефале? — Можно сказать, что да, — ответил Морвейн. — В настоящий момент наш народ поклоняется Истребованиям. Жрец глухо рассмеялся. Затем его смех стал громче, пока резко не оборвался. — Самых маловерных вы отправили к ним, — пояснил он. — Если вы, — его палец упёрся Фрее в плечо, — всё ещё помните старых богов, то твой ритуал ненадолго усыпил остальных. Либо же вы отправили маловерных к Ворчуну. — К Всесоздателю, — поправила шаманка. — Наш народ хоть и выглядит, как норды с большой земли, но мы отказались от многих обычаев. Азидал снова хмыкнул: — Ты выглядишь так, будто кто-то из твоих праматерей возлёг с эльфом. Не сочти за оскорбление, я лишь говорю, что вижу. Я едва заметно поднял уголок рта: кажется, не я один предположил, что в жилах многих скаалов течёт эльфийская кровь. Об этом говорили разрез глаз, цвет кожи и размер радужки у некоторых из них. Капитан Велет недовольно вздохнул: — Давайте обсудим эти вопросы после собрания. Допустим, старейшина Отрелот и Фрея не смогли упокоить тех мертвецов, а у жреца есть возможность выбраться. Что вы предлагаете? — Мои прислужники встанут стеной щитов, и будут держать натиск служителей Закрисоша. При жизни он был хорошим бойцом и приносил жертвы чаще необходимого — потому его так прозвали. С ним надо быть осторожнее. Он, — палец Азидала указал на меня, — сказал, что вы хотите отправить Алдуина в Обливион. Я так понимаю, для этого вы собираетесь использовать силу Камней Предков? Мы переглянулись, однако быстро поняли, о чём идёт речь. — Да, всё верно, — ответил Талвас. — Теперь мы зовём их Камнями Солстхейма, или Камнями Всесоздателя, но неважно. Мы с Фаренгаром после консультации с Фреей решили, что необходимо заманить Алдуина к Камню Дерева, — он короткой указкой ткнул на Храм Мирака. — А добровольцев расставить на пять остальных камней. Сам ритуал у нас только в теоретической разработке, и мы будем рады, если вы нам поможете. — Помогу, — хмыкнул Азидал. — Выбора у нас с вами особого нет. И, раз мои прислужники будут сражаться здесь, я возьму на себя Камень Земли. — Камень Ветра — мой, — сообщила Фрея. — Талвас, какой Камень возьмёшь ты? — Думаю, что Солнца. Рион, тебе придётся взять Камень Дерева, а для Дельфины я либо напишу свиток, либо создам посох. У неё есть магический потенциал, как у всех бретонов, только неразвитый и посредственный. — Посох, — отрезал жрец. — Свиток не поможет. Схему зачарования мы разработаем. Советник Морвейн привлёк к себе внимание, закашлявшись: — А что нам делать с жителями города? Например, на случай, если Алдуин прилетит с подмогой? — Самых слабых и самых полезных — спрячьте в подвалах, — ответил Азидал. — Настолько я помню про твой Великий Дом, вы никогда не использовали дерево при строительстве. Однако здесь я вижу деревянные перекрытия и черепичную крышу — такие дома строили эльфийские простолюдины или люди, которые были у них в услужении. — Это старые имперские постройки, — кивнул Адрил Арано. — Мы восстановили их, когда Солстхейм был передан нашему народу. Я заметил, как Азидал нервно сглотнул комок, а его кулак крепко сжимался. — Половина острова, — поправил Морвейн. — Скаалы не подчиняются ни нам, ни королю Скайрима, но имеют право свободно передвигаться и охотиться по всему Солстхейму. Фрея мягко улыбнулась и подтвердила слова данмера. Жрец брезгливо махнул рукой, показывая, что не желает ничего слушать. — В общем, разбейте оставшихся на два отряда. Из одной — в основном, женщин и подростков, сделайте отряд огнеборцев. Вторую половину вооружите сулицами, пращами и луками. Пусть помогают воинам. — Я нашёл в записях кены чертежи двемерских насосов, — сообщил Талвас. — Серджо Арано, ваш кузнец сможет его воссоздать? Азидал кивнул, показывая, что ему нравится эта идея. — Детали, я так понимаю, не обязательно делать двемеритовыми, — добавил он. — Должен, — ответил Адрил Арано. — Фрея, ваш кузнец тоже весьма искусен, судя по доспехам и оружию. — Бальдор поможет, — заверила шаманка. Я ещё раз осмотрел карту Солстхейма. Валмир понимал, что десяток воинов не сможет контролировать ни деревню скаалов, ни навредить хорошо организованным редоранцам. Наверняка он готовил почву для полноценного вторжения наземных сил, причём для гарантированного успеха они должны втрое превосходить нападающих, а для штурма укреплённого города — в семь раз. У Вороньей Скалы есть слабое место: её восточные окраины. Настолько я знаю, Дом Редоран взял под контроль башню возле кургана Бладскал. Однако есть ли у них осадные орудия для защиты от вражеских кораблей? К тому же, можно высадится на Северной Пристани — там же, где причалили мы. Оттуда небольшими отрядами добраться до северной окраины Вороньей Скалы и атаковать оттуда. — У нас остаётся проблема уязвимых мест, — я взял указку и ткнул на места, которые считал самыми лучшими для тайной высадки. — Северная Пристань — хорошее место, с оборудованным причалом и деревянной постройкой. Побережье у Камня Воды — нордский боевой корабль с маленькой осадкой сможет без проблем там причалить. Либо же корабль встанет на рейд и высадит бойцов на лодках. Отмель Хакнира и остров Хоркера — тоже самое. Редоранцы с едкими ухмылками переглянулись, выслушивая меня. Я догадывался, почему они злорадствовали: я ведь бездарно положил отряд солдат, которым должен был командовать. И они имели на это право. Особенно капитан Велет, для которого гибель каждого подчинённого была трагедией, которую необходимо разобрать. — Рион, наши охотники заметят чужаков, если они пристанут к отмели Хакнира или на остров Хоркера, — ответила Фрея. — Они оба дело говорят, — неожиданно поддержал нас Азидал. — Я бы ещё высадил войско здесь, — он указал на небольшой залив между фортом Морозного Мотылька и Тель-Митрином. — Здесь я их увижу, — возразил Талвас. — Если в отряде не будет магов, или у воинов не будет зачарованного оружия, мы с моим микологом сможем без труда отбиться. — Либо вы можете доложить редоранцам, — предложил Фаренгар. — Я уже заготовил устройства связи для шести добровольцев, сейчас я дорабатываю такое же для Партурнакса. Изготовить отдельные устройства связи для трёх основных баз — дело нехитрое. И Азидал, и редоранцы одобрительно кивнули. — Анкарион правильно указал на наши уязвимые места, — произнёс Велет, склонившись над картой. — К тому же, мы не знаем, где засели воины Тирска. Может, они не смогут ничего сделать нам в прямом столкновении, но вот диверсиями они вполне могут заниматься. Они могут напасть и на нас. Фрея хотела возразить ему что-то, но капитан жестом не позволил ей ничего сказать. — Они могут напасть на вас, — повторил он. — Валмир соблазнил их, а Буйольд проиграла и потеряла над ними власть. — Не все способны бороться со своими страстями, Фрея, — добавил Арано. — Многие с удовольствием поддаются им. — Я выделю два десятка своих солдат для защиты вашей деревни, — решил Велет. — Сможете принять и разместить их? Шаманка задумалась. — Думаю, что да. Но им придётся жить в домах по трое, и спать на полу. Данмеры фыркнули. — Для нас это — не препятствие, — ответил Арано, едко покосившись на меня. — Частично мы сможем обеспечивать их провизией. Но для этого, Анкарион, тебе придётся сопровождать их. Пусть ты нам и не нравишься, но не признавать, что любой маг стоит не меньше троих обычных солдат — глупо. Азидал покачал головой: — Мои прислужники могут перевезти для твоих солдат припасы. Однако либо Анкариону, либо Фаренгару придётся донести до Партурнакса, что ему следует придти к нам лично. Что делать дальше, он знает сам. Когда это произойдёт, мои прислужники смогут двигаться по всему Солстхейму. Фаренгар кивнул. — А скаальские охотники могут прочёсывать север острова? — спросил Морвейн. — Скажем, взять на себя ещё и Северную Пристань. Серджо Фатрион будет поглядывать за окрестностями Тель-Митрина до Нчардака. Разведчики капитана Велета возьмут на себя всё остальное. И Фрея, и Талвас согласились. — Пока что последний вопрос: если на вас решат напасть в лоб, со стороны порта, — Азидал ткнул на гавань, где находилась Воронья Скала, — чем вы сможете задержать вражеские корабли? — У нас есть бомбарды старой имперской работы, — ответил Морвейн. — Когда на нас напали Ан-Зайлиль, они хорошо выручили нас. — Ещё есть парочка старых баллист с тех же времён, но их точно ремонтировать надо, — добавил Велет. — Фрея, если вы добудете для нас хоркеровый жир и ярдов… скажем, десять тросов, мы их починим. — Это хорошо, — коротко ответил жрец. — Вы лучше меня знаете, как их расставлять. Пока что у меня есть последний вопрос: что вы можете противопоставить Алдуину? — У нас есть рог Партурнакса, — ответил я. — И сам Партурнакс, который согласен «проводить» Алдуина, куда нам надо. Если он приведёт ещё драконов, мы сможем обезвредить их тем же рогом. — С обычными драконами мы умеем сражаться, — заверил Велет. Морвейн сгрёб фишки и принялся расставлять их на карте. — Давайте подведём промежуточный итог. Охотники скаалов будут патрулировать Северную Пристань, отмель Хакнира и остров хоркеров. Ваши, Азидал, прислужники будут защищать Воронью Скалу от возможного нападения со стороны шахты. Так же мы отправляем два десятка солдат на защиту скаалов. — Подождите, — Фрея взяла указку и принялась неуверенно смотреть на карту. — Может, проще заодно искать остальных воинов Тирска? Их точно не будет… здесь? — шаманка указала на перевал в горах Моэсринг и вопросительно посмотрела на меня. Я кивнул, давая ей понять, что она указала на правильное место. — Тут живут ведьмы и небольшой клан оборотней. Обычно мы держимся от них подальше, и взамен они нас не трогают. И вряд ли они спрячутся… — Фрея ткнула на северные пещеры и вновь подняла на меня взгляд. Я снова кивнул. — Здесь. Там живут рьеклинги, которые поклоняются огромному великану. Даже самые опытные наши охотники не ходят туда. Остальные пещеры, заброшенные шахты и двемерские города надо разведать. Редоранцы с одобрительными улыбками переглянулись. — Логично звучит, — похвалил её Велет. — На их месте я бы прятался в западных пещерах: там обширные ходы, есть доступ к воде и еде. Фрея, пусть ваши охотники заодно разведают две пещеры недалеко от Северной Пристани. Мы возьмём на себя Душную Шахту, двемерские руины и приглядим за заброшенными имперскими башнями и фортами. Азидал ехидно хмыкнул и поднял взгляд на редоранцев, однако ничего не сказал. — Фрея, ещё с вас верёвка и жир, — добавил Адрил Арано. — И ваш кузнец поможет нашему Гловеру с деталями двемерского насоса. — А в обмен я попрошу у вас нетчевой кожи и руды. Я ожидал, что редоранцы откажут, либо вовсе обвинят Фрею в попытке торговаться, но на моё удивление Морвейн спокойно ответил: — Мы дадим вам лучше: готовые слитки. Пока что больше обсуждать нам было нечего. — Раз мы на сегодня закончили, то я хотел бы одолжить у вас хронику событий, начиная от основания Виндхельма. Насколько я помню, ваш народ пытался торговать с нами даже в те времена. Данмеры переглянулись между собой. — Может, погостите у меня? — несмело предложил Талвас. — У нас точно будет если не точная хроника, то книги по общей истории, которые дадут вам представления о том, что случилось. Азидал покачал головой: — Мне нельзя уходить так далеко от кургана, пока Партурнакс не проведёт необходимый ритуал. — Тогда я могу попробовать связать Тель-Митрин и Воронью Скалу портальными вратами. Если получится — подключим к нашей сети ещё и деревню скаалов. Несколько мгновений жрец молча глядел на Талваса, словно удивлялся чему-то. — Вы разучились делать даже стабильные транслиминальные врата? — раздражённо спросил он, глядя то на данмера, то на Фаренгара. Маг виновато опустил взгляд, ничего не отвечая. — Видите ли, около двухсот лет назад произошло событие, которое именуется Кризисом Обливиона, — Талвас невинно улыбнулся. — Оно закончилось тем, что Мартин Септим уничтожил Чим-Эль-Адабал и этим самым навсегда запечатал барьер между Нирном и Обливионом. — Не оправдывай упадок вашей науки, — строго проговорил Азидал. — Во-первых, транслиминальные путешествия не зависят от барьера между Нирном и Обливионом. Во-вторых, на Солстхейме из-за Камней Предков этот барьер всегда был очень слабым. — Его голос немного смягчился. — Но создание портальной сети между этим городом, твоим Тель-Митрином и деревней скаалов — это хорошая идея. Займись ей. И ещё мне нужна комната, где я смогу побыть в одиночестве и изучить то, что я хочу. Редоранцы по очереди развели руками — они явно не рассчитывали на ещё одного гостя. — Вы можете поселить Риона у меня, — сказала Фрея. — Или меня к нему. На ваше усмотрение. С одной стороны, я был бы рад, если шаманка будет рядом со мной. Мне было бы и спокойнее, и приятнее. Однако в душных комнатах поместья Морвейнах одной ей могло быть комфортнее. — Ты уверена? — тихо спросил я, подойдя к ней. — Да. — Организуем, — решил Морвейн. Редоранцы распустили наш первый совет. Морвейн отвёл нас в своё поместье, где дал работникам новые указания. Адрил Арано вместе с Талвасом тем временем направились в Храм, и вернулись оттуда с парой толстых книг. Ещё одну книгу нашёл у себя сам Морвейн. Пока для Азидала готовили отдельную комнату, он расспрашивал Фрею о том, что она знает об истории Солстхейма. — Сколько лет вы прожили? — поинтересовался я. — Кажется, около двухсот, — ответил жрец и хмыкнул. — На последнем десятке я потерял счёт годам. Я вгляделся в узкие прорези маски — и мне показалось, что на склерах Азидала виделись чёрные точки. — Ещё раз посмотришь так на меня — выколю тебе глаз, — пригрозил жрец, а затем фыркнул. — Помимо знаний Херма Мора дарует и безумие. Смертный разум хрупок. Фрея отвела взгляд и налила себе стакан воды — словно показывая, что не хочет поднимать эту тему. Я нервно сглотнул: неужели во мне ещё чувствовалось влияние Хермеуса Моры? — Да, это так, — ответил я. Азидал по очереди посмотрел на нас, а затем принялся изучать книги, стоявшие у Морвейна в небольшой библиотеке. Я подошёл к Фрее и обнял её — даже простое прикосновение к ней успокаивало меня. Шаманка допила воду и отстранилась от меня. — Не надо при нём, — тихо попросила она. Я был готов поклясться, что из груди жреца вырвался тихий победный смех. Это раздражало меня — почему какой-то древний норд так напугал нас? И почему он считает, что имеет право хамить кому-либо? Неожиданно я задумался: неужели раньше я тоже был настолько невыносимым? Едва работники сказали, что всё готово, и мы можем проходить по комнатам, я демонстративно взял Фрею под руку и отправился в комнату, где нам предстояло ночевать. Едва закрылась дверь, как я стащил с себя сапоги и развалился на кровати. Поход в курган и короткое совещание измотали меня, хотя прошла всего половина дня. — Никогда не думала, что можно быть столь невыносимым, заносчивым и надменным, — тихо произнесла шаманка. — Даже Нелот не был столь ужасен! Я жестом пригласил её лечь рядом. — А разве я не был таким же? Невыносимым, заносчивым и надменным? Фрея присела на край кровати. За то время, что мы не виделись, её волосы успели отрасти до груди. Обычно она заплетала косу, однако сегодня она уложила их в сложную причёску на данмерский манер. — Разве что совсем немного, — рассмеялась шаманка и погладила меня по щеке. — В основном я видела в тебе запутавшуюся и уставшую душу. — А потом я исправился? Силы немного восстановились. Я попытался повалить Фрею на подушки, однако она ловко высвободилась и запрыгнула на меня сверху. — Дурак, — фыркнула она. — Ты мне причёску испортишь, а нам ещё перед редоранцами показываться. Она немного не рассчитала силы и ударила меня по ноге, а затем — придавила живот. Я поморщился от боли, но быстро пришёл в себя, понимая, что всё происходящее — лишь случайность. — Вот так тебе и надо, — пробурчала она и навалилась мне на плечи. — Сдаюсь, — рассмеявшись, я поднял перед собой руки, а затем положил их шаманке на талию. — А кто тебе причёску сделал? — Синдири. Она сказала, что у нордов красивые волосы, и ей давно хотелось позаплетать их. Потом она не смогла остановиться и накрасила мне лицо, — Фрея ненадолго отвела печальный взгляд, словно задумавшись о чём-то, но затем на её губах снова показалась улыбка, которую я так любил. — Никогда не думала, что можно выглядеть так красиво. Поначалу я не понял, что именно поменялось в её внешности — но чуть приглядевшись, я заметил отблеск красок и угля на глазах и коже шаманки. И я понял, почему Азидал так быстро различил в Фрее эльфийские черты: Синдири с помощью красок подчеркнула их. — Значит, тебе надо чаще ходить к ней. Если у Талваса получится организовать портальную сеть, это будет несложно. Может, однажды созреешь до бархатного платья. Мне удалось наклонить шаманку ближе к себе. — Ну, а что насчёт меня? Я отдохнул и исправился? — Отдохнул, — Фрея склонилась ещё ниже и поцеловала меня. — Но не исправился. Я притворно цокнул. — Я ведь так старался, — я притянул её к себе для ещё одного поцелуя. — А ты не исправляйся: ты мне и таким нравишься. Неожиданный стук в дверь заставил Фрею отскочить в сторону и поправить платье. Я приподнялся на локтях и разрешил зайти. Открылась дверь, и в проёме показался Талвас. Оглядев нас, он стыдливо опустил взгляд и прикусил губу. — Редоранцы хотят осмотреть город и преддверие шахты, — сообщил он. — Говорят, что нас тоже видеть хотят. Фрея, а ты в Храм сходи: старейшина сказал, что хочет с тобой что-то обсудить. Короткий отдых был окончен, и до вечера нам предстояло ещё много работы.