Аккорды безумия

Фаренгар вместе с Фреей отправились в Храм. Мне было интересно, зачем старый эшлендер позвал их. Я надеялся, что маг проболтается нам об этом за выпивкой, или же шаманка мне всё расскажет сама. Редоранцы пригласили нас с Талвасом и Азидалом осмотреть стены Бастиона. Солдаты выкатывали старые бомбарды и осматривали их. Одну из них даже зарядили и попробовали выстрелить из неё — и ядро улетело в море. — Анкарион, Острова всегда славились флотом, — произнёс Велет. — Разбираешься хоть немного в морской тактике боя? Я покачал головой: — Я — разведчик и картограф. — И, надо признать, неплохой, — будто нехотя произнёс Арано. — За обновление карт и правда спасибо. Но, ладно. Если бы тебе поставили задачу захватить наш город, чтобы ты сделал? Велет фыркнул. Он не воспринимал меня, как военного, всерьёз, и это с моим уровнем командования было объяснимо. — Для начала я бы внедрил лазутчиков, которые бы устраивали регулярные диверсии и саботажи, — тем не менее ответил я. — Будь у меня достаточно денег, я бы подкупил ваших врагов, и в обмен на передачу власти велел бы открыть нам ворота. — У нас больше нет врагов, — заверил Морвейн. Я слышал историю о том, что семейству Арано каким-то чудом удалось раскрыть заговор против Дома Редоран. Возможно, оба советника — умелые воины и хорошие полководцы, однако они слишком прямолинейны, чтобы чувствовать интриги. За счёт опыта Адрил Арано был способен почувствовать неверность, однако довести дело до конца ему могло быть сложно. — Не будьте так уверены, мутсэра, — возразил Талвас. — Вы ведь считали Северинов своими друзьями, а они собирались убить вас. Азидал не вступал в разговор с нами — он молча смотрел в морскую даль. — Талвас прав, — поддержал парня я. — У Северинов наверняка остались родственники, и они смогут иметь здесь своих агентов. — Алдуин уже отправлял сюда Валмира, — наконец произнёс жрец. — Как я понял, он уже переманил на свою сторону группу воинов. Вы уверены, что он не подкупил ещё кого-то из горожан? Уверены, что никто из людей не захочет вернуть остров законным владельцам? — Наше здесь присутствие абсолютно законно, — возразил Морвейн. — Король Скайрима подписал все необходимые документы, по которым Солстхейм был подарен Морровинду. Это произошло больше двухсот лет назад. Жрец продолжал смотреть вдаль, словно проигнорировав Советника. — Оно действительно так, — произёс я. — Однако Северины могли найти среди горожан сторонников, и на месте Валмира я бы купил их. Арано покачал головой и будто нехотя произнёс: — Хорошо, я продолжу работать с информаторами. Азидал обошёл боевой ход стены и прислонился к одному из зубцов: — Город могут атаковать со стороны шахты, если служители Закрисоша выберутся на поверхность. Но их, как я и говорил, будем сдерживать мы. Если помимо Закрисоша Валмир переманил ещё кого-то из жрецов, вам придётся отбиваться самим. — Мы планируем запечатать остальные гробницы с помощью глифов, — возразил Талвас. — Погодите, — вмешался Велет. — Если эти глифы можно как-то установить, то значит, их можно и сорвать? Я плохо разбирался в зачаровании и защитной магии. Однако даже я помнил, что некоторые печати невозможно сорвать, не будучи хотя бы поверностно знакомым с теорией защитной магии. Следовательно, в рядах наших противников должны быть хотя бы посредственные маги. — Азидал, а можно ли с помощью ту’ума срывать защитные барьеры, которые установлены классической магией? Жрец покачал головой: — Зависит от его силы. Однако дракон не сможет снять защитные барьеры, если у них есть физическое вопрощение в виде глифа. Смертный маг, даже посредственный — может, если немного подумает. — Тогда нам придётся держать возле каждой гробницы засаду. — Велет недовольно покачал головой. — Скамп, никаких солдат не напасёшься. Опять на скаалов надеяться. Азидал усмехнулся: — Вы, эльфы, ничуть не изменились. Считаете людей хуже себя. — А вы бы доверили важное задание тем, в чьей подготовке не уверены? — капитан скрестил руки на груди. — За каждого своего солдата я готов лично поручиться перед самим Боэтой, в то время как про умения скаалов я практически ничего не знаю. Их охотничьи навыки не делают их хорошими бойцами, особенно если сражаться придётся против подготовленных наёмников. — Мутсэра, мы с Фаренгаром просто усилим защиту глифов, — заверил Талвас, решив перевести тему. — А этот Партурнакс может… просто переубедить остальных жрецов не вступать с нами в бой? — неожиданно спросил Морвейн. — Нет, — жрец покачал головой. — Жрецов можно переубедить только после поражения Алдуина. Дукан и Закрисош вовсе не любили Партурнакса. Они считали его слабым и трусливым. Говорили даже, что он не достоин своего имени… — Он усмехнулся. — Как я понимаю, они были правы. Насчёт Валока я не уверен, поскольку ничего о нём не знаю. К слову, я ни разу не услышал от вас имени Мирака — драконы возлагали на него большие надежды. Мы все вместе по очереди переглянулись. — Я убил его, — ответил я. — Сначала он предал драконов и переметнулся к Хермеусу Море. Затем его победил Валок — в награду драконы сделали его правителем Солстхейма. Убить Мирака, однако, не вышло — его спрятал у себя Хермеус Мора. — Год назад Мирак дал о себе знать: он нашёл способ, как перенастроить Камни Солстхейма на Обливион, и с их помощью пытался вернуться в Нирн, — продолжил Талвас. — Для этого он подчинил многих жителей острова и заставил их строить сооружения, которые послужили бы основой для системы Якорей. Большая часть этих сооружений уже уничтожена, но на Камне Дерева они ещё сохранились. Мы с Фаренгаром планировали изучить их, и заодно — осмотреть Храм Мирака. В ответ Азидал презрительно фыркнул. — Интересно, что произошло, — проговорил он. — раз за ним прислали убийцу, а меня просто изгнали. — Мирак начал убивать драконов, — ответил я. — Он был Драконорождённым, и уничтожал их… окончательно, без возможности их возродить. Возможно, поэтому к нему послали убийцу. Жрец повернулся к нам спиной и опёрся о стены бастиона. Какое-то время он провёл в задумчивом молчании. — Если Драконорождённость — это дар к убийству драконов без возможности их возродить, то странно, почему его не убили сразу. — Мы опытным путём выяснили, что этот дар может подделать и Хермеус Мора, — ответил Талвас. — Возможно, Мирак подарил ему что-то очень ценное, и взамен получил этот дар. — Да какая разница, — небрежно бросил Арано. — Мирак убит, и никому больше мешать не будет. А уж какой он Драконорождённый, и почему его не убили раньше, уже неважно. Тем не менее, я не советую вам идти к Камню Дерева. Мы разбираем сооружения вокруг него, и вы можете случайно пострадать. Из груди Азидала вырвался презрительный смех. — Помнится, раньше вы умели строить и разрушать сооружения несколькими заклинаниями. Редоранцы переглянулись. — Впрочем… Вы ведь Дом воинов, — продолжил жрец. — Вам простительно. Ладно. Я помогу вам в обмен на то, что вы позволите мне осмотреть постройки. Талвас, вы с Фаренгаром можете присоединиться ко мне. Хочу узнать от вас, что ещё магическая наука потеряла за те годы, что я спал. Мне совсем не хотелось ещё раз идти в это ужасное место — и ещё меньше времени хотелось проводить с человеком, который так сильно ненавидел меров. Однако оставлять Талваса и Фаренгара с ним наедине тоже было неправильным. Пусть он и делает вид, что готов сотрудничать ради свободы, но я всё равно не доверял ему. — Я с вами, — вызвался я. — На всякий случай. — Это было бы великолепно, — улыбнулся Талвас. — Боевой маг в походах в нордские руины никогда не повредит. Когда выходим? — Сначала Партурнакс проведёт все необходимые ритуалы. Желательно сделать это сегодня до заката. День уже приближался к окончанию — над Солстхеймом сгустились тяжёлые облака, окрашиваемые солнцем в багряный цвет. — В таком случае, мы с Азидалом отправимся к кургану, — предложил я. — А я бы осмотрел шахту, — ответил Велет. — Серджо Фатрион, не хотите присоединиться и осмотреть дверь, о которой говорили старейшина и Фрея? — Да, конечно. Заодно посмотрю, можно ли где-нибудь разместить защитные глифы, и стоит ли это вообще делать. Мы снова разделились. Темнело медленно, и мы успели добраться до кургана раньше, чем зашло солнце. Мы шли молча — разговаривать было не о чем. — Ты ведь умеешь призывать дракона? — спросил Азидал, когда мы добрались до кургана. — Нужно сказать его имя? — уточнил я. — Но не будет ли это опасно? Я помнил, как Партурнакс говорил, что Алдуин услышит своё имя и придёт. Что интересно, в разговоре он ни разу не называл брата по имени — возможно, опасаясь именно этого. Только не сработает ли это и в нашем случае? С другой стороны, Партурнакса уже могли увидеть другие драконы, и доложить обо всём Алдуину. — Нет. Имя дракона предназначено только ему самому. Если другие драконы достаточно далеко, они ничего не услышат. Кричать имя того, кто находится на другом конце острова, было для меня дикостью. Я чувствовал себя идиотом, и едва смог найти в себе волю, чтобы крикнуть: — Партурнакс! За моей спиной послышался ехидный смех. — Имя дракона, как и ту’ум, состоит из трёх слов. Ты владеешь его основами, насколько я понял. Зови его так, словно используешь Крик. Подбирать ассоциации к каждому слову, когда на меня смотрел древний норд, казалось мне ещё большим сумасшествием. Однако выбора у меня не было. Я пытался вспомнить, из каких слов состояло имя Партурнакса. Кажется, оно переводилось, как «амбициозный жестокий тиран». «THURI» на драконьем языке означает «повелитель»… — PaaR-THUR-NaaX! Партурнакс, надеюсь, ты не ошибся, когда говорил, что между нами осталась связь. Последнее, что я хочу — это снова быть объектом насмешек древнего драконьего жреца. Однако на моё удивление Азидал оставался спокойным. — Теперь ждём, — ответил он. Я расположился на деревянном настиле, нагретом солнцем, и прислонился к опоре. Азидал стоял без движения, опираясь на свой посох. Иногда я поглядывал то на него, то на небо; меня мучило любопытство — хотелось узнать, что заставило его обратиться к Хермеусу Море. — Можно задать вам пару вопросов? — осмелев, спросил я. Жрец хмыкнул: — Надеюсь, они не будут глупыми. — Почему вы пошли к Хермеусу Море? Разве не интереснее находить всё… самому? Из-под маски послышалась усмешка. — Ты не первый, кто задаёт этот вопрос. Но разве ты не в курсе, что Херма Мора платит знаниями, которые не добыть ни долгими исследованиями, ни чтением? — Я думал, что Он собирает любые знания. — В Апокрифе действительно хранятся все знания мира. Однако те, кто приходит к Херме Море, ищут то, что редко и запретно. — Азидал развернулся ко мне спиной и замер, глядя вдаль. — Горько признавать, но мы с вами не так уж и отличаемся. Учёные охотятся за знаниями, воины жаждут порабощения слабых и истребления непокорных, а такие, как ты, просто пытаются удобнее пристроиться в постоянном водовороте событий. С одной стороны, мне было обидно, что меня не отнесли ни к воинам, ни к учёным. Всё-таки я попал на Солстхейм как офицер армии Доминиона, да и занимался я здесь вполне себе научными исследованиями. При этом Азидал был прав. Идейных в нашей семье никогда не было. Возможно, благодаря этому я неплохо себя чувствовал в довоенном Сиродиле, а затем — быстро приспособился к суровым условиям Солстхейма. — Попрошу, керум, но меня жизнь неплохо побросала, — улыбнулся я. — Верю, раз ты оказался под бочком у человеческой женщины здесь, на краю Тамриэля. На Солстхейме добровольно приходили лишь те, кого прельщала сила Камней Предков и тонкая граница между Нирном и Обливионом. Все остальные — изгнанники, вроде меня, либо ссыльные вроде Закрисоша и Дукана. Я задумался. Азидал упоминал, что на Мирака возлагали большие надежды, но при этом он не был изгнанником. Возможно ли, что он уже тогда собирался продаться даэдрическому принцу? — Мирак прельстился тонкой границей, или силой Камней? — Скорее, тонкой границей. Уже тогда я чувствовал, что его заинтересовали знания, которые может дать Херма Мора. В моей голове рождались новые вопросы, на которые не было ответов. Впрочем, я вряд ли когда-нибудь их получу, да и стоят ли они того? Нам предстоит пережить куда более опасные события, чем противостояние Мираку. Мысли, однако, развеялись сами собой: неподалёку послышался взмах крыльев, а затем огромная тень заслонила пробивающиеся из-под облаков лучи солнца. Я поднялся, чтобы не мешать Партурнаксу приземлиться, и отошёл в сторону, чтобы меня не обдало поднявшимся пеплом. Дракон, однако, сел очень аккуратно, и несколько мгновений провёл в молчании. Азидал стоял напротив него — он даже не пошевелился, столкнувшись с Партурнаксом взглядом. Наконец, дракон первым приветствовал нас. — Я хочу перейти сразу к делу, — Азидал сделал шаг вперёд. — Пусть вы изгнали меня, но моя душа, как и души моих прислужников, всё ещё принадлежат вам, драконам. Но в обмен на освобождение я собираюсь поддержать тебя, Партурнакс, против твоего брата. Дракон был словно готов к подобному. — PRUZah, — проговорил он. — Я дам и тебе, и твоим прислужникам освобождение. Но готов ли ты, что умрёшь в то же мгновение? Готов, что твоя душа будет мучиться у DeyRA, пока не превратится в жалкую тень? Я молча наблюдал за разговором в стороне. Можно было бы уйти в Воронью Скалу, но вдруг Партурнакс и Азидал договорятся быстро? Жреца из вежливости лучше было бы подождать. — Не думал, что дракона беспокоит судьба изгнанного раба, — хмыкнул жрец. — Но… Да. Я готов понести ответственность за то, что связался с Хермой Морой. Мои прислужники её не разделят. Что-то внутри меня сжалось в комок. Пожалуй, единственное, к чему наша семья не смогла приспособиться — так это к повальной моде на поклонение даэдра. Мне с детства внушали и отвращение к ним, и страх того, что моя душа попадёт к ним и будет замучена и изменена до неузнаваемости. Мысль о том, что порывом слабости я обратил на себя внимание Хермеуса Моры, испугала меня, и если бы не Партурнакс… — Анкарион, тебе лучше уйти, — неожиданно произнёс дракон. — Тебе опасно быть здесь, пока я буду делать всё, что должно. — Не переживай, — продолжил Азидал. — Не заблужусь. Я был рад вернуться в Воронью Скалу. Первым делом я отправился в Храм — не терпелось узнать, зачем старейшина позвал двоих чужаков к себе. Едва я пересёк порог, как столкнулся с послушником. Сначала он злобно посмотрел на меня, но затем успокоился и кивнул в сторону лазарета. Я поспешил уйти из главного зала с идолами Предтеч, пока не оказался в прокуренной благовониями и освещённой фонарями комнате. За ширмой я услышал разговор. — Такие ожоги классические Школы Магии не оставляют, — заверил Фаренгар. — Но я в тоже время не знаю ничего о том, чтобы древние норды владели иными нестандартными техниками, помимо ту’ума. Пройдя за ширму, я увидел лежащего на кушетке данмера с обожжённным лицом и рукой — будто несчастный защищался от чего-то. Возле его головы с закрытыми глазами сидела Фрея. Фаренгар разглядывал ожог. За ними наблюдали старейшина храма и один из лекарей. — Что случилось? — тихо спросил я. — Он наткнулся на какую-то ловушку в новой части шахты, — ответил лекарь. — Во всяком случае, так сказали его товарищи, которые принесли его сюда. Шаманка открыла глаза и отстранилась от раненого. — Это не ловушка, — сообщила она. — Он попал киркой в пустоты между камнями, и нашёл там меч. Он хотел забрать его, но рядом пробудился драугр. Драугр велел отдать меч, но он, видимо, не понял, и крепче сжал меч. Тогда драугр применил ту’ум, — столкнувшись с непонимающим взглядом данмеров, Фрея пояснила: — Древнюю нордскую магию. Это выбило меч из его рук и нанесло ожоги. Фаренгар с удивлением посмотрел сначала на меня, а затем — на шаманку. — А ты можешь подробнее узнать, что это был за меч? — спросил он. — Был ли он зачарован, и в чём ещё была его необычность. — Он был зачарован, — без раздумий ответила Фрея. — Его клинок светился красным, а руки этого эльфа чувствовали покалывание. Когда он сильно замахнулся, то из клинка вылетел, — шаманка задумалась, словно подбирая нужное слово, — красный сгусток магической энергии. Старейшина задумался: — Помнишь дверь с красными отметинами? Кажется, меч — это ключ к ней. — Нам сказали, что в кургане похоронен один из драконьих жрецов. Раз мы не видели его в других камерах, то он — за той дверью, — предположила шаманка. — Значит, если мы найдём меч и перепрячем его, то никто не сможет открыть дверь и выпустить жреца. — Выпустить жреца? — переспросил лекарь. — Разве это возможно? Разве драугры не привязаны к своим гробницам, как наши костяные лорды? Фаренгар покачал головой: — Мы недавно выяснили, что есть способ заставить их покинуть свою гробницу. Если нам не повезло, то шахта — это место, откуда город могут атаковать. Старейшина, надо рассказать Советникам о том, что мы узнали. Пусть отправят солдат с зачарованным оружием к двери, и обыщут там всё. Я ненадолго задумался: если Валмир нашёл в городе врагов редоранцев и завербовал их, то этого будет недостаточно. — Ещё надо обыскивать всех шахтёров, которые покидают забой, — добавил я. — На случай, если кому-то выгодно натравить на город обитателей могильника. — Хорошо, — согласился жрец. — Идёмте. Не будем больше мешать лекарям заниматься этим несчастным. Оставив раненого на попечении лекаря, мы вышли из Храма и направились в резиденцию Дома Редоран.