Треуголка

      Деньги легко становятся факелом человека, идущего в дремучем лесу бедности. Заполучив его, то есть, факел, тут же обретаешь смелость — твоя дорога к благополучию освещена и даже как будто безопасна. Отбери у богатого человека деньги — он сделается трусливым; подари их бедному — он обретёт спокойствие.       Ещё вчера мы были оборванцами, бродягами с весьма неясными планами на будущее. Главной проблемой было добыть еду и не сломать оружие, потому как о деньгах на новое оставалось только мечтать.       Но сейчас — посмотрите на нас! Я стою в лавке торговца оружием и придирчиво разглядываю два дорогих клинка. Такое оружие может позволить себе не каждый аристократ, не говоря уже об обычных людях. Я довольно — даже гордо — улыбнулась собственным мыслям.       Взяв один кинжал, спрятанный в небольшие ножны, и приложив его к бедру так, как он бы висел на портупее, я повернулась к парням. — Ну как?       Критично рассматривавший только что приобретённую саблю с простым, но красивым эфесом, Джек поднял голову. — Прекрасно.       Я приложила другой клинок. — А так? — Прекрасно.       Из груди вырвался разочарованный вздох. — В следующий раз я предупрежу тебя, чтобы ты успел придумать комплимент пооригинальнее. Из твоих слов совершенно не понятно, что тебе нравится больше!       Джек растерянно посмотрел на меня — зрелище редкое и от того ещё более забавное. — Они мне оба нравятся.       Я покачала головой, улыбнувшись: в этом весь Джек Уилан.       Торговец, сложивший руки на груди, покосился на меня, но промолчал.       Блэйд тоже повернул голову, деловито убирая два новеньких кремневых пистолета в кобуры. Поймав его взгляд, я предоставила клинки и на его суд.       Складывая купленные пули в маленькую сумку, он долго рассматривал оружие, то и дело прося меня повернуться то спиной, то боком. -Ну? — наконец нетерпеливо выпалила я.       Он задумался, и в какой-то момент я даже подумала, что он забыл о вопросе. — Вон тот, левый.       Я кивнула. Заплатив за покупку, я прижала клинок в ножнах к себе и, пританцовывая, вышла вслед за Джеком и Блэйдом. Мы направились к ожидавшим нас лошадям. Те, не обращая ровно никакого внимания на нас, переминались с ноги на ногу.       Уилан остановился и достал из сумки, что висела на спине, два пистолета и клинок. Я хитро усмехнулась. — Держи, — он протянул мне пистолет и, увидев мое вопросительное выражение лица, добавил, — на всякий случай.       Я взяла в руки неожиданное приобретение. Стрелять я умела интуитивно, то есть смогла бы попасть в человека, стоящего прямо передо мной, но на что-то большее я явно была не способна. Но если Джек считает, что это в крайней ситуации может спасти мне жизнь, то почему бы и нет?       Блэйд в свою очередь получил небольшой кинжал. Повертев его несколько секунд в руках, он, держа острие клинка двумя пальцами, покачал его. — Как этим пользоваться?       Я закатила глаза, Джек дёрнул уголком губ. Блэйд заржал от собственной шутки и, взяв клинок уже по-человечески, пристроил его на портупее.       — Какого чёрта?! Где пистолеты? — недовольный голос из лавки подействовал лучше хлыста, и мы, вскочив на лошадей, поспешили убраться от лавки разъярённого торговца как можно быстрее.       У меня были успехи в управлении моим конём: я почти не падала с седла. Возможно, то была не моя заслуга, а спокойного скакуна. В любом случае я пока не поцеловалась с землёй, и это радовало. Ездить верхом было… странно — ощущение перекатывающихся мышц и постоянного движения усложняли мои относительно успешные попытки передвигаться на лошади. Однако в то же время это было так захватывающе, что я просто не могла позволить своему страху одержать верх.       Так мы выехали из города. Дело близилось к ночи, на Бостон опускалось мрачное одеяло сумерек. Неясный силуэт идущего впереди Джека служил мне ориентиром. Мы слишком поздно выехали из Бостона, а темнота наступила быстро.       — Придется переночевать в лесу, — впереди раздался спокойный голос Уилана. Я нервно огляделась по сторонам. Сворачивать с дороги не было никакого желания — лес таил в себе слишком много опасностей, скрывая в себе и самое страшное существо — человека. Теперь я это знала не понаслышке.       Но спорить с Уиланом я не собиралась.       Конечно, можно было бы снять комнату в таверне, но в каждом воре живёт маленький практичный эконом, который не будет тратить средства, если можно без этого обойтись. Хоть денег у нас сейчас было навалом, каждый из нас слишком хорошо помнил голодные дни, чтобы разбрасываться золотом направо и налево.       Мы молча свернули с лесной дороги, которая шла по небольшому овражку, и направили лошадей на довольно крутую возвышенность. Там, в тени деревьев, мы на скорую руку развели костёр, чтобы отпугнуть диких животных, и готовились ко сну.       Понимая, что спать на холодной земле не вариант (Джек и Блэйд на это лишь пожали плечами и оба устроились у костра, закутавшись в старые плащи; Блэйд лёг спать, а Джек вызвался на роль часового), я, сразу заметив лежащий поодаль поваленный ствол большого дерева, поплелась к нему. Укутавшись в плащ, я растянулась на толстой ветке, как это делают дикие кошки, вольготно свесив ногу. Я не боялась упасть — полметра над землёй, если что — не разобьюсь. Широко зевнув, я мгновенно заснула.

***

      Мне снился очень странный, неприятный сон. Пронзительный ветер и дождь заставляли тело дрожать, однако я понятия не имела, где нахожусь. Я оглянулась. Вокруг, тонким слоем лежал снег, ветер, холодный, неприятный, беспощадно трепал волосы. Он был настолько сильным, что, казалось, вот-вот ноги не удержат дрожащее тело, и я упаду на обжигающе-холодный снег. Продрогшее тело не ощущало метели. Я всхлипнула.       Совсем рядом раздавались голоса, но разобрать, чьи они и что говорят, я так и не смогла. Проснувшись на той самой ветке, я обнаружила свою треуголку упавшей и незамедлительно вернула ее на законное место, то бишь на мою голову. Какой глупый, бессмысленный сон.       Я помотала головой. Было холодно: изо рта вырывался пар, а тело дрожало. Я невесело хмыкнула — неудивительно, что мне приснилось такое. Но всё же, во сне было гораздо холоднее. До рассвета ещё далеко, лес погружён в ночную тьму, и едва заметный туман осторожно стелется по земле. Стуча зубами, я подошла к догорающему костру, откуда иногда вырывался едва заметный огонёк. Джек спал тут же, завернувшись в плащ. Теперь часовым был Блэйд — только вот где он?       Я подозрительно оглянулась. Возможно, время его вахты подходило к концу, и он, с детства страдающий бессонницей, отошёл «нагулять сон». Азиат где-то поблизости.       Мы развели догорающий костёр рядом с невысоким обрывом. Подойдя к краю, я с наслаждением вдохнула холодный воздух. Слабый ветерок коснулся кожи, вызвав толпу мурашек — я понадёжнее закуталась в плащ.       Осень наступила неожиданно, принеся с собой холод и скорые дожди. Это время года славится обилием ливней, а вкупе с промозглым ветром, пробирающим до костей, осень становилась весьма неблагоприятным временем года. Ещё немного, и придётся искать убежище от непогоды. Я раздраженно фыркнула, жалея об уходящем лете.       Позади раздался едва слышимый звук шагов. Я обернулась. — Куда собралась?       Блэйд (а это был именно он) по-птичьи наклонил голову. Плаща на нём не было — оставил на месте сна — но холод, судя по его расслабленности, ни коим образом не мешал ему. Торчащие во все стороны волосы свидетельствовали о недавнем сне. Только что встал. — Не спится? — снова спросил он, подходя ближе и опускаясь на траву. Свесил ноги с обрыва, благо, внизу было от силы метра два высоты. Я села рядом, коротко кивнув.       Как это всегда бывает по ночам, меня начали одолевать беспокойные мысли. Возможно, виной всему был странный сон, остатки которого всё же вселяли лёгкую тревогу, и бессмысленность, которой он был наполнен. Джек однажды сказал, что во снах мы видим либо то, чего боимся, либо то, чего желаем всей душой. Я боюсь холода. Он приносит голод и болезни — их я тоже боюсь, должна бояться, потому что если не буду, то не смогу спастись от них. Такой вот, спасительный страх.       Мы сидели молча, каждый думал о своём. Мои мысли медленно перетекли от холода к Человеку В Капюшоне. Не хотелось себе признаваться в страхе к этому существу — иногда он казался мне чем-то мифическим, сверхъестественным — но я боялась. Боялась слежки, боялась нападения, несмотря на то, что от места его «обитания» мы держались на почтительном расстоянии. Этот лесной зверь чуть не убил нас, и я не уверена, что он обитает только неподалёку от поместья того старика. Нет гарантии, что он не нападёт на нас в любой момент.       Я бы так и загнала себя в ловушку паники, если бы не Блэйд. — Завтра мы, наверное, поедем к Джонсону.       Сказанное в ночной тишине, это предложение, не несущее в себе никакой необходимой информации, вырвало меня из собственных мыслей, возвращая к насущным проблемам.       Я подняла голову.       — Зачем? — вопрос прозвучал тихо, едва ли не сливаясь с тишиной ночи. Усталость брала своё. — Он что-то говорил про библиотеку, — Блэйд широко зевнул, — лишним не будет.       Я понимающе кивнула и, сообразив, что в темноте этого не видно, угукнула.       На том разговор оборвался, молчание затянулось на несколько минут, пока голос азиата вновь не нарушил безмолвие. — Всё в порядке?       Я хмыкнула — подобные вопросы были не в стиле Блэйда. Ночь ведь делает людей откровеннее, да? — Да. В полном. Я только… Тот человек, который напал на нас в лесу… — Когда мы напали на караван? — Да, — уголок губ непроизвольно дёрнулся. — Ты боишься? — вопрос был задан со всей серьёзностью, на которую был способен Блэйд. — Я опасаюсь, как бы он не завершил начатое.       Стоило сказать «…как бы ему не вздумалось покалечить или убить нас». Однако, Блэйд понимающе кивнул. Встав и протянув мне руку, он сказал: — Нас трое и мы не какие-нибудь аристократишки, неспособные защитить себя, — он быстро поднял меня на ноги, — мы не провоцируем его, так? Значит, и бояться нам нечего.       Он пожал плечами. Этот простецкий жест придал мне уверенность — и правда, ведь слова Блэйда вполне логичны: мы договорились не нападать — мы не нападаем. Всё просто. Улыбнувшись (чего, конечно, не было видно), я поблагодарила его, и мы вернулись к месту привала. Блэйд пошевелил угольки в костре, а я вновь улеглась на ствол поваленного дерева, досыпая часы перед своей вахтой.       Проснулись мы, когда солнце уже выглядывало из-за деревьев, тронулись в путь и того позже. Благодаря лошадям, которые шли бодрой рысью, мы вполне обоснованно планировали прибыть в Джонсон-холл к полудню.       Так бы и было, если бы через четверть часа пути нас не остановил патруль Красных Мундиров. — Стой! — громко крикнул офицер, подняв руку вверх. Остальные солдаты на всякий случай вытащили мушкеты. Острые штыки косо смотрели в небо, совсем не внушая доверия. Мы остановили лошадей, и я коротко переглянулась с Джеком. — Кто вы и куда направляетесь?       Офицер «креветок», как говорили некоторые американцы о британских солдатах, подошёл ближе, важно взирая на нас из-под странной шляпы. — Мы трапперы, ищем место для охоты, — просто ответил Джек, пожав плечами.       Солдаты тихо перешёптывались. — Что у вас в сумках? — я про себя решила, что у офицера не задалось утро. — Одежда, — спокойно продолжал Уилан, и я уже сама почти поверила в нашу легенду, — ночи нынче холодают, приходится таскать с собой плащи.       Глава патруля определённо знал свою работу и умел её выполнять, потребовав вывернуть не только сумки, но и карманы. Его обеспокоенность их содержимым была понятна: обстановка в колониях была опасной, рассерженный народ то и дело разжигал бунты, и нельзя было пройти по Бостону, чтобы не отметить эти скопления людей, требовавшие снижения налогов, иногда бросавших грязью и камнями в сторонников короля. Колонии дышали революцией, люди пьянели от одной мысли быть свободными.       Мы втроём покорно показали солдату наши холщовые мешки — благо, там не было ничего такого, что могло бы вызвать подозрения.       И, возможно, после этого обыска нас бы и отпустили. Но вдруг раздался голос: — Да это же та воровка, которая сбежала с эшафота в Лондоне! — обладатель этого голоса, солдат, показал на меня пальцем.       На меня словно бочку ледяной воды вылили. Я покрепче вцепилась в поводья, конь недовольно тряхнул головой. Офицер положил руку на эфес своей рапиры. — Как же, я никогда не была ни в Англии, ни на эшафоте! — воскликнула я, стараясь скрыть дрожь в голосе, что, впрочем, у меня получилось. — Это какая-то ошибка! — До моего прибытия в колонии, я служил в Лондоне. Несколько месяцев назад её должны были вздёрнуть, но этот, — палец указал на замершего Джека, — спас её. Я сам видел.       Лошадь Блэйда вскинулась и сделала пару шагов назад: азиат натянул поводья. Каждая мышца тела напряглась. — Вам необходимо пройти со мной. Троим. Слезьте с лошадей и сдайте всё, что может сойти за оружие.       Мы с Блэйдом замерли, не зная, что делать. Я покосилась на Джека. Тот, едва заметно кивнув офицеру, слез со своего белого коня, мирно приподняв руки.       Не сдержавшись, я с интересом наклонила голову. Что он задумал?       Лидер отряда подошёл к Уилану.       Звук вылетающей из ножен сабли. Два выстрела, чьё эхо разлетелось по лесу, спугнув стаю ворон. Мгновение, и я спрыгнула с коня — сражаться я привыкла на своих двоих. От трёх мёртвых тел, одним из которых был офицер, донесся хрип — последний выдох погибшего. Солдаты мгновенно достали рапиры, кто-то отошёл, вскидывая мушкеты и целясь в нас. Я подлетела к замешкавшемуся солдату. Удар клинком в предплечье — крик было слышно далеко. Мужчина схватился за рану, поливая меня словесной грязью, и рухнул на землю.       Краем глаза я заметила другого Мундира, идущего прямо на меня. Я на мгновение отвернулась от него, повернувшись к стрелку, чей мушкет смотрел прямо на меня. Ноги сами оттолкнулись от земли, я прыгнула в сторону, когда раздался выстрел. Снова крик: горе-солдат попал в своего, облегчая мне задачу. На мгновение позволила себе оглянуться: Блэйд остался на коне, отстреливаясь от тех, кто пытался к нему приблизиться, а Джек сражался сразу с тремя. Бах! С двумя.       Я в последний момент увернулась от секиры, которая явно намеревалась снести мне голову с плеч. Пытаюсь отбиться от громилы, но получается плохо. Блэйд пришёл на выручку и ко мне: после трёх выстрелов секира выпала из рук солдата, и тело упало у моих ног. Я благодарно кивнула.       Ведомая смутным порывом, я обернулась, ища взглядом Джека. Ряды солдат сильно поредели, и я надеялась, что нас это не коснулось.       Уилан отчаянно сражался с высоким, очень высоким солдатом, который неумолимо наступал, отчего Джеку приходилось лишь уворачиваться от его ударов штыком, не имея возможности атаковать. Вдруг — сердце в этот момент пропустило удар — Уилан, похоже, оступился и упал, выронив сабли. Я рванулась к нему. По счастливой случайности удалось почти слепо отразить удар сбоку.       Вот солдат замахнулся мушкетом — Джек инстинктивно прикрылся руками. Прыжок, удар ногами о пехотинские сапоги — и вот уже я полусижу между Джеком и солдатом, и штык, немного сменив угол, несётся прямо на меня.       Мне ничего не остаётся, как защищаться. Клинок будто сам выскочил наверх, навстречу штыку.       Только бы кинжал не сломался.       Два оружия столкнулись, издав противный лязг, несколько искр разлетелись в стороны.       Я пыталась увести остриё штыка подальше от себя и Джека, однако стоит ли говорить, что сражение тонкого кинжала и грубого штыка обречено на поражение последнего? Другое дело сражаться против человека.       Лезвие всё же немного ушло в сторону — этого было достаточно, чтобы теперь оно не вспороло мне горло. Я резко села, вонзая клинок по рукоятку в ляжку противника; услышала, как разорвалась ткань — остриё штыка не пощадило мою рубаху. Солдат испустил страшный крик раненого зверя, выронил тяжелый мушкет прямо на меня — я зашипела — и рухнул на землю, зажимая руками увеличивающееся бордовое пятно на штанине. Отбросив мушкет в сторону и тихо ругнувшись, я поднялась на ноги.       Блэйд уже был не на лошади и закончил с последним Мундиром, ударив его прикладом его же мушкета. Я оглянулась: на дороге лежали тела в красных одеждах, многие болезненно стонали, зажимая руками раны. Сердце всё ещё колотилось о рёбра, а дыхание никак не хотело восстанавливаться. — И где их только учат, — наиграно возмутился Блэйд опускаясь на корточки рядом с солдатом, всё еще находящимся в сознании, — с трапперами разобраться не могут.       На плечо легла тяжёлая рука. — Спасибо, — хрипло сказал Джек, — без тебя я бы присоединился к ним.       Я обернулась, улыбаясь, сделала реверанс, но тут же нахмурилась. — Ты в порядке? — Да. — Ты какой-то бледный. — Я в порядке.       Блэйд подошёл к нам, в его взгляде читалось волнение. Я взглядом забегала по лицу Уилана, которое, обычно слегка загорелое, сейчас было почти белым.       Джек покачнулся. Я подскочила к парню и бесцеремонно оттянула полу жилета. Передо мной, по белой, местами серой, рубахе расплывалось алое пятно крови. И явно не чужой.       Я вздрогнула от увиденного. Тело сковал ужас.       Джек был совсем плох. В конце концов он, теряя сознание, рухнул бы на землю, если бы Блэйд не подхватил его. — Надо что-то делать и как можно быстрее. Нужен врач. — Не здесь. Нужно отвести его куда-нибудь, — коротко и быстро ответила я, взяв прохладную руку Джека в свои ладони: отчего-то казалось, что этим я могу помочь ему. — Доедем до Джонсона? В Бостон? — Далеко. Может, тут и правда есть трапперы? Или крестьяне, — я в отчаянии посмотрела на Блэйда. — Надо отвезти его! Куда угодно, лишь бы в безопасность!       Блэйд на минуту задумался, бегая по округе глазами. Джек вдруг сильно зажмурился и рвано выдохнул. Я посильнее сжала его руку. — Поедем к Джонсону. Увидим по пути кого-то — попросим о помощи. Выбора у нас всё равно не остаётся.       Я вновь опустила глаза. Только бы не опоздать.