— Хозяйка Астория, — пропищал Ринки, в поклоне обметая ушами пол. — К вам посетитель.
— Кто? — глаза прикрылись от какого-то обречённого предвкушения. Она догадывалась, кому могло хватить наглости заявиться без приглашения. Просто чувствовала нутром, от чего по телу пробегали мурашки. Астория не могла понять, чего боится больше — ошибиться, или оказаться правой.
— Ринки не знает, хозяйка, — домовик виновато поджал уши к голове, и уставился своими глазищами. — Ринки не сказали. Ринки знает только, что это мужчина. Он сказал позвать вас.
— Замолчи! — от нервного напряжения интонация вышла немного громче, словно на миг она забылась. — Голова разболелась от твоего скулежа.
Астория собрала волос в строгий пучок и закрепила перламутровой заколкой в виде стрекозы. Вообще, такая нервозность казалась глупой. Это вообще мог быть кто угодно, мало ли, кто и по каким поводам мог неожиданно нанести ей визит. Но, тем не менее, при взгляде на своё отражение, удалось выдохнуть лишь убедившись, что внешний вид был вполне приличный.
— Проводи гостя в гостиную и подай чай. Он любит чёрный, — как-то автоматически, не задумываясь. Она тут же себя одёрнула. Не страшно было проявить такую осведомленность перед Ринки. Другое дело — признаться самой себе в том, что такие детали всё ещё не стёрлись из памяти.
— Ринки сделает.
Эльф исчез, а Астория провела вспотевшими ладонями по ткани мантии. Мысли метались из крайности в крайность — и так по кругу.
«Но это же не может быть он, это абсурдно и глупо.»
Не может…
«Успокойся, Астория, это не он.»
Так она размышляла, спускаясь по лестнице. Но сердце всё равно с бешеной скоростью отсчитывало секунды. Губы искривились в усмешке. Какой-то самоироничной.
Тук-Тук
Ладонь легла на ручку двери гостиной. Глупо было так себя взвинчивать, чтобы ловить заполошным взглядом, как дрожащие пальцы не сразу сумели нажать ручку.
Тук-Тук
Вдох
Выдох
Спустя несколько бесконечно долгих секунд, потраченных на слабую попытку собрать себя в кучу, Астория нацепила на лицо светскую улыбку и вошла в комнату.
Нотт.
Да какого драккла?
Вот теперь она точно была уверена, что предпочла бы ошибиться в своих догадках. Просто была не готова к этой встрече. И не столь важным было, что с момента появления Ринки в её комнате, подсознательно понимала, кто ждал её здесь.
— Здравствуй, Тео. Чем обязана твоему визиту? — невероятных усилий стоило, сохранить хотя бы видимую невозмутимость, правда. Но, основном, эти старания не давали должного результата. Увы, выставить посетителя за двери не позволяли правила приличия.
Нотт с ухмылкой посмотрел на хозяйку дома. Он словно читал все переживания, которые прятались за показной вежливостью. И — чёрт! Такие взгляды должны быть вне закона — обволакивающие, проникающие под кожу, перекрывающие дыхание.
— Соскучился по твоему обществу.
«Просто дыши глубже. Всё хорошо.»
— Я серьезно, вообще-то. — Астория хмыкнула, садясь в кресло напротив гостя. Она была уверена, что он насмехается. Рука чуть дрогнула, когда пришлось опереться ею о подлокотник. Эти его фразочки всегда выводили из себя.
«Почему ты так смотришь?»
— Я тоже серьезно, — Теодор заметил неловкость и явно наслаждался этим зрелищем. Он не намерен был сдаваться сейчас. Не собирался повторять старую ошибку. Столько лет прошло, но от одного взляда на Асторию внутри что-то замирало.
— С каких пор ты хоть что-то делаешь серьезно? — она сделала пару глотков чая, чтобы попытаться унять мурашки, закопошившиеся под кожей. Это не тот человек, с которым можно было бы спокойно вести беседу. Не ей, не в этой вселенной, точно. Это не тот человек, с которым вообще стоило пересекаться после того, как их пути разошлись… Чёрт! Чёртчёртчёрт!
— С тех самых… А ведь нам было хорошо вместе, — Нотт хмыкнул, и перешёл в наступление. Без переходов. Без объявления войны. Как запрещено во всех международных регламентах. Цепкий взгляд жадно выхватывал малейшую реакцию — проскользнувшая в её глазах паника, дрогнувшие губы… Слишком многое выдавало её. Столь явно показывало — не всё равно. Не только ему.
— Зачем вспоминать об этом сейчас? — Астория перевела взгляд на высокое окно с мелкой расстекловкой. — Не всё ли равно?
Она не понимала — зачем он так? Это была запретная территория. Опасная. Нельзя было об этом вспоминать. Не нужно. От чего-то во рту стало горько. Говорить об этом, даже спустя годы, было неразумно. Потому что что-то незажившее болезненно заныло в груди.
— Сама же знаешь, что нет.
А воспоминания упрямо вплавлялись в мозг, настойчиво возвращали Асторию в события восемнадцатилетней давности. Во время, когда им было хорошо… Когда они были вместе.
Чёрное озеро в это время года можно было смело переименовывать в Сказочное, черноты в нём не ощущалось совсем, зато сполна виднелось волшебство этого места. Водоём, окруженный буйствующей зеленью, вызывал чувство покоя и радости. А поцелуй Нотта медленно сводил с ума. Неопровержимый факт. И Тео прекрасно об этом знал. Наглая сволочь с удивительными губами.
— Хватит уже, — в голосе Астории возмущение было таким ненастоящим, что губы невольно расползались в улыбке, — люди же кругом.
Почему-то было так всё равно. Вообще безразлично. Лишь бы не терять голову. Приходилось напоминать себе, прикладывать усилия, чтобы не поддаваться эмоциям. Не забывать, что эта накатывающая эйфория — лишь красивый мираж.
— И что? — Тео ухмылялся, темы нравственности и границ, навязанных обществом, крайне мало его волновали. — Тебе же нравится это.
Он знал, что нравится. Был до отвращения уверен в этом. Нотт, кажется, читал её с чёртовой непринужденной легкостью, как раскрытую книгу. И в этой ситуации где-то на подсознании у неё вертелась лишь одна мысль — только бы он не заметил, только бы не понял…
— Надеюсь, ты ничего себе не напридумывал? — Перевела тему Астория, чтобы не отвечать на вопрос, чтобы не думать о… Нравится — это совершенно не то слово. Она таяла, словно воск. От поцелуя, от одного прикосновения этих настойчивых и мягких губ. — Мы просто временно проводим досуг вместе. Мои родители вовсю ищут мне жениха… Всё это несерьёзно.
Не-се-рьё-зно… Стало смешно от собственных слов. Или же — слишком грустно. И невозможно понять — кому она напоминала всё это? Кого останавливала? И плевать на глупые сны, что так часто ей снились. Плевать на бешено колотящееся сердце, болезненно сжавшееся от собственных слов. Плевать на предательское желание увидеть опровержение в его глазах.
Несерьезно.
А ей как раз подыскивают серьезного спутника для серьезных отношений. Нотт к таким не относился. Это и привлекало девушку в нём. Он ничего не усложнял, не думал о завтрашнем дне. И именно это сейчас медленно убивало. Им хорошо вместе. Его не интересуют серьезные отношения. Никогда не интересовали. Астория точно не особенная. И надо же было ей… Нет. Даже думать не сметь о таком.
— Гринграсс, — в собственной уникальной манере улыбнулся Нотт, притягивая её поближе к себе, мягко проходясь длинными изящными пальцами по её талии, — я не склонен к романтике. Мне с тобой классно… Под тобой ещё круче.
— Нотт! — щеки Астории вспыхнули. Чертов пошляк не мог не свести разговор к сексу.
— Тише, милая. Я предпочитаю, чтобы ты кричала в моей спальне. А все эти ванильные признания не для меня. Просто ты слишком вкусно выглядишь, чтобы можно было не обращать внимания.
Тео обрушил град легких невесомых поцелуев. Просто чтобы спрятать взгляд. Чтоб Астория, упаси Мерлин, не догадалась. Она ведь с детства мечтала о светлом будущем. Ждала, когда родители подыщут достойного жениха. Он был уверен, для неё это просто развлечение — разминка перед Большим стартом. Хотя, конечно, видел всё, что она пыталась скрыть. Но ведь это не могло быть чем-то серьезным. Так разве имело хоть какое-то значение то, что он вот уже несколько месяцев судорожно пытался впитать в себя запах её кожи, вкус этих губ? Пытался, понимая, что не сможет удержать. Каждый чертов раз он отчаянно врезал в память все подробности их встреч, будто следующей уже не будет. И осознавал, что какая-то из них точно станет последней.
Они были просто друзьями, с некоторыми весьма приятными привелегиями. Это чертова война их связала. Война и общий затаенный страх. Они были нужны друг другу тогда — просто помогали выдержать, не сдохнуть. Не захлебнуться паникой. Но сейчас… Война была окончена. Таймер вёл обратный отсчёт.
— Тео, я… — голос Астории дрогнул, веки спрятали ее взгляд. И запретные, ненужные слова лишь чудом не сорвались с губ, застряли горьким комом в горле.
«Мордред! Дура! Молчи! Ему не нужно это!»
Не. Нужно. Им обоим…
— Что? — Нотт вырвался из плена собственных мыслей. На какую-то долю секунды он представил, что она скажет это… Три жалких словечка, целая маленькая смерть в секунду тишины. Десять букв, которые сам не мог решиться произнести.
— Скоро ужин, а я проголодалась. — она улыбнулась. Почти естественно. Почти сумев скрыть дрожь в голосе…
«Просто будь со мной, пока у нас есть эта возможность».
Нельзя ведь требовать у судьбы больше, чем та готова дать. Оставалось лишь отчаянно, преступно наслаждаться украдкой каждым подареным мигом. Оба знали, что она лжет. Оба знали, что именно чуть не прозвучало только что… То, чему не место в их отношениях «без сложностей». Отношениях, полных самообмана и лицемерия…
Вернуло Асторию в реальность прикосновение. Почти невесомое. Пугающе–нежное. Не до конца придя в себя, она неосознанно подалась ему навстречу.
— Асти… — Нотт пододвинулся ближе к ней, а голос был на грани шёпота, до мурашек. Он не смел отвести глаз. Такая прекрасная…
— Тео… Зачем всё это сейчас? — Чёрт! Сопротивляться ему было практически невозможно сейчас. Почему он так близко, ну почему? Так, что запах его одеколона — сандаловое дерево и что-то ещё едва уловимое — проникал в нос, постепенно загоняя в странный гипноз. Так чертовски его не хватало. Не высказать словами. Не выдохнуть из груди…
— Потому что так было всегда… — Выдохнул Тео уже прямо в её губы. Мысли вяло заворачивались в прозрачные кольца, как сигаретный дым или пар над чашкой горячего кофе. — Ты нужна мне.
Потому что это она. Потому что — только его. Тогда, сейчас. Всегда. И плевать было на засранца Малфоя. Их только двое — он и она.
— Нет. Ты же говорил… — она даже не говорила, выдыхала практически беззвучно каждое слово, чувствуя, как руки Нотта гладят её спину. Она понимала, что ситуация вырисовывается более чем неправильная. Так не должно быть. Но почему тогда так хотелось повестись на его провокации? Просто наслаждаться нежными руками, теплым взглядом.
Останови его!
Как?
— Ты ведь знала, что я вру, — Тео медленно провел губами по её мягким губам. — мы оба лгали.
Громкий вздох вырвался из груди Астории, когда он, не встретив сопротивления, накрыл её губы голодным поцелуем, проникая языком в рот, подчиняя, требуя большего.
— М-мы должны прекратить… — Умелые пальцы сжали грудь через тонкую ткань блузки и слабый протест утонул в стоне — голодном, почти молящем. Невозможно было бороться с этим. Смутно в голове внутренний голос твердил, что нужно остановить это безумие, что нельзя. Но… Боги, как же его не хватало!
— Должны… — эхом повторил Нотт.
Прекратить…
Пре-кра-тить.
Так глупо и банально, но без этого нельзя, совсем–совсем нельзя…
Как?
Думать было просто невозможно. Все тело ломило от желания прижаться к Нотту ещё ближе, касаться его кожи. Жадно вдыхать его запах, его дыхание… Так не хватало его. Всё, чего хотелось сейчас — вспомнить его вкус, его жар… Прямо сейчас. Уже. Теодор жадно впивался в её губы и нетерпеливо расстегивал треклятую блузку. Черт, зачем тут столько этих пуговиц? Только чудом он удержался, чтобы не порвать этот клочок ткани на лоскутки. Ожидание было слишком долгим, непозволительно долгим, чтобы сейчас зря тянуть время. Потребность обладать этой обворожительной женщиной накрывала с головой. Когда молочно–белая грудь осталась прикрыта лишь тонким кружевом, он глухо зарычал… Она была всё такой же восхитительной. Всё такая же сладкая… Оставалось лишь мысленно молить всех богов, чтобы дали сил не наброситься на неё диким зверем. Разум затухал под давлением этого желания. Губы, кажется, сами собой накрыли виднеющуюся вершину соска.
— Тео! — полувскрик–полустон… Такой сладкий звук.
«Моя малышка»
— Соскучилась? — Непроизвольное, такое нетерпеливое движение бедрами навстречу. Его совершенно дикая ухмылка. Он постепенно приподнимал её юбку всё выше, оглаживая бархатную кожу внутренней стороны бедер. — Сейчас, милая… Уже скоро.
— Пожалуйста… — тихим всхлипом. Астория и сама не могла понять, чего просит.
Пожалуйста, остановись.
Пожалуйста, продолжай…
Быстрее…
Мысли совершенно путались под напором его властных прикосновений.
Полная капитуляция.
Сейчас были только они двое. И желание. Потребность обладать друг другом, возместить долгие годы одинокой каторги. Пальцы поддели насквозь уже влажную ткань трусиков и проникли во внутрь, в горячее, изнемогающее «там».
— Хочешь меня… — не вопрос, а утверждение. И бессмысленно было спорить. Только нужно было ощутить его, быстрее… Тео терзал губы и кожу Астории безумными поцелуями, ласкал чувствительную нежную грудь и насаживал её на свои пальцы. Мучил её и себя, сходил с ума от бессвязного жаркого шепота брюнетки.
— Ещё… Да… А-ах… — стоны срывались сами собой с её припухших губ, тело подавались навстречу умелым ласкам. — Тео, да!
— Хозяйка Астория, мадам Нарцисса хоч… — Ринки отвернулся, увидев её в объятиях гостя, — хочет переговорить с вами через каминную сеть. В кабинете.
— Чёрт… — процедил сквозь зубы Теодор, чувствуя, как болезненно пульсирует в паху. Хотелось грохнуть чертового домовика и изолировать Асторию в постели… Суток на трое. Минимум. Она судорожно поправляла свою одежду дрожащими руками.
— Д… да… Спасибо, Ринки. Я сейчас поднимусь. Тео… Кхм… У меня дела. До свидания.
«Сбежать решила?» — направляясь к выходу, Теодор улыбался истинной улыбкой Мефистофеля. — «Нет, милая. Ты — моя»
***
— Достать драконью желчь было адски трудно, — измотанный Драко практически упал в кресло в кабинете друга. Покачал головой, приподнимая стакан с огневиски.
— Ну, прости, брат, — Забини хмыкнул, усаживаясь в кресло своего рабочего стола, — ты сам вызвался спасать свою Спящую Красавицу.
— Потому что больше не нашлось желающих.
Потому что я бы рехнулся к сраной мерлиновой бабушке, если бы она умерла.
— Я так и понял, ага. Ну так что? Достал всё?
— Достал. Я хочу её увидеть, — Драко был безмерно благодарен за то, что Блэйз не лез с расспросами, хотя наверняка и сам уже догадался обо всём, что могло его интересовать. Теперь колдомедик Забини числился главным лечащим врачом Гермионы, и Драко был этому искренне рад. Вопреки излишней наблюдательности товарища. В глазах этого самого товарища плясали насмешливые чёртики, но он лишь кивнул.
— Хорошо. У меня есть пара часов свободных. Я как раз успею сварить для неё зелье. Вали давай, пока я не передумал.
***
Гермиона еле слышно выла от боли. Она задыхалась. Описать точно ощущения, что пронизывали всё её тело вот уже неизвестно сколько времени, было невозможно. В аду однозначно должны были быть пытки с подобным эффектом. Всё тело будто пронзали длинные острые иглы. Голова шатенки металась по подушке.
Мерлин, убейте! Убейте уже, я так больше не могу!
— Др… а… к… — тонким надломленным сипом, неосознанно и бесцельно.
Ей нечем было дышать. Совсем нечем! Воздух в помещении словно выкачали. Хотя, может, и самого помещения не было? Может, существовала только эта боль?
Оказавшись в палате, Драко прошёл к койке Грейнджер. «Уизли» — с отвращением поправил он сам себя. Как же бесила эта чертова фамилия! Как вражеский стяг. Самый явный знак — эта женщина не его… Она металась по кровати.
— Тише. Тише, Грейнджер. — шепнул он, садясь рядом с хрупким, будто кукольным телом. Плевать было на всё, лишь бы сейчас удалось ей помочь. — Потерпи ещё чуть-чуть. Всё будет хорошо.
— Др… а… к… — простонала Гермиона, и свернулась от боли в клубок. Это невозможно было терпеть… Это слишком.
Он на миг замер. Невнятные звуки, что она произносила, почему-то отдаленно напоминали по звучанию его собственное имя. Это же не могло быть. Она не могла звать его, правда? Впрочем, все догадки стоило отложить на потом. К Мордреду всё это.
— Я тут. Все хорошо. — Малфой нежно погладил спутанные кудрявые волосы. — Потерпи чуть-чуть. Потерпи, Грейнджер, и всё закончится.
Он потратил чертову кучу сил и времени, чтобы достать все ингредиенты, необходимые для курса зелий Гермионе. На Блейза можно положиться — скоро она должна была прийти в норму. Но все равно липкий страх упрямо вжирался в мозг. Грейнджер выглядела такой хрупкой. От этого панику подогревал миллион ненужных нервозных вопросов. А если Забини не успеет? А если зелье не поможет?
Нет!
С ней всё будет в порядке. Гермиона очнется и вернется к своему гадскому Уизелу… Это просто хрень.
Она. Будет. Жива.
Это главное.
Блейз вошел бесшумно и положил руку на плечо друга.
— Зелье готово. Поздравляю, доблестный рыцарь. Ты, прямо как в дурацкой сказке, спас свою принцессу от ужасного проклятия.
— Вот только в этой сказке принцесса не моя, — Драко невольно скривился, — Забини, заткнись и давай уже приводи её в чувства.
Колдомедик ухмыльнулся, но молча влил зелье в рот Гермионе. Кажется, ещё немного, и верный друг убьёт его просто за то, что он слишком много знает. Гермиона закашлялась, вцепилась ногтями в матрас до побеления пальцев, судорожно свесилась с кровати и что-то сплюнула. Резким, совершенно автоматическим рывком вернулась в прежнее положение, свернувшись в калачик и поджав руки и ноги к животу.
— Г-где я?.. Больно… — голос её был хриплым и как будто надорванным. Не её.
— Сейчас я дам обезболивающее зелье. Всё в порядке, миссис Уизли. Вы в Мунго.
— Забини? — Гермиона приоткрыла глаза, щурясь от слишком резкого с непривычки больничного освещения. Что он здесь…?
— Собственной персоной. — он улыбнулся и почесал кончик носа, — Ну что, герой, можешь поздрав… — Блэйз оборвал себя на полуслове. Малфоя в палате и след простыл. — Ладно… Грейнджер, тебя не учили, что подозрительные предметы руками трогать нельзя?
— Я… Случайно… — жалобно и виновато, как маленький ребёнок. Голова всё ещё совсем не хотела работать, ведь боль почти никуда не ушла. Лишь чудом Гермиона ещё не ревела и не билась в истерике. Хотя, у неё бывали в жизни, пожалуй, ситуации и страшнее, на выдержку жаловаться не приходилось.
— Эта случайность чуть не стоила тебе жизни, — Блейз покачал головой, нахмурившись, — Я пойду отправлю сову кому-то из твоих близких. Вот обезболивающее — выпей и ложись спать.
С негромким хлопком дверь за Забини закрылась, и Гермиона, выпив обезболивающее залпом, провалилась в глубокий целебный сон. Впервые, за последние без–понятия–сколько–мучительных–дней–бреда. Ей снилось платиновое обручальное кольцо с зелёным, как змеиный глаз, изумрудом, и тихий, заботливый голос, повторяющий «Я тут… Всё хорошо. Потерпи чуть-чуть. Потерпи… Просто будь…».
