НЕвозможности

Кукриниксы & Евгения Рыбакова "Ты для меня"

      Драко сидел в гостиной собственного дома, и не спеша потягивал из бокала любимый виски. Астория ускакала на очередной раут, сияя, словно новенький галлеон. Он остался в мэноре в гордом одиночестве. Кажется, этому раздражающе радостному поведению супруги должны быть определенные причины. Скорее всего, эта причина достаточно плотно занималась ею... Предположительно, в горизонтальном положении. Но было плевать. Астория в последнее время выглядела так, словно внутри неё зажгли Люмос – порхала, словно чертова бабочка, часто улыбалась без видимых на то причин. Драко отметил про себя необъяснимую жизнерадостность жены, но... Плевать. Совершенно безразлично.       Он наслаждался тишиной и покоем в поместье. Вернее – старательно пытался это делать. Сильно мешали дурацкие и нахрен не нужные мысли в голове.       Грейнджер жива.       Что из этого следовало? Можно было существовать дальше. Продолжать трепетно ненавидеть её - убеждать себя в том, что это называть стоит именно так - и бороться с тошнотой при виде своей отвратительно счастливой супруги. Всё было по-прежнему, изменения придумали для слабаков.       А Грейнджер, небось, уже успела бурно отметить своё чудесное спасение с драккловым Уизелом... В уютной супружеской постели.       Фу, блять.       Драко залпом опрокинул в себя стакан виски и тут же налил ещё. Хотелось нажраться до беспамятства, или по-тихому сдохнуть. Можно всё сразу. Лишь бы выбросить мысли о проклятой Грейнджер из своей головы. Хотелось верить, что определенное количество крепкого алкоголя способно помочь с этой задачей.       Черт! Он просто сбежал из палаты, когда понял, что она очнулась! Блейз откровенно ржал, когда вечером того же дня заскочил после работы к приятелю. И – по правде – Драко понимал этого придурка. Ситуация, как в сраном, нелепейшем анекдоте!       Браво, Малфой. Ты скатился в пропасть. Кретин.       Всё это отдавало очень безвкусной дешевой театральщиной. Поглядите-ка на долбанного героя – спас даму и свалил в кусты. Ни дать, ни взять – фигов рыцарь в сияющих доспехах...       С ума сойти можно! Я просто рассыпаюсь в восторгах!       Половина бутылки была пуста. Желанного пьяного забытья не было и в помине. Чёрт... Стук в дверь заставил вздрогнуть от неожиданности.       Кого вообще ко мне принесло? Пусть просто все свалят к морганиной бабке, так сложно что ли?       – Хозяин Драко, к вам посетитель. - эльф вошёл в комнату и поклонился, обметя пол ушами. Впрочем, особого эффекта это не произвело. Драко лениво отхлебнул из стакана и пожал плечами.       – Я никого не ждал. Пусть твой посетитель катится к Мордреду.       – К сожалению, у меня нет желания следовать твоему совету. – От этого голоса Малфой мысленно взвыл.       Мерлин! Ну за что мне это?!       – Какого драккла ты припёрлась? – он шумно выдохнул и сделал несколько больших глотков из бокала, пытаясь сохранить спокойствие, несмотря на то, что перед ним, с явным осуждением хмурясь, стояла Грейнджер.       – Поблагодарить, – просто ответила Гермиона, разглядывая узор на ковре. Смотреть на Малфоя она была просто не в состоянии. Драко демонстративно закатил глаза. Сам же в это время пытался просчитать все вероятности. Сдалась ему эта благодарность! Она не могла узнать правду. Значит – нужно сохранить легенду.       – За что, Грейнджер? Ты рехнулась?       Ты не можешь знать. Блять, Блейз конечно говнюк, но не до такой же степени...       – За то, что помог меня спасти. – она так старалась избежать этого слова, что наблюдать за этими попытками было почти смешно. Но заменить его было невозможно. Оставалось признать – она обязана этому заносчивому придурку жизнью.       – От кого спасти? – Малфой был уверен, что Блейз не выдал бы секрет. А больше никто не знал о его участии в лечении.       – Перестань ломать комедию, Малфой. – Гермиона злилась. Драко в какой-то извращенной манере получал от этого болезненное удовлетворение, будто её гнев как-то унимал его собственный, перманентный. – Я знаю, что это ты достал ингредиенты для зелий.       Что? Твою же гиппогрифью гриву, да в копыто!       – Что? – тупым эхом вторил Драко собственному внутреннему голосу. Он понимал только одно. Он в полной заднице. В жирной чёрной заднице имени Блейза–почти-покойника–Забини.       – Я знаю, что...       – Не тупой. С первого раза услышал. Я спрашиваю – какого хрена ты говоришь? Откуда эта бредовая идея взялась в твоей голове? Тебя же считают умной, Грейнджер. Включи мозги.       – Тебя видела Джинни. И Рон. – Каким же горящим был её взгляд! Малфой тихо восхищался этой взбешенной бестией. Он был уверен, что эти глаза могут убить – прошить насквозь грудную клетку. И Драко готов был проклясть себя за то, что не мог оторваться от её взгляда, втайне насыщался им. И, ох Мерлин, он всё ещё в заднице, но, хотя бы, Забини тут не при чём. Даже зря обругал в своих мыслях... хотя, с этим засранцем "зря" не получается.       – И что? Мне нельзя заходить в Мунго? – раздирая пересохшее горло, хмыкнул Драко.       – Знаешь, я немного интересовалась легилименцией, – Гермиона просто внутренне рассыпалась пылью. Она хотела сохранить эту информацию в секрете, но это же Малфой! Разве в природе существуют настолько упрямые люди?!       "Зачем ты пришла?" – она мысленно ругала себя, стараясь не выдать своего смятения. А Драко совершенно по-идиотски не мог отвести взгляд. Этот упрямо вздернутый подбородок гипнотизировал.       Всё как раньше, да, Грейнджер?       Стоп. Что она сказала?       Он помнил, что в понятии Гермионы Грейнджер означало "немного интересовалась". Её не зря считали чокнутой заучкой, никогда ничего она не делала наполовину, ничего не изучала поверхностно...       Твою же мать...       Видимо, что-то отразилось на его лице, так как Гермиона негромко хмыкнула – привычка осталась еще с седьмого курса, когда она набралась жестов и мимики от самого Драко.       – Да. Я видела воспоминания Забини. Он бы не прокололся. Но я же Гермиона Уизли, от меня не ждут подвоха. – Малфоя привычно перекосило от одного лишь упоминания этой фамилии. – Два вопроса. Зачем ты помог мне? Зачем пытался все отрицать?       Зачем ты помог ей?       Действительно...       Вот было бы забавно посмотреть на выражение лица Грейнджер, если бы он сказал правду.       Потому что я тронулся умом, едва узнав, что ты в опасности. Потому что ты на больничной койке выглядела так, будто кто-то медленно вытаскивает из тебя хребет через гортань, попутно выдёргивая рёбра. Потому что я не мог - на физическом уровне - видеть тебя такой.       Драко с потрясающим реализмом представил, как округлились бы эти непозволительно откровенные глаза. Они всегда выдавали её. Почти видел, как слегка разомкнулись бы от изумления эти мягкие – да, он всё ещё помнил – губы, как Гермиона склонила бы голову чуть вправо, нервно поправляя вечно выбивающуюся прядь волос...       – Малфой, я жду ответов. – оставалось лишь обречённо улыбнуться тому, что перед ним была все та же гриффиндорски-прямолинейная зануда. Вот она, прямо здесь – руки, скрещенные на груди, вызывающе вздернутый подбородок, буря в глазах. В сочетании с её хрупким телосложением это выглядело почти комично.       – Нет уж, миссис Уизли, – впервые произнесенное Драко, это обращение звучало, как самое неприличное ругательство, – раз уж тебе хватило глупости явиться в мой дом, то и вопросы здесь задавать полагается мне. А тебе на них отвечать.       Он соизволил подняться с дивана. В каждом его движении сейчас ощущалась угрожающая неспешность.       – Кви Про Кво*, Малфой. – Гермиона приподняла бровь, в точности повторяя его излюбленный жест. – Ты хочешь знать ответы – я хочу того же.       – Ставишь условия? – это действительно забавляло его. – И когда же Книжная Девочка успела набраться наглости?       В его сознании она была всё той же. Гриффиндорской старостой, увлечённой знаниям, книгами. Малфой курса до третьего даже думал, что она спит с этими фолиантами. Но нет, как потом выяснилось, она спала с плюшевым зайцем по кличке Мистер Мидлстоун. Лет до девяти. А потом, через годы, спала уже с самим Драко. Нарушая все, собственные же, "правильные" принципы.       Его гриффиндорская зануда.       Именно поэтому Малфой не мог позволить ей умереть. Даже если смешная маггловская фамилия сменилась на омерзительное "Уизли". Они стояли на расстоянии вытянутой руки и обменивались такими упрямыми взглядами, что, казалось, воздух между ними только долбанным мерлиновым чудом не заискрил. Гермиона лишь молча ждала, продолжая игру в гляделки.       Мерлин, почему ты такая упрямая, Грейнджер? Нахрена ты с таким самоубийственным упорством стремишься узнать то, что только окончательно разрушит наши жизни?!       – Тролль с тобой, Грейнджер. – раздраженно процедил Драко, опрокидывая в себя остатки виски из стакана, и доливая туда ещё. – Какого хрена с тобой случилось? Кому ты насолила так, чтобы совершить покушение на твою жизнь?       – Я никому не насолила! О чем ты говоришь вообще? Я воспитываю детей и работаю в Министерстве. У меня просто нет времени, чтобы переходить кому-нибудь дорогу!       – Какая же ты дура! – Малфой зарыл пальцы в волосы. – И этой располневшей барби, которую жарит твой жалкий муж, ты тоже не насолила? И на должность начальника отдела никто, кроме тебя, не претендовал?       Гермиона опешила от информации и на какой-то миг приобрела настолько растерянный вид, что он с титаническим трудом подавил иррациональное желание поаплодировать конспираторским способностям Уизли. Ну и дать ему в мерзкую конопатую рожу, но это само собой разумеется. К счастью Малфоя, Железная леди быстро взяла себя в руки. Хотя, этому способствовало то, что он не так уж сильно её шокировал, как сам полагал. Больше удивлял сам факт осведомленности Драко. Гермиона скептически приподняла бровь, чуть сжимая в кармане жакета ключи от машины. Острые грани впились в ладонь, возвращая подобие спокойствия и не давая разрыдаться прямо тут от нервного напряжения.       – Разве должность в Министерстве может стоить риска сесть в Азкабан? Гарри лично возглавляет расследование этого дела. И это было предсказуемо.       – Ну да. Как же, как же, – язвительность Драко, кажется, вышла на новый уровень, – героическое Трио. Сейчас на месте сдохну от умиления. Ты забыла маленькую деталь – у вашей троицы мозги – одни на троих. И те – у тебя. И работают, судя по тому, что я слышу сейчас, сутки через трое.       – Драко!       - Я предупреждал, – лицо его будто окаменело, зубы, кажется, вот–вот должны были осыпаться мелкой крошкой. Или полный стакан разлететься на осколки. – Не смей. Называть. Меня. По имени.       – Отлично, Малфой, – саркастично процедила Гермиона, – мой вопрос. Почему ты так бесишься, когда я называю тебя по имени? Что за детский сад?!       Она собиралась спрашивать совсем не это. Но – Мерлин, задери эту вселенную! – ей необходимо было понять.       – А это не очевидно? – брови Дпако взлетели вверх, – Тебе напомнить, как ты с умильно виноватой мордашкой мямлила про то, что с Уизелом тебе будет лучше? С долбанным рыжим уродом лучше, чем со мной! Ты называла меня по имени, когда просыпалась в моей – моей, блять – постели. Ты называла меня так, когда была Гермионой Грейнджер.       "Моей Грейнджер" - мысленно дополнил он, сжав кулаки.       – Тролль тебя подери, Малфой! – Гермиона взорвалась. Все барьеры треснули по швам, вырывая наружу все застарелые запретные обиды, все невысказанные слова, всё то, что она клялась похоронить и не упоминать вслух. – Ты придурок! Прошло! Восемнадцать! Лет!       Самая успешная ведьма за последние пикси знает сколько лет сейчас в бессильной злобе колотила блондина в грудь, стиснув зубы.       – Ты никчёмный хорёк! Как ты смеешь спустя столько лет винить меня в том, что я попыталась сохранить остатки собственного достоинства?! Я не собираюсь оправдываться за то, что не стала ждать, пока ты вдоволь наиграешься! Мне плевать, что я испортила финал твоего долбанного представления!       – Ты сошла с ума, дура?! – Драко сжал её плечи, и встряхнул, не особо стараясь быть деликатным, – Какое, нахрен, представление?! Я жениться на тебе собирался! Я сделал тебе предложение!       – Вот именно! Это слишком низко даже для тебя! Ты сделал мне предложение! Ты подарил мне чертово обручальное кольцо! Подарил мне кольцо, в то время, как твоя мать подыскивала тебе "достойную невесту"!!! – Гермиона жестом изобразила кавычки в воздухе, и рванулась из захвата Малфоя так резко, что едва не упала. – Как ты мог?! Я! Тебе! Верила! Ты отравлял все годы моей учебы в Хогвартсе, а я всё равно тебе поверила!!! А ты просто решил поразвлечься с грязнокровной дурочкой перед свадьбой с Асторией!       На Драко эта прочувствованная речь подействовала, как ведро ледяной воды, вылитое на голову. Градус злости резко, слишком резко, обвалился. Но не настолько, чтобы успокоиться.       – Этим ты успокаивала себя восемнадцать лет, да? Со мной эта чушь не прокатит. Помолвка с моей любезной супругой, – сарказмом в голосе можно было отравиться,– состоялась после нашего разрыва.       – Я читала письмо Нарциссы! – руки Гермионы непроизвольно сжались в кулаки – до побелевших костяшек пальцев. Ногти до боли впились в кожу, когда наизусть она стала цитировать старые строки. – "Дорогой Драко, я рада, что ты хорошо себя чувствуешь в школе. Смена обстановки пошла тебе на пользу. У меня тоже все хорошо. А вот с отцом неладно. Вчера я навещала его в Азкабане. Боюсь, тюремные камеры окончательно подорвали его здоровье. На днях приходили Гринграссы." – На этом месте голос Гермионы стал похож на идеально острое лезвие. – "Ты уже говорил с Асторией? Вам стоит вскоре объявить о помолвке. Старайся лучше узнать будущую жену. Ведь я хочу, чтобы ты был счастлив." Теперь ты продолжишь отпираться?!       Да, она помнила. Черт, эти строки впечатались в память каленым железом и жгучим ядом. Такое невозможно забыть. По лицу её скатилась слеза, которую она зло смахнула резким движением. Мордред всё это подери! Даже спустя восемнадцать лет это было так же больно, как если бы она прямо сейчас сидела в его комнате и впервые читала убийственные слова, выведенные каллиграфическим, изящным почерком.       Драко устало сел на стол. Блять... Почему он не догадался сразу? Почему, черт подери?!! Он должен был тогда сложить дважды два!       - Письмо моей матери... Ну как же – долбанное гриффиндорское любопытство! – он закатил глаза. По инерции предпочел не увлекаться самобичеванием и выложить карты на стол, раз уж так вышло. – А вот если бы ты рассказала мне правду, то знала бы, какой ответ она получила на то письмо. Я написал ей про нас. И, знаешь, мама была в восторге! Она готова была меня поддержать. Но у вас, гриффиндорцев, в крови заложено сначала творить херню, а потом уже думать. И ты решила всё за нас двоих. Знаешь, это почти смешно! – "...Если бы не так паскудно." – Я. Не. Врал. Тебе! Но ты упорхнула к нищеброду Уизелу.       Гермиона едва не рухнула на пол. Она казалась сейчас разбитой. Даже хуже, чем после разрыва с Драко. Тогда она чувствовала себя отключенной, почти мёртвой. А теперь оказалось, что она сама подписала себе этот приговор. Хотелось лечь на пол и разрыдаться, истерически колотя по нему кулаками.       – Я... – Она села в ближайшее кресло и закрыла лицо руками. Плечи судорожно содрогались, а из горла вырвался приглушенный ладонями всхлип. – Нет...       Как, оказывается, легко было думать, что их отношения – всего лишь жестокая игра. Это ранило – глубоко, болезненно... Но то, что она узнала теперь, её почти убило.       – З... Зачем? – Задушено прошептала Гермиона, давясь собственным голосом и подступающими слезами. – Зачем ты с-спас меня? Д-драк-ко... З-зачем?!       Она выглядела такой раздавленной и такой хрупкой. Мерлин! Он смотрел на Грейнджер и с панической внутренней дрожью осознавал – она не сможет выдержать этого. Черт, он готов был самолично затолкать все свои слова обратно в собственную глотку. Драко ни за что в жизни не рассказал ей этого, если бы знал...       Мордред! Перестань реветь, или всё полетит к чертям!       – Грейнджер... Перестань. Это уже ничего не значит, – голос не дрогнул. Почти не дрогнул. За это Малфой мысленно зааплодировал сам себе. К дракклам жалость. Он в этой ситуации пострадал не меньше. – Прошло восемнадцать лет, как ты сама отметила не так давно. Сейчас уже поздно распускать сопли.       – Это ничего не значит? "Я рада за тебя, Драко, правда рада... Но вот для меня это значит слишком много." - пронеслось в её мыслях в ответ на его слова, хоть она и понимала теперь, что сама виновата.       Блять...       Почему твой голос так звучит?       Грейнджер! Грейнджер, пожалуйста... не плачь. Ты слышишь меня?       Но она не слышала. Она не слышала мыслей, раздиравших Драко черепную коробку изнутри. К черту всё! Он не мог – не мог просто смотреть, как она тает на его глазах. Все дурацкие установки и внутренние тормоза слетели и Малфой сделал его – шаг к Гермионе. Самый мучительный...       – Драко, я дома! Ой... Я не знала, что у нас гости – голос вошедшей в комнату Астории стал растерянным. Сам факт присутствия Гермионы Грейнджер в мэноре был из разряда фантастики. Грейнджер, рыдающая в кресле этой гостиной – не вписывалась ни в какие объяснения. – Миссис Уизли, что случилось?       Гермиона быстро поднялась с кресла и попыталась наспех привести заплаканное лицо в хотя бы относительный порядок.       – Всё в порядке. Простите... Я просто... Ваш муж, – впервые осознание этого статуса принесло боль, но сил хватило на то, чтобы скрыть её. – оказал мне услугу, я хотела его отблагодарить.       – Вы же в слезах! – озвучила очевидный факт Астория. – Как-то нетипично для благодарности... Давайте я прикажу заварить травяной чай. Я вижу, Драко пренебрег долгом гостеприимства. Вам нужно успокоиться.       Драко даже успел вызвать домовика, проявляя достаточно редкую в чете Малфоев солидарность с женой, как "гостья" изобразила вымученное подобие вежливой улыбки и торопливо сказала:       – Нет, спасибо. Это лишнее. Мне всё равно уже пора идти. – "...бежать отсюда!" – Я в порядке... А слёзы... Это уже ничего не значит. – и ушла так быстро, что её просто не успели остановить.       – Грейнджер! – Крикнул Драко, рванул опрометью следом. – Гермиона, стой!       Но она сбежала. Гермиона покинула поместье. Он витиевато выругался и вернулся в гостиную. В стакане ещё остался виски.       – Какого черта, Малфой? – Астория злобно зашипела на мужа. Она была разъярённой, как никогда раньше. – Что ты с ней сделал?! Ты видел, в каком она состоянии?!