Входи в мой дом, как друг, Чтобы потом предать меня. Ешь хлеб из моих рук, спи у огня. <…> Я не боюсь любить И не боюсь тебе сказать: Я жду. В мой дом входи… меня предать… (Линда — «Страх»)
Полумрак, тихий ход старинных часов — единственной вещи, которая принадлежит обломку прошлого в большом кабинете, обставленном мебелью из темного добротного дерева. Плотно зашторенные окна не пропускают свет, его дают лишь слабые диоды точечных светильников под голографическими картинами со странными изломами фигур, замерших в экзальтации танца. За большим письменным столом сидит грузный крупный мужчина, держа в руках сигару. Серый дым мерно плывет вверх, тут же втягиваемый воронкой воздухоочистителя под потолком. На поросших короткими, темными волосками пальцах тускло сверкает тяжелый перстень с гравировкой необычного символа — глаз заключенный в треугольник, разместившийся в круге. Мужчина молчит, задумчиво вперив взгляд непроницаемо черных, как гематит, глаз, в сидящую на диване у боковой из стен фигуру. Кончик сигары раз за разом вспыхивает под движением губ и снова тускнеет. Рука с перстнем тянется к настольной лампе, проводит коротким взмахом над сенсорной панелью, и к тусклому свету диодов добавляется молочно-желтый свет лампы, выловив из полусумрака сидящую на диване фигуру. Судя по длинным волосам, слипшимися от крови, узким подрагивающим плечам и всхлипам это девушка. Она практически обнажена и зябко кутается в пиджак, очевидно, принадлежащий мужчине, что сидит за столом. Раздался стук в дверь. — Войди! — разрешает властным голосом хозяин кабинета, вынимая сигару изо рта. Дверь открывается, впуская внутрь невысокого блондина в светлом костюме. Жесткая петля галстука стягивает тощую шею с выпирающим кадыком, который уродует большое родимое пятно. Он слегка сутулится, и, можно предположить, что он боится мужчину за столом. — Господин, — блондин косится на девицу, и его кадык нервно подпрыгивает, — у меня плохие новости… — робко начинает он. Темноволосый выпрямляется, хмуря брови. — Наш информатор доложил — четвертая группа так же не добралась до цели. — Так пошлите ещё одну группу! — мужчина, взревев, в бешенстве ударяет по столешнице кулаком, ломая сигару, дерево жалобно скрипит, приняв на себя хозяйский гнев. — Работайте над новым планом, предложите то, что еще не пробовали. Вам платят не за демонстрацию вашей некомпетентности, Ричардсон! Блондин вжимает голову в плечи. — Будет исполнено, — ревностно заверяет он, склонив голову, и так же тихо удаляется из кабинета, впустив напоследок в кабинет тонкую полоску света из-за открытой двери. Замок щелкает, кабинет снова погружается в полумрак. — Мы должны это сделать любой ценой, — бормочет темноволосый, прикуривая новую сигару. Девушка на диване сжимается, подбирая под себя голые тонкие ноги. Глаза мужчины устремляются в ее направлении, и несчастная скулит в страхе, понимая, что следующей под хозяйский гнев предстоит попасть ей.***
Сегодня покой одного отдаленного питомника модов, размещенного в четвертом квадранте Аэолтаун, близ пустошей Пограничья, был нарушен. На этот раз прибыл не просто очередная мелкая пешка с инспекцией, а сам господин Ричардсон. Сейчас блондин выглядел совсем не так, как в кабинете того, перед кем еще несколько часов назад едва не ползал на брюхе. Он гордо шествовал, подняв голову, по обе стороны от него шли моды-телохранители — крупные, плечистые парни с одинаково лишенными эмоций лицами. Директор питомника, полный лысоватый мужчина в мешковато сидящем дешевом костюме, стелится перед ним, не разгибаясь из почтительного поклона. — Изволите подобрать себе любимца? Или нужна замена в охране? — наметанный взгляд директора, скользнув по модам, сразу определил, что те были отобраны из лучших партий геномодифицированного материала. — У нас отличнейший выбор… — приготовился расхваливать директор, хоть и знал — блондин приехал сюда не за «товаром». — Вам превосходно известна цель моего визита, господин Брюгер, — блондин раздраженно повел плечами. — Ваша хваленная Четвертая группа так же не смогла справиться. Нам нужна новая группа, — слова он цедил с презрением, пристально глядя на вмиг вспотевшего мужчину, платком вытирающего лоб. — У нас лучшие… — заученно произнес полный мужчина, но Ричардсон взмахнул рукой, обрывая его. — Это всё я слышу уже не первый раз. Вы посылали четыре группы «лучших», и они ничего не добились. Если Вы не научились ничему и нисколько не продвинулись, то для нас имеет смысл прекратить финансирование Вашей лаборатории, — надменность на лице Ричардсона смешалась с брезгливостью. — Не спешите с такими выводами, господин Ричардсон, — живо заверил директор с самым ревностным видом. Ему было, что предложить заносчивому блондину, и он был готов вытащить последний козырь из рукава. — У нас есть две подходящих Вашей цели кандидатуры. Из последней улучшенной партии. Желаете взглянуть лично? — директор приглашающим жестом махнул рукой в сторону широкого коридора, который вел к смотровым комнатам. В том, что Ричардсон прибудет со дня на день, после провала Четвертой группы, директор не сомневался. В его голову еще накануне пришла весьма дельная мысль, и он собирался воплотить свой план в жизнь. Упустить солидные пожертвования, выделяемые тем, кто стоял над Ричардсоном и дергал его за ниточки как марионетку, господин Брюгер никак не мог. — Разумеется. Я должен оценить эту группу лично, — важно изрек блондин и зашагал вслед за семенящим впереди мужчиной. Моды послушно двинулись за Ричардсоном, не дрогнув ни одной чертой породистых лиц. Ричардсон и Брюгер вдвоем вошли в небольшую смотровую комнату, одну из стен которой почти полностью занимало большое одностороннее стекло-зеркало, выходящее в соседнее помещение. В нем, некоторое время спустя, появились двое модов, одетых в одинаковые серые комбинезоны. Сиреневоволосый юноша и красноволосая девушка. Они, как и все моды, были безупречно красивы и идеально сложены, по возрасту не старше семнадцати лет. Длинные волосы удивительного окраса — один из отличительных признаков модов, были уложены в плетение сложных кос, спускавшихся до талии. Парень с девушкой держались за руки, нервно озираясь. Ричардсон возмутился: — Да Вы верно рехнулись?! — воскликнул он, разобрав, что один из модов женского пола. — Посылать девчонку! Да даже парни не справились, а тут девчонка! — блондину явно не нравилась эта затея. — Если Вы ознакомитесь с их личными делами, я уверен, Вы найдете их подходящими, — директор позволил себе хитро улыбнуться, вручая ему планшет с личными делами отобранной им пары. Полчаса спустя Ричардсон сидел в кожаном кресле в кабинете директора и все еще читал личные дела двух продемонстрированных ему модов. Имена указаны не были, лишь номера — FL-1613 и LM-1316. Ещё раз посмотрев на голографическое фото и изучив специализацию, он не без зависти вздохнул. Таких бы себе в постель… Да только не для него они, слишком хороши. — Вот, — приняв решение, блондин положил на стол герметически упакованный пластиковый контейнер размером с ладонь. — Вшейте в «пятых», это обязательное условие сделки. Брюгер, сидевший с другой стороны стола, сделал знак стоявшему за спиной щуплому мужчине, одетому в форму медика. Тот, шагнув вперед, забрал контейнер и тут же исчез из кабинета. Посчитав свою миссию оконченной, Ричардсон поднялся. «Ох и повезет же ему…» — подумал блондин, пробегаясь ещё раз по данным предложенной ему Брюгером пары, что уже получила условное название Пятой группы. Тем временем, пока Ричардсон решал судьбу двух юных модов, «виновников» его головной боли успели вернуть в жилой сектор, у входа в который стояла пара охранников из натреллов. Отойдя в сторону, один из них набрал код на панели электронного замка под лаконичной надписью «С-5», обозначавшей номер сектора, и подождав, когда дверь отъедет в пазы стены, запустил парня с девушкой внутрь. Дальше они шли сами, в одиночестве, следуя заведенному маршруту вдоль светящихся белых линий на полу. На стенах в пролетах то и дело попадались графические изображения цветных кружков, обозначавших пять специализаций-курсов модов, выпускаемых питомником. Система была проста, питомник делился на десяток секторов, которые включали в себя: генную лабораторию, где, собственно, и штамповался генный материал будущих модов, ясли, пять жилых секторов с учебными классами, по каждому на курс, и сектора администрации. В питомнике постоянно находилось не больше двух сотен модов, пять десятков охраны и целый штат медиков и ученных, что занимались генными изысканиями, а так же следили за здоровьем модов, которые вполне официально являлись собственностью корпорации, финансировавшей изыскания в области генетики. Питомник, имевший вместо названия опознавательный набор литер и цифр DAS 12778, выращивал модов всех пяти модификаций: синих, черных, зеленых, белых, и красных. И именно такие красные отметины, перечеркнутые белой линией, красовались на нагрудной планке комбинезонов пары, которая и не подозревала, как же крепко изменится их судьба в последующие сутки. Остановившись у одной из дверей, отмечавших собой равные промежутки пролетов, за которыми прятались жилые комнаты курсантов и классы, парень, оглядевшись, прижал красноволосую к себе в коротком объятии. — Ничего с нами не случится, — сказал он, продолжая их прерванный приказом прибыть в смотровую разговор. — Они ничего не узнают. Девушка, пребывавшая в крайнем расстройстве чувств, тихо всхлипнула, отвечая на его объятия. — Первый же осмотр покажет, что я больше не представляю прежней ценности. И тогда узнают и про тебя. Больше ни на кого не подумают. С нас обоих сдерут значки. — Прости, Лиэлли, — пробормотал он, утыкаясь в макушку более низкорослой девушки, — я позволил нам увлечься. — Ну и пусть, Ловэль, — выдохнула она, зажигаясь коротким приступом храбрости, — повторись все снова, и я бы не позволила тебе остановиться. Он в ответ обнял ее крепче и, когда красноволосая подняла к нему заплаканное лицо, не удержавшись, быстро коснулся ее припухших, искусанных в волнении губ. Лишь на короткое мгновенье их губы соприкоснулись, и оба сразу же отпрянули друг от друга, услышав хлопок двери. В коридоре из класса появился один из учителей курса — мэтр Метьюсон, преподававший историю. Учитель славился среди курсантов самым лояльным отношением к модам и, увидев испуганно заставших неподалеку ребят, поманил их к себе. — Именно вы и были мне нужны, — голос у учителя был тонкий и резал уши модам, слышавшим куда лучше натреллов, но морщится в его присутствии моды не рисковали. Оскорбление учителя, охранника или даже простого уборщика из граждан могло закончиться для мода утилизацией. Так благозвучно предпочитали называть банальное уничтожение мода те, кто вершил их судьбы. Учитель исчез в классе, и оба мода, переглянувшись, последовали за ним. Класс, куда их завел Метьюсон, был пуст. Проследовав между рядами одиночных парт, учитель зашел в подсобку. Воспитанники последовали за ним. Внутри крохотной комнатушки стояли стол, несколько стульев и шкаф. К нему учитель и подошел, махнув им в сторону стульев. Лил села поближе к Вэлю, их руки на мгновенье сомкнулись и снова разошлись. Оба были встревожены поведением Метьюсона. Какой разговор их ждал? Порывшись на полках, учитель вернулся к ним, неся в руках полупрозрачную папку. Сев за стол, мужчина пристально осмотрел лица обоих воспитанников. — У меня для вас не самые лучшие новости. Вчера я был в директорате питомника. На вас обоих пришло распределение. Воспитанники, встрепенувшись, переглянулись со страхом. Громкое слово «распределение» было ни чем иным, как простой продажей. Их обоих собирались продать новому хозяину, от которого теперь зависело их благополучие и жизнь. — Но мы еще не закончили курсы, — Вэль все еще надеялся, что Метьюсон ошибается. — Распределением ведь занимаются, только после того, как будет закончен курс. До этого у нас еще год. — Вас продали раньше. — Почему? — Вы слишком… перспективны, — Метьюсон обвел взглядом идеальные лица обоих модов. Его слова значили, почти дословно, что оба были слишком красивы. — Клиент выбрал ваши номера и, не торгуясь, согласился выложить десять миллионов кредитов за вас обоих. Так дорого не продавали еще никого и никогда. Руководство уже подписало договор. Завтра вечером вас с охраной отсылают к новому владельцу. Вэль, скрыв гнев, процедил вопрос: — Кому нас отдали? — Тому, в чьи руки вам лучше было бы попасть уже с проглоченной капсулой яда. — Метьюсон смягчать правду, не стал. — Редкостная мразь и садист. Покупал у нас воспитанников с вашего курса уже не раз. Никто не продержался больше года. Лил тихо всхлипнула, и Вэль, уже не таясь, потянулся сжать ее руку. Теперь было плевать, раскроют их тайну или нет. Садисту будет все равно, прислали ли ему товар девственно чистым или нет. — Тогда он получит нас мертвыми, — твердо сказал юноша. — Не обязательно столь кардинально разбираться с этой ситуацией, — Метьюсон смотрел на синеглазого с одобрением. — Можно избежать уготованной вам части по-иному. Если вам хватит смелости. Вэлю ее было не занимать. — И как мы сможем ее избежать? Метьюсон смотрел на него, не мигая. — Устроив побег, — сказал он, — если готовы рискнуть. — Мы готовы, — дал ответ за обоих Вэль. — Я знал, что ответ будет именно таким, — учитель подвинул ему папку, — вы оба всегда мне нравились. Потому я готов вам помочь. Здесь план подвалов питомника, а это, — он вытянул из кармана комбинезона пластиковую карту, — электронный ключ. Он откроет двери в подвал, дальше будете двигаться по маршруту, что я отметил на планшет-карте. Ровно в полночь начнут ремонт воздуховода, и мастера отключат внешние винты воздухозаборника. По их трубам вы сможете выбраться наружу. Но помните, отключение произойдет ровно в полночь и вряд ли продлится больше десятка минут. Не успеете выбраться наружу, и винты исполосуют вас в клочья. Вэль кивнул, показав, что всю опасность предстоящего им испытания понимает. На его памяти из питомника не бежал никто, хотя попытки и предпринимались. — Спасибо, — выдал он с чувством, поднимаясь и потянув за собой Лил. — Удачи. Метьюсон провожать их не стал. Когда дверь за воспитанниками закрылась, по лицу мужчины скользнула тень сожаления. Воспитанники делили общие спальни, что было удачей для Лил и Вэля, потому собраться и выскользнуть за час до полуночи им удалось без проблем. Закрывая воспитанников в десятом часу вечера в спальном корпусе, который представлял из себя узкое помещение с длинным рядом унылых белых коек, охрана удалялась в отведенные для них помещения, и до шести тридцати воспитанников никто не проверял. Выскользнуть из общей спальни с помощью полученного электронного ключа оказалось проще простого. Коридор, с приглушенным светом диодных ламп, был пуст. Вэль, оглядевшись, опустил глаза на прозрачный лист пластика с картой внутренних помещений питомника. За полчаса до того, как их спальню погрузили в темноту, ему удалось изучить ее, и парень поразился тому, насколько большим оказался их подземный мир. Воспитанники знали едва ли четверть всего того, что было упрятано под землю гениальными инженерами корпорации «Новое поколение», которому принадлежал питомник. Взяв Лил за руку, Вэль увлек ее к двери в тупике коридора, по ней они должны были попасть на лестницу технического хода. Лестница вела к генераторной и воздухозаборникам. Их цель находилась согласно карте двумя этажами ниже. Электронный ключ дал им доступ к узкой железной лестнице, уходившей во тьму. К этому они были готовы, и Лил включила фонарь, который им удалось незаметно стащить у одного из охранников. Узкий луч света осветил ступени, уходившие вниз. Вэль ступил на лестницу первым, Лил заколебалась. — Не бойся, — твердо произнес он, — у нас все получится. — Знаю, — она нервно кивнула, подав ему руку, другой держала фонарик над головой. Вэль, сверившись с картой, повел их вниз, туда, откуда, давя на барабанные перепонки, доносился гул работающих генераторов. И шум становился все сильнее по мере того, как они приближались к своей цели. Здесь охраны не было, никто и в здравом уме не мог предположить, что для побега станут спускаться в подвалы питомника, вместо того, чтобы всеми силами рваться наверх. Но, оценив изложенное на карте, Вэль с Лил поняли — этот путь был единственным, который приведёт их к свободе. Метьюсон предложил им до гениального простой выход, о котором не подумал ни один из тех несчастных, что предприняли попытку побега до них. Вся основная охрана была сосредоточена на выходах на поверхность через верхние этажи, и доступ в подвал перекрывала лишь дверь с электронным замком. Объяснялась подобная беспечность тем, что единственный путь наружу из нижних этажей комплекса шел через трубы воздуховодов, последние выходили на поверхность через проложенные бетонные туннели. Трубы имели в диаметре чуть больше метра и заканчивались вентиляторами с острыми лопастями, способными с легкость перерубить тело пополам. Именно по ним и собирались выбраться на свободу Вэль с Лил. Генераторная встретила их громким шумом мощных машин. Громадные механические агрегаты укрывал толстый слой пыли, которая мохнатым ковром ложилась и под ноги беглецов. Работой генераторов управлял центральный компьютер, и в подвалах техники особо часто не бывали. Пройдя мимо мерно гудящих машин, Вэль с Лил приблизились к воздухозаборникам. Трубы, уходящие в стену, перекрывала толстая решетка. Парень с девушкой разочарованно переглянулись. — Справимся, — ответил на не заданный вопрос Лил Вэль. — Трубы чинят, значит попасть вовнутрь можно. Уверенности особой он не имел, но оказался прав и, обследовав трубы, нашел забранное в решетку на болтах отверстие в верхней части центрального разветвления труб. Внутри за решеткой свистел воздух. Отыскав инструменты, оставленные техниками под одним из генераторов, Вэль принялся сворачивать винты. Благо управляться со всякого рода инструментами его учили, чему не учили Лил, которую с десяти лет определили на курс будущих секс-кукол. Вэль был переведен на тот же курс лишь год назад. Вэль торопился, помня о времени, и, справившись с последним болтом, сорвал решетку. Свист ветра стал ощутимее. Лил, подойдя к нему, неуверенно покачала головой. — Слишком узко. — Ну, мы не слишком толстые, — он и сам с некоторым сомнением смотрел на лаз трубы. — И иного выхода у нас нет, — Лил решительно тряхнула головой, — я за тобой. Закусив губу, Вэль подтянулся наверх, взбираясь на трубу. Подав руку, он втащил за собой девушку, забрал у нее фонарь и, сунув карту запазуху, нырнул в проем трубы. Лил последовала за ним. Труба оказалась тесной, ветер шумел в ней с оглушающим свистом, глаза Вэля, ползущего впереди, заливало слезами, не помогал ни усиленный метаболизм, ни защитные реакции организма. Ветер лишал дыхания и оглушал, он едва не вырвал фонарь из его рук. Позади кашляла и чихала Лил, испытывая лишь ненамного меньшие трудности. Вэль немного укрывал ее от ветра, но дышать ей было так же трудно. Однако, оба упорно ползли вперед. Труба постепенно поднималась вверх, местами изгибаясь в стороны. Время и расстояние исчезли. Они не знали, насколько близко были к поверхности, и насколько долго ползли. Просто боролись с ветром и продвигались вперед, пока, наконец, не оказались в десятке метров от больших железных винтов. Здесь труба была намного шире. При желании они могли встать почти в полный рост, но работа лопастей сшибла бы их обратно на колена. Прижавшись к стене, оба крепко обнялись, глядя на сверкавшие острые грани винтов. Дальше хода не было. И если винты не остановят, им останется лишь вернуться обратно и признать, что побег невозможен. И, когда они уже были готовы впасть в отчаяние, решив, что Метьюсон ошибся или посмеялся над ними, поманив напрасной надеждой, лопасти вдруг стали замедляться и остановились. Между большими стальными «лепестками» показалось небо с мерцавшими на нем тусклыми точками звезд. Такое же прекрасное, как и голограммы, что им показывали в учебных классах. Вэль очнулся первым, оторвав взгляд от далеких светил. — У нас мало времени. Лил, кивнув, поднялась. Беглецы, не задерживаясь, проскользнули между лопастями и выбрались наружу. Они обрели свободу, что встретила их сизой тьмой ночи, большим шаром луны и холодным дожем. И почти сразу позади них раздался вой сирены. Беглецы, вздрогнув, переглянулись, поняв, что пронзительный звук был признаком того, что их исчезновение было обнаруженным. Почти сразу с башен наземной части питомника в небо взметнулся луч прожектора и заплясал по окрестностям, выискивая беглецов. Во дворе взорвались взволнованным лаем сторожевые собаки. Это был лишь вопрос времени, насколько быстро охрана с ищейками нападут на их след. Ухватив Лил за руку, Вэль бросился в гущу леса.***
Питомник стоял в окружении густой чащи, и ночной лес жил своей странной для них жизнью. Ветер шумел в кронах деревьев, чья листва казалась черной в свете серебряного диска луны. Ветви, словно причудливые искореженные конечности, колыхались под порывами ветра, цепляясь за одежду двух беглецов, корни выступали из земли, норовя удержать, опрокинуть на прелую листву или сбросить в овражек со стоячей болотной водой. Они бежали уже час и бесконечно устали. Наконец, лес поредел, и беглецы вырвались на лесную поляну мокрые и дрожащие от холода. Ботинки обоих хлюпали по грязи, заставляя скользить по влажной после долгого ночного дождя земле. Позади них в лесу раздавался лай собак, обоих гнали псами, травя как диких зверей на охоте. Лил, шатаясь, вцепилась в руку Вэля, прохрипев, что больше не сможет сделать ни шагу. Вэль, затравленно оглядывавшийся вокруг, сжал ее запястье. Они должны были бежать дальше. Их спасением был не лес, а пустоши Пограничья, в которые их преследователи не сунуться из-за страха ненароком нарваться на созданий Зоны. — Мы не можем останавливаться, Лил, — твердо сказал он, пытаясь голосом придать ей уверенности и силы. Она не ответила, девушка слишком ослабла, чтобы говорить. Он закрутил головой, напрягая слух. Благодаря генам он слышал то, чего не услышал бы любой из группы натреллов, что гнали их по ночному лесу. Неподалеку тек ручей. — Нам нужно выйти к реке. Повернувшись к Лил, которая успела в изнеможении осесть на землю, он потянул ее за руку. — Идем. Девушка застонала, но поднялась, едва не чиркнув землю локтями. Новый забег по лесу вскоре привел их к ручью. Вступив в воду, они побежали по течению, поскальзываясь на покрытых мхом плоских валунах. Лай собак был все ближе, над их головами метались лучи мощных фонарей. Их постепенно настигали, но, выйдя к ручью, собаки должны были сбиться со следа. Группе ничего не оставалось делать, как разделится. Часть преследователей двинулась вверх по ручью, а часть последовала за течением. Вэль с Лил это дало лишь небольшую передышку, но ее должно было хватить. Оба дрожали, на их телах не было ни единой сухой нитки. Ручей становился все шире, и впереди был слышен тихий гул мощного течения, еще с полсотни метров, и ручей вывел их на берег реки. Вэль выпустил руку тяжело дышавшей Лил, только оказавшись у самой воды. Темная, маслянисто поблескивавшая гладь воды устрашала своей силой. Острые зубцы камней то там, то здесь разрезали воду на потоки словно ножи. Оставив девушку, Вэль заметался по берегу, ища брод, однако отточенное генами чутье модов, что не отказывало им в помощи в лесу, здесь было бесполезным. Об этом огромном внешнем мире им было известно слишком мало. — Надо идти в воду, — крикнул он Лил, нервно оглянувшись. Лучи фонарей были слишком близки. — Мы не умеем плавать, — Лил в ужасе смотрела на реку. — Мы утонем! — Наше тело знает все, что нужно, чтобы выжить, — он подошел к ней, отчаянно сжимая кулаки. — Я не справлюсь с таким количеством охраны. Они найдут нас и сама знаешь, что сделают с нами! Мы должны перебраться за реку, — парень указал ей рукой на противоположный берег, видневшийся в трех десятках метров от них, — и окажемся в Пустошах. Туда они за нами не пойдут! Девушка молчала, не отрывая глаз от реки. — Лил, — позвал он, — поверь мне. Она, помедлив, подняла к нему бездонные изумрудные глаза и потянулась к нему рукой. С облегчением выдохнув, Вэль поднял ее с земли и на мгновенье крепко прижал к груди, делясь теплом и верой. — Все будет хорошо, Нежность. Верь мне. И, не дав ей опомниться, толкнул их обоих с берега в реку. Бурное течение, подхватив их, закружило в воде. Лил закричала, судорожно вцепившись в его руку. Он позвал ее по имени, пытаясь удержать девушку и уцепиться за дно ногами. Подошвы ботинок скользили, не позволяя обрести твердь, а вскоре их отнесло ближе к середине реки, где было слишком глубоко. Вода уносила их от желанного берега Пограничья вглубь Зоны. Их обоих ударило о валун, на секунды оглушив и разорвав сцепку рук. Оставшись один, Вэль, прокричав имя Лил, забарахтался, лупя руками по воде. Девушки нигде не было видно, лишь белые шапки пены и бесконечная темная как смола вода. Следующая встреча с валуном выбила из него дух, его отшвырнуло в сторону, и он ощутил бившееся рядом тело. Лил. Он вне себя от радости ухватил девушку за руку. Если им суждено выжить, они сделают это вместе, если суждено утонуть… Додумать не успел, их снова швырнуло на камни, Лил жалобно вскрикнула, и обоих накрыло водой с головой. Изо рта Вэля вверх поплыли пузыри, рядом тонула Лил, продолжавшая цепляться за его пальцы. Течение утягивало их вниз. «Вот и все, » — подумал Вэль, закрывая глаза. В легких не осталось ни капли кислорода, и тело прекратило сопротивляться, камнем идя на дно. Не вышло… Что-то крепко ухватило мода за шиворот комбинезона, дернуло вверх, и мир завертелся в всполохах света… — Переверните его на бок… — Да бережнее же… пацан совсем… Вот так… Вэля захлопали по щекам, ритмичные толчки на грудь прекратились, и его перевернули на бок. Мода тут же обильно вырвало водой, собирая в дрожащий ком. Грубый голос похвалил его, посоветовав «проблеваться подчистую». Вэль копошился на земле, пытаясь оттолкнуть державшие его руки. Вода с волос стекала ему на лицо, пряди завесили глаза, и он ничего не видел, кроме двигавшихся вокруг него ног в армейских ботинках. Он наконец смог дышать полной грудью, в легких немилосердно пекло, но Вэль сумел понять, что сидит на земле, опираясь на колена здоровяка в окружении полудюжины таких же крепких парней в форме Пограничья. Трое из них отделились и отправились дальше патрулировать берег. Подняв глаза, он увидел сидевшего напротив на корточках мужчину с темно-русыми волосами. Незнакомец был одет в форму Пограничья, штаны цвета хаки, куртку того же цвета с множеством карманов и карманчиков, голову покрыл неглубокий капюшон, шею небрежно обматывала арафатка, которую тот только что стянул с носа, открывая лицо с короткой темной щетиной. Серые глаза с протуберанцами цвета старого серебра вокруг бездонной черноты зрачка иронично смотрели на парня. — Ну, привет… рыбка, — мужчина усмехнулся, показав белозубую улыбку, поправив свисавшую с плеча штурмовую винтовку. Цепкий взгляд обежал Вэля, сосредоточившись на приметном красном кружке, перечеркнутом белой линией на лацкане его кармана. Сероглазый тут же нахмурился, узнав форму парнишки, и стрельнул внимательный взглядом на лицо паренька. — Заметь, какую интересную нынче… живность приносят воды Тихой, Финн. — Не то слово, — добродушно проворчал державший Вэля голубоглазый здоровяк. — Лил… — встрепенувшись, прохрипел Вэль. — Да жива твоя подружка, — успокоил сероглазый, кивнув куда-то в сторону. — Она просто в отключке. Наглоталась водички, наш док быстро поставит ее на ноги. Вэль проследил за его жестом и упер взгляд в лежавшую рядом с ним Лил и шатена, сидевшего рядом с ней на корточках. Сероглазый тем временем потянулся вверх, гибким, в меру мускулистым телом. — Пора возвращаться в поселок. Этих, — он махнул подбородком на «рыбок», — забираем с собой. Потом разберемся, что у Зоны детишки делали. Шатен встрепенулся, недовольно фыркнув. — Зачем они нам, Лукаш? Может сдадим властям и пусть сами с ними возятся? Беглые ведь наверняка, — кружки на комбинезоне у парня с девушкой шатен заметил, как и русоволосый, быстро раскусив, откуда к ним приплыл их улов. — Я сказал в поселок, значит, в поселок, — повысил голос тот, кого шатен назвал Лукашом, обозначая себя начальством. — Нам туда нельзя, — вынырнув из своих мыслей, произнес Вэль. — Это еще почему? — поинтересовался Лукаш. Ловэль заколебался, но все-таки сказал: — Мы беглецы. Питомник «Нового поколения». Повисшую тишину прервал свист все того же здоровяка. — «Моды», надо же. Теперь понятно, откуда такие… мордашки идеальные. Лукаш, нагнувшись, взял его руку, глянул на запястье, на котором был выбит серийный номер, вживленный под кожу. — Значит, беглецы все-таки… — пробормотал он, переводя глаза на паренька. Тот умоляюще смотрел на него своими синими глазищами с длинными, слипшимися от воды стрелками темных ресниц. Губы паренька отчаянно дрожали. — Помогите нам, — жалобно попросил он. — Ладно. О том, кого из реки выловили, чтобы оба язык за зубами держали, — мужчина обвел свое сопровождение тяжелым взглядом. Здоровяк, названый Финном, понимающе кивнул, подтверждая, что понял. Шатен лишь недовольно поджал губы, обдав молчавшего Вэля злым взглядом. Лукаш, в отличии от него, смотрел на Вэля со смесью чувств, которая заставила юношу отвести взгляд, но и так он чувствовал, что мужчина следит за ним с пристальным вниманием. Идти сам Вэль не мог, и Лукаш, подхватив его, перекинул руку паренька через плечо. Взлетев на ослабевшие от чрезмерного напряжения ноги, Ловэль обвис. Незнакомец был выше его на пол головы. Здоровяк тем временем поднял на руки Лил. Почти повиснув на Лукаше, Вэль с замирающим сердцем осознал, что отдает себя и Лил в руки совершенно незнакомых им людей. Но, сам не зная от чего, вдруг поверил, что ничему плохому случиться с ними Лукаш не даст, и доверчиво прижался к мужчине. Сероглазый в ответ, не глядя, крепче сжал руку на его талии. Преодолев преграду из поваленных друг на дружку деревьев, они выбрались к земляной дороге, где их ожидал бронированный внедорожник, с бортами, обшитыми толстыми листами свинца. Пуленепробиваемые стекла машины были закрыты с внешней стороны решетками. Лукаш толкнул на себя дверь и помог Вэлю забраться вовнутрь. Вслед за ним внесли Лил и уложили на сиденье головой на колени Вэля. Финн сел на место водителя, шатен рядом, а Лукаш забрался в салон и велел «трогать».