***
На Набу не бывает зимы. По крайней мере в городе, где находится особняк Скайуокеров, температура никогда не падает ниже десяти градусов. Сегодня, однако же, непривычно холодно — почти семь. Лея закутывается в шерстяной шарф и продолжает идти. Совсем скоро она будет дома. С её поездки по центральным мирам — ну, и короткого посещения Татуина — прошёл почти месяц, и теперь ей снова становилось скучно, так что она старательно пыталась придумать себе новое приключение. Можно, конечно, снова напроситься в торговую кампанию к Инджу — но тогда нужно придумать, как незаметно слинять из университета ещё на две недели. Но перед воротами дома её несуществующие планы нарушаются. Посреди поля рядом с дорогой стоит корабль. Какая-то развалина — а значит, ни мать, ни отец к нему отношения не имеют. На дороге стоят две фигуры — человек и вуки. У Леи холодеет что-то в животе, когда она подходит ближе и узнаёт в человеке Хана. — Не может быть, — только и говорит она. — Я и сам в это не верю, — говорит Хан. — Но я тебя нашёл! — Как… — начинает Лея, но не договаривает — слова куда-то деваются. Она не может определить, страшно ей или нет. Вуки что-то мычит. — Да-да, Чуи. Но чёрт, Набу — это целая планета! Это был шанс один на миллион! — Как ты вообще тут оказался? — наконец спрашивает Лея, справившись с шоком. — На твоём корабле была маркировка торговой компании из Набу, — отвечает Хан. На его лице — безмерная гордость и счастье. — Я перерыл весь город, чтобы узнать учредителей этой компании! Вуки снова мычит. — Да я понимаю, — отвечает ему Хан. — Но чёрт, это же стоило того! — Что он сказал? — Неважно, — отмахивается Хан. Чуи — кажется, его так зовут? — снова что-то мычит, на этот раз почти гневно. Вдруг машет большой пушистой лапой и уходит в направлении корабля. — Спасибо, друг! — кричит ему в спину Хан, потом снова смотрит на Лею. — Так что… познакомимся? — Я… даже не знаю, что сказать, — признаётся Лея. — Да кто ты вообще такой? — Хан Соло, предприниматель, — Хан склоняет голову в приветствии. — На самом деле контрабандист. — Ужас, — честно говорит Лея и наконец решается: — Лея Скайуокер. — Твои родители влиятельные люди, как я понял. — Да. И поэтому я не пущу тебя домой. — Разве я просился? — Разве ты не собирался? — Ну, — Хан улыбается, — тогда погуляем? — Нет, — отрезает Лея. Она пытается пройти мимо Хана к дому, но он перекрывает путь. — Пропусти меня, — требует Лея. — Нет, — отрицательно мотает головой Хан и хватает её за плечи — осторожно, но настойчиво. — Давай поговорим. — Ты преследуешь меня, — дрожащим голосом начинает Лея. — Выследил мой дом, не зная даже имени, прилетел на какой-то развалине… да ты вообще преступник. — Смотря на какой планете, — уклончиво отвечает Хан. — На этой — точно преступник! Пусти меня! — Лея… Она почти вырывается, но Хан вдруг хватает её и закидывает на плечо. — Отпусти меня! — кричит Лея. — Отпусти, я позову отца! Он джедай! Он от тебя и мокрого места не оставит! — Я же верну тебя обратно, — оправдывается Хан, — в целости и сохранности. Я слишком долго тебя искал, чтобы просто уехать… — А-а-а, — кричит Лея, но её уже несут в лес, и сердце ухает в пятки от страха, а в глазах темнеет… Но в лесу Хан не делает с ней ничего. Он сажает её на бревно и что-то рассказывает; сначала она нехотя отвечает, но потом смелеет и продолжает разговор. Хан ведёт себя нагло, почти по-хамски, но больше не позволяет себе прикосновений, а в какой-то момент даже пытается нарвать лесных цветов — в подарок; после этого снова насмехается и что-то рассказывает. Лея слушает и смеётся — а потом вдруг вспоминает. — Отец скоро вернётся с работы, он увидит твой корабль и тебя убьёт. — Многие пытались меня убить, — говорит Хан и достаёт пистолет. Крутит его на пальце, хвастаясь. — Но ещё никому не удавалось. — Он джедай, — напоминает ему Лея, — лучше тебе с ним не встречаться. — А что, он против того, что за его дочерью ухаживают? — Он против того, что его дочь гуляет с контрабандистом в лесу. Который, между прочим, украл её прямо из-под дверей дома! — Да брось, я тебя верну. — Сейчас. — Может, попозже? — Я сказала сейчас! Под грозным взглядом Леи Хан сдаётся, и они выходят из леса. Проходят по полю, на котором стоит корабль, и Хан что-то увлечённо рассказывает про него, хвастается, а Лея слушает. «Между прочим, как-то раз я долетел до Кесселя меньше, чем за двенадцать парсеков», — говорит он, и Лея кивает, хотя совсем не разбирается в кораблях. Она хочет дойти до дома сама, но Хан не пускает её — говорит, что проводит, — и пока они идут в высокой траве по пояс, Хан приближается и осторожно берёт её за руку — и они идут вместе. Но они не успевают выйти на дорогу, потому что на ней останавливается спидер. Лея прекрасно знает, чей это спидер, и пытается вырвать руку из ладони Хана, но тот держит её крепко и не отпускает. — Хан! — просит она грозно, хотя знает, что уже поздно. Из спидера выходит отец. Он оценивает ситуацию мгновенно: Хан рядом с Леей, коррелианский грузовик в поле… и наверняка он видел, откуда они шли, пока ехал по дороге. — А вы, как я догадываюсь, мистер Скайуокер… — самоуверенно начинает Хан, но его речь прерывает странное, незнакомое «бжжж!» — Домой, быстро, — рявкает отец, и синие отблески светового меча дрожат в блестящих глазах Леи. — Беги, — говорит она Хану. И Хан бежит. — Без меня беги! — кричит Лея, когда понимает, что он всё ещё держит её за руку, и они бегут вместе, спотыкаясь о высокую траву и неровную глину. — Почему ты не сказала мне, что твой отец — джедай?! — кричит ей Хан. — Что?! Я говорила! И не один раз! — Почему ты не сказала, что это — не шутка? Они добегают до корабля, и Лея вдруг понимает, что ещё чуть-чуть — и он затащит её прямо внутрь… она зажмуривается и останавливается, как вкопанная. — Хан! — кричит она. — Да отпусти ты уже меня! Хан отпускает её возле трапа. Хочет что-то сказать, но пытается отдышаться — и водит указательным пальцем перед её лицом, словно пытаясь отчитать. — В следующий раз… — но он не договаривает. Забегает в корабль, и оттуда Лея слышит: — Чуи, стартуй! Быстро! Прямо сейчас! Чуи!!! С содроганием сердца Лея понимает, что они не успевают — отец нагоняет их, когда корабль ещё на земле. Но спасибо Силе — он не запрыгивает внутрь и не устраивает разгневанную резню. Выключает световой меч и встаёт рядом с Леей, взглядом провожая корабль. Когда шум двигателей стихает, Лея переводит взгляд с маленькой тёмной точки корабля на отца и виновато улыбается: — Привет, пап.***
Хан Соло. Лея уже давно потеряла этот момент во времени, когда его имя стало звучать громче, чем все остальные мысли. Хан Соло, контрабандист, бродяга и просто хам, который сначала выследил её корабль, а потом обрыскал половину столицы Набу, чтобы выяснить, где живут учредители торговой компании, с которой она летала. Хан Соло, который прилетел прямо к её особняку, даже не будучи уверенным, есть ли у учредителей дочь — просто на удачу. Хан Соло — безрассудный, безответственный наглец. Хан Соло — смелый, уверенный в себе мужчина. Преступник. Но благородный. Лея сидит на подоконнике своей комнаты, смотрит на чёрное пятно сгоревшей травы, оставшееся от дюз «Тысячелетнего Сокола», и думает о том, что в такие передряги она ещё не вляпывалась. Но почему она всё-таки не может его забыть?..***
Хан сидит над приборной панелью и громко ругается. — Шлюз открыт, — шипит он сквозь зубы. — Они сейчас проберутся на «Сокола»! — Это не они, это он, — говорит Лея. — Я чувствую. Что ты делаешь? Хан встаёт с кресла пилота, поправляет пистолет, потом бросается к каким-то ящикам и достаёт оттуда ещё оружие. — Хан, зачем? Где Чуи? — спрашивает Лея. — Отстреливается! — рявкает на неё Хан. — И ты не мешай мне! Сиди здесь, поняла? — Что значит отстреливается?! Это мой брат! Сам сиди здесь! Лея бежит в сторону шлюза. В кают-компании она слышит мычание Чуи и звук выстрелов — и сердце пропускает удар. «Люк!» Но Люк, конечно, не ранен — невозможно ранить бластером джедая. Загнанный в угол Чуи стоит, направляя на него оружие, и чёрные следы отражённых выстрелов зияют на стенах. — Прекратите это, — строго говорит Лея. Люк медлит пару секунд, но выключает световой меч. — Чуи! — прикрикивает она на вуки, и тот опускает дуло бластера вниз. — Где он? — спрашивает Люк. — Обещай, что ты ему ничего не сделаешь. — Лея, — сурово говорит Люк. — Где он? — Обещай! Люк кивает. Они с Леей идут по коридору. Хан сидит в кают-компании, закинув ноги на стол, и смотрит на потолок. — Привет, — говорит он, завидев Люка. Рассматривает его одежду, замечает световой меч на поясе. — А ты, наверное, брат Леи. Приятно познакомиться, Хан Соло, — не вставая со своего места, протягивает руку. Люк игнорирует приветствие, смотрит на него пару секунд, затем переводит взгляд на Лею. — Я понимаю, — говорит она. — Я всё понимаю… Вдруг она осознаёт, что ещё чуть-чуть — и она заплачет. Люк чувствует это — и обнимает её, и она утыкается носом в его коричневый плащ, и окончательно растворяется в объятиях брата. — Ты не представляешь, как сложно было убедить отца не бросаться за вами в погоню, — говорит Люк. — Представляю, — хнычет Лея ему в плечо. — Он думает, что тебя украли. — Так и есть. — Но ты была не против! — вставляет своё слово Хан, но Люк его будто не замечает. — Я почувствовал, что ты в безопасности, и заверил отца, что найду тебя быстрее, — говорит он сестре. — Спасибо, — выдыхает Лея. Люк отрывает её от себя и, держа руками за плечи, заглядывает ей в глаза. — Лея? У тебя точно всё хорошо? Потому что одно твоё слово, и я увезу тебя. Лея всхлипывает. — Люк… я счастлива, — одними губами говорит она. Они молчат почти минуту, пока Хан не прерывает паузу неловким покашливанием. Лея оборачивается и смотрит на него; вдруг она понимает, что за деланной уверенностью и наглостью он нервничает, просто старательно пытается это скрыть. — Может… может, мы поужинаем все вместе? — предлагает она и смотрит то на Хана, то на брата. Люк выдавливает из себя улыбку; Хан закатывает глаза, придавая своему лицу выражение «ну только если ты хочешь». — Отлично, — говорит она. — Тогда я… тогда мы с Чуи найдём, чем перекусить. А вы пока можете поговорить… если хотите. Лея выходит из кают-компании, напоследок замечая шумный выдох Хана. Но она уже знает, что всё будет хорошо — и оставляет их вдвоём без страха.***
— Ты переживаешь, — говорит Хан, — я же вижу. — Конечно же я переживаю. Я не была дома полтора года, — Лея вздыхает. — Тебе нельзя переживать, — неодобрительно качает головой Хан. — Стараюсь как могу, — бурчит под нос Лея. Двери дома открывает не служанка, а сама Падме. Лея бросается ей на шею и чувствует, как по щеке текут чужие слёзы. — Прости меня, — шепчет она на ухо матери, — прости меня, пожалуйста. Но у Падме нет сил злиться. …Энакин, напротив, пытается держаться сурово. Они садятся за стол вчетвером, и он неотрывно глядит на Хана. Под его тяжёлым взглядом Хан начинает ёрзать на стуле, говорить несмешные шутки и путать слова. В какой-то момент он даёт волю эмоциям и признаётся — искренне, без фарса и наигранной деловитости: — Я знаю, что вы не так представляли себе знакомство с женихом вашей дочери. И уж точно представляли самого жениха по-другому. — Да, — говорит отец. — Но я действительно люблю Лею, — продолжает Хан. — И мне жаль, что так получилось. Воцаряется тишина. — Я его чувствую, — говорит вдруг Энакин. — Кого? — спрашивает Лея. — Ребёнка. Лея опускает взгляд. — Ты серьёзно? — спрашивает Падме, переводя взгляд на мужа. В её глазах — удивление, непонимание и проблески скрытой, ещё не до конца оформившейся радости. — Да, я беременна, — признаётся Лея. — Я не хотела говорить сразу, но… хотя я и так знала, что ты заметишь, — Лея виновато прикусывает губу. — Лично я рад этой новости, — вставляет своё слово Хан. Энакин меряет его холодным взглядом, и тот замолкает. Падме хочет что-то сказать, но передумывает и молчит. Они едят. — Я не одобряю твой выбор, — говорит наконец-таки Энакин, — но я готов его поддержать. Внутреннее напряжение рвётся, будто перетянутая струна. Лея благодарно смотрит на отца и говорит ему мысленно одно-единственное слово: «Спасибо».