Тени.

После утренней тренировки тело приятно ныло. Джеймс стоял под душем, чувствуя, как расслабляются от теплой воды мышцы, и наслаждался этим. Ему нравилось ощущать стекающие по коже горячие капли, оставляющие после себя щекочущие дорожки, подставлять лицо под поток, будто под дождь, и, закрыв глаза, ловить приоткрытыми губами водяные струи. Нравилось, какими тяжелыми становились ресницы, как легко между пальцев ладоней проходили влажные волосы, как исчезали из головы тяжелые мучительные мысли. Как вода успокаивала боль. Наверное, душ занимал в его списке приятных вещей почетное второе место после квиддича. Отобрать золото у этого спорта ничему было не под силу. Не для Джеймса точно. Распаренный, расслабленный после мытья, он забрался на подоконник в своей спальне и открыл окно. Свежий осенний ветер тотчас ворвался в комнату и принялся обыскивать каждый ее угол. Такой контраст. Но Джеймсу нравилось это. Он делал так всегда и знал, что болезнью ему это точно не грозит. Еще в детстве после купания он постоянно выбегал на улицу или высовывался в окно. Мама всегда ругала его, боялась, что он застудится или подхватит что-то еще более серьезное, но Джеймс так ни разу и не заболел после подобных выходок, и они постепенно стали его нормой. Черное озеро опрокинутым зеркальцем лежало далеко внизу. Джеймс смотрел на него, и мысли его становились тревожней. Прошло две недели с того дня, как Поттера и его друзей закрыли в кабинете и чуть не поджарили. Четырнадцать дней. И ничего не произошло. Ни видений. Ни фигур в мантиях. Ни теней по углам. Ни одного знака или намека на то, что происходит. Будто бы ничего и не было. Словно все то, что случилось раньше, было сном. А сейчас жизнь стала такой, какой и была каждый год до этого. Ничего не предвещало беды. Розу это радовало. Ее загрузили по полной – год сдачи СОВ, все-таки, - и ей едва хватало времени на то, чтобы порой болтать с друзьями. Большую часть дней она сидела, скрючившись над книгами, и делала уроки. Джеймс помнил, как тяжело и ему дался пятый курс. С той лишь разницей, что его отметки волновали куда меньше, чем сестру. Дил тоже выдыхал с облегчением каждый раз, когда становилось ясно, что очередной день вновь пройдет как обычно. Его в принципе не особо тянули неприятности, в которые вляпался его друг, так что он был просто рад жить, будто ничего и не было. Только часто ныл, что Роза из-за учебы почти не уделяет ему внимания. Как только подобные речи начинались, Джеймс мысленно отключал у друга звук и думал о чем-нибудь своем. Мия за эти две недели действительно стала несколько ближе к своим новоиспеченным друзьям - гриффиндорцам. Роза и Дил извинились перед ней в тот же день, что и Джеймс, и она без капризов простила их. Теперь Мия всегда здоровалась с ними приветливо, порой, очень редко и едва уловимо, но все же улыбалась. Но, так как ничего не происходило, обсуждать им было нечего, и потому они почти не разговаривали. Иногда обменивались парой коротких дежурных фраз, и всё. Джеймс так хотел придумать что-то более стоящее, но не знал, чем мог бы заинтересовать Мию, привлечь ее внимание. Он каждое утро обещал себе, что уж сегодня точно заговорит с девушкой на какую-нибудь крутую тему, но, завидев ее, всегда терялся и нес ерунду. За завтраком она всегда сидела напротив него, но большую часть времени молчала или коротко отвечала на вопросы, если к ней обращались напрямую. Скованность и недоверие в ней по-прежнему ощущались. Но Джеймс верил, что однажды это изменится. Он сделает для этого все. Примерно та же ситуация была и с Оливером. Он оставался тем же нахальным и язвительным слизеринцем при виде своих гриффиндорских коллег, отпускал шуточки и большую часть времени проводил с ребятами со своего факультета. Жизнь стала обычной. Все занимались своими делами и своими жизнями. Тренировки, учеба, занятия. Штрафы от Эджком. Ничего не происходило, и Джеймса это напрягало. До ноющей предостерегающей боли в груди. Ему казалось, что эта тишина не к добру. Такая, абсолютная, бывает перед грозой. Когда ты уже видишь надвигающуюся бурю, небо стало фиолетово-синим, а все предметы, деревья – черными, ветер вдруг затихает внезапно, будто его оборвали. И воцаряется именно такая тишина. За миг до грозы. И чем тише сейчас, тем сильней будет шторм. Волосы еще немного не досохли, когда Джеймс переоделся в футболку и швырнул полотенце в угол. Спустившись, он обнаружил полную гостиную народа. Казалось, весь факультет собрался здесь сейчас. Джеймс обвел пространство глазами и нашел Розу и Дила в углу. Видимо, у Уизли был перерыв между трансфигурацией и нумерологией или еще чем-нибудь из ее огромного списка домашних заданий, потому что сейчас эти двое прилипли друг к другу и целовались. Джеймсу они явно не будут рады. Роза опять посмотрит на него с укором, как на нелепого малыша, помешавшего взрослым, а лицо Дила станет цвета гриффиндорской спортивной формы. Это не было проблемой, и Джеймс легко мог найти себе другую компанию – с половиной факультета у него были дружеские отношения. Но глаза его уже наткнулись на совершенно иную картинку – в противоположном конце гостиной трое четверокурсников дразнили рыжую девочку, на год младше их. Лили. Его, Джеймса, Лили. С лестницы было не разобрать слов, но зато хорошо видно раскрасневшееся лицо маленькой Поттер и сжатые кулачки. Волна гнева поднялась внутри. Никто не смеет обижать сестру Джеймса. Не медля ни секунды больше, он ринулся в ту сторону, ни на кого не обращая внимания. Что эти мальчишки вообще себе позволяют? Лили, стоявшая лицом к приближающемуся брату, конечно, первой его заметила. Она не успела ничего сказать, как Джеймс остановился за спинами ее обидчиков и, уперев руки в бока, грозно произнес: - Так. И что здесь происходит? Четверокурсники замерли и медленно-медленно обернулись, вжав головы в плечи. Невысокие, худенькие, они выглядели совсем безобидно в глазах спортивного долговязого Поттера, который мог победить их всех в одиночку. Джеймс не хотел драться, но он искренне не понимал, как можно обижать кого-то, кто младше тебя, да еще и девочка. Тем более, со своего факультета. Они же не слизеринцы какие-нибудь, в конце концов! - Н... ничего,- пробормотал один из них, Джонс. – Мы пойдем, ладно? Голос его дрожал от испуга. Джеймс презрительно фыркнул. С такими и связываться нет смысла. - Валите. И чтобы больше я не видел вас рядом с моей сестрой. Мальчишки не стали возражать, лишь поспешно убежали, пока Джеймс не передумал. Хотя он и не собирался. Дождавшись, пока они скроются, он перевел взгляд на Лили. Та стояла, гордо подняв подбородок и скрестив на груди руки. Карие, как и у брата, глаза сверкали сердитыми молниями. - Я бы справилась сама, - выпалила Лили. Джеймс усмехнулся. Его маленькая боевая сестренка. - Знаю. Но ты не должна, пока я есть. Лили насупилась еще больше. - Ты есть всегда. - Вот и не забывай об этом, - Джеймс не удержался и улыбнулся. Ему нравился характер Лили, ее упрямство, воинственность, внутренний стержень. Ей только тринадцать, но она уже круче многих однокурсников Джеймса. Она хорошо училась, прекрасно играла в квиддич и не влипала в неприятности. По крайней мере, те, за которые штрафуют. - Так, Лил, что они хотели? – Джеймс не собирался так просто отпускать эту ситуацию. Девочка надула губы и ответила: - Ничего. - Лили! В упрямстве они, Поттеры, все были сильны. Но Джеймс стал бы чемпионом, если бы они устроили соревнование. Лили щелкнула пальцами и опустила руки, выдохнув: - Они побили Питера из-за того, что тот случайно выдал их Флитвику. Вот оно что. Друг Лили попал в беду. И она, конечно же, не могла остаться в стороне от проблем. - И что ты собиралась сделать? Побить их в ответ? – Джеймс не сердился. Напротив, он испытал прилив гордости за свою младшую сестру. Заступаться за друзей – это правильно. Так и нужно жить. Лили опустила голову. Свесившиеся рыжие волосы закрыли лицо. И тихо пробормотала: - Может быть. Я не придумала. Просто хотела всё им высказать. Хороший план, ничего не скажешь. Джеймс опустился на корточки перед девочкой и заглянул ей в лицо. Он так сильно, бесконечно любил Лили, что та давно должна была понять, что он всегда будет на ее стороне. - В следующий раз тебе нужен план получше, - мягко заметил он, встретившись с ней взглядом. – И возьми с собой кого-нибудь. Если не меня, то хотя бы Хьюго или Микки. Поверь, угрозы будут звучать убедительней, когда будут исходить не от одинокой девочки. - Привет, Джеймс. Поттер дернулся и чуть не упал. Но подготовка полета на метле помогла ему не потерять равновесие. Задрав голову, он уставился на оказавшуюся рядом Мию. И сердце забилось чаще. Неужели девушка сама первой с ним заговорила! И не просто при случайной встрече, но увидела и подошла к нему. - Мия, - выдохнул Джеймс и сразу же поднялся. Лили негромко хихикнула. Поттер стрельнул в ее сторону предостерегающим взглядом, но на сестру такое уже давно не действовало. – Пр... привет. - Привет, Мия, - громко поздоровалась Лили и протянула вперед руку, лучезарно улыбаясь. – Я Лили, сестра Джеймса. Ох. Джеймс был готов провалиться под землю. Он бы хлопнул себя рукой по лицу и закрыл глаза, но вместо этого уставился на сестру, буравя ее взглядом. Та же улыбалась, как ни в чем не бывало. Тогда Джеймс посмотрел на Мию. Лицо ее словно свела судорога при попытке улыбнуться в ответ. Секунду Грейс просто глядела на протянутую руку, а потом ответила: - Очень приятно, Лили. Джеймс торопливо стукнул сестру по ладошке, заставляя убрать руку. Если он что и понял за прошедший месяц, так это то, что Мия Грейс не любит чужих прикосновений. Ничьих. Тем более, малознакомых людей. Он не знал почему, хотя и часто думал об этом, но не спрашивал, держал слово – не давил. Если Мия будет готова, она расскажет ему сама. - Мне тоже, - глаза Лили блеснули озорством. То, что новенькая не пожала ей руку, ее, видимо, ничуть не задело. – А ты девушка Джеймса? Поттер едва не застонал от ужаса. Он и так всегда выглядел идиотом рядом с Мией, а теперь тем более. Ну, вот Лили, вот маленькая бестия! Это что, месть за то, что он вмешался в ее вендетту? Мия выгнула брови, и вдруг уголки ее губ приподнялись вверх. С легким непониманием она взглянула на Джеймса в поисках объяснений. - Нет, - тот подтолкнул сестру в сторону. – Иди, Лили, у тебя, кажется, осталось незаконченное дело. - Так ты же завершил его за меня, - широко растянула в улыбке губы Лили. И подмигнула Мие. – Ты учти, Джеймс в этом деле новенький. У него не было подружки до тебя, так что, если он будет тупить, это нормально. В отношениях он полный профан. Джеймс был готов убить сначала Лили, потом себя. Он лишь сильнее надавил на плечо девочки, намекая, что ей пора. Лили одарила его хитрым взглядом и все-таки пошла прочь, к своим друзьям. Каким дураком она выставила брата! Ох уж эта Лили! Настоящая вредина, когда этого хочет. Ей палец в рот не клади. Что уж говорить, Джеймс ее обожал. - Извини ее, - закусив губу, он обернулся к Мие. – Она не знает, что говорит. Мия не выглядела ни обиженной, ни оскорбленной. Скорее, разыгравшаяся перед ней сцена повеселила ее, чем разозлила. Девушка все еще едва приметно улыбалась, и это было волшебно. Будто упавшая на землю звезда, объятая пламенем, которое то вспыхивало подобно лесному пожару, то мерцало холодными искрами в ночном небе. - Она милая, - ответила Мия. – Вы похожи. Это было правдой. Лили и Джеймс были близки друг другу и по характеру и по увлечениям, потому были крепко связаны, тогда как их брат Альбус был другим. Наверное, поэтому он больше общался с Розой. Видел в ней родственную душу. Постойте... Если Лили милая и похожа на Джеймса, то значит ли это, что Мия и его считает милым? Поттер чуть не подавился воздухом от подобной мысли. И выдохнул в спешке: - Э, да. Девушка продолжала мягко смотреть на него, и Джеймс ощутил, как напряжение отпускает. Мия не сердилась на него и на Лили. Значит, все хорошо. - Так, э, ты... – Джеймс развел руками в стороны. – Ходила гулять? Мия мягко взглянула на него и кивнула. - Да. Видела вашу тренировку. Так ты играешь в квиддич? Наконец-то знакомая родная тема, на которую Джеймс мог без устали говорить двадцать четыре часа в сутки. Он и не знал, что Грейс это может быть интересно. - Ага, я охотник, - с радостью пояснил Поттер. – Роза тоже. А ты любишь квиддич? - Когда я была маленькой, папа водил меня на игры разных команд, - еще миг на лице Мии горела та зародившаяся после встречи с Лили полуулыбка, но потом погасла. И в зеленых глазах остались только осколки. Голос, когда девушка продолжила говорить, звучал сухо. – Мне нравится летать, знаешь, и у меня хорошо получается. Но сама я никогда не играла. Джеймс пристально всматривался в лицо напротив, пытаясь уловить ту грань, перешагнув которую он все испортил. Мия Грейс вновь от него закрылась. - Пойду, у меня еще не решен тест по зельям, - произнесла девушка всё тем же напряженным тоном и, не дожидаясь ответа, зашагала в сторону спален девочек. Разочарование охватило Джеймса подобно восставшей из океана волне цунами. Он уже успел нафантазировать себе длинный веселый разговор с Мией о квиддиче, но все это так и останется лишь мыслями в его голове. Потрепав свои подсохшие волосы, Джеймс развернулся и поплелся к Дилу и Розе. Хватит им обниматься.

***

- Итак, записываем, - профессор Льюис расхаживал между рядами, сцепив руки за спиной и диктовал. – Последний из рассматриваемых нами более подробно долголетних эликсиров, это напиток Артемиуса Бакли, или, иначе говоря, зелье Артемиуса. По своим свойствам оно является противоположным всем приворотным составам и одним из самых сложных в приготовлении. Суть данного зелья заключается в том, чтобы лишить человека всех любовных чувств по отношению к конкретному объекту. Так как в состав входят компоненты зелья забвения, испытуемый не просто перестает любить кого-то в настоящем, но, также, забывает о том, что любил его в прошлом. И не сможет возродить чувства по новой в будущем. Джеймс медленно водил по бумаге пером и завороженно наблюдал, как на белом листе появляются буквы. Это было немного странно, он ведь знал, что сам оставляет в тетрадке следы, но он продолжал смотреть, как будто видел впервые. И при этом прекрасно понимал всю глупость своего занятия. Но не мог сосредоточиться на уроках. Внимание его рассеивалось, он пытался слушать и записывать, но нечто другое беспокоило его сильнее. - Противоядия от этого напитка не существует. Принявший его намеренно или случайно навсегда лишается любви к тому, чей волос был добавлен, и это уже не исправить, - кажется, Джеймс пропустил какую-то часть лекции, потому что она вдруг подошла к концу. - Итак, теперь отложите перья и откройте учебники на двадцать восьмой странице. Там вы найдете способ приготовления. Все необходимые компоненты в шкафу. Ничей волос, разумеется, мы не будем добавлять, но к концу занятия вы должны достичь финальной стадии. Тот, кто сварит лучшее зелье, получит приз – никакой домашней работы на следующий урок. Приступаем. А вот это был хороший стимул. Джеймс с радостью бы принял освобождение от домашней работы, но в глубине души знал, что ему не светит победа. Он не был глуп, но на их курсе были и лучшие зельевары. Хотя бы тот же Дил, который обожал этот предмет и прекрасно с ним справлялся. Это был единственный урок, где Джексон так ярко проявлял себя и был одним из лучших. То, что ему действительно удавалось. Возвращаясь на свое место с необходимыми ингредиентами, Джеймс бросил взгляд на Оливера. Сноу уже крутился около котла, в котором кипела вода. Сосредоточенное лицо, внимательный взгляд. Вроде бы, все как всегда. Но Джеймс почему-то не мог отвести глаз. Что-то было не так. В Оливере. И это не было правильно. Свалив принесенные ингредиенты на стол, Джеймс снова оглянулся на слизеринца и негромко позвал: - Оливер. Оливер! На второй оклик Сноу обернулся. Издалека глаза его казались оттенка шторма. И Джеймс, взглянув в них, почувствовал нарастающую тревогу. Что-то точно не так. - Что-то случилось? – так же тихо спросил он. Дил бросил в их сторону недовольный взгляд, но не стал отвлекаться от приготовления зелья. Оливер секунду просто смотрел на Джеймса, а после скривил губы. - Если бы что-то произошло, я бы сказал. Всё ещё не доверяешь мне, Джимми? Опять это тупое прозвище. Джеймс раздраженно покачал головой. Все со Сноу в порядке. Такой же самоуверенный нахал, что и всегда. Не стоит беспокоиться. Тем более, о нем. - Хватит меня так называть! – огрызнулся он вместо ответа. Ведь он уже это говорил. Просил по-хорошему. Но Сноу, кажется, получает удовольствие, нарочно выводя его из себя. Оливер вскинул брови. - Простите, ваше величество. Глаза его так же темнели на бледном лице. Джеймс отвернулся, не желая продолжать спор, и занялся тем, чем и должен был с самого начала – приготовлением какого-то дурацкого зелья. Приворотные, отворотные – как можно покупать любовь? Хотя, Лили права – что он понимает в чувствах? После урока Дил убежал первым. Он торопился встретить Розу после истории магии – девушка обещала ему свидание. Наконец-то. Может, теперь Джексон перестанет ныть каждый день из-за того, что у Розы на него нет времени из-за подготовки к СОВ. И выслушивать это всегда приходится Джеймсу. Сам он никуда не спешил. Неторопливо убрал свое место от брызг и рассыпанных ингредиентов, погасил огонь, очистил котёл, собрал записи и учебник, и вместе с толпой покинул подземелья, попрощавшись с профессором Льюисом. Идти в общую гостиную не хотелось, и Джеймс решил сделать крюк по замку, чтобы прогуляться. Он неторопливо спускался и поднимался по лестницам, вышагивал по коридорам, размышляя о разном. Приближающаяся игра со Слизерином, участившиеся в связи с этим тренировки и нервозность капитана, неудачные попытки общения с Мией и эта тревожная тишина. Собственное бездействие. Жизнь стала как прежде, но, проблема в том, что Джеймс этого больше не хотел. Он не мог вернуться к тому, что было, так, словно не существовало ни человека в капюшоне, ни видений Сфелиевой воды. Для него пути назад не было. В очередном коридоре Джеймс свернул в тайный проход, заканчивающийся лестницей между этажами и, приближаясь к ней, вдруг услышал хрипы. Тихие, едва заметные, они заставили мурашки пробежать по спине парня. Не медля ни мгновенья, он бросился на звук. Ступенька, ступенька, ступенька. Джеймс остановился. Примерно на середине лестницы стоял Оливер, одной рукой держась за стену, а второй вцепившись в форму на груди. Из приоткрытого рта вырывались сдавленные мучительные хрипы. Лицо его стало еще бледнее, чем было в классе. И теперь Джеймс понял – именно поэтому так непривычно темнели его глаза. Что-то произошло. Но не в школе. А с самим Оливером. Бегом, перескочив последние пару ступенек, отделявшие его от слизеринца, Джеймс оказался рядом и схватил парня за плечо. Тот поднял на него мутные глаза. - Эй, эй, Оливер, - Джеймс не хотел, чтобы голос его звучал так встревоженно, но не смог его контролировать. – Что с тобой? Сноу выдавил еще один хрип, и пальцы его с груди переместились на шею. Он задыхался. Так, что не мог говорить. Лишь смотрел своими темнеющими на бледном лице, будто черные жемчужины, глазами. - Что мне сделать? Паника нарастала с каждым новым хрипом Сноу. Никогда Джеймс не видел его таким беззащитным. И не хотел больше. - Скажи! – выдохнул он почти с отчаянием. – Оливер! Очередной раздирающий мир хрип. Рука Сноу со стены переместилась на плечо Джеймса и схватила его, вцепившись со всей силы. Больно. Но сейчас это не имело значения. Неважные глупости. - Пойдем, - Джеймс обхватил Сноу руками за пояс и потянул на себя. – Пойдем на улицу, ну же. - Джеймс... – прохрипел Сноу едва различимо. Было видно, что на это ушло много сил. Поттер лишь фыркнул с раздражением: - Заткнись. Просто иди, ладно? Мысли подобно стаду напуганных оленей носились по голове, заставляя кровь шуметь в ушах, а сердце стучать сильнее. Что случилось? На Оливера напали? Тот тип в капюшоне? Почему? Двадцать минут назад Сноу был на уроке и нормально дышал. Ведь нормально, да? Или уже тогда что-то происходило? Джеймс вспомнил свои смутные чувства и тревогу. Стоп. Хватит. Достаточно. Сейчас главное – помочь Оливеру. Всё остальное он расскажет сам. Джеймс не был уверен, что поступает правильно, ведя слизеринца на улицу. Может, было бы лучше отправить его сразу в больничное крыло? Или просто позвать кого-нибудь на помощь, не взваливая всё на себя? Чем ниже они спускались по лестницам, тем реже раздавались хрипы Оливера. Но Джеймса это не радовало. Каждый раз, когда тишина затягивалась, он напугано поворачивал голову – не потерял ли Сноу сознание? И с облегчением выдыхал, как только замечал обращенный на него ответный взгляд. На улице было холодно и пасмурно. Джеймс довел Оливера до нижних ступенек крыльца и медленно опустил. Едва Сноу оказался в сидячем положении, он запрокинул голову назад, закрыл глаза и принялся глубоко дышать открытым ртом. Джеймс стоял над ним и наблюдал. Тревога не оставляла его. Как и жгучее желание узнать, что произошло. Он пристально смотрел на бледное лицо, посеревшие губы, сомкнутые веки и часто поднимающуюся и опускающуюся грудь слизеринца. Тот дышал. Просто дышал. И больше не хрипел. Ладонью Оливер провел по шее, потом по груди и остановился в области сердца. На секунду, одну короткую маленькую секунду всего времени мира Джеймс подумал, не набросить ли на Оливера свою мантию – все-таки холодно. Но тут же спохватился: какой он идиот, что за тупые мысли! И сразу же выбросил их из головы. - Ты в порядке? – дав Сноу еще немного времени, спросил Джеймс. Оливер открыл глаза. При дневном свете и без контрастной бледности они вновь стали цвета туч над головой. - Теперь да, - Оливер кивнул. Голос его еще сохранил хрипоту, но уже не был таким слабым и приглушенным. – Спасибо. Вот так просто. Оказывается, кто-то умеет быть адекватным. Джеймс улыбнулся. И вдруг понял то, что случилось уже давно – Оливер Сноу больше его не бесил. Точнее, разумеется, он раздражал его своими фразочками и ухмылками, но так, как могла и Роза, и Дил, и малышка Лили. Всё изменилось. Месяц назад Джеймс бы так не волновался, если бы со Сноу что-то случилось. Он бы сгорал от любопытства, но не от тревоги. - Не за что, - просто ответил он. Признание того факта, что Оливер больше не был ему неприятен, вызвало тепло в душе. Это хорошо. – Так что это было? Оливер пару мгновений разглядывал Джеймса с довольно скептическим выражением лица, будто его бесил сам этот вопрос и необходимость на него отвечать. Может, это и было так. Потому что, задыхаясь, Оливер стал уязвимым. А кто любит обсуждать свои слабости? Тем более гордости в этом парне на десятерых хватит. - Приступ, - наконец, коротко ответил Сноу. Джеймс опустился на ступеньки рядом с ним и посмотрел в его глаза. - Так ты болен? – осторожно спросил он. Оливер не взглянул на него. - Нет. Это другое. Джеймс продолжал молча сверлить слизеринца взглядом. Тот держался почти две минуты, но потом обреченно вздохнул и произнес: - Перестань, Поттер. Я не произведение искусства на выставке, чтобы так на меня смотреть. Джеймс хмыкнул, но не ответил. И это сработало. Потому что, снова вдохнув воздух с шумом, Оливер продолжил, по-прежнему глядя куда-то в сторону: - Я говорил об этом. Я вижу и ощущаю мир иначе, чем все вы, но и влияет он на меня по-другому. Я чувствовал это с самого утра. Тревогу в воздухе. Он сжимался. Становился все холоднее, стискивал легкие. И там, на лестнице, он вдруг стал таким плотным, что я не мог дышать без боли, и мне казалось, что я глотаю стекла, и они разрезают меня изнутри. Джеймс совсем забыл об этой способности Оливера, в которую, наверное, на самом деле не верил. Но теперь все менялось. Может, Сноу действительно особенный. Вот бы однажды увидеть мир его глазами и его чувствами. Хотя, судя по всему, это опасно. Это больно. Быть не таким как все. Это ведь страшно, да? Невольно задумываешься, а нормальный ли ты? Горькое противное чувство досады сдавило грудь. Джеймс ощутил вину за то, как обращался с Оливером прежде. - Как думаешь, что это может значить? – спросил он, чтобы отвлечься от своих нелепых мыслей. Сноу, наконец, повернул голову, и взгляды их, внимательные, немигающие, утонули друг в друге. - Всё продолжается, - мрачности в голосе Оливера хватило бы на десять человек. – Тот человек приближается к своей цели. Тьма все ближе, чем бы она ни была. И эта тишина – только миг перед бурей. Он не шутил и не насмехался. А Джеймс в который раз за последние минуты ощутил облегчение – Оливер думал так же, как и он. Поттер не был параноиком. И это бездействие совсем не хорошо, как думали остальные. - Джеймс,- позвал его Сноу. - Что? - Не говори о том, что было сейчас, никому, - просто попросил слизеринец. Джеймс смотрел в его глаза и знал, что и так никому ничего бы не стал рассказывать. Это не то, чем делятся с друзьями. Даже если Оливер бы не попросил. Это не их дело, а только его. Но что же, черт возьми, у него за способности? - Эй, Джеймс! Громкий внезапный крик разбил то новое, что появлялось сейчас между Джеймсом и Оливером. Оба они повернули головы на звук, и их зрительный контакт распался. На ступеньки из замка выбежал Дил. - Вот ты где! – он подлетел к Джеймсу и, схватив его за локоть, потянул наверх. - Что? Что-то произошло? С Розой? – выпалил Поттер. И заметил, как при последней фразе напрягся Сноу. - Не, все в порядке, - беспечно отозвался Дил, пока друг вставал со ступеньки. – Но сейчас она занята. Ее подруга Мэри идет на первое свидание с кем-то там, и Роза должна ей помочь подготовиться. - О. - Пойдем, поиграем во взрывающиеся карты. Джеймс перевел взгляд с взбудораженного лица Дила на Оливера. Тот больше не был ни слабым, ни уязвимым. Просто собой. И так было намного лучше. - Всё, папочка зовет тебя домой, Джимми, - кивнул в сторону Джексона Сноу, кривя рот. - Хватит гулять, пришло время читать сказку на ночь. - Чего ты вообще с ним делаешь? – не удержался от комментария Дил. – Пошли отсюда. - Да... – Джеймс посмотрел в глаза лучшего друга и не смог сказать правду. Дилан не поймет. К тому же, он вновь ощутил раздражение от того, что слизеринец снова использовал уменьшенную форму его имени, да еще и посмеялся над ним. – Ничего. Случайно встретились. И я только спросил его, не было ли ничего странного. А раз нет, то пойдем. Ты прав, делать нам здесь нечего. Он не оглянулся на Оливера и не знал, как тот отреагировал на его слова. Вдвоем с Джексоном они вернулись в замок и отправились в гостиную своего факультета, оставив Сноу в одиночестве на ступеньках.