♫ Ludwig Van Beethoven - String Quartet in F Major, Op. 18, No. 1; II
***
Она не знала, сколько минут просидела в состоянии полнейшей апатии. Вспышка боли успела утихнуть, уступив место полнейшей тишине в голове. Не хотелось ни о чем думать, ничего делать, только сидеть, упершись взглядом в россыпь влажных сиреневых цветков на дне стакана. Они не теряли свои краски даже в остатках зелья, приготовленного умелыми руками Куинни, а становились даже насыщеннее, будто дразня девушку и насмешливо говоря: "Это все наша заслуга". Эти цветы заставили Персиваля сказать ей, что она ему нужна. Эти цветы толкнули его к ней, это они протянули его руки к ее подбородку, они нашептали ему, что нужно поцеловать ее. Грейвс старался всегда оставаться холодным, и только волшебное любовное зелье разогрело его кровь и приблизило к ней. Но страшнее всего было то, что эти же цветы были и в ее чае. Что сделали они с ней? Иллирия не могла обвинять чары в том, что поддалась этому порыву, забыла о том, что у нее есть избранник, и готова была целовать эти губы, перебирать эти волосы на его затылке и чувствовать тяжесть этих рук на своей талии вечно. Ведь на самом деле не было мгновения, когда она забывала о том, что любит Персиваля Грейвса. - Почему же я так его люблю? - девушка закрыла глаза и до боли закусила внутреннюю сторону щеки. Во рту сразу же появился металлический привкус, к которому она уже привыкла: еще с детства она до крови прокусывала тонкую кожу, когда нервничала, чем доводила до исступления мать с ее манией отучить дочь от этого. - Иллирия, - тихий теплый голос позвал ее и волшебница устало подняла голову. Грейвс стоял рядом, опершись о дверной косяк, и наблюдал за ней с выражением крайней обеспокоенности. - Что произошло? - мужчина осторожно опустился на пол рядом с ней, очевидно, не желая лишний раз тревожить свои раны, а потом потянулся к ее руке и сжал в своих ладонях. - Скажи мне. Президент что-то сказала тебе? Обидела чем-то? Или же я виноват в этом? Девушка покачала головой и тяжело вздохнула. Ей отчаянно не хотелось рассказывать ему о том, что те несколько мгновений, проведенных вместе, были лишь последствием любовных чар Куинни. Как заманчиво было бы оставить его с мыслями о ней, с желанием вновь поцеловать ее и говорить на равных! Он не стал бы отрицать того, что произошло здесь, не отвернулся бы от нее, не бросил бы! Что еще ей нужно, ведь так? На самом деле подруга сделала ей огромное одолжение, она подарила Иллирии то, чего так сильно жаждала девушка вот уже столько лет. Но какой ценой? - Что бы вы сделали, если бы узнали, что то, чего вы добивались очень долго и наконец-то получили, досталось вам нечестным путем? - Иллирия повернулась к мужчине лицом и заглянула ему в глаза. Она почувствовала, как его пальцы переплелись с ее. - Представьте, что у вас есть возможность оставить это себе и быть счастливым. Или же вы можете рассказать об обмане, в котором нет вашей вины, и потерять то, что так дорого вам? - Очень дорого? - его большой палец поглаживал ее кожу и эта мелочь казалась самой правильной вещью на свете. - Нет ничего дороже этого, - прошептала Иллирия и прижалась головой к его плечу. - Представьте, что вы любите это так сильно, что не можете смириться даже с маленькой ложью, которая все омрачает, - ей было так спокойно сидеть рядом с ним, не думать о том, что сегодня или завтра они попрощаются и она уедет в Британию к Марку. - Но вы должны рассказать правду, отказаться от этого и забыть. Перестать дышать и то было бы проще. Ах, мистер Грейвс, это убивает меня! - Но зачем отказываться? И почему ты уверена, что придется забыть? Иллирия, кто вбил эти глупые мысли тебе в голову? Если ты так долго боролась за что-то и наконец-то получила желаемое, то оно может никогда и не исчезнуть. Обман, ложь... Кто сказал тебе об этом? Иллирия, - Персиваль резко повернулся к ней и обхватил ее лицо ладонями, - ты нужна мне. Все, что я сказал, было правдой, а не результатом истощения, побочным эффектом лекарств или еще чего-то. Ты знаешь, что я не люблю швыряться словами, чтобы потом не пришлось жалеть. То же касается и моих поступков. Я поцеловал тебя не потому, что ты спасла меня. Я сделал так лишь потому, что захотел. Не опускай глаза, смотри на меня. Да, я сейчас не в лучшем состоянии и, если честно, едва держусь на ногах, ведь действие эликсира уже проходит. Нет, нет, послушай, не беспокойся, - Персиваль пресек ее попытку встать и помочь ему перелечь в постель. - И, возможно, я не смогу объяснить даже себе, почему ты получала от меня только холодные приказы. Я не в силах рассказать, почему наговорил столько неприятных вещей сегодня утром. Не проси меня, но прости. Иллирия, я не мастер бросаться громкими фразами, но поверь мне, что все происходящее сейчас - настоящее. Иллирия закрыла глаза и почувствовала, как по щеке пробежала слеза. Его слова разбивали сердце, каждый нерв в ее теле дрожал, а по спине бежали мурашки. Ей так отчаянно хотелось поверить во все это, позволить себе отдаться чувствам, которые переполняли ее. Но она прекрасно понимала, что пусть даже сейчас Персиваль говорит искренне, делает он это лишь из-за того, что проклятые сиреневые цветочки внушили ему эти мысли. Это мало отличалось от того, что представляла себе сотни раз Мора, когда мечтала о любви этого человека. Всего лишь одна из грез, воплощенная наяву чарами Куинни Голдштейн. Он осторожно провел пальцами по ее щекам, вытирая мокрые следы - дорожки, проложенные слезами. Сейчас ей так отчаянно хотелось прижаться к нему, ощутить себя в безопасности и понять, что ей не нужно ничего отдавать. Она никогда не получала такой поддержки от отца, который был довольно отдален от ее личной жизни, и единственным, кто обнимал ее в минуты слабости, стал Марк Аврелий. Но те мысли, которые одолевали ее в эту минуту, она не могла бы доверить даже ему, и вряд ли стала бы искать его сочувствия в данной ситуации. Возможно, у мистера Грейвса был некоторый опыт в утешении плачущих женщин или же ее мысли были написаны у нее прямо на лице, но он пересел так, что его руки смогли свободно обхватить ее с обеих сторон, заключив в объятия. У нее не было сил говорить, не хватало и смелости для этого. От этой слабости девушка показалась себе такой беспомощной, что едва сдержала всхлип, зародившийся глубоко в груди. - Я расскажу тебе одну грустную сказку, - прошептал мужчина у нее возле уха. Он вытянул шпильки из ее волос и мягко гладил ее по голове, словно маленького ребенка. - Когда-то один парень, не так давно получивший повышение на работе и гонимый жаждой доказать свою важность, преследовал волшебника, нарушившего не один закон и подвергшего истязаниям многих животных, находящихся на грани вымирания. Проблема была в том, что главный герой был немного пьян, ведь именно в тот вечер отмечал с друзьями радостную новость о карьерном росте. Преступника он заметил в баре практически сразу, но подумал, что просто ошибся или обознался. Лишь когда тот начал хвастаться своими подвигами на все заведение, парень решил, что нужно действовать и с разъяренными криками бросился на злодея. Ведь в каждой сказке должен быть злодей, не так ли? Иначе она теряет смысл. Но эта история не о преступнике, - Иллирия взволнованно слушала мужчину, боясь чем-то нарушить момент. Она уже не хотела плакать, на глаза все еще немного жгло. - Наш герой бежал за тем волшебником, бросался в того заклинаниями, но его противник был намного опытнее и с легкостью парировал любое нападение. Тогда парень решил поступить умнее: он сделал вид, что сдался и прекратил погоню, и продолжил следить за нарушителем. Но тот не поверил и скрылся в одном из домов. Когда наш герой ворвался в здание, то заклинание застыло у него на губах: злодей крепко держал какую-то девушку, прикрываясь ею, словно щитом. Палочка волшебника, как оказалось, случайно треснула и он не смог трансгрессировать. Но он все еще с легкостью мог отобрать жизнь у своей заложницы, ведь был намного сильнее него. Наш герой побоялся причинить боль девушке и отпустил преступника, - Персиваль перевел дыхание и стал говорить медленнее. - Ее звали Элизабет и в то мгновение она показалась нашему герою самым прекрасным существом на земле. Лишь одно отделяло ее от того, чтобы стать пределом мечтаний парня и дать сказке стандартный конец, где все жили долго и счастливо. Она была сквибом, а наш герой родился в семье, где чистота и одаренное наследство ценилось превыше всего. Но он решил отойти от всех правил, ведь не мог бороться с чувством, которое возникало у него в груди, стоило ему взглянуть на Элизабет. Он полюбил ее так сильно, что, казалось, больше никто на свете не мог любить. Как и все другие, наш герой был довольно эгоистичен. Он одаривал девушку подарками, проводил с ней каждую свободную минуту, пошел против семьи и попросил ее руки. Родители так и не пришли к нему на помолвку, но в тот момент ему было плевать. Главное, что теперь Элизабет была только его. Наш герой был просто неимоверно счастлив, ведь он любил и горел, - Грейвс остановился и замолчал, задумавшись о чем-то. - И чем закончилась сказка? - Иллирия подняла голову и взглянула на его лицо, на котором не отражалось никаких эмоций. - Элизабет умерла в ночь после помолвки, - его брови слегка приподнялись вверх. - Я предупреждал, что это грустная сказка. Иллирия вздрогнула и порывисто поднялась на колени. Она притянула к себе его лицо и дважды поцеловала Персиваля в висок, не в силах что-то сказать. Ее переполняло сострадание и доля понимания, ведь его рассказ объяснял ту холодность, с которой мужчина относился к посторонним. Девушка так и застыла, прижавшись губами к его голове, когда Грейвс продолжил. - С тех пор главный герой пообещал себе, что больше не будет любить. Это было так банально, но ему не хотелось еще раз пережить нечто подобное. Так нуждаться в ком-то, а потом терять его, было выше его сил. Но ему не удалось сдержать свое слово, Иллирия. Я не смог, - Персиваль притянул ее к себе. Он уткнулся лицом в ее шею и прошептал: - Не смог. Она не могла ничего сказать. Никаких слов не было бы достаточно, чтобы выразить то, что происходило в ее душе. Ей было так больно, что ее сердце просто разрывалось. Этот мужчина, находившийся в ее объятьях, раскрыл перед ней всю душу, и теперь девушка просто не могла рассказать ему о том, что все происходящее сейчас было лишь действием любовного зелья одной милой волшебницы, которая хотела помочь ей. Как ей найти силы, чтобы отпустить его? Как теперь она сможет уехать в Англию и вернуться к прошлой жизни? Это было бы настоящей жестокостью - оставить его после того, что он пережил, после того, как раскрылся ей и признался во всем. Иллирии отчаянно хотелось защитить его от той боли, что съедала Персиваля столько лет. Не только она не могла без него, но и он сейчас отчаянно нуждался в ней. Что же сотворило волшебство Куинни? За что им обоим теперь приходиться все это переживать? Ей казалось, что теперь ее слова о том зелье раскроют обман не Голдштейн, а ее. Так нечестно. Так несправедливо. Так не должно быть. - Я люблю вас, - дрожащими губами произнесла она. Эти слова столько лет хранились в ее сердце, как самое дорогое, и теперь произнесенные вслух они стали подобны приговору, навечно приковавшему ее к этому мужчине. Даже когда полностью выветрится любовная магия и Персиваль поймет, что сказал слишком много и сделал то, о чем пожалеет, Иллирия хотела, чтобы он помнил. Ведь то, что она собирается сделать дальше, разобьет ее на маленькие кусочки, которые она уже никогда не сможет собрать. Пусть произойдет то, что должно случится. Она подарит себе эти драгоценные минуты, которые останутся в ее памяти на всю жизнь, в которой не будет его. Иллирия безумно любила этого мужчину и никогда не сможет от этого излечится. Пусть даже она не простит себя за то, как поступает по отношению к Марку Аврелию, который не заслужил подобного обращения. Ведь он, узнав обо всем, примет это и поймет, как всегда поступал прежде. - Я люблю вас, - еще раз прошептала она и мягко прикоснулась губами к его щеке, которая все еще хранила запах пены для бритья. Этот запах станет еще одним моментом, связанным с Персивалем, который останется в ее памяти. - Не оставляй меня, Иллирия. Не уезжай в Британию, не уезжай к нему. Ее сердце дрогнуло. Ей даже показалось, что оно пропустило несколько ударов, а начав работать снова, стало биться в совсем по-другому. То, что она собиралась сделать, было хуже предательства. Самый гадкий поступок, который только можно совершить. И она сделает это. Ведь потом все пройдет и ему станет легче. Но не ей. Никогда.***
Когда в ее дверь постучали, Иллирия поняла, что вот и пришел конец. Она молча поднялась и, слегка шатаясь, вышла из спальни, оставив его одного. С улыбкой на лице девушка встретила колдомедиков, предложила им теплого чаю и пошла собирать вещи Грейвса. Без слов он наблюдал за ней, сидя на кровати, а его взгляд прожигал ее насквозь. Ее руки отчаянно дрожали, как и все ее тело. Мозг отказывался принимать все происходящее. Сердце молчало: оно затихло, будто море перед началом бури. Его время еще придет. Оно будет говорить всю жизнь, которую она проведет вдалеке от него. Когда его ладони мягко легли ей на плечи и развернули к нему лицом, Иллирия в последний раз прижалась к нему, пытаясь раствориться в этом мгновении до конца. Он мягко коснулся ее губ, и с этим поцелуем девушка вложила всю силу своей любви, которая текла по ее венам. - Ты придешь ко мне завтра? - прошептал он, на секунду отрываясь от ее губ. Она закивала, едва сдерживая слезы, прекрасно зная, что врет. Завтра? Послезавтра? Через месяцы, годы? Никогда. Он улыбнулся ей на прощание, перед тем, как его лицо исчезло в вихре трансгрессии.***
- Иллирия! - громко прокричал Марк Аврелий, едва она сошла на берег. Он подбежал к ней и подхватил, закружив в воздухе. Его радостный смех - звонкий и заразительный - раздался по всему порту, от чего окружающие тоже начали улыбаться. Он всегда так действовал на людей, они не могли быть грустными в его присутствии, ведь мужчина излучал волну такого позитива и тепла, что способен был растопить все ледники в мире. - Ох, как я скучал! Я боялся, что ты не вернешься, - Марк опустил ее на землю и обхватил ее лицо руками. - Ты здесь, наконец-то ты со мной, - он нежно поцеловал ее и заключил в объятия. - Добро пожаловать домой, любовь моя.***
"Мистер Грейвс, я знаю, что вы прочтете это письмо, когда я буду уже на борту корабля, который направляется в Лондон. Возможно, вы в недоумении или злитесь, но я вынуждена все вам рассказать. Цветы, флакон с которыми вы найдете в конверте, обладают одним примечательным свойством. Его открыла когда-то давно одна милая златокудрая девочка, которая отчаянно желала дарить любовь всем одиноким сердцам. С этими цветами любое зелье могло посеять семена глубокого чувства в сердце любого человека. Они не обнаруживаются с помощью магии, потому многие пары стали счастливо жить, даже не подозревая о том, что их радость не обошлась без участия одной доброй волшебницы. Эти цветы были добавлены в зелье, которое принесла вам Куинни, чтобы вы набрались сил. Не нужно злиться на нее, моя подруга лишь хотела помочь мне. Их же она добавила и в мой чай. Еще одна особенность этого растения заключается в том, что их магия пропадает в тот момент, когда человек узнает о том, что его чувства ненастоящие. Так что сейчас вы, вероятнее всего, станете проклинать Куинни за то, что сказали мне и как поступили. Прошу вас, здесь нет ее вины. Если вы злитесь, то пусть объектом этого чувства буду я. Я знаю, что обещала вам, что не оставлю вас. Но теперь, когда вам это уже не так важно, надеюсь, вы простите меня. Я продолжу свою работу в Британии и постараюсь не упустить ничего возможного в деле Грин-де-Вальда. Все отчеты буду отправлять вам в письменном виде. Вряд ли мы еще с вами когда-нибудь встретимся, разве что этого будет требовать работа. Впрочем, я уверена, что мой жених захочет видеть вас на нашей свадьбе. Я рассказывала вам о Марке Аврелие, помните? Не сомневаюсь, что он сделает мне предложение почти сразу после моего приезда. И, скорее всего, я отвечу ему согласием. Искренне ваша, Иллирия Мора."