Здравствуйте, мистер Грейвс.

- Успокойся и не нервничай. Тебе всего лишь сделали замечание и небольшой выговор за использование немагического предмета, но все ведь понимают, что это была самозащита, - прошептал Чарли, сжимая руку Иллирии. Прошло уже больше двух недель после задержания Мердока, которые пролетели для Мора быстрее, чем метла последней модели во время квиддича. В их Департаменте все стояло вверх дном, все носились из кабинета в кабинет, бегали по разным отделам, выискивали последователей рыжего преступника. Оказалось, что в ту же ночь, пока все авроры были вовлечены в дело с ее спасением, злодеи провернули несколько масштабных акций в разных штатах, при этом так тщательно заметая за собой следы, что до сих пор удалось найти лишь немногих. Их мракоборцы активно сотрудничали с коллегами из Европы, Канады и Южной Америки, где, как показало следствие, решили спрятаться подпевалы Мердока. Хуже всего было то, что сам «главарь» не просто отказывался выдавать информацию, а ее невозможно было выудить у него из головы, так как над его памятью кто-то хорошо поработал, словно стер ластиком всю необходимую им информацию. Все это время в МАКУСА не вспоминали об инциденте с простреленной ногой Артура Хейли, так как вряд ли это было самое срочное на повестке дня. Конечно, Иллирия выслушала немало угроз от матери бывшего жениха, которая заявилась к ней на работу и начала кричать на весь Департамент о ее непорядочности, о том, как Мора сначала разбила сердце ее милому сыну своим отказом, при этом навредив больше всего самой себе, ведь они – одно из самых уважаемых семейств, потом женщина начала кричать, что ей этого было мало, так она еще и хотела убить ее ребенка с помощью немагической игрушки, от которой «как только руки не отсохли», а ведь ее мальчика просто околдовали, заставив подчиняться. Все это закончилось, когда Персиваль Грейвс вышел из своего кабинета и любезно попросил миссис Хейли «убираться прочь из его Департамента», так как ее крики нарушают рабочий процесс. Женщина на сдавалась и стала сыпать проклятиями в сторону противника, обвиняя его в том, что тот увел у Артура его любимую, а ведь «такое не пристало наследнику такой фамилии – водиться с девчонкой, так легко переходящей от одного к другому». Когда из ее рта стали вылетать оскорбления на счет поведения Иллирии, намекающие на ее легкодоступность и ветренность, Персиваль не выдержал, взял миссис Хейли выше локтя и вытурил из отдела, громко заявив, что не потерпит оскорблений в адрес себя и мисс Мора. Напоследок он грюкнул дверью прямо перед носом истерящей дамочки и попросил охрану присматривать за тем, чтобы «эта леди не появлялась на этом этаже». И вот, двадцатого мая у Иллирии было дисциплинарное слушание по поводу нанесения тяжелых телесных увечий, на деле оказавшееся разговором в кабинете ее начальника. Там присутствовал сам Персиваль Грейвс, представительница Президента Серафина Пиквери, пострадавший Артур Хейли, светившийся здоровьем и очарованием, несколько чиновников и авроров. Они внимали тому, что рассказывала уже в сто первый раз Мора, описывая все, что произошло в комнате, начиная с того, как она вошла туда после разговора с Мердоком (в этом конкретном случае все тонкости этой самой беседы не влияли на дело), и заканчивая выстрелом с целью самозащиты. Иллирия понимала, что в обычных условиях ее могли бы потянуть в суд, но Хейли, которого признали невиновным из-за наложенного на него Империуса, не стал на нее жаловаться. Поэтому мисс Пиквери просто указала девушке на ее место, напомнила ее обязанности и права, при этом высказав вскользь замечание на счет того, что ее поражает выбор «столь юной особы на такую ответственную должность», а потом любезно отпустила, сказав, что ее присутствие более не нужно. - Вот уж змеюка, - прошипела Иллирия, посылая злобный взгляд в сторону закрытой двери. – Я думала, она сейчас начнет меня учить, как правильно пользоваться палочкой, так как я еще слишком юна! «О, мистер Грейвс, не думала, что вы можете выбрать столь некомпетентного человека своим ассистентом!», - Мора попыталась передать интонацию женщины и улыбнулась, когда Чарли захохотал. Он привычно держал ее за руку и тащил по направлению к подвалам, где был небольшой тренировочный центр. Девушке нужно было куда-то выместить свой гнев, а так как для алкоголя было еще рановато, то единственное, чем он мог ей помочь, это физические упражнения. За последнее время им все реже удавалось встречаться после работы для уроков борьбы, которые они постоянно проводили, когда волшебница жила у него дома. Никто в Департаменте уже не удивлялся, когда эти двое шли по коридору, держась за руки. Раньше об этом шептались или даже спрашивали прямо, но пары хмурых усмешек Чарли и колких ответов Иллирии хватило, чтобы от них отстали. Волшебница вообще после поимки Мердока стала слишком раздражительной и постоянно недовольной чем-то, реже улыбалась и нормально общалась только с Данэном. О том, какими натянутыми стали у нее отношения с Персивалем, Чарли вообще старался не думать, так как пребывать с ними в одном помещении было невыносимо, но никто из них не хотел ему объяснить, в чем же дело. - Я работаю в этом Департаменте, чтобы такие, как наша мисс Пиквери, были в безопасности! Я нос к носу столкнулась с тем психопатом, у меня едва не взорвалась голова из-за какой-то дряни, которую мне подлили или из-за заклятия, мне пришлось спасать свою честь и саму себя от пребывающего не в себе Артура, а эта… эта женщина вместо благодарности называет меня малолетней ничего не понимающей девчонкой, которая палит налево и направо из «немагического орудия»! Да я бы в нее из этого револьвера..., - Иллирия не смогла закончить, так как Чарли резко закрыл ей рот рукой и прижал к стене. Мора сердито воззрилась на него, тяжело дыша. Она несильно пихнула его руками в грудь и юркнула в сторону, пока мужчина не перехватил ее ладонь. - Ты так злишься из-за этого выговора и слов Серафины, птичка? – Волшебник поравнялся с ней и обнял за плечи, направляя ее в сторону одной из комнат, где тренировались авроры в свободное время. – Или из-за того, что наш начальник не защитил тебя? - Давай ты обойдешься без своих намеков, Чарли, хорошо? – Мора не взглянула в его сторону, а направилась с раздевалку, чтобы сменить одежду. Она вошла в небольшое помещение, возле стен которого было приставлено много небольших шкафчиков. Как бы не противилось этому магическое сообщество, но мракоборцам нередко приходилось сражаться голыми руками, а не на палочках, поэтому каждый из них должен был постоянно держать себя в форме. Иллирия не была полноценным аврором, но из-за того, что начальник время от времени брал ее с собой во время расследований, ей тоже нужно было следовать этому негласному правилу. Девушка сняла туфли и стала бережно стягивать тонкие чулки, стараясь их не порвать. Вопрос о Грейвсе выбил ее их колеи, хотя она и до этого была не в духе. Но безосновательная неприязнь в лице заместителя Президента (и, возможно, скорой будущей главы МАКУСА, так как выборы были уже на носу) не задела бы ее так в предыдущие времена, все дело было в том, что Мора вот уже столько дней просто не могла прийти в себя. Когда Персиваль Грейвс вместе с Чарли ворвались в ту комнату, она была так рада видеть их обоих. Ей казалось, что в тот момент все ее страдания должны кончиться, оборваться, что что-то изменится в лучшую сторону, ведь не может же судьба быть к ней столь несправедлива. Когда ее вывели оттуда, первое, что она сделала, побежала к родителям, крепко обняла их, не сказав и слова, а потом направилась в МАКУСА, чтобы не оставлять Главу Департамента одного. Иллирия видела, как кровоточили раны, нанесенные охранными заклятиями, на его теле, и ей хотелось помочь ему. Когда Мора появилась в его кабинете, Персиваль попросил всех выйти, а потом остановил ее, когда девушка хотела обнять его. - Нет, Иллирия. Это нужно прекратить. Я ведь обещал тебе, - произнес тогда он. Сначала Иллирия не могла понять, о каком обещании идет речь, а потом вспомнила, как мужчина поклялся, что больше никогда из-за него она не будет страдать. – То, что ты чувствуешь, губительно для тебя. То, что мы делаем, когда… остаемся наедине, неправильно. Кто-то должен это прекратить, чтобы ты не пострадала еще больше. Ты обманываешься, думая, что межу нами что-то есть. Но это глупо. Ты бросаешься в омут с головой, чтобы спасти Чарли, плюешь на мои просьбы и план, но ты должна помнить, что ты – моя ассистентка, ты подчиняешься моим приказам, когда дело касается работы. Раньше твои чувства не доставляли тебе вреда, но сейчас… Мисс Мора, я не хочу, чтобы это повторилось снова. Пожалуйста, давай каждый будет заниматься своей работой и жить своей жизнью. Не стоит бросаться ко мне так, будто мы не только начальник и подчиненная. - Вы указываете мне на мое место? – дрожащим голосом спросила Иллирия, сжимая столешницу, чтобы не упасть. На ее глазах застыли слезы, готовые вот-вот покатиться по ее щекам. - Я понимаю, что в нашей с тобой ситуации виноват я. Я забылся, я позволил себе с тобой то, чего не должен был. Та ночь на Рождество, тот поцелуй после покушения – во всем виновен только я. Ты юна, ты… слишком эмоциональна, а я, не подумав, воспользовался этим. Но сейчас, трезво взвесив все, я решил, что должен принести свои самые глубочайшие извинения за столь недопустимое нарушение профессиональной этики. Мои поступки породили внутри тебя чувства, которые мешают нам обоим… - Нет, - решительно произнесла Мора и подошла к сидевшему в кресле мужчине. Она ткнула пальцем ему в грудь и произнесла: - Не смейте судить о моих чувствах. Не смейте решать за меня, воспользовались мной или нет. Сейчас вы оскорбляете меня, унижаете и пытаетесь лезть в то, что не имеет отношения к вот этой вашей «профессиональной этике». Если вам так хочется, чтобы мы снова были начальником и ассистенткой, тогда попрошу вас обращаться ко мне уважительно, раз уж мы не… в таких отношениях, как прежде. А если вам так уж невыносимо видеть меня, то вообще можете перевести меня в другой отдел, а на место вашей помощницы взять кого-то другого, чтобы вам было спокойнее! - Иллирия, я не… - Я пришла сюда, волнуясь о вас! Я не бросилась к Чарли, которого держали в заложниках, а прибежала к вам, так как видела, что вы были в крови! Под этой рубашкой, надетой на вас, повязки, под которыми порезы, и из-за этого мне больно! Единственной радостью в той комнате, когда пронзительный шум разрывал мою голову, были мысли о том, что вы спасете меня, что вы найдете меня, - Иллирия рыдала, стоя посреди кабинета. Она всхлипывала после каждой пары слов, не в силах остановить меня. – Вы… вы ужасный человек, мистер Грейвс. Ужасный, если все, что вы сейчас наговорили мне, было искренним. Скажите же, что это неправда. Скажите же, что все это для того, чтобы защитить меня! Я ведь не настолько глупая и неопытная. Я не прошу вас отвечать на мои чувства, я прошу не оскорблять их, не отнимать их у меня. Я не должна их стыдиться, мистер Грейвс. Пожалуйста, скажите же, что вы сейчас действуете с целью моей защиты! Она вытирала слезы руками, плача гораздо сильнее, чем тогда, когда Мердок похитил Чарли и сломал ее палочку. Внутри нее все кипело, казалось, что что-то там треснуло, и вместо крови из ее глаз капает соленая вода. Иллирия не верила, что переживает сейчас такое унижение. Не верила, что он позволяет себе так оскорблять ее. Мора помахала головой, отгоняя воспоминания. Ей была ненавистна каждая секунда того разговора, разделившего, казалось, ее жизнь на «до» и «после». Девушка трясущимися руками расстегнула платье, которое упало к ее ногам, переступила его и посмотрела на себя в большое зеркало. В дверь деликатно постучали, и она резко обернулась на звук. В проеме показалось лицо Чарли с закрытыми глазами, вероятно, чтобы не увидеть ничего лишнего. - Придется перенести тренировку, птичка, нас только-что позвали на допрос Мердока, - мужчина наклонил голову. – Могу я открыть глаза? - Нет! – выпалила Иллирия, быстро натягивая платье обратно. – Дай мне пару минут, мне нужно одеться. - О, так стоит мне сейчас приоткрыть глаза - и я смогу сделать свой день намного лучше? - Ой, убирайся, Данэн, - прошипела девушка, натягивая чулок. Аврор громко засмеялся и закрыл дверь. Она быстро собралась, расстроенная тем, что придется сменить планы. За эти две недели прошло уже несколько таких допросов, которые уже просто не давали никакого результата, поэтому Иллирия не видела смысл в том, чтобы снова тащиться к заключенному и наблюдать за тем, как сжимаются в кулак длинные пальцы ее начальника из-за невозможности выудить необходимую информацию. Но ей нужно было протоколировать все, в чем принимал участие мистер Грейвс, поэтому ее мнение уж точно никто не учитывал. «Конечно, кому интересно, что думает малолетняя неопытная волшебница», - думала, надувшись, Иллирия и почти бежала, пытаясь не отставать от Чарли с его размашистыми шагами. На ходу девушка старалась пригладить непослушные короткие прядки волос, торчащие во все стороны, но потом поняла, что это не имеет смысла: какая разница в каком виде она будет присутствовать на допросе? Когда они вошли в комнату, Мора пожалела, что не надела сегодня самое лучшее свое платье и не сделала укладку, так как на стуле возле Персиваля Грейвса сидела самая красивая женщина, которую ей когда-нибудь доводилось видеть. Ее волосы были черны, как ночь, и это было вовсе не художественное сравнение. Мора воззрилась на нее, рассматривая матовую бледную кожу, сквозь которую, казалось, просвечивают синевой тонкие кровяные сосуды на висках. Большие, как для азиатки, карие глаза на этом фарфоровом личике выгодно сочетались с красными губами, которые сейчас мило улыбались вошедшим. Иллирия с первого взгляда поняла, что ей отчаянно не нравится эта восточная красавица, пальцы которой покоились на руке Грейвса. Незнакомка убрала ладонь, как только увидела их. - Чарли, Иллирия, познакомьтесь с госпожой Хей Няо, - Глава Департамента кивнул в сторону женщины и улыбнулся. «Госпожа Хей Няо» поднялась со стула и подошла к ним. Когда она поравнялась с Данэном и Мора, Иллирия отметила, что та пусть и незначительно, но выше нее, что делало ее более утонченной и прекрасной. Эта женщина отлично осознавала свою привлекательность, о чем говорило каждое ее движение. Не признать это было бы глупостью. - Добрый день, можете называть меня Няо, обращение по имени и фамилии, как я знаю, не принято в вашей стране, - волшебница протянула свою ладонь с длинными тонкими пальцами, на которых были надеты кольца с драгоценными камнями. Она подняла свои темные глаза на Чарли и приветливо улыбнулась ему, едва приподняв уголки губ, но от этого ее лицо словно озарилось светом. - Меня зовут Чарльз Данэн, госпожа Няо, но для всех я Чарли. Мне очень приятно познакомиться, - светловолосый мужчина слегка поклонился, а потом поднес руку брюнетки к губам и поцеловал ее. - А вы, как я понимаю, Иллирия Мора? Персиваль уже рассказывал мне о вас, пока мы ждали вашего прихода. Мне очень приятно, что придется работать не только с мужчинами, но и с такой молодой девушкой, как вы, - женщина приподняла тонкие темные брови, словно делясь с Мора тайной, которую понять сможет только она. Иллирия широко улыбнулась, мысленно поблагодарив начальника за то, что тот приучил ее тщательно маскировать свои эмоции. «А уж мне как приятно, я просто в восторге», - подумала она, присаживаясь на стул. Грейвс тут же начал что-то говорить, но ее взгляд все также буравил новую знакомую. «Нет ничего страшнее для женщины, чем понимание того, что стоящая напротив особа – красивее нее. Это как проигранная волшебная дуэль», - пронесся в голове голос матери, но Мора попыталась отогнать эти слова, так как ощущала себя жалкой, думая о подобном. - Госпожа Няо – лучшая из живущих сегодня волшебников, которые владеют легилименцией. Мы с ней давние знакомые, поэтому я и попросил ее приехать к нам и помочь разобраться с нашим рыжим злодеем, - на последнем слове Грейвс округлил глаза, будто смеясь над выражением. Потом он махнул одному из служащих, стоящих у входа, и тот открыл дверь, через которую двое волшебников завели Освальда Мердока. - Привет, моя маленькая радость, - растягивая слова, произнес он, заглядывая Иллирии в глаза. Потом его взгляд прошелся по присутствующим и остановился на госпоже Няо. – О, вы привели ко мне еще одну красавицу? Вижу, Грейвс, ты любишь окружать себя хорошенькими женщинами? Вы уже успели поразвлечься втроем? – его бешеные зеленые глаза устремились к Данэну. – Ах, мой старый дружище Чарли! Они берут тебя играть в свои забавные игры? Было бы нехорошо, если бы тебе ничего не перепало. Ты наконец-то успел пообщаться наедине с миссис Блейк? Побывал у нее в гостях под юб…, - он не успел закончить, так как Мора резко приподнялась с места и больно шлепнула его по губам. Мердок облизал зубы и громко засмеялся. Его хохот заполнял камеру больше минуты, пока волшебник не успокоился. – Я заслужил, заслужил. Прости, Иллирия, уж больно мне нравится смотреть, как тебя задевают такие шутки. Так кто у нас здесь? – рыжий снова дернулся в сторону госпожи Няо. – Азиаточка? Дай посмотрю… Хм, китаянка? Как же мне приятно, что ради встречи со мной столь милая дама прибыла из таких далеких краев. Мердок мог болтать часами. Как уже успели все убедиться, именно так он умудрялся порой выболтать нечто важное, поэтому его не перебивали, так как на прямые вопросы Освальд не отвечал, а использование легилименции не помогало, ведь кто-то наложил некий блок на его мысли. По крайней мере, никому из МАКУСА было не под силу забраться ему в голову. «Неужели «госпожа Хей Няо» столь хороша, что сможет это сделать?» - подумала Иллирия, искоса посматривая на брюнетку. Как и каждый аврор, Мора должна была овладеть окклюменцией, чтобы защитить свое сознание от вмешательства, можно сказать, что она даже весьма преуспела в этом, но вот с легилименцией у нее было все не так хорошо, так как их учили азам, а самостоятельно осваивать эту магию было проблематично без «подопытного», который разрешил бы копаться в его голове. - Освальд, - мягко, словно по-кошачьи, госпожа Няо обогнула стол, разделявший их, и подошла к Мердоку. Она наклонилась, чтобы их глаза были на одном уровне, а потом провела длинным ногтем по его лицу от брови к подбородку. – Как давно ты сошел с ума? – китаянка положила обе ладони на впалые щеки мужчины, притянула его к себе и крепко поцеловала, однако каждое ее движение было похоже на тщательно отточенный механизм, а не нечто интимное. Когда госпожа Няо отстранилась от Мердока, его глаза закатились, а сам он безвольной куклой опал на стуле. Женщина повернулась к ним, слизывая с нижней губы каплю крови, а потом улыбнулась: - Это займет некоторое время, но через несколько сеансов он расколется. Кто-то хорошо поработал с его мозгами. Иллирия ошеломленно уставилась на волшебницу, почувствовав, как по ее спине побежали мурашки.

***

Обыкновенный рабочий день Персиваля Грейвса в семейном поместье начинался в семь утра. Он просыпался под звон будильника, одевал удобные темные штаны и рубашку и делал зарядку. Обычно это занимало около двадцати минут, после чего мужчина, слегка вспотевший, отправлялся в душ, который занимал еще четверть часа. Когда он покидал ванную комнату, его постель была уже убрана, а на покрывале аккуратной стопочкой были сложены идеально выглаженные вещи, которые волшебник просил приготовить еще с вечера, заранее зная, что наденет завтра. Персиваль скрупулёзно осматривал свой внешний вид, быстро поправлял все складки и пуговицы, а потом, перебросив через руку пиджак, спускался по лестнице вниз. Начищенные носки его ботинок блестели в утреннем солнце, а лосьон после бритья приятно пощипывал лицо. Если Персивалю Грейвсу удавалось начать свое утро именно так, день обещал быть хоть и скучным, но вполне предсказуемым и беспроблемным. Волшебник садится во главе длинного стола в огромной пустой столовой, где от голосов расходилось по всем уголкам эхо, а звук упавшей вилки напоминал грохот пушечного снаряда, пьет свой чай, ожидая, пока спустится мать, которая с годами спала все меньше по ночам, нередко отдыхая по несколько часов днем, шутливо говоря, что пристрастилась к сиесте. Домовой эльф приносит завтрак и утренние газеты, заметки в которых они обсуждают с миссис Грейвс, а потом Персиваль берет свой портфель с необходимыми документами, целует мать в щеку и трансгрессирует прямо к Вудворт-билдинг. Если все проходит по этому плану, мракоборец еще больше уверен в том, что его ждет спокойствие. Около девяти, когда Персиваль выпивает вторую чашку чая, стоя возле большого окна, сквозь которое отлично видно город, он слышит, как стучат в направлении к его кабинету каблуки; у каждого человека ведь особенная походка, и свою ассистентку аврор узнает всегда с первого раза. Пусть теперь отношения между ними довольно натянутые, но Грейвс всегда рад слышать эти звуки: так он уверен в том, что Иллирия в безопасности, с ней ничего не случилось, поэтому можно не волноваться. Хороший безоблачный день, который ничем не запомнится, зато не принесет неприятностей. Но сегодня, когда все эти моменты сложились воедино, Глава Департамента защиты магического правопорядка знает, что не обойтись без проблем и непредсказуемых ситуаций. Ведь каждый год, когда на календаре 31 мая, его подопечные празднуют День аврора. - Мерлин, дай мне сил пережить этот день и не влезть ни в какую авантюру, - поднимая глаза к потолку, произнес Персиваль и допил остатки чая. Спустя несколько минут в дверь осторожно постучали, а потом, выждав пару секунд, в проеме появилась его ассистентка. Она нервно покусывала внутреннюю сторону щеки и не смотрела ему в глаза, не желая встречаться взглядом, в руках у нее была стопка бумаг для подписи. - Доброе утро, мистер Грейвс. Поздравляю вас с профессиональным праздником. Вот ваши документы, - ровно и быстро, словно пятилетний ребенок, боящийся сделать ошибку в заученном стишке, произнесла Иллирия. Она замерла у края его стола, склонив голову, всем своим видом показывая, как ей хочется побыстрее убраться. Внезапно ее ресницы дрогнули, а брови нахмурились, что заставило Персиваля проследить за ее взглядом и мысленно чертыхнуться: рядом с принесенными девушкой бумагами лежали парочка колдографий, на которых был запечатлен он в компании Няо. Китаянка там радостно смеялась, хитро поглядывая на него, в то время как сам Грейвс, чья рука покоилась на спинке ее стула, наклонился, что-то шепча на ухо. – Если у вас нет никаких вопросов, я пойду. Мне еще нужно разобраться с документами по делу об использовании порталов вместе с немагами. Тот случай, что разошелся по всем штатам. Ну, вы знаете, - отчаянно отступая назад, произнесла Иллирия, а потом скрылась за дверью, напоследок гневно сверкнув на него глазами. Персиваль сел в кресло, взял в руки колдографии, а потом, громко вздохнув, бросил карточки на стол. Ситуация была не просто сложная: она превращалась в небольшую катастрофу, которую нужно было решить. И во всем ведь, к сожалению, виноват только он. Ну и его длинный язык, конечно. Сегодня у них в департаменте был короткий день. По сути, на весь этаж их было всего двое: только он и Иллирия, так как ей не повезло устроиться его ассистенткой. Грейвс не знал, что именно девушка сейчас делает, но решил не думать об этом, а приступать к работе. Чем быстрее он закончит, тем быстрее они смогут пойти домой.

***

- Спорю на свой револьвер, что ты сегодня напьешься и пойдешь спать ко мне, - смеясь, произнес Чарли, по-хозяйски наливая Иллирии огневиски в стакан. Была уже половина первого ночи, вокруг парили волшебные огоньки, а от воды к берегу несло приятной прохладой. Почти все сотрудники Департамента были еще здесь, не считая добровольцев, оставшихся на дежурстве на случай чрезвычайного происшествия, и семьянинов, которых дома ждали дети. Запасы алкоголя быстро кончались, так как сегодня строгие и мрачные авроры и сотрудники позволили себе расслабиться и слегка напиться. Бочонки с пивом и грушевым сидром были уже пусты. Иллирия долго думала, что же ей надеть. Она вообще последнее время стала больше обращать внимание на свой внешний вид, так как ее мотивировало присутствие в Департаменте госпожи Няо, которая постоянно ходила в прекрасных нарядах и пугала Мора своими методами работы. На днях она должна была окончательно расколоть блок на памяти Мердока, при этом найдя способ не довести его до полного безумия, а значит, как подметила с улыбкой пару часов назад Иллирия: «Чарли, мы можем выпить за скорый отъезд нашей любимой ведьмы из Дальней Азии!». Конечно, Данэн лишь засмеялся в ответ на такой тост, но свой стакан все же опустошил. Результат долгих и мучительных размышлений сейчас красовался на девушке. Сначала она хотела прийти в каком-то нарядном платье, но потом, взвесив все за и против, натянула на себя черные брюки галифе и тонкую шелковую блузку небесно-голубого цвета, расшитую серебристыми нитями. Чарли долго смеялся, когда пришел забирать ее на праздник, а когда Мора потребовала объяснений, просто поцеловал ее в макушку и потянул за собой в вихре трансгрессии. Уже потом, когда Иллирия сидела за одним столом со своим другом, Грейвсом и госпожой Няо, она поняла причину такой реакции: китаянка пришла в широких белоснежных штанах и черной, как ее волосы, блузе. В тот момент Мора пожалела, что женщины стали носить брюки столь массово. - Я не буду с тобой спорить, я уже пьяна, - широко улыбнулась девушка, гоняя пальцем в воздухе серебристый огонек. Алкоголь уже прилично дал ей в голову, поэтому она пообещала себе, что это последний стакан огневиски на сегодня. Иначе ее решение избегать начальника весь сегодняшний вечер пойдет гиппогрифу под хвост и все накипевшее внутри нее вырвется наружу сразу после того, как Грейвс скажет то, что собирался. – К тому же, если я пойду спать к тебе, все начнут говорить, что мы провели вместе ночь, а я не хочу, чтобы нас считали парой. - Мерлинова борода, птичка, все и так нас считают парой, расслабься, - махнул рукой Чарли, указывая на танцующих. – И их тоже. Но мы все знаем, что люди ошибаются в обоих случаях. Кстати, есть нечто, о чем я должен тебе сказать. - Конечно, - кивнула Мора, отрывая взгляд от руки Грейвса, покоящейся на тонкой талии госпожи Няо. Персиваль как раз показывал ей, как правильно танцевать по последней американской моде. Вот уже второй час. – Я тебя слушаю, - Иллирия потянулась к винограду, лежащему перед ними на тарели. Одну ягоду она съела сама, а вторую поднесла ко рту Чарли. Тот приподнял бровь вверх, а потом подался вперед и забрал угощение, слегка коснувшись губами ее пальцев. На секунду в его глазах зажегся опасный огонек, который заставил девушку смутиться и задуматься, как выглядит со стороны эта вольность. – Чарли? - Не делай так больше, - хрипло прошептал мужчина, а потом прочистил горло. – Я прошу тебя не относиться так предвзято к Няо. - О, нет-нет-нет, этот вопрос не обсуждается, - Мора попыталась встать, но Данэн обхватил ее руками за талию и тут же вернул на место, усаживая ближе к себе. Девушка повернулась к парню, слишком поздно понимая, что еще дюйм – и ее нос коснется его носа. Она поерзала на лавке, слегка отодвигаясь назад. – Если это Грейвс дал тебе распоряжение, то я не намерена… Мне хватило того, что меня попросили завтра после допроса провести ей экскурсию по МАКУСА. С чего бы это? Она ведь скоро исчезнет и не будет проворачивать свои фокусы с поцелуями, кровью и всем прочим. Если нашему начальнику не нравится, что я холодна с ней, то поспешу напомнить, что я ни разу не допустила со своей стороны нарушения норм вежливости. - Ой, да не ради Перси я сейчас это говорю, угомонись, птичка, - Чарли поморщился, а потом облизал губы. Иллирия внимательно проследила за этим, старательно концентрируясь на парне, а не на Главе Департамента, который смеялся вместе с госпожой Няо в десятке метров от них. – У меня завтра ужин с ней. - Поздравляю, слава всем ведьмам Салема, что мне туда идти необязательно, - Иллирия сжала руки в кулаки, чтобы не думать о том, как ей больно из-за того, что происходит перед ее глазами. - Нет, Иллирия, я иду на ужин с ней. Только я и она, - Чарли взял ее за подбородок и приподнял ее лицо так, чтобы их взгляды встретились. Он долго смотрел на нее, не мигая, словно пытаясь найти что-то в ее глазах. – Я ведь не могу ждать тебя вечно, - шутливо произнес мужчина. – У меня есть вполне нормальная потребность… любить. - Знаю я твою потребность, - отмахнулась Мора, а потом подскочила, увидев, как Грейвс знакомит госпожу Няо с кем-то, придерживая ее за талию. – Не хочу тебя расстраивать, но женщина, с которой ты идешь завтра на свидание, сейчас, похоже, наслаждается обществом твоего друга. Пожалуйста, Чарли, забери меня, хочешь, можем пойти к тебе, только забери, прошу, я этого не выдержу. - Я же говорил тебе столько раз, что они знакомы лет десять, все эти танцы и прикосновения значат не больше, чем наши, - Данэн очень старался не закатывать глаза, чтобы не схлопотать мелкое проклятье от Иллирии. Он уже успел убедиться, что в этом она на удивление хороша, особенно с новой волшебной палочкой, которую теперь почти никогда не выпускала из рук, словно сокровище. – Вставай, - волшебник потащил девушку за руку, и та нехотя перекинула ноги через лавку и пошла за ним. – Сама ведь просила меня тебя забрать. Мы не можем уйти, не попрощавшись. Персиваль Грейвс сразу же напрягся и выпрямился, словно натянутая струна, как только Чарли и Иллирия подошли к нему. Он сделал небольшой глоток из своего стакана, рассматривая ассистентку, которая отчаянно вертела в пальцах палочку, что было явным признаком того, что она нервничает. Мужчина похлопал по плечу Няо, привлекая ее внимание к подошедшим, и попытался улыбнуться, словно все замечательно. Но Иллирия отметила, каким холодным остался его взгляд. Они очень вежливо, предельно вежливо, едва ли не со скрипом мокрого пальца по стеклу, попрощались, от чего волшебнице стало еще противнее на душе. Ей было отвратительно то, что она чувствует к этому человеку столько тепла после всего, что он ей наговорил. Именно потому Мора пыталась как можно меньше контактировать с начальником, боясь, что сразу же примет его извинения. Конечно, еще большим ее страхом было не услышать слова раскаяния. Повторялась ситуация с ее незрелым поведением после Той Самой Ночи. Чарли крепко обнял ее, увлекая за собой в воронку трансгрессии, но не отпускал еще несколько минут после того, как они оказались посреди его гостиной. Иллирия подняла голову, пытаясь рассмотреть его лицо, но в комнате было так темно, что она едва разглядела очертания. Алкоголь дурманил ее мысли, заставляя все воспринимать иначе. Девушка почувствовала, как его пальцы скользят по ее руке, кожа которой стала покрываться мурашками под тонкой тканью блузки. - Темно, - прошептала Мора и вздрогнула, когда теплые пальцы мужчины коснулись ее ключицы. Она задержала дыхание, пытаясь понять, почему это сейчас происходит с ними. Данэн тем временем поглаживал кожу вокруг небольшой подвески-звезды у нее на шее. – Это все алкоголь, - прошептала девушка, закрывая глаза, чтобы отстраниться от окружающего их мира. - Да, - ответил Чарли. Иллирия готова была поклясться, что на его губах сейчас улыбка, хоть она и не может этого видеть. - Тебе правда нравится госпожа Няо? – волшебница удивилась хрипоте в своем голосе, но списала это на усталость. Она сжала рубашку Чарли, обнимая его за спину, пока другая его рука, не ласкавшая ее шею, коснулась ее волос. - Да, - тихо произнес мужчина, рисуя кончиками пальцев узоры на ее щеках. – Нравится. Но мне все еще нужна ты, - он очерчивал контур ее рта, слегка надавливая на нижнюю губу, чтобы девушке было легче дышать, пока она не забыла о том, что ей вообще нужно это делать. – Ты влюблена в… Иллирия не дала Чарли закончить. Она приподнялась на носочки и, притянув мужчину за шею, мягко поцеловала. Данэн положил обе руки ей на талию и прижал к себе, а потом его пальцы перекочевали к ее лицу и волосам. Он наклонился, уменьшая разницу в росте, и с давно сдерживаемой страстью ответил на ее поцелуй. Его зубы слегка потянули ее нижнюю губу, Чарли ждал ответа, но Иллирия вдруг остановилась, отпрянула от него и спрятала лицо за ладонями. Мракоборец изумленно смотрел на нее, но не мог ничего разобрать из-за темноты, пока не услышал ее судорожное дыхание. - Ты… плачешь? - Прости, - Мора шмыгнула носом и вздрогнула, когда мужчина отвел ее руки от лица. – Не на такую реакцию ты рассчитывал, - попыталась пошутить она, когда Чарли провел по ее щекам, вытирая слезы. – Прости, я просто… - В чем дело? Я не обижен, не нужно извиняться, просто объясни мне, почему ты плачешь, птичка? - Я так надеялась, что мне станет легче, но у меня в мыслях только он. Я просто не могу быть с кем-то другим, возможно, позже, но сейчас это слишком… трудно, - Иллирия пыталась говорить спокойно, но продолжала плакать. – Это так трудно выдержать. Я не знаю, как ты справляешься, да еще и утешаешь меня сейчас. Я, - Мора закрыла рот рукой, сдерживая всхлип. - Ш-ш-ш, - Данэн прижал ее к себе и погладил по голове. – Пойдем, сейчас ты умоешься, мы выпьем чаю, и ты все мне расскажешь. Хорошо? - Можно, я пойду спать? Я не могу сейчас говорить нормально. Не хочу, чтобы ты видел меня такой. Только не отправляй меня сейчас домой, пожалуйста. Просто… будь рядом.

***

Персиваль Грейвс чертыхал все, на чем стоит свет. Он был зол, готов был метать молнии, как греческий бог Зевс, испепелять все вокруг, как Аид, и вообще поувольнять всех авроров до одного, которые в эту ночь были на дежурстве. Мужчина отослал пару людей к Няо, передав свои глубочайшие извинения, и к Иллирии, которой, как ему сообщили, не оказалось дома. Мракоборцы известили его, что «мисс Мора в свою квартиру, похоже, не являлась», заодно сообщив о том, что они снова сломали ее охранные заклятия, но на этот раз с большим трудом, чем в ночь ее покушения. Грейвс запустил чашку с ромашковым чаем в стену, схватил палочку и попытался мысленно досчитать до десяти. Раз. Утро началось отлично. Два. Он сделал зарядку, принял душ, побрился, привел в порядок волосы, оделся. Три. Подписал все бумаги, решил все дела. Четыре. Такой ход событий должен был привести к нормальному завершению дня. Пять. Где эта девчонка? Если ее опять похитили… Шесть. Что подумает о нем Няо и что скажет Серафина, узнав, какие растяпы у него в Департаменте. Семь. Пять убитых, Мерлин свидетель, пять человек, у которых была семья. Восемь. Если ее не окажется у Чарли, он нашлет на нее принудительно заклинание обнаружения или подарит какой-то талисман, чтобы всегда можно было найти ее. Девять. Как хорошо, что Данэн не поставил охранные щиты от него, а добавил его недавно в круг приближенных, которым «всегда рады». Десять. Мерлин, только бы не застать их в постели, это будет крайне неудобно, смущающе и предельно некрасиво с его стороны. Одиннадцать. Вообще предельно некрасиво с его стороны думать такое об Иллирии, зная о ее чувствах, особенно сейчас. Грейвс закрыл глаза, размял пальцы и трансгрессировал в дом Чарльза. Он громко позвал его, направляясь прямо в спальню, где тут же застыл на пороге, так как не смог постучать из-за открытой двери: потирая глаза ото сна, на него смотрела Иллирия, одетая в рубашку Данэна, которая сползла вниз и обнажала ее правое плечо. Волшебница испуганно дернулась и как можно дальше отодвинулась от Чарли, который недовольно воззрился на Персиваля. - Чего тебе? – мужчина протяжно зевнул, поднимаясь с кровати. – Иллирия, в самом деле, чего ты дергаешься, будто нас застукали на горячем, успокойся. Мы ведь взрослые люди. - Доброе утро, - холодно произнес Грейвс, смотря на аккуратно сложенную голубую блузку на стуле. – У нас нет времени на разговоры, этот подонок сбежал. - Да сколько можно! – Иллирия витиевато выругалась такими словами, от которых ее мать схватил бы удар и притворный обморок, и стала деловито заправлять рубашку Чарльза в штаны одной рукой, другой поправляя волосы. – Я не удивлюсь, если мы найдем его мертвым. - Я тоже так считаю, Иллирия, но сейчас нам срочно нужно в Департамент. Закончите свои дела позже, - Персиваль смерил взглядом смятую постель и кивнул, будто соглашаясь со своими мыслями. – Где ты таких слов набралась? Данэн, я тебя просил научить ее драться, а не ругаться! Они пререкались несколько минут, пока сонные Иллирия и Чарльз не были полностью готовы. Когда все трое трансгрессировали в кабинет Грейвса, там уже сидела госпожа Няо, попивающая зеленый китайский чай из коричневой глиняной чашки, воплощая собой само спокойствие, в отличии от растрепанной Мора, которая с завистью окинула взглядом идеально ровные волосы женщины и цветастый яркий халат, наброшенный поверх белоснежной сорочки. Грейвс дернул Данэна за рукав, указывая на дверь, и приказал Иллирии оставаться в комнате. Та недовольно поморщилась, услышав просьбу охранять госпожу Няо, и села на край дивана, постукивая пальцами по подлокотнику. - Не желаете чаю? – китаянка повернулась к ней и вытянула пустую чашку прямо из воздуха. – Простите, что из-за меня вам нужно сидеть здесь, а не разбираться с пропажей нашего заключенного. - Я не… Постойте, госпожа Няо, вы сейчас прочли мои мысли? Пожалуйста, не используйте легилименцию на мне, - Иллирия потянулась за чашкой, над которой облаком возвышался пар, а потом вдохнула его крепкий аромат. Ей не хотелось, чтобы кто-то копался в ее голове, особенно эта женщина. - Мне кажется, мы с вами неправильно начали. К сожалению, нам не удавалось побывать наедине и нормально поговорить. Я понимаю, что не нравлюсь вам, но вы заблуждаетесь в своем мнении обо мне, - женщина заложила свои темные волосы за уши и тут же продолжила, увидев недовольное выражение на лице Мора, - Простите, просто вы думаете так… громко, когда нервничаете. А из-за того, что легилименция – врожденное умение в моем роду, мастерство которого оттачивалось веками, мне намного проще проникать в чью-то голову. Я слышу ваши мысли сейчас непроизвольно, хотя это, скорее, образы и эмоции. Вам нравится чай? – госпожа Няо мягко улыбнулась, впервые не напоминая Снежную Королеву. Возможно, дело было в полном отсутствии макияжа, что делало ее не такой холодной, а более живой. Дождавшись, пока Мора кивнула, она слегка подалась вперед, словно желая поделиться секретом: - Я сама собирала его листья и сушила. Моя семья делает так уже много веков, если не тысячелетий. Это… успокаивает. Иллирия внимательно посмотрела на женщину, а потом поднялась с места и стала ходить по комнате, попивая чай. У нее не было настроения вести задушевные беседы с госпожой, пока там весь Департамент стоит на ушах, но что-то в словах китаянки беспокоило ее. Что же она сказала в самом начале? - Вы… извинились, что мне нужно сидеть здесь из-за вас. И мистер Грейвс сказал мне оставаться и охранять вас… От чего? - О, Персиваль не говорил вам? Конечно, он ведь сам сказал мне не распространяться… За мной охотятся, если можно так сказать, - госпожа Няо отставила чашку и сложила руки на коленях. По ее сжатым губам легко было предположить, что она напряженно пытается подобрать слова. – Не знаю, знакомы ли вы с историей магического сообщества Китая, но мой род берет свое начало еще с первого тысячелетия до нашей эры, если использовать вашу хронологию. Хей – приобретенная фамилия, некогда мои предки носили имена Цзин, Цзинчу и Чу. В свое время, они принимали участие в возведении династии Чу в начале третьего века, но это время сейчас называют смутным по вполне понятным причинам. С тех пор наша семья старается не вмешиваться столь явно в дела… как вы их называете? Немагов? - Да, - Мора подошла ближе к дверям, чтобы услышать что-то, но, похоже, если нечто и происходило снаружи, то точно далеко от них. Ей удалось разобрать какой-то топот и чей-то оклик, но это была обычная суета для их Департамента. – Чарли говорил мне, что вы из древнего рода Хей. Он даже рассказал мне, как переводится ваше имя. Черная Птица, не так ли? Довольно поэтично. - Нас стали называть «черными» не просто так. Когда-то мои предки… не гнушались пользоваться темной магией. Это весьма осуждается в любом обществе, но в те далекие времена мой род боялись и уважали, так как они использовали свои силы не только с плохими намерениями, желая отомстить врагу или вруну, но и для помощи. Наши чары очень привязаны к вполне физиологическим вещам вроде крови, запахов, прикосновений, поцелуев, а это пугает многих, - госпожа Няо многозначительно приподняла брови, намекая на Мора, но та сохраняла равнодушие на своем лице. – Со временем случился некий раскол внутри семьи. Одни стали пользоваться силой в своих интересах, запугивая, проклиная, чтобы получить желаемое. Другие же отреклись от них и попытались пустить чары в другое русло, не приносящее никому вреда. - И, конечно же, ко вторым относятся ваши ближайшие предки, - пробормотала Мора, дергая дверную ручку и понимая, что они заперты. Она хотела было использовать заклинание, чтобы выйти, но потом вспомнила, что ей все же приказали быть здесь, а не просто попросили. - Нет, хотя так было бы проще. - Что? – Иллирия встрепенулась, не понимая, отвечает ли сейчас женщина на ее слова или мысли. - Я о моих предках. Мою мать воспитывали в лучших традициях Хей: много темных заклинаний, нелюбовь к полукровкам, а уж о немагах я вообще молчу. Когда она связалась с моим отцом, от нее вообще отреклись, а меня отобрали после рождения. А потом случилась череда неких событий, после которых меня старательно ищут, прямо настоящая охота началась. У наших волшебников немного иной менталитет, чем у вас… Но, в общем, когда я прибыла сюда, то это скорее Персиваль сделал мне одолжение, чем я ему. Поэтому и попросил вас побыть здесь, так как это, наверное, одно из самых безопасных мест, а вам он доверяет. Иллирия смерила сидящую перед ней волшебницу взглядом, пытаясь разобраться в куче мыслей в ее голове. Допустим, история правдива, как и последнее предложение, и госпоже Няо нужна постоянная защита. Но ведь начальник мог оставить с ней кого-то поопытней, а не свою ассистентку. «Это, наверное, одно из самых безопасных мест», - кажется, так сказала собеседница? А это значит, что враг не сможет добраться не только до Хей Няо, но и до нее. - Ну, теперь все понятно, - широко улыбаясь, произнесла Мора, не зная, радоваться или нет из-за того, что Глава Департамента волнуется за ее безопасность, как и прежде. Учитывая, что некогда Мердок покушался на нее, а потом фактически обменял пленного Чарли на нее, нет ничего странного, что Грейвс боится, чтобы этот психопат снова не добрался до нее. – И часто вы так… эээ видите мои мысли? – девушка нервно поглядывала на дверь, злясь, что ее держат в неведении. - Вы умеете неплохо блокировать свое сознание, поэтому ничего слишком личного я не увидела, кроме вашей неприязни ко мне и ее причины, - абсолютно спокойно ответила чародейка и кивнула подбородком в сторону Иллирии. – Это рубашка Чарли? Мора мгновенно покраснела и сложила руки на груди, пытаясь прикрыться. Когда они ложились спать, девушка попросила у друга какую-то одежду, чтобы не испортить блузку, явно не подозревая, что потом ей придется ходить так перед всем МАКУСА. Она уже открыла рот, чтобы ответить, когда в кабинет, словно он был не заперт, ворвался Данэн, явно удивленный чем-то. - Откуда ты знала? – он подбежал к Мора и схватил ее за плечи. – Он говорил что-то, что мы упустили? - О чем ты? – девушка испуганно распахнула глаза, пытаясь понять причину такого состояния мужчины. – Что я знала? - Мы нашли Мердока. Он мертв. Ты сказала, что не удивишься, если мы найдем его мертвым, когда одевалась, - Чарли бросил мимолетный взгляд в сторону госпожи Няо, будто не желая, чтобы она как-то неправильно его поняла. – Почему? - Я всего лишь предположила. Это ведь логично: он был близок к тому, чтобы раскрыть все нам, вот его и устранили, чтобы ничего не выболтал. Я бы поступила также на месте его покровителя, - Мора попыталась пожать плечами, но аврор все еще удерживал ее. – Мерлинова борода, Чарли, отпусти меня. Не я одна так думала, мистер Грейвс ведь согласился тогда со мной. Тонкая ладонь с длинными пальцами легла на предплечье Данэна. Иллирия и Чарли удивленно посмотрели на госпожу Няо, которая спокойно взглянула в сторону двери, а потом обреченно вздохнула. - Отведи меня к нему, я попытаюсь выведать хоть что-то. Вы ведь принесли тело? Мракоборцы переглянулись, словно пытаясь понять, что собирается узнавать волшебница у мертвого человека. Чарли первым вышел, приглашая девушек за собой, и повел их множеством запутанных коридоров, во многих из которых Мора еще не доводилось бывать. Они опустились на несколько уровней под землю, где было как-то по-зловещему темно и прохладно. Казалось, что стены здесь выбиты прямо в камне, хотя Иллирия прекрасно знала, что Вудворт-билдинг новое здание с фундаментом и всеми составляющими. Хотя, может, волшебники добавили что-то свое? Данэн толкнул простую металлическую дверь и пропустил их первыми. Мора растерянно бегала глазами по маленькой серой комнате, где на длинном столе лежал Мердок в окровавленной одежде. Девушка шагнула ближе и тут же прикрыла рот рукой, чтобы не издать изумленный вопль: в руке рыжий волшебник сжимал, как и его жертвы, аккуратно вырезанное ребро, чистое и сверкающее белизной. Понятно было, что его убийца не уподобился Освальду, а провернул все с помощью магии. Но кровь на его рубашке точно принадлежала ему, и именно ее источник так напугал Иллирию. Открытый, словно в крике, рот мужчины походил на большую зияющую рану. Крупные ровные зубы были забрызганы чем-то красным, словно гранатовым соком, а вокруг узких губ и на рыжей бороде подсыхала кровь. Неизвестный вырвал язык Мердока, словно тот мог бы еще что-то произнести им после смерти. Мора сделала еще шаг вперед и увидела вырезанный на высоком лбу мужчины знак: перечеркнутый вертикальной полосой круг, вписанный в треугольник. Ей вдруг стало очень-очень холодно, и она поежилась, обхватывая себя руками. - Иллирия, иди сюда, - кто-то набросил ей на плечи пиджак и потянул назад, подальше от стола. Девушка с опозданием поняла, что в комнату вошел ее начальник и это он сейчас так заботливо ведет себя с ней. – Давай дадим Няо сделать свою работу, пока еще можно. Хей Няо подошла к столу и с отвращением посмотрела на убитого. Но Иллирии показалось, что это чувство вызвано не самим Мердоком, а тем, что женщина собирается сделать. Госпожа заложила волосы за уши, открывая виски, а потом достала из незаметного до того кармана в халате волшебную палочку. Мора мельком заметила, что та покрыта непонятными ей символами, которые отличаются даже от тех китайских иероглифов, которые ей доводилось видеть. Она проследила, как Няо начертила некую руну на висках Освальда Мердока кончиком палочки, и та тут же наполнилась кровью. Китаянка обмакнула указательный палец и нарисовала такие же знаки у себя. Иллирии показалось, что сейчас ее сердце выпрыгнет из груди, а глаза просто вылезут из орбит. Ей еще никогда не приходилось видеть нечто столь странное и пугающее. Госпожа Няо стала прямо над Мердоком, положила обе ладони ему на лицо, касаясь нарисованных символов, а потом медленно закрыла глаза, нашептывая что-то на незнакомом языке. Ее веки дрожали, а пальцы слегка подергивались. С каждым движением китаянки Мора с трудом заставляла себя дышать, она крепко сжимала чью-то ладонь, желая зацепиться за реальность. Это была не просто Темная магия, это были чары такие древние, что о них, наверное, может даже не написано в книгах с ограниченным доступом. Пальцы руки, которую сжимала Иллирия, успокаивающе поглаживали ее кожу. Это помогло ей справиться с первым впечатлением, поэтому девушка попыталась отстраниться от своих эмоций и просто наблюдать за происходящим. Опущенные до того веки Мердока вдруг резко поднялись, что оспаривало все предыдущие взгляды девушки на смерть, одновременно с этим Хей Няо открыла глаза и отступила назад, разрывая связь с убитым. Ее грудь быстро вздымалась и опускалась, а бледное лицо, казалось, стало еще белее. - Он знал, что я буду пытаться прочесть мысли этого человека. Он все стер, там совершенно пусто. Я нашла только одно: сообщение, оставленное мне. В небольшой серой комнате вдруг стало еще холоднее, чем прежде. Иллирия обернулась к человеку, сжимавшему ее руку, и встретилась с обеспокоенным взглядом Персиваля Грейвса.