Знаешь, чего я боюсь? Жить в подвешенном состоянии, постоянно ждать и чувствовать, что схожу с ума. Прожигать настоящее в ожидании будущего, хотя оно, когда наступит, станет всего лишь еще одним настоящим, бороться с которым я не умею.
— Ты где была? — обеспокоенная Леа кидается мне на шею, едва я вхожу в общую спальню. Половина неофитов уже улеглась, а вторая половина — собиралась, так что моё появление осталось почти незамеченным. — Всё в порядке, — даже сквозь одежду я чувствую, как у неё колотится сердце, — не переживай. — Я чуть с ума не сошла. Ты просто чокнутая — зачем ты сбила меня с ног? — она говорит и говорит, я же просто валюсь с ног. — Леа, всё в порядке, правда, ты видишь, я жива и здорова, Эрик меня не убил, но если я сейчас не посплю, завтра захочу убивать сама, — она послушно отступает к своей кровати, я же ложусь на соседнюю мгновенно проваливаюсь в сон.***
И вот, я снова разглядываю каменные стены коридора перед комнатами симуляции. Сегодня второй этап симуляции страхов. После вчерашних событий я совершенно разбита и опустошена. — — Твоя очередь, — Эн кивает на экран над одной из комнат, на котором высветились мои данные. А вот и уже знакомая комната. И около компьютера стоит Фор. — Если пейзаж показывает серые помехи, зачем я здесь, — всё же, сажусь в кресло, стараясь не смотреть ему в глаза. — У меня появилась идея, — он выкладывает на стол два пистолета, «заряженных» сывороткой, — я покажу тебе, что такое пейзаж страха, на своём примере. Возможно, побывав в чужой симуляции, ты, наконец, запустишь свою. Вполне возможно, что наши страхи перемешаются. Главное, — он садится рядом, — не паникуй, иначе, я не смогу быстро прервать симуляцию. Я хотела было сказать, что это не очень хорошая идея, но не успеваю — в шею вонзается шприц, а в висок — датчик. Последнее, что ощущаю — это горячую ладонь Фора на своей руке.***
— Поднимайся, — открываю глаза и, сердце едва не останавливается: я лежу на узком мостике на жуткой высоте. Фор стоит напротив, протягивая мне руку. Ухватившись за неё, как за спасительную соломинку, я встаю. Мостик опасно раскачивается. Ноги предательски дрожат и подламываются. — Страх высоты, у меня он тоже есть. В этом мы совпали, — стараюсь не смотреть вниз. — Сейчас мы в моём пейзаже. Думай, как выбраться отсюда, — он оглядывается. — Прыгнуть вниз и проснуться, — я уже была готова это сделать. — Сдашься — вылетишь. Странно, что долгое время общаясь с…неважно, ты этого не поняла. Давай, думай, — кажется, он начинает слегка раздражаться. Итак, мост проходит между двумя высотными домами, мы посередине, а значит, надо просто перебраться по нему на крышу любого из домов. Хоть мост чудовищно узкий и без перил, я встаю боком и начинаю мелкими шажками перемещаться вправо. Фор следует за мной. Конечно, он-то свой пейзаж проходил тысячу раз. А вот и спасительная крыша. Но, не успеваю я сделать шаг на неё, как мост обрывается. Фор прыгает на крышу, я успеваю зацепиться за край. — Фор, помоги, — у меня с детства слабые руки, ещё секунд десять, и я рухну вниз. — Нет, ты должна выбраться сама. Думай, — следует ответ. Просто прекрасно. Главное, не смотреть вниз. Так, а это что? Справа от себя замечаю углубление, как раз для ноги. Если помещу туда ногу, смогу приподняться чуть выше и оттолкнуться вверх. — Спасибо за помощь, — прохожу мимо Фора, — что теперь? Он не успевает ответить — крыша под ногами плавится и мы проваливаемся вниз и оказываемся в крохотной коробке. Как по мне — вполне уютно, я люблю замкнутые пространства, значит, страх явно не мой. А вот сдвигающиеся стены — это плохо. — Клаустрофобия? Здесь мы противоположности, — сдержать руками не получается, но руки натыкаются на гвозди на полу. — Ты же не думаешь, что наши пейзажи будут одинаковыми полностью? Кстати, обрывающийся мост — это продолжение твоего страха высоты, — ему явно нехорошо, он бледный и тяжело дышит. Вместо ответа быстро запихиваю гвозди под отверстия в стенах. Наконец, они перестают двигаться и пространство вокруг нас расширяется. Я не успеваю встать на ноги, как сразу слышу угрожающее шипение — в двух метрах от меня такое количество змей, что не сосчитать. Ноги начинают дрожать, а в животе заворочался острый ком. — Это твой страх, — Фор встаёт справа от меня, — я смогу пройти через них, а ты нет, — думай и действуй, но быстро. Ладно, я уже поняла, что в каждом страхе есть подсказка для его преодоления. Но искать надо быстро — эти твари подбираются всё ближе. А спасительный выход там, на другом конце комнаты. Что я знаю о змеях? Они не любят резких движений, но боятся шума. Шума! Точно! Выхватываю у Фора пистолет и стреляю наугад — вверх. Треск оружия и грохот осыпающегося потолка заставляют змей, шипя, исчезнуть в темноте. А вот и выход. Только этого не хватало — мы в комнате Эрика. Я невольно делаю шаг назад и оказываюсь рядом с Фором. Странно, мне казалось, он совсем не боится нашего Лидера. Наоборот — он, едва ли не единственный во фракции, который не просто его не боится, а не скрывает своей неприязни. Неужели, это… — Один из самых сильных моих страхов, — Фор кивает куда-то в сторону. Там, на кровати лениво развалилась девушка. О Боже, это же я! — Ты, как всегда, ошибся, Фор, — Эрик возникает из тьмы, реальный до невозможности, — она всегда будет выбирать меня. — Пусть, — вдруг произносит он, — она сама вправе выбирать. А я всегда буду рядом. Я не успеваю ничего произнести или спросить, как комната расплывается и слева от меня раздаётся взрыв. Меня отшвыривает в сторону, и я утыкаюсь лицом прямо в мокрую землю. Кое-как поднимаюсь на ноги, но яркая вспышка ослепляет меня, а взрыв раздается прямо под ногами. Из горла вырывается крик. Мгновение, и я открываю глаза, едва не свалившись с кресла. Если бы не Фор, крепко держащий меня за плечи, бы точно упала на пол. — Тише, всё хорошо. Ну ты как? — он явно обеспокоен и очень внимательно смотрит мне в глаза. — Так себе, — пытаюсь встать, но ноги явно решили взять перерыв от двигательной функции. — Передохни, — он отходит от меня и опирается руками о стену. Ему явно нехорошо — он тяжело дышит, на лбу выступили едва заметные капли пота. Я бездумно наблюдаю за напряженными мышцами на его руках. — Четыре страха, значит, — первое, что мне приходит в голову. — Последние два раньше были другие. Теперь они изменились, — он отвечает, не поворачивая головы в мою сторону. Просто смотрит в пол. — Я не понимаю, почему они связаны со мной? Причём тут Эрик? И эти взрывы… Почему я настолько важна тебе, что у тебя появились страхи за меня? — я с трудом собираю мысли воедино, так как пейзажи страха до сих пор меня не отпускают — меня продолжает потряхивать. — Я не знал, что так будет. Не знал, что мы зайдём так далеко в пейзаже, — он подходит ко мне и внимательно смотрит на монитор. -Но всё так и получилось. Только не говори, что ты и сейчас оставишь меня в неведении! — голос срывается на крик, но у Фора срабатывает коммуникатор. — Мне нужно идти. Поговорим позже, — он протягивает мне руку, и я, наконец, встаю на ноги, — знаешь, сколько длилась симуляция? Пять минут.***
«Эвелин родила уникальных детей. Не знаю, что здесь сыграло главную роль: её характер, набор генов, или что-то ещё. А может, фракция не выше крови, а в крови? Афракционеры отличаются упорством, твердостью характера и непримиримостью с какими-либо правилами, при этом, моя дочь весьма смиренна, а Тобиас перешёл во фракцию, где безупречная дисциплина и подчинение приказам сочетаются с хаосом. Маркус и Джанин считают, что нужно продолжать наблюдение». Дневник едва не выпал у меня из рук. Запись датирована годом, когда мне исполнилось шестнадцать. У моего отца была единственная дочь — это я. Либо, у него есть другая дочь, что маловероятно. Так значит, речь идёт о моей родной матери, она изгой. Кто мой отец — не упоминается, но я знаю, что у меня есть брат. По крайней мере, был. За столько лет произошло столько всего, что он мог элементарно погибнуть. Ну, я знаю его имя. Осталось только понять, как вычислить его в Бесстрашии, где предлагают выбрать другое имя каждому. А если он перешёл, то точно воспользовался такой возможностью. Наверное, все данные по членам фракции есть у Эрика и у Реджины. А уж как найти неизвестную мне Эвелин среди бывших изгоев, я ума не приложу. Слишком много информации, которую мне никто не хочет сообщать. А возможно, про моего брата не знает никто. Слишком много вопросов и слишком мало ответов.