Страж разума.

7 августа меня приняли в больницу Св. Мунго для, как мы надеялись, последней процедуры моего лечения, и с тех пор я не покидал его до 13 августа. Из своего пребывания в больнице многого я не помню, потому что Алекс дал мне дозу настойки живой смерти. Проснулся я пять дней спустя с иголками на руках и ногах и ватными шариками во рту. Томас сказал, что во вторник утром они дали мне противоядие к настойке и даже поклялся, что во время сего действия я садился и говорил в течение нескольких часов. Даже если и так, я ничего не помню. Прошла целая неделя, а мое тело все еще вялое и неповоротливое; о былой гибкости конечностей и ловкости ловца и говорить нечего. Скорее всего, все это связано с тем, что обновленные кости таза и ребра добавили несколько фунтов к общей костной массе моего тела, которых ему явно не хватало. По крайней мере, я мог не беспокоиться, что оно развалится на части или мои кости не растают как желе. Кроме того, противоядие благотворно повлияло на клетки мозга. Я больше не засыпал, где попало и когда попало, что очень радует. В конце концов, Томас дал добро на давно обещанную поездку в Косой переулок, при условии, что сначала я проведу несколько, заранее уговоренных им, встреч. Стоя в Атриуме Министерства Магии, я вертел чужую палочку между пальцами. Бамбук и жила из сердца дракона, в соответствии с данными бюро проверки палочек Министерства Магии. Она ощущалась мной, скорее мертвой, чем волшебной палочкой. Наверное, я не смог бы наколдовать ею даже простой Люмос. Я еще раз подумал, насколько глупыми могут быть волшебники. Данные о моей палочке были напечатаны на первой странице Ежедневного Пророка, и я просто не могу себе представить, что охранник, в здравом уме, позволит мне пройти на территорию Министерства с предоставленной мне, совершенно неподходящей палочкой! Не то, чтобы я бы доверил Министерству Магии свою настоящую палочку, но все же! Вернув, со своей стороны, купленную в той же лавке старьевщика в Косом переулке палочку из дуба и волос келпи, где мы приобрели и мою нынешнюю палку-копалку, в пустую кобуру на левой руке, Томас строго посмотрел на меня. - Перестань витать в облаках и сосредоточься, - сказал он, хватая меня за локоть и ведя через Атриум Министерства Магии. - Плечи назад, голову подними вверх и держи прямо, и не сутулься. И даже не думай сидеть всю встречу, разглядывая свою обувь. Будь вежлив и веди себя достойно. Приветствуй Фаджа как министра. Позже обращайся к нему: «сэр» или «господин министр», если, конечно, он не разрешит тебе обращаться к нему по-другому. Кроме того, с этого момента и пока мы не покинем помещение, ты - мистер Поттер. Понял? - Да, сэр. - Хорошее поведение в волшебном мире значит гораздо больше, чем в мире магглов. Тебе повезло, что за последние несколько лет ты не обидел серьезно никого более-менее авторитетного. Тебе просто очень повезло, но сегодняшний день очень важен. - Я понимаю, - сказал я. Он прочитал мне ту же лекцию в машине по пути в Лондон, прежде чем мы вышли из кабинета Ральмута в Гринготтсе и еще раз - в идиотской телефонной будке, которую министерство использует в качестве входа для посетителей. - Не думай, что ты должен все время молчать. Тебя пригласили на эту встречу в качестве участника, но никто не ожидает от тебя активного участия. И ради Мехен*, не доставай Фаджа вопросами, как ты это делал с Ральмутом. - Ну, уж простите, что я не знал, кто такой валютный брокер. Томас закрыл глаза. Его губы несколько секунд молча шевелились, прежде чем он стиснул зубы. - Гарри, твоими расспросами Ральмут был польщен. Мы оба с ним хотим, чтобы ты разобрался со своими счетами и понял причины принятых нами финансовых решений. Тем не менее, министра не волнует, разбираешься ли ты в теме разговора или нет. Один или два вопроса с твоей стороны - как раз в порядке нормы, но не более того. По крайней мере, не на такой важной встрече. Понял? - Да, сэр. - Хорошо, - сказал он, вынимая свою настоящую палочку и нажимая на стеклянную панель с выгравированным словом «лифт». Пока мы ждали кабину лифта, он вернулся к прежней теме. - Это будет небольшой, рабочий завтрак. Только мы, Нортон, министр и его старший заместитель. Министр может разрешить тебе обращаться к нему неформально. Мадам Амбридж, скорее всего, не станет. Она не любит детей, и я знаю несколько помилованных Пожирателей Смерти с меньшими, чем у нее экстремистскими взглядами. - Он схватил меня за плечо, поскольку лифт с грохотом поехал вниз. - Меня не волнует, даже если она скажет, что все магглорожденные должны быть повешены, выпотрошены и четвертованы в центре Хогсмида, - прошипел он тихо, делая вид, что поправляет мне одежду. – Ты, все равно, не будешь спорить с ней, ясно? Я кивнул. Не спорить. Министр Фадж. Мадам Амбридж. Адвокат Нортон, или мистер Нортон. Понял. Я подумал, что мне также не следует упоминать, что я скорее предпочел бы вернуться в Мунго, чем иметь поздний завтрак с министром. Старинные двери лифта с лязгом открылись. Я взглянул на Томаса потом на лифт. Он же не хочет, на самом деле, чтобы я поехал в этой смертельной ловушке, не так ли? - Он надежнее, чем, кажется, - сказал он, словно услышал мои мысли, и вошел-таки в кабину лифта. Я с содроганием последовал за ним. Томас назвал дежурному наш этаж, посмотрев на стайки бумажных самолетиков, которые зависли над нашими головами. Я старался изо всех сил не таращиться открыто. Представить себе, что уже видел все это раньше, было еще одним правилом Томаса, которому он учил меня во время нашей поездки сюда. Не стоит вести себя как неотесанный маггл. - Не говори на парсельтанге при них. Говорить на языке, которого остальные не понимают, - это очень грубо, - прошипел Томас. Поскольку лифт спускался достаточно быстро, через несколько минут мы уже были на первом этаже, иначе известном как Пентхаус Министерства. Двери открылись. Томас вышел. Перси Уизли поклонился Томасу, не обратив на меня внимания, затем развернулся на пятках и повел нас в кабинет министра, не говоря ни слова. Я прикусил язык. И до, и после Рождественского бала, Барти муштровал меня в том, что он считал хорошими манерами. Я знал, какой вилкой пользоваться во время еды, как приветствовать своих сверстников и учителей, основные заклинания личной гигиены, в том числе мгновенного удаления пятен и чары глажки. То есть, все, что нужно знать, чтобы выжить в Хогвартсе, не выставив себя полным дураком. Ну, с этим он немного запоздал, на мой взгляд. Из этих уроков я узнал достаточно, чтобы понять: префектом Перси был довольно невежественным. Министерским работником – тоже. Краем глаза, я заметил натянутую улыбку Томаса. Наверное, заметил раньше меня невежество Перси, но вызывать на дуэль из-за подобной грубости было не в стиле Томаса. Нет, он дождался бы присутствия хотя бы одного или двух свидетелей, и тогда так унизил бы Перси, что он сам бы повесился. Перси постучал в дверь и просунул голову внутрь. Прошептав несколько слов, он вальяжно махнул нам на открытую дверь, повернулся и ушел по коридору. - Глупый, маленький, никчемный человечишка, - пробормотал Томас себе под нос. Затем натянул фальшивую улыбку и поприветствовал Министра Фаджа, который тут же представил своего старшего заместителя, мадам Долорес Амбридж. После взаимных расшаркиваний, я обнаружил, что сижу за круглым конференц-столом рядом с мадам Амбридж, слева от меня и Томасом - справа. Нортон сидел напротив Томаса. За легким завтраком из свежих ягод, булочки, йогурта и вареных яиц, Фадж улыбался и болтал о том, что согласовал меню с моим целителем, затем мы обсуждали результаты моей заключительной операции в стационаре Св. Мунго и расписание амбулаторных процедур. Я быстро понял, что Фадж верил, что мне, возможно, в какой-то момент придется давать показания и хотел свести к минимуму возможные конфликты. Я задавался вопросом, какую выгоду он извлечет из моих показаний, но отложил эту проблему на потом, потому что мадам Амбридж попросила меня передать ей сахарницу. Задумываться за столом было невежливо. - Мистер Поттер, - сказала она, посыпая сахаром ягоды, - Я понимаю, что вы уйдете из Хогвартса. Вы окончательно покинете школу или планируете в следующем году вернуться? Я вопросительно взглянул на Томаса. На прошлой неделе, когда я лежал в беспамятстве от зелий Алекса, Рита сообщила в Пророке о моем уходе. Я читал ее статью и короткое письмо, которое она написала мне, но не знал, как отреагировали на это широкая общественность и министерство. Томас кивнул. - Скорее всего, навсегда, мэм. - Да? Так вы уходите не только по состоянию здоровья, - сказала она, глядя на Томаса. - Аластор Моуди составил свое очень нелестное мнение о текущей, скудной учебной программе Хогвартса, - сказал Томас. Он сделал паузу и отпил чай. Опять он начал играть на публику – подумал я, борясь с желанием закатить глаза. - Он подготовил Гарри по всем его нынешним предметам и еще сверх того. Кроме того, он успел подготовить Гарри к международному стандарту. Ее глаза расширились. - В самом деле? Я правильно предположила, что он будет сдавать международные экзамены? - В Венлоке, на декабрьские МСОВы. Но, даже если Гарри готов к академическим экзаменам уже сейчас, целитель Гринграсс обеспокоен, что практические экзамены могут быть слишком тяжелыми для состояния его здоровья, и посоветовал подождать до ноября. - Интересно. Мистер Поттер, я с удовольствием обсудила бы ваши впечатления о более высоком стандарте магического обучения и об экзаменах. - Она слегка поклонилась Томасу. - С разрешения вашего опекуна, конечно. В ответ последовал еще более легкий поклон от Томаса. - Конечно, мадам, - сказал я. - Когда будет вам угодно? - Я бы предпочла время после экзаменов, но если у вас есть документы, подтверждающие различия между образованием мистера Поттера в Хогвартсе и его обучением у Моуди, я была бы признательна. - Долорес будет возглавлять Инспекцию в Хогвартсе, - сказал Фадж в перерыве между глотками чая, - и, возможно, преподавать. Хотя я не верю, что она должна распылять свои силы между обучением и инспекцией, но учитывая недавнюю позицию Дамблдора, преподавание может быть для нее единственным способом получить доступ к школьной программе. В это время она поморщилась, что сделало ее еще больше похожей на жабу, чем когда-либо. Я подумал, что, возможно, Томас был не единственным волшебником, который экспериментировал с преобразованием своей анимагической формы. Может быть, она просто частично застряла в этой форме. - Надеюсь, что не дойдет до этого, но я сделаю все, что нужно, - продолжил Фадж. - Я уже переписывался с несколькими студентами и говорил с некоторыми недавними выпускниками, но ни у одного из них нет вашего опыта учебы по международным стандартам. Учитывая ваш недавний опыт, как бы вы оценили Хогвартс по шкале от одного до десяти, где десятка - это "превосходно"? - Образование и проживание или только образование? – спросил я. Она поджала губы. - Образование, затем проживание. - Нахмурившись, она наклонилась вперед, как будто ей не терпелось услышать мой ответ. - Образование - шестерка, - сказал я, подумав несколько минут. - Двойка за проживание. Она моргнула. На другом краю стола, Фадж уставился на меня с недоверием, прежде чем опомниться. - Двойка? - прошептал он. - Кровати удобны, а еда превосходна, - сказал я, пожав плечами. - Самая низкая оценка, которую кто-либо еще давал проживанию в Хогвартсе, была семерка, - сказала она. Я откусил от булочки, прежде чем ответить. Вкусно. - Простите, что спрашиваю, мадам, но с какого факультета они были? - Трое слизеринцев, двое рейвенкловцев и один хаффлпаффец. Подарив ей натянутую улыбку, я тщательно обдумал свои слова. С тех пор, как меня «спасли» от Дурслей на летающем автомобиле, я начал симпатизировать близнецам Уизли. Тем не менее, последнее письмо Гермионы подтверждало ее подозрения, что МакГонагалл опекала ее в течение учебного года. МакГонагалл была строгой преподавательницей и хорошей деканшей, добрым по природе человеком, но она всегда прислушивалась к «советам» Дамблдора. Если она чудом не обрела стержень в течение лета, ее участие ставило безопасность Гермионы под угрозу. Я хотел, чтобы ее отвлекли от моей подруги, а не лишили должности. - Может быть, на других факультетах все по-другому, но на факультете Гриффиндор нет контроля за студентами. Гостиная больше похожа на вольер с обезьянами в Лондонском зоопарке. У главы нашего факультета три должности, тогда как максимум их должно быть две. Ей просто некогда выполнять обязанности двух должностей, не говоря уже о трех. Таким образом, она перекладывает контроль над Гриффиндором на плечи префектов, а те проводят большую часть своего времени в библиотеке, потому что только глухой может учиться в башне. – Впрочем, это не остановило Гермиону от тщетных попыток. - Каждый день на Гриффиндоре кто-то подсовывает студентам экспериментальные зелья, безнаказанно издеваясь над ними; а те, вместо того, чтобы нажаловаться, куда надо, предпочитают и дальше играть в подрывного дурака ... И все это безобразие продолжается даже после официального отбоя. За четыре года я могу по пальцам посчитать, сколько раз видел взрослых внутри башни. Брови мадам Амбридж полезли на лоб. - Я слышала, что на Слизерине и Рейвенкло было несколько проблем, но ничего подобного до меня не доходило. А вы уверены, что зелья были экспериментальными? - Я действительно не хочу никого обличать, мадам Амбридж, но в прошлом году, в башне Гриффиндора был студент, который изобрел конфету, назвав ее «канареечной помадкой». Когда вы едите ее, она преображает вас в гигантскую канарейку. Через несколько минут перья выпадают, и вы трансформируетесь обратно. Никакого вреда. Беда в том, что этот продукт был протестирован на студентах факультета без надзора преподавателей. Хотя я считаю, что это причинило мало вреда, изобретатели никогда не публиковали список ингредиентов и студенты, которые часто их потребляли, не понимали, что они ели, пока не становилось слишком поздно. В некоторых случаях, которым я был свидетелем, они просто покрывались перьями на несколько часов, но что, если у кого-нибудь из пострадавших была бы аллергия на один из ингредиентов или горе-изобретатели просто сделали бы некачественную партию? Они могли серьезно навредить или убить кого-то. Я не ручаюсь за то, что руководство школы могло бы сделать в такой ситуации.... - Насколько я знаю Северуса, - сказал Нортон, - если бы один из слизеринцев провернул такой трюк, он бы не проснулся на следующее утро. - То же самое касается и Помоны, - сказал Фадж. - Великий Мерлин, я никогда не думал.... Мистер Поттер, есть ли шанс, что некоторые из ваших друзей подтвердят этот факт? Может ли быть, что все изменилось в лучшую сторону после того, как вы переехали из общежития. - Корнелиус, я предпочла бы проверить все сама, - сказала мадам Амбридж. - Это поможет прояснить ситуацию, в том случае, если находящийся здесь мистер Поттер, привел ложные доводы или в чем-то ошибся. Не то, чтобы я вам не верю, мистер Поттер, - сказала она, одарив меня до тошноты милой улыбкой. - Возможно, так будет лучше. Кого вы могли бы предложить в качестве свидетеля? - Перси Уизли, в то время, был префектом, а затем стал старшим префектом, и не возражал против тестирования Канареечной помадки, - ответил я, не собираясь давать ненавистному болвану еще одну возможность раздуть свое эго. - Он знал лучше остальных, что уровень надзора профессора МакГонагалл намного ниже допустимого, но я не уверен, что он признается в этом. Он мог замять любой вопрос о плохой дисциплине внутри общежития, так как сомневался в своей способности поддержать порядок. Последнее не было его прямой обязанностью, но я уверен, что такой бардак ему тоже не нравился. - Мы должны проверить безопасность, - рассеянно прокомментировал это Фадж. Ответная ухмылка Амбридж напомнила мне Барти, когда я показал ему завещание своей матери, - зловещая. - Я позабочусь об этом. Кто еще, мистер Поттер? - Невилл Лонгботтом, Гермиона Грейнджер, Парвати Патил, и Лаванда Браун с моего курса. Может быть, Салли Энн Перкс, но она была категорически против свидетельствовать. Деннис Криви и Найджел Вольперт, - они оба были первокурсниками в прошлом году и любимыми подопытными кроликами для канареечной помадки, но опять же, они могут слишком бояться говорить. Я уверен, что есть и другие, но это все, что я могу вспомнить так сразу. Все остальные либо находят эти инциденты очень смешными, либо дружат с виновниками этого безобразия, либо боятся их. - В том числе и вы? Я пожал плечами. - Об их создателях у меня есть лишь подозрения, но никаких доказательств. - Что-то еще? Вздохнув, я помешал ложечкой свой чай. Как бы объяснить? - Поскольку учиться внутри башни почти невозможно, многие из нас используют библиотеку. Библиотека - чуть хуже, чем идеальное место для учебы, так как создана для индивидуального обучения, а не группового. Однако, поскольку каждый использует ее также.... - Я сделал паузу достаточно долгую для нее, чтобы она сделала правильный вывод. - Уровень шума делает обучение трудным для всех сторон, а также нарушает правила библиотеки, - сказала она. Я кивнул. - Даже если бы в башне было тише, в нашей гостиной всего несколько столов и только два из них достаточно большие для группового изучения. Они больше подходят для вечеринок, а не учебы. - Я понимаю. - Она отпила чай и посмотрела на стол на мгновение. - Были ли у вас другие проблемы с проживанием? - Нагрузка. - Взрослые усмехнулись. Я покраснел. - Мне очень жаль. Я вовсе не имел в виду ... Она махнула рукой. - Не стоит, мистер Поттер. Вы, кажется, много думали об этом. Мне любопытно, а задумывались ли вы, как можно решить эти проблемы? Томас и Нортон посмотрели на меня пронзительно, в то время как Фадж - с любопытством. Я понял, что взрослые решили, что я уже рассматривал и этот вопрос. ---------------------------------------------------------------- * Мехен - Змея-защитница бога Ра.