Золотой рассвет. Часть 3. Начало Эпохи

Утром следующего дня Келебримбор внезапно наткнулся на своего брата Маэглина в необычной одежде: на бывшем коменданте Барад-Дура красовалась черная шелковая котта с вышитым золотом гербом Ар-Фаразона, в руках он держал мораданский шлем с крыльями летучей мыши. — Чего это ты вдруг Черным Нуменорцем вырядился? — изумленно присвистнул внук Феанора. — Да тихо ты, не ори, — одернул его Маэглин, — не надо, чтоб все знали, я потом им расскажу, пусть поржут. Слышал я от Эриона, как ты вчера родичам нашим мозги вправлял, и возникла у меня крутая идея, двух зайцев сразу убью, даже трех! Во-первых, себе немного настроение подниму и подшучу над придурком Элрондом, благо этот мудозвон меня в лицо не знает. Во-вторых, хоть немного отвлеку его внимание от Исилдура, тот же как-никак мой потомок по прямой линии, жалко ж парня, укокошит его эта сволочь ни за что ни про что. В-третьих, хочу стрясти с внучка немного бабла, пусть подкинет дедушке на выпивку, за труды я и так от Саурона много получил, надо б со светлятника за подлость еще хоть немного слупить! — Ты что, в лагерь к ним собрался? — тот испуганно уставился на брата. — Жить надоело? — Почему ж надоело, я не Элендил, — хихикнул Маэглин. — Да ты не переживай, ничего со мной не случится, в сам вражеский лагерь я не полезу, вызову Элронда для переговоров. Сейчас вот только у Хонахт ее ящера на полдня полетать стрельну и уши под шлемом спрячу, я ж говорю — внучек любезный меня все равно на харю не знает. С этими словами он водрузил нуменорский шлем на голову. — Ну как? — спросил он у Тъелпе с озорным огоньком в глазах. Келебримбор придирчиво оглядел брата с ног до головы, улыбнулся и снисходительно кивнул. — Неплохо. Очень неплохо. Правда, глаза у тебя темные, а не серые, но хрен с ним, покатит, может, у тебя ханаттанайн в роду были. Ты еще с ним нарочно на Адунаике говори и делай вид, что Синдарина не знаешь, Элронд наверняка поведется, вот будет потеха! Только бдительности не теряй, берегись этих тварей и будь предельно осторожен, а то Светлые в большинстве своем ж гады подлые. Кстати, а что именно ты задумал? Маэглин крепко обнял брата. — Кэл, ты не бойся, и не из таких передряг выпутывались. А что задумал — потом расскажу, иначе не так интересно и смешно будет. *** Прикончив несчастного юношу-менестреля, Исилдур уже через пару минут сидел на своем месте безо всяких признаков злости и гнева на лице, с прежним безразличным видом, как будто ничего и не произошло. Бедняга Арандур, который хотел как лучше, а вышло все как всегда, если не сказать — хуже некуда, вместе с другими воинами быстро оттащил труп злосчастного мелькорианца подальше и поскорее закопал, а лужу крови засыпал песком и опилками. Элронд и его дружки тем временем продолжили веселую вечеринку, с которой они, по всей видимости, перепутали тризну по убитым, и вновь наливали себе стакан за стаканом, даже Глорфиндейл проснулся, икнул, вытер с лица соус и опять осушил приличных размеров посудину. В какой-то момент бывший герольд Гил-Галада почувствовал, что ему уже совсем нехорошо, но для него это не стало поводом наконец остановиться и пойти проспаться. Он решил произнести речь и поднялся с места, шатаясь и хватаясь за верного Линдира, но тут ощутил еще более жуткую дурноту, и его вывернуло наизнанку прямо на котту бедного Элендура, который на свое несчастье сидел на этом кошмарном пиру как раз рядом с владыкой Имладриса. Ошарашенный наследник гондорского трона на некоторое время потерял дар речи, но Элронду сильно повезло, что его дальний родич был человеком сдержанным и воспитанным. Четвероюродный брат Элендура Мортаур, который не отличался щепетильностью и идеальными манерами, на его месте хорошенько насовал бы Элронду за все его хамство и неумение себя вести в жбан, и не факт, что тот после такого выполз бы с пирушки живым, но старший сын Исилдура предпочел замять инцидент и, напротив, счел это хорошим поводом уйти из-за стола. Бывший герольд Гил-Галада даже не подумал извиниться и, вероятно, даже не заметил отсутствия Элендура, благополучно продолжив пьянку. — Сомневаюсь, что покойный Гил-Галад, как ты утверждаешь, перед смертью назначил тебя своим преемником и отдал тебе свои кольцо и корону! — сказал ему на прощание наследник гондорского престола, с трудом сдерживая гнев. — Наверняка ты просто снял и то, и другое с трупа! Владыка Имладриса к тому времени уже изрядно залил вином свою нечистую совесть, но прекрасно слышал и понял слова Элендура. Нетрезвое состояние и заплетающийся язык не позволили ему выдать ответную колкость, однако по своей натуре он был эльфом довольно злопамятным и мстительным. Подумав о том, что будет неплохо при первой же возможности отплатить сынку Исилдура за его длинный язык, он снова принялся за вино. В какой-то момент Элронд нализался уже до полной отключки и сначала блеванул теперь уже на стол, а потом, окончательно выпав в осадок, упал во все это рожей и заснул; не захлебнулся он лишь благодаря верному Линдиру, который вовремя вытащил его за волосы из этой гадости и поволок приходить в себя в шатер. Арандур, наблюдавший за всей этой сценой, лишь удрученно качал головой: он был об эльфах гораздо лучшего мнения и даже не думал, что их владыка способен настолько безобразно надраться. Постепенно все расползлись по кроватям, и лагерь союзных войск погрузился в глубокий сон. Не спал лишь один Исилдур, который, оставшись один, все-таки достал из футляра кольцо Врага и всю ночь просидел, держа его на ладони и пристально разглядывая. *** Элендур проснулся рано утром и решил немного пройтись по лагерю, чтобы хоть слегка взбодриться — после вчерашнего он чувствовал себя сонным, разбитым и вялым, и ему, говоря по правде, вообще не хотелось вылезать из постели. Однако выбирать ему не приходилось — деда больше нет, остается только взять себя в руки и держаться, потому что теперь нужно будет еще и присматривать за полусумасшедшим отцом. Проходя мимо шатра Элронда, он услышал, что оттуда доносятся какие-то странные звуки — судя по всему, бывший герольд Гил-Галада уже изволил пробудиться. Элендур был человеком воспитанным и знал, что подглядывать и подслушивать нехорошо, да он такого никогда и не делал, но тут его разобрало любопытство, и он, заметив в ткани небольшую прореху, осторожно заглянул внутрь. Ему было уж очень интересно понаблюдать за тем, что делает благородный эльфийский лорд после безобразной пьянки, и узнать, как тот себя чувствует. Как того и следовало ожидать, Элронд сидел на неубранной постели, прижимая ко лбу мокрую тряпку, и громко жаловался на тошноту, боль в голове и желудке, отвратительный привкус во рту и мерзкое состояние. Верный Линдир, вид у которого был также весьма помятый и растрепанный, подавал своему повелителю чашку с рассолом и многословно ему сочувствовал, советуя в следующий раз пить понемножку. Элендур усмехнулся и собрался было уходить, как вдруг Элронд произнес: — Надо было, конечно, прикончить Исилдура, когда была возможность. Вместе с Гил-Галадом. Нуменорец похолодел и замер, вслушиваясь в дальнейший разговор. — Да, этот двинутый видел, как вы Гил-Галада-то… того, пришибли, — поскреб в затылке Линдир. — Он, конечно, совсем сбрендил и вряд ли чего понимает, но все равно… видел же. — А вдруг к нему рассудок вернется? — надулся Элронд. — Он же тогда всем про это расскажет! Элендур не мог поверить своим ушам. Он, конечно, знал, что владыка Имладриса — довольно-таки неприятный, надменный и заносчивый тип, но из его слов следует, что он… убил Гил-Галада и теперь намеревается прикончить Исилдура? — Кирдан будет молчать, он трус и тряпка, я его уже малость припугнул, — продолжал эльф, — а вот насчет этого чокнутого… кто знает! А если еще и учесть, что он у Саурона колечко спер… — Вы, владыка, должны удобного момента выждать, — почтительно поддакнул Линдир. — Конечно, на Ородруине было бы проще, можно было бы, как всегда, свалить все на Врага, типа, что это он всех поубивал. А теперь придется что-то придумать, чтобы никто не понял… Старший сын Исилдура осторожно сделал несколько шагов назад, стараясь ступать так, чтобы нечаянно не задеть какой-нибудь камешек или ветку и не обнаружить себя; с похмелья Элронд, конечно, плохо соображает, но лучше поостеречься. В другое время, будь отец в здравом уме, Элендур поговорил бы с ним и постарался объяснить, что от владыки Имладриса лучше держаться подальше и быть начеку, но сейчас нужно было придумать что-то другое, чтобы защитить его и, возможно, даже себя и братьев. И эти слова Элронда о Кольце Врага… так вот, получается, что отец держит в футляре на цепочке? *** Где-то часа в два пополудни к эльфийскому владыке прибежал один из его воинов и сказал, что к лагерю пришел какой-то странный человек, по виду из морэдайн. Незнакомец утверждал, что хочет видеть Элронда и поговорить с ним наедине. Бывший герольд Гил-Галада удивился, но решил все же не отказываться от предложения. На встречу с неизвестным Элронд отправился в сопровождении своего преданного прислужника Линдира. Несмотря на ужасное самочувствие и замыленный после пьянки взгляд, он все же сразу понял, что перед ним стоит совсем еще мальчишка, у которого даже не начали пробиваться усы. Мысленно владыка Имладриса уже торжествовал: у Сауроновых недобитков уже совсем сил не осталось, что они послали на переговоры такого юнца! Оно и хорошо, его будет легко запугать! — Приветствую вас, великий владыка Элронд, — сказал гость на ломаном Синдарине с грубыми ошибками и низко поклонился. Тот обрадовался еще больше: судя по поведению и тону этого малолетки, он и в самом деле робкий и осторожный, вон как почтительно разговаривает, безо всякой надменности и спеси, столь присущей морэдайн! Да в нем, судя по внешности, еще и явная примесь харадской крови есть, а Черные Нуменорцы, как известно, полукровок ох как не жалуют! — Что привело вас ко мне, э… не знаю вашего имени? — спросил эльф, дыхнув на переодетого родича таким перегаром, что бедного Маэглина замутило. — Ломибэль, — ляпнул тот первое, что пришло в голову. — Думаю, вас, о благороднейший из владык, очень обрадует новость о том, что ваш повелитель еще жив… пока… и за определенную сумму мы можем отдать его вам живым и… здоровым — не обещаю, но сами там его подлечите, если получится, — вдохновенно вещал бывший комендант Барад-Дура, сам в душе удивляясь тому, как ему удается так правдоподобно ломать комедию перед Элрондом и не заржать в полный голос. Его родственник, и без того зеленый с похмелюги, услышав это, сравнялся цветом лица с крокодилом из харадских джунглей. Пошатнувшись, будто смертельно раненый, он едва не упал и схватился за плечо Линдира. — Обрадует? — низко зарычал Элронд, словно разъяренное животное. — Сколько вам заплатить, чтобы никто и никогда в Арде больше его не видел? Маэглин слегка помедлил, делая вид, что размышляет, а потом озвучил родичу весьма и весьма приличную сумму. Тот злобно скрипнул зубами, поскольку по своей натуре был более чем жаден, но решил, что куда благоразумнее будет все же попробовать договориться с морэдайн. Надо же, какая неудача — мало того, что Исилдур оказался свидетелем его преступления, так еще и Гил-Галад сразу не подох! — Идет, — с напускным неудовольствием бросил он. — Принеси мне его голову, и деньги твои. Его собеседник испуганно сгорбился, сжался, плотнее запахнулся в свой черный плащ и попятился. — Не пойдет, — со страхом в голосе затараторил он. — Если я ему что-нибудь отрублю, все это заметят и рано или поздно узнают, что это сделал я. А вы себе представляете, что со мной тогда будет? — глаза мнимого морадана расширились от ужаса чуть ли не пол-лица. — Господин Девятый Назгул прикажет содрать с меня заживо кожу, а потом бросить в кипящее масло! Элронд и Линдир переглянулись и зашептались. — Его нельзя оставлять в живых, — нахмурился бывший герольд Гил-Галада. — Если бы мне не помешали, я бы его добил. Было бы неплохо договориться с этим мальчишкой, чтобы он его прикончил, но слугам Саурона нельзя доверять! — Придется нам поверить ему на слово, владыка, — сказал его верный собутыльник. — Иного выхода у нас нет, а от денег никто не откажется. — А просто убить его ты согласишься? — поинтересовался Элронд. — Ну, так, чтобы никто не заметил, типа, сам от ран или пыток умер… Я тебе дам вдвое больше, чем ты просил раньше, только поклянись мне, что обязательно с ним расправишься! — Соглашусь, — закивал переодетый Маэглин. — Могу сделать так, что никто действительно ничего не поймет и не заметит. Мы умеем убивать, самый простой способ — это… — Ты мне тут в подробности не вдавайся! — зашипел его родственничек. — Главное — убей! Жди здесь, через полчаса Линдир вынесет тебе мешок с деньгами. Надеюсь, дотащишь, но перед этим поклянись мне, что прикончишь Гил-Галада! Тот, мысленно сожалея о том, что Келебримбор не видит этой сцены, принялся в худших традициях древних сказаний призывать в свидетели Великую Тьму, Арун-Мулькэра и еще хрен знает кого, твердя, что непременно убьет короля Нолдор сегодня же вечером, как начальство ослабит бдительность. — Все будет сделано в лучшем виде, — торжественно подытожил он. — Вы больше никогда не увидите его живым! *** Получив от Линдира вожделенный мешочек с деньгами, Маэглин отправился в обратный путь, с удовлетворением поглаживая свою туго набитую золотыми монетами увесистую ношу. Вернувшись в Нуут-Улиму, он сразу же пошел на рынок и купил там в лавке три бутылки самого лучшего кхандского вина, чтобы вечером как следует расслабиться и заодно рассказать Келебримбору о том, как Элронд повелся на мерзкий розыгрыш. Тъелпе и Дургхаш по достоинству оценили и шутку, и выпивку; оба они были очень рады тому, что владыка Имладриса наконец-то огреб по заслугам хоть за малую толику содеянных им гадостей. Они принесли к вину закуску и от души хохотали, слушая рассказ Маэглина, пока к ним не заглянул Гил-Галад. — Тъелпе, я тут твой голос услышал, извини, если помешал… — начал было он. — Заходи-заходи, нам как раз только тебя тут для полного счастья и не хватало, — довольно воскликнул Маэглин. — Кстати, мы с тобой пока еще не знакомы, но давно пора исправить эту досадную оплошность. Я еще один твой брат. Двоюродный. Давай-ка, садись с нами за стол, напиваться тебе пока, конечно, не стоит, но немножко на донышко накапаем. Знаешь, на какие деньги пьем? — Нет, — растерялся тот, уже понимая, кого видит перед собой, но от неожиданности забыв даже поздороваться. Маэглин вытащил из-под своего стула тяжелый замшевый мешочек где-то немногим меньше локтя высотой — уж на что он был силен и всю жизнь махал молотом в кузнице, да и то с трудом поднимал его обеими руками — и водрузил его на стол перед братом. — Полюбуйся, во сколько твой бывший герольд тебя оценил, — сверкнул он своими темными глазами, словно пряча гнев. — Часть я на выпивку потратил, а это все тебе, своему наследничку возьми на пеленки, с твоего поганого прислужника хоть бабла срубил. Я не знаю, какими соображениями ты руководствовался, когда назначил это говно своей правой рукой, но я б ему не то что душеньку свою не доверил, а и выгребную яму чистить, и вообще этот мудак достоин только того, чтобы бросить его живьем в Ородруин. Гил-Галаду было уже не в диковинку слушать подобные речи от Тъелпе и его родича-орка, но что именно произошло, он не понял и уставился на Маэглина с таким явным недоумением, что тому пришлось по новой пересказывать веселую историю. Когда он закончил, то увидел, что двоюродный брат вместо того, чтобы тоже посмеяться, смотрит на него со смертельным испугом. — Ты ему поклялся Великой Тьмой, что убьешь меня? — шепотом спросил король Нолдор. Маэглин расхохотался в полный голос, Келебримбор, который уже устал смеяться, просто улыбался от уха до уха. — Братишка, хватит тупить, — назидательно пояснил Тъелпе. — Мы не такие простачки, как Майтимо с Макалаурэ, и не думаем, что пустые слова, чем бы я там ни клялся, что-то значат, а тем более — будто мы обязаны выполнять все, что там кому-то обещано в сердцах или просто ради шутки. — А если Элронд такой лох, что поверил, так это ж его трудности, — давился от смеха Маэглин. — Он ж меня всерьез за морадана принял. Мало ли чем я там кому поклялся, если я никаких документов при свидетелях не подписывал, это все просто звуки речи, которые действительно ничего не значат, я слово дал, я и обратно взял, хочу — выполняю свои обещания и клятвы, хочу — нет. Так что расслабься, я не собираюсь никого убивать, по крайней мере, пока, — язвительно добавил он. — Надо было, конечно, самого Элронда грохнуть, но это было небезопасно, там куча его друганов наверняка по кустам сидела. Зато я его от Исилдура, надеюсь, отвлек слегка.