Золотой рассвет. Часть 3. Начало Эпохи

Приняв предложение Ульбара немного у него погостить, Гил-Галад отправился со Вторым на восток в его земли. Полеты на казавшихся ему ранее страшными мордорских тварях теперь не только не внушали ему ужаса, но и представлялись довольно интересными — он никогда ранее не видел землю с такой невероятной высоты, однако еще больше он поразился, когда они наконец добрались до нужного места. Теплый воздух был пропитан ароматом степных трав, над огромным городом, который, как ни странно, не окружали крепостные стены, ярко светило солнце, легкие облака медленно плыли в ясном синем небе. Ульбар улыбался, по всей видимости, радуясь скорой встрече с матерью, Гил-Галад молчаливо и рассеянно смотрел вперед, напряженно думая о том, как его встретит Иримэ и как ему самому лучше будет с ней разговаривать и держаться. Его родственница вышла к ним сама в сопровождении многочисленной охраны и приближенных. Вдовствующая правительница вастаков была и в самом деле удивительно прекрасна, но больше всего Гил-Галада поразила ее одежда — такие изысканные наряды женщины Нолдор не носили даже по большим праздникам: на ней было расшитое золотыми и черными нитями платье из оранжевого шелка с поясом, украшенным драгоценными камнями, голову покрывал златотканый платок, в светлые волосы были вплетены золотые и серебряные подвески с самоцветами. — Итак, дорогой родич, позволь представить тебе мою маму, — указал на эльфийку Ульбар. — Это и есть госпожа Иримэ. — А это, как я понимаю, и есть Гил-Галад, верховный король Нолдор, — ответила она с легким поклоном, хотя от гостя не укрылся ее оценивающий взгляд. — Да, здорово тебе на войне досталось, до сих пор у тебя вид неважный. Гил-Галад, окинув взглядом приближенных своей родственницы, почувствовал себя несколько неуютно и натянул на голову капюшон плаща — дело было не только в безобразной стрижке, но и в том, что ему показалось не слишком приличным находиться в обществе вастаков с непокрытой головой: он был наслышан о том, что ни один уважающий себя вастак любого пола никогда не появляется на людях без головного убора — не сочтут ли они это оскорблением своих традиций? Иримэ только улыбнулась. — Ну что ж, добро пожаловать, милый родич, — сказала она. — Слышала о тебе много хорошего и очень рада тому, что ты наконец-то одумался и понял, что к чему. Тот стоял перед ней с виноватым видом. — Ага, понял, когда он мне меч к горлу приставил. Раньше ума недоставало. — Ну ладно, мы тебя не для того к себе пригласили, чтобы нотации читать, ты и так во всем разобрался. Пойдем скорее ко мне, надеюсь, тебе у нас понравится. Во дворце король Нолдор продолжал вовсю разглядывать непривычную обстановку — все стены были украшены цветными росписями и увешаны пестрыми коврами, такими же коврами был застлан пол, на окнах красовались яркие занавески из тончайшей шерсти; само здание снаружи казалось довольно неприметным — обычный каменный дом с белыми стенами, пусть и довольно большой, зато внутри была совершенно невиданная красота! — Да мне уже нравится. У вас очень красиво, я еще никогда в жизни не видел ничего подобного, только все такое странное, я даже не мог себе представить… место, где нет совсем никаких деревьев, город без стен, и… я даже не знаю, с чего начать, всего и не перечислишь! — Это ты еще в Ханатте не был, — ответил Ульбар. — Вот где действительно красиво, мой дворец по сравнению с тем, что у Денны — просто сарай! Собственно пиршественный зал тоже поразил короля Нолдор своим великолепием; Иримэ усадила дорогого гостя за богато накрытый стол, уставленный множеством блюд, и попросила его подробно рассказать обо всем, что с ним произошло. — Эх, довелось бы мне говорить с милым племянником Финдарато, — вставила она, когда Гил-Галад упомянул о своем разговоре с Айканаро, — спросила бы я его, как он умудрился столько лет прожить без мозга и плохо ли ему без него было. Смертная Андрет? Нашел повод, дурак. Мне вон такой муж достался, пусть и был тоже смертным, что многие эльфийские девы, узнав о том, как я жила в те годы, когда была за ним замужем, дружно лопнули бы от зависти! — Вы, судя по всему, очень его любили, — сочувственно произнес ее родич. — Жаль, что сейчас его нет рядом с вами. Иримэ отпила пару глотков из своего кубка. — Что ты понимаешь, — она мечтательно улыбнулась. — Есть такие дни и даже мгновения, за которые можно отдать годы, столетия и даже тысячелетия. Вот именно такими и были все те дни, что я провела рядом со своим мужем. Уж поверь, это того стоило. — Но в любом случае тяжело терять близких… — Кто бы спорил, я до сих пор по нему скучаю, уж сколько лет прошло, — ее длинные ресницы затрепетали, словно она была готова заплакать, но с трудом сдерживалась. — Однако я его любила, люблю и всегда буду любить, благо у меня осталось от него самое лучшее, что только могло быть — наши сыновья. Ты ешь, не стесняйся, а то что это ты на все угощения только смотришь? — Было бы неучтиво начать есть, пока это не сделают хозяева дома, — ответил Гил-Галад и тотчас подумал, что сказал нечто неуместное, поскольку заметил, что все слуги и домочадцы Иримэ уже с большим аппетитом принялись за еду; Ульбар тоже отрезал себе большой кусок запеченной в травах баранины. — У нас так не принято, — она слегка нахмурилась. — Если мой народ приглашает в дом гостя и накрывает для него стол, то гость должен есть и наслаждаться тем, что ему подали, а не следить за тем, что делают хозяева. Уж поверь, мы умеем угодить тем, кого у себя принимаем. Гил-Галад смущенно кивнул. — Благодарю вас за вашу доброту… простите, если я делаю что-то не так, я пока что не знаю всех ваших обычаев. Иримэ тотчас придвинула к нему блюдо с жареной курицей, начиненной фруктами и орехами. — Ешь и не стесняйся. — Расскажите мне, как вы познакомились с отцом Ульбара, — попросил король Нолдор. — До меня доходили довольно смутные страшные слухи, будто бы вы попали в плен к врагам и бесследно сгинули. Сейчас я понимаю, что народ болтал всякую чушь — про Маэглина мне же вон тоже всякой жути наговорили, а потом я с ним познакомился лично и узнал, как все было на самом деле и до чего его мой любезный дядюшка-кретин довел. Его родственница вздохнула. — Знаю я эту историю, Маэглину не позавидуешь. Не знаю, как он вообще после такого здравый рассудок сохранил — мало кто бы смог, когда у него на глазах отец с матерью погибли, да еще и почитай что от рук самого близкого родича. Так вот, я в свое время действительно попала в плен к вастакам и, честно говоря, уже прощалась с жизнью, оказавшись в их лагере — думаю: ну все, мне конец, они точно меня убьют, если не что-нибудь похуже. Вот тут со мной и заговорил мой будущий супруг — я даже и не представляла себе, что среди смертных, тем более сторонников Мелькора, бывают столь прекрасные во всех смыслах слова люди. Конечно, меня окружало множество наших мужчин, и еще в Валиноре некоторые из них ко мне сватались, но ни в одном из них не было чего-то такого… особенного, что было в нем, ни один из них не затронул моего сердца. Буду честной, я просто оцепенела от страха, когда он сказал, что хочет взять меня в жены. Однако он не попытался посягнуть на меня в первый же вечер, напротив, постарался мне понравиться и показать себя с наилучшей стороны — и тогда я сама не заметила, как в него влюбилась и сама ждала нашей свадьбы с не меньшим нетерпением, чем мой муж. Гил-Галад слушал ее с удивлением и интересом. — Потом мы перебрались на восток, — закончила она. — С тех пор я живу здесь. — Вам не бывает одиноко? — внезапно спросил ее родич. — Иногда бывает, — согласилась Иримэ. — Я быстро нашла себе друзей среди вастаков, у меня есть дети, но ты сам понимаешь, что никто не заменит мне моего Шанкара. * Олло, Гэленнар и Ахэир вернулись в Аст Алтар в крайне мрачном расположении духа. Феввэ, увидев своего повелителя и его друзей, понял, что стряслось нечто очень плохое, и даже не стал задавать никаких вопросов, решив, что рано или поздно тот расскажет все сам. Несколько дней Соот-Сэйор просто смотрел в стену, ни с кем не разговаривая, и его приближенные уже начали волноваться, будучи не в силах взять в толк, что именно происходит; в итоге объяснять им, в чем дело, пришлось Ахэиру. — Аллуа в большой беде, — сказал он и кратко описал суть произошедшего. — Если мы в ближайшее время ее не выручим, последствия могут быть страшнее некуда. Те сокрушенно качали головами, понимая, что дело действительно серьезное, но предпринять без приказа своего учителя ничего не решались, да и не могли. Им оставалось лишь ждать, пока Гэленнар хоть немного придет в себя — все знали, как ему дорога его возлюбленная. Как-то раз поздним утром, когда Ахэиру и Олло удалось уговорить своего друга хоть немного поесть и, возможно, даже пойти прогуляться, в его покои вошел Наделенный Силой. — Простите, что помешал вашему отдыху, но к вам в крепость только что пожаловал какой-то человек, — сказал Феввэ. Гэленнар повернулся к нему с раздосадованным видом. — Кто это и чего он хочет? — Я не спрашивал. Он сказал, что хочет говорить лично с вами и дело важное. Эльф поежился. — Хорошо. Пусть войдет. Наделенный Силой побежал за гостем; вскоре он вернулся в сопровождении какого-то высокого человека в неброской дорожной одежде без опознавательных знаков. — Приветствую вас, — учтиво поклонился незнакомец. — Если я не ошибаюсь, то это вы и есть Равновеликий? И без того осунувшийся от переживаний Гэленнар чувствовал себя отвратительно, и меньше всего ему хотелось с кем-нибудь разговаривать, но он понял, что этот человек пожаловал в Аст Алтар с какой-то важной целью. — Верно, — ответил он. — С кем имею честь беседовать? — Мое имя Балкузор, и меня послали к вам обсудить одно важное дело, — сказал гость. — Если я не ошибаюсь, то вы ненавидите Исилдура столь же сильно, как и мы, и вам есть за что желать ему смерти. Соот-Сэйор сжал кулаки и пробурчал себе под нос какое-то нечленораздельное проклятие, но в следующее мгновение взял себя в руки и успокоился. — Будь у меня возможность, — подтвердил он предположения гостя, — я бы убил этого нуменорского выродка голыми руками. — Значит, мы не ошиблись, — удовлетворенно произнес Балкузор. — В таком случае, думаю, вы не откажетесь от нашей помощи в этом прекрасном деле… а мы от вашей. Эльф подозвал своего ученика. — Феввэ, принеси, пожалуйста, гостю подогретого вина и какое-нибудь угощение, он же наверняка проделал долгий путь, что ему, голодным сидеть?! Тот бросился исполнять поручение; Гэленнар тем временем усадил Балкузора в самое красивое кресло и принялся расспрашивать о подробностях дела. — Неужели мое желание наконец-то сбудется?! — воскликнул он, узнав, кто послал этого человека к нему. — Исилдур ненавистен мне не меньше, чем леди Зимрабет и леди Тиндомиэль, и я был бы рад прикончить этого выродка! После того, что он сделал, ему нет прощения, его не простят ни небо, ни земля! Наделенный Силой вскоре вернулся с подносом; морадан с большим удовольствием осушил кубок, немного перекусил и решил перейти к делу. — Наша правительница и госпожа Тиндомиэль, — сказал он, — страстно мечтают разделаться с самозваным королем Гондора и Арнора, думаю, все его преступления вам прекрасно известны, и этот мерзавец достоин смерти. — Достоин, — Соот-Сэйор скрипнул зубами. — Он не только этого достоин, но, к сожалению, слишком опасен. Будет вполне достаточно, если мы просто его прикончим и вытащим Аллуа из плена. — Все верно, — кивнул Балкузор. — Так вот, у моей повелительницы есть желание прикончить самозваного короля Верных, но нет возможности. У вас она как раз есть. К сожалению, леди Зимрабет ждет ребенка, да и выманить Исилдура из Гондора на восток или юг было бы затруднительно, а вдова его брата не сможет разделаться с ним собственноручно в их дворце — это может вызвать нехорошие подозрения, поэтому они разузнали, где именно вы живете, и отправили меня сюда. Эльф переменился в лице и даже заулыбался. — Они предлагают вам следующее. В ближайшее время Исилдур собирается отправиться в Арнор, перед этим на некоторое время остановиться в Лориэне и Имладрисе. Аст Алтар как раз имеет крайне удобное расположение, а наш враг не держит свои намерения и путь в тайне от тех, кого считает близкими — я имею в виду Тиндомиэль и ее сына Менельдила. Гэленнар улыбнулся еще шире. — Кажется, я понял, о чем идет речь. Они придумали превосходную идею — заманить этого мерзавца в засаду. У меня достаточно хороших воинов, а его путь будет пролегать либо через мои земли, либо где-нибудь поблизости. Я согласен. — Ваша помощь не останется без благодарности и награды, — пообещал Балкузор. — Во-первых, леди Тиндомиэль обещает, что ее сын немедленно освободит и отдаст вам Аллуа, когда угроза будет устранена. Во-вторых, если вас интересует денежное вознаграждение… Его собеседник сделал отрицательный жест рукой. — Спасибо, не надо, я не нуждаюсь в деньгах, драгоценностях или еще чем-то таком. Для меня прежде всего важны жизнь, здоровье и благополучие Аллуа. Значит, договорились. — Да, и еще одна мелочь, о ней вас особо просит леди Зимрабет, — добавил морадан. — У Исилдура с собой наверняка будет одна вещь, он постоянно носит ее при себе в медальоне на шее. Это кольцо ее мужа, которое он украл у него во время битвы на Ородруине. Когда вы прикончите этого самозванца, верните его нам. Олло, Ахэир и Феввэ смотрели на Гэленнара с нескрываемым удивлением — тот, беседуя с Балкузором, воспрял духом, заметно повеселел и даже попросил своего ученика принести чего-нибудь вкусного и ему тоже. — Разумеется, мне ни к чему чужая вещь, — согласился он, — думаю, мы с вами превосходно друг друга поняли. Вы сообщаете мне обо всех передвижениях Исилдура, мы совместными усилиями устроим ему засаду, после чего я верну вашей госпоже медальон с кольцом, а вы отдадите мне Аллуа… если она, конечно, доживет до того времени. При этих словах лицо Гэленнара исказилось таким горем и страхом, что напуганный его видом Ахэир схватил товарища за рукав и горячо зашептал ему на ухо: — Соото, я тебя умоляю, держи себя в руках! Когда мы освободим Аллуа, ей понадобится наша помощь, а как ты ей поможешь, если сам доведешь себя до безумия?! Наберись терпения, хоть это и тяжело, и мы обязательно со всем справимся! Тот, пытаясь успокоиться, несколько раз сцепил и расцепил пальцы, потом отпил небольшой глоток горячего вина. — Я должен был ей помочь, — сказал он. — Если бы я вел себя более жестко, этого бы не произошло. Я должен был ее удержать, защитить… не знаю даже, что еще, но я должен был сделать так, чтобы с ней такого не случилось! Вина за это в значительной степени лежит и на мне… — Еще не поздно все исправить, — ободрил его Олло. — Есть еще одна сложность, — озадачился Балкузор. — Насколько мне удалось понять из нашего разговора, солдаты у вас есть, а вот как с оружием? Дело в том, что простым мечом или копьем нуменорскую кольчугу или щит не пробьешь, Верные твари хороши в изготовлении доспехов. — Равновеликий наделил меня прекрасным мечом, выкованным еще во времена его Учителя, — вмешался в беседу Феввэ, — его клинок пробьет любую броню. — Одного мало, — возразил морадан. — У вас один меч из хорошей стали, у них много. Ахэир задумался — он достаточно хорошо разбирался в военном деле и уже начал мысленно прикидывать, как будет претворять план в действие. — Я не думаю, что Исилдур потащит с собой все свое войско, — сделал вывод он. — Наверняка поедет в Имладрис с небольшим отрядом, может, даже с относительно большим, но мне кажется, что и тысячи человек там не наберется. Выберем хорошо подходящее для нападения место, желательно в ночное время… тут нам даже хорошие мечи не понадобятся. — Ну смотрите, — недоверчиво поджал губы Балкузор. — Если самозванец от вас вырвется, к сожалению, вы можете навсегда проститься с леди Аллуа, а Менельдил — с мечтой о троне. У меня есть встречное предложение: пока у нас есть время, я постараюсь тайно доставить в Аст Алтар хорошее оружие. Столько мечей или копий, сколько смогу. — Прекрасно! — обрадованный Гэленнар пожал морадану руку. — Надеюсь, что до следующего года Исилдур не доживет. Воодушевленный хорошо придуманным планом Соот-Сэйор предложил своему гостю переночевать в Аст Алтар, поскольку путь до владений морэдайн был неблизкий, и дал Феввэ поручение разместить его в самой удобной комнате и угостить хорошим ужином. Когда все собрались уже было отойти ко сну, кто-то снова постучал в ворота крепости; на этот раз Гэленнар пошел туда вместе с Наделенным Силой — ему хотелось лично увидеть, кто пожаловал к нему на этот раз. Когда стражи, держа оружие наготове, приоткрыли створки, он замер на месте с раскрытым от удивления ртом и только через несколько мгновений наконец смог вымолвить: — Морхэллен?!