Невесты для вампиров

В это время дверь в комнату открылась, и девушки увидели стоящего на пороге Кино. Мелисса видела его впервые, поэтому, не узнав, очень удивилась тому, что симпатичный вампир нахально улыбался всем присутствующим: ей казалось, что посторонних в дом не должны пускать. - А я не есть посторонний! – ухмыльнулся вампир ещё шире на эти мысли Мелиссы: он превосходно умел читать в людских умах, и не скрывал, а даже, наоборот, гордился этой способностью. – Приятно познакомиться, пропавшая… Ой, похищенная душонка Лисса. Я – Кино. - Очень рада, - сдержанно ответила Мелисса. - Взаимно. Рад видеть вас после долгого отсутствия, - Кино склонился в элегантном полупоклоне. - Что вы здесь делаете? – спросил парень, осмотрев всех девушек пристальным взглядом. - Ну, как сказать, - протянула Кристина, улыбаясь в ответ вампиру не менее нахально: её давно уже раздражало то, с каким вызовом ведёт себя вампир по отношению к ней и её подругам. – Представляешь, мы общаемся! Мы не умеем читать мысли, так что вот – обходимся таким вот дедовским способом. - Ну, это нетрудно подправить, - Кино посмотрел на Кристину странным взглядом. – Вас можно обратить в любую минуту. - Я думаю, что это дело только нас и наших женихов, - отозвалась Рита. – Когда им будет надо, тогда они нас и обратят. - Понятно, - Кино расплылся в очередной улыбке. – Жаль. Ну, хотя этого и следовало ожидать. Вообще будь я на их месте, я бы давно уже провернул это дельце. Нечего вам засиживаться в смертности… Это поговорка такая. Скучнейшее дело! Я вот считаю, что чем быстрее человек будет обращён, тем более он будет счастлив. - Почему ты так думаешь? – спросила Каролина. - Ну, участь людей скучна, невыразительна… Нам многие завидуют. Мы сильны, отважны, талантливы, бессмертны, что самое главное… Никогда не читали романов людей о нас? Они чего только не выдумают про таких, как мы!.. - Читали… Между прочим, некоторые из смертных питают жалость к живым мертвецам, - саркастично ответила Рита. - Живым мертвецам?! – Кино сделал вид, что очень возмущён. – Да как такое можно говорить! Вот людей я скорее назвал бы живыми мертвецами – им уготован слишком краткий срок. А мы… Мы храним в себе целую вселенную. Покажи мне вампира, который не знал бы наизусть всех творений Шекспира или не помнил бы все перипетии истории с того момента, как он был обращён!.. - Ну, не всех пленяет эта незавидная доля. Я вот историю со школы не любила, - сказала Кристина. – Не думаю, что бессмертие – столь уж большая ценность. Со скуки помереть можно. - Э, вы заводите ту же шарманку, что и большинство людей, не знающих всех возможностей, которые дарует Чёрный Дар. – Если бы хотя бы на миг вкусили того, что вкусил я, думаю, вы навсегда бы отбросили эти пошлые мысли о скуке. Какая скука, помилуйте, когда перед вами лежит целый мир с его прошлым и будущим, когда всё в ваших руках!.. - Мне это напоминает дьявола классического типа, который искушал Христа в пустыне, - заметила Рита, подёрнувшись, представив, что бы она делала, став вампиром. Её эта перспектива радовала меньше всех остальных девушек. – Зачем мне мир, если я душу потеряю? - А на что она тебе, душа-то? – хихикнул Кино. – По мне – что была она, что не стало её: разницы я не почувствовал. - Ужас, - воскликнула Мелисса. – Разве такое можно говорить? - Ну, раз я говорю, значит можно, - надулся вампир. – Вообще, если честно, я даже не заметил её метаморфозы… Ну, души. Ну, подумаешь, превратилась она из смертной в бессмертную, или вовсе я её лишился… Остались мозг, чувства, появились способности, расширился спектр воспринимаемых эмоций, чувств… Я чувствую теперь гораздо тоньше и глубже, чем когда-то, когда влачил своё жалкое земное существование. - По-моему, тебе не в чем завидовать. Никогда не считала вампиров чем-то положительным, - не сдержалась Кристина. - Ути-пути, правильная ты моя! – пошевелил двумя пальцами, сложенными в рогулю, вампир. – Ты это своим женихам скажи. - Бессмысленно им это говорить, - ответила Мелисса. – Они спят и видят, как бы скорее обратить нас. На наши чувства и мысли по этому поводу им, кажется, наплевать. Внезапно вампир перевёл свой взгляд на картину, висевшую над кроватью. Это был «Демон» Врубеля. - Ахах! – рассмеялся он. – Знаете, а у меня с Сакамаки совпадают вкусы. Всегда любил эту картину и соответствующую поэму Лермонтова. - Почему же? – полюбопытствовала Кристина. - Ну, как – почему? Неужели не ясно? История одинокого существа, лишённого Богом-тираном души… Драма свергнутого с небес, вечно витающего в вечности и не находящего себе покоя… В этом есть что-то от нас. Сказать по правде, есть в нас что-то неприкаянное… Что-то, что мы тщательно скрываем, но всё же не можем до конца погрузить на дно этой самой души, так, чтобы нельзя было достать. - Понятно… - задумалась Мелисса. Девушки молчали. - Я пожалуй пойду, - ответил словоохотливый вампир. – Не то совсем лишу вас желания быть обращёнными. - Да, до свидания… - рассеянно ответила ему Мелисса. Девушки помахали на прощание. - По ходу, ты – единственная, кому удалось установить с ним относительно целостный контакт, - сказала Кристина, обращаясь к Мелиссе. – Я видела это по глазам, по тому, как вы смотрели друг на друга. Вы были бы неплохими собеседниками, наверное. - Ну, я и не знаю, что думать о нём… - Мелисса посмотрела в окно на бегущие перистые облака. – Он кажется мне не таким, как обычные вампиры. - Ты имеешь в виду тех, с которыми ты знакома по школе или Сакамаки? – спросила Каролина. - По школе… Они не такие… Живые, что ли. И не такие циничные. Во всяком случае, не демонстрируют этой своей нескрываемой тоски по тому, что утратили навсегда. - А мне кажется, что он вовсе не тоскует по былому, - сказала Рита, удивившись тому, что сказала подруга. - Ты так думаешь? – Мелисса выразительно взглянула на Риту. – Мне так не кажется. Он вообще не завёл бы этот разговор, если бы его не интересовала эта тема. А то, как он тщательно перебирает мнимые прелести своего существования, то, каким тоном он это говорит… Нет, думайте, что хотите, но мне кажется, что он тоскует, как этот «Демон Сидящий». Лермонтов был виртуозным выражением тоски по свободе и любви. И его Демон тоже лишён этого, как и все его бессмертные собратья. - Ха! – громко усмехнулась Рита. – Ты поэтизируешь. Вовсе они не лишены любви. - Но лишены и много человеческого, не так ли? Смерть – наш дар, а они его утратили. Вот отчего я так боюсь быть превращённой. Я боюсь лишиться этого величайшего из даров, оставленного нам Создателем – Смерти. Подруги замолчали, каждая из них каждая по-своему оценивала весомость этих слов.