Невесты для вампиров

В один прекрасный вечер в поместье заявились Карла и Шин: эти двое, как сообщил девушкам Шу, были двоюродными братьями Канато, Аято и Райто. Выглядели прибывшие весьма эффектно, хотя и, пожалуй, слишком уж оригинально, равно как и эффектно появились – на лошадях, в жокейской одежде. Стол накрыли в столовой, но в последний момент Канато уговорил Рейджи перейти на заднюю террасу, с которой открывался восхитительный вид на осенний сад. Было довольно ветрено, поэтому девушки оделись потеплее, с нетерпением посматривая на необыкновенных посетителей. Оба брата были красивы – какой-то необыкновенной красотой, той, что обычно изображают на полотнах венецианских мастеров: она была странна, и всё же не подлежало никакому сомнению то, что вампиры были эталоном элегантности, вкуса и, главное, безупречных внешних природных данных. Девушки, которые привыкли к созерцаемой ими красоте, явленной во внешности женихов, теперь невольно засматривались на двоюродных братьев Сакамаки и сравнивали их со своими наречёнными. Было в новоприбывших что-то такое, что пугало, отталкивало и одновременно притягивало внимание, и было что-то ещё, то, что требовало разгадки. Белла про себя назвала этих двух эдемским яблоком, и сказала себе, что больше не будет, по возможности, на них смотреть, хотя побороть это искушение было весьма сложным делом. Гости тем временем, довольно быстро освоившись в компании девушек, повели пустую, как показалось, Мелиссе, вслушавшейся в первую минуту разговора в речь вампиров, светскую беседу на иностранном языке. Это был язык Франции, страны, которая задавала тон всей Европе в иное время, и которая стала образцом для подражания некоторым из местноживущих вампиров, которые то и дело проводили вечеринки в стиле версальских празднеств. Девушек это несколько удивило, некоторые их них не понимали, о чём говорят вампиры, но вскоре Карла и Шин перешли на английский, а затем – на немецкий (зачем им надо было менять столько различных наречий в процессе общения, так и осталось для невест загадкой). Так что некоторые из подруг, владевшие европейскими языками, смогли понять, что вампиры разговаривали в основном о ставках на бирже, о дорогих украшениях, которые Карла хотел приобрести для своей коллекции, и о том, какие нынче в моде костюмы в элитарных кругах. Всё это казалось Мелиссе невыносимо скучным, и она, сказав Канато, что ей надо отойти по своим делам, уединилась в комнате, надеясь, что на её отсутствие не обратят внимание. Однако она ошиблась. Спустя несколько минут в её комнату вошёл Карла, который держал в руках большую коробку шоколадных конфет – очень красивую, такую девушка ещё не видела. Вампир пожил её на стол. - Отведай, голубушка, - улыбнулся вампир . - Это гостинец для тебя. Родом из Италии. Мелисса рассматривала глянцевую упаковку, на которой был изображён фрагмент «Последних дней Помпеи» Брюллова. Она задумалась, что имел в виду создатель обёртки, когда выбирал именно этот сюжет. - Мне хотелось бы поговорить с тобой, Лисса, - сказал Карла. Мелисса вздрогнула. Она уже слышала от кое-кого подобную вариацию её имени, и то, что вампир обратился к ней так, как некогда – Ко, показалось ей более чем странным. - О чём же? – спросила девушка, взяв конфету из коробки, кода Шин открыл последнюю. Конфета оказалась наполненной очень жидким коньяком, так что невеста случайно запачкала платье. - Ох, милая…. Возьми вот это, - Карла очень грациозным движением протянул ей салфетку, хотя и коту было понятно, что платье этим не спасёшь. Мелисса смущённо теребила в руках салфетку. - Не буду тебя томить… В общем, я хотел бы, чтобы ты переехала к нам на некоторое время, - сказал вампир, озабоченно глядя на пятно, которое оставил коньяк. - Зачем это? – Мелисса вновь насторожилась, к тому же ей были непонятны намерения Карла, внимательно рассматривающего её своими красивыми глазами. - Ну, отдохнёшь от Сакамаки… У нас весело, не заскучаешь. Мы тоже привыкли жить на широкую ногу, - он повертел в руках золотую зажигалку, которой потом ловко прикурил небольшую папироску. Мелисса закашлялась. Заметив это, Карла затушил сигару. - Скажите уж прямо, су-ударь, - протянула невеста, изобразив кокетку более зло чем приветливо, - Зачем я вам нужна? Без обиняков ответьте! Меня уже разок похищали, не хочу, чтобы это произошло снова. - Никто тебя и не собирается похищать… Просто ты очень милое создание, на тебя так и хочется любоваться. Сакамаки уже налюбовались на тебя, так что, думаю, они не будут против, если мы сделаем тебя на время украшением нашей мастерской. Признаться честно, мы устали от тех сомнительного происхождения девиц, что нам поставляют в качестве натурщиц, так что живая кровь нам не повредит. Не подумай ничего дурного, мы не собираемся причинять тебе вред, выпивать тебя или обращать раньше времени. Просто ты так свежа, так прелестна, что я хотел бы сделать тебя своей музой на какое-то время… Как ты думаешь, Канато не будет против? Ничего неприличного, уверяю тебя!.. - А вы уже говорили с ним? – обеспокоенная Мелисса поднялась со своего места. Она уже собиралась уйти – настолько неудобно она себя чувствовала, как в комнату зашёл Шин, держа за руку Кристину. - Он согласился! – громогласно возвестил он. – Я договорился с Субару, да и наша козочка, по-видимому, не против. - Козочка! – фыркнула Мелисса. Кристина, как показалось Мелиссе, улыбнулась через силу. - Ну как сказать… - Кристина пыталась вставить что-то, но её снова заглушил громоподобный голос веселящегося Шин: - Я знаю, что будет, когда я нарисую с неё портрет! Я отправлю его в Уффици, на выставку современного искусства, и срублю за этот шедевр бабла больше, чем за ту мазню, которую мы рисовали под руководством нашего учителишки.. Из Киото… Ты правильно сделал, что выпил его, друг мой, - обратился он к Карла. - Да, парень был безнадёжен… Я думал, он научит меня чему-то, а он оказался простым… Маляром даже его трудно назвать. Не люблю, когда меня разочаровывают. Мелисса и Кристина переглянулись. Перспектива стать очередными жертвами, пусть и искусства, жестоких вампиров им не улыбалась: в своё время они многого насмотрелись в поместье Сакамаки и теперь не хотели повторять это снова. - Собирайте вещи, мадемуазели! – торжествующе сказал Карла после того, как Шин передал брату что-то незаметно для девушек. - А вы у нас-то спросили, хотим ли мы этого или нет? – возмутилась Мелисса. – Кристина, ты... - Субару сказал, что, если я не поеду, то могу не рассчитывать на… - Ты хочешь сказать – на бессмертие? – хохотнул Шин – Действительно, Чёрный Дар надо заслужить!.. - Вообще-то я хотела сказать – на супружество!.. - Одно другому не мешает, - хихикнул Шин и вытащил брата за рукав из комнаты. - Что будем делать? – помолчав, спросила Мелисса у Кристины. - Я уже собралась, - тихо ответила та. Ты ещё не говорила с Канато?.. - Я уже поговорил с ним, - Карла заглянул в комнату из коридора. Невесты вздрогнули. Оказывается, он вовсе не уходил никуда. – Он согласен. Только с условием, что копии работ, которые мы напишем под влиянием наших божественных вдохновительниц, будут висеть на втором этаже поместья, в Галерее, где их будет лучше всего видно, и где им самое место. И давно пора, надо сказать, повесить туда что-то стоящее: у вас там отвратительная пустота между портретами многоуважаемой матушки Канато и рыжеволосой бестии-куртизанки, которая очень долго не хотела умирать. Надо же! Она ещё надеялась на что-то иное! Помнится, Бунаротти умертвил натурщика, чтобы точнее изобразить умирающего Христа…