Невесты для вампиров

Карл Хайнц сидел в своём любимом кресле у камина и снова перебирал в уме те воспоминания, которые и тревожили, и мучили его вот уже не один день. Он вспомнил, как заговорил с Мелиссой Воланс о её родословной. Произошло это случайно, когда они оба сидели на любимой терассе и попивали чай со льдом. Этот напиток был любимым у Карла, и Мелисса разделяла это его пристрастие. - Мой род… - задумчиво ответила она на вопрос Хайнца касательно её генеалогии. – Мой род уходит в глубокую древность. Это вполне банально, учитывая те способности, которые я имею. Я обладаю ими в достаточной степени, чтобы вызвать у всякого здравомыслящего или просто наблюдательного вампира впечатление о том, что я – довольно родовитое существо. Она рассмеялась своей фразе, Карл тоже. - Несмотря на то, что я имею связь с духами стихий и предков, я могу и сама кое-что, не прибегая к их помощи… Ну, в смысле, что я наработала достаточно, чтобы начать новую линию… В своём роду. Линию мощных потомиц. В данном случае, я являю собой тот тип ведьм, что с лёгкостью может передать свой дар другим. И вовсе не так, как это обычно бывает в представлении смертных: мне не надо открывать угол крыши, чтобы выпустить мой истомлённый дух на волю после многих дней мучений, нет. Скорее, это моим потомкам, особенно той, что должна будет принять мой дар, стоит помучиться, прежде чем вполне усвоить всё то, что я наработала за всё время своей жизни. Стоит потрудиться. - Понятно, - Хайнц задумчиво почесал бровь. Вампиры-ведьмы или вампиры, которые претендуют на то, что получили в наследство или развили в себе способности более мощные, нежели те, что имеет любой вампир с момента обращения – явление редкое, и, коли уж его возлюбленная говорит, что хранит в себе подобные дары, то к этому стоит прислушаться. Возможно, вся суть её уникальности именно в этом и состоит. - Но вообще мой род всегда славился ведьмами, до которых далеко всем тем, кто имеет развитые колдовские способности, - неожиданно легко рассмеялась Мелисса. – Не знаю, откуда у моей бабки были такие сведения, но она утверждала, что самые дальние наши предки вышли из Египта – этой колыбели человечества, в которой вскормлено было магическое искусство прежде, чем пойти гулять по Европе и почти окончательно сгинуть, а, точнее – спрятаться – на время кровавого разгула инквизиции. - А потом? Потом что с ними стало? – спросил Карл. - Ну, после того, как отгремела слава Эллады и Рима, после того, как мои предки достигли больших высот в изучении оккультизма в том виде, в котором он был представлен у неоплатоников и прочих сект, орденов и тайных обществ тех времён, наступило Средневековье, в которое мой род прославился так, как никогда прежде. - Расскажи об этом поподробнее, - попросил Карл. - Когда Европа начала стонать от того, что мы ныне называем Великой Чисткой – то есть от того, что святая церковь учинила с теми, кого называла ведьмами, мои предки ушли в подполье. Они затаились на долгое время, или надели на себя личины простых гадателей и алхимиков, коих в то время расплодилось огромное количество. Так что на какое-то время они оказались в безопасности, и даже больше – в милости у коронованных особ того времени, которые не брезговали ничем, чтобы получить хвалёный магистериум и обогатиться за счёт изысканий великих посвящённых. - Ты имеешь в виду превращение металлов в золото? - спросил Карл. - Именно, - кивнула Мелисса. – Вот тогда-то, когда реторты и перегонные кубы работали беспрерывно, изображая то, что хотели увидеть западные владыки, тогда у моих праотцев было гораздо больше времени, чтобы посвятить себя непосредственно практике волховства. Они составили огромные тома, такие, что их с легкостью могли назвать в то время гримуарами, чёрными книгами, если бы не символический язык, сродни алхимическому, которым они были написаны. Это-то и спасло их репутацию в глазах великих мира сего, именно поэтому я сейчас стою перед тобой – такой, какой я явилась, потомком славного рода Воланс. В противном случае мы могли бы исчезнуть уже веке в тринадцатом. Мы общались с Альбертом Великим и Парацельсом (прости, что я говорю «мы» - это я почти невидимо для себя обращаюсь к своим предкам подсознательно, призываю их из глубины своего существа, я уже привыкла к этому). Обращались и получили от него немало ценных знаний касательно природы вещей и всего того, что скрыто от простецов. От профанов – так, вроде, называют смертные тех, кто не сведущ в тайнах природы. Конечно, развивая магические способности, мои пращуры поневоле сталкивались с тем фактом, что необузданные магические энергии надо было укрощать, порой ценой величайших потерь. Но что для Бессмертного земная, человеческая наука? Нам открылось гораздо больше, нежели всем остальным, и то, что ты сравниваешь меня со своей обожаемой Лигейей – не более чем запоздалый символ того, что я впитала с молоком матери от всех тех, кто шёл передо мной по непроторённым, тяжким путям познания. Карл молчал. Он знал, что многие вампиры вели свои роды из незапамятной древности, некоторые – даже от библейских, описанных в Кинге Книг, поэтому он не был очень-то удивлён. Конечно, ему было приятно, что перед ним сейчас сидела не простая вампирша, а та, что имела за собой историю многих жизней. Это всегда пленяло и будет пленять всех, кому довелось столкнуться с древностью невообразимой. Особенно его радовало то, что Мелисса, как он сам это наблюдал, не зарывала унаследованные таланты в землю, а старательно их развивала – она то и дело организовывала в поместье спиритические сеансы, оккультные вечеринки и даже то, что он называл оргиями: на них мужчины не допускались, но, судя по звукам, доносившимся из-за закрытых дверей, прекрасный пол там веселился вовсю. Разумеется, ничего неприличного не было - только буйные торжества в честь неведомых ему богинь и странных духов. - Так что, я думаю, что я – не последняя, в которой эти таланты (а я надеюсь, я нарожаю тебе много детей, дорогой мой), проявятся в полную силу. Я не только вижу будущее. Я могу зачаровать, навести такую порчу, что несчастный пожалеет, что родился на свет… В общем, всеми этими пустяками я владею в совершенстве. Мне хотелось бы большего. Я хотела бы познать красоты чистого эфира, чистой мистики, прикоснуться к вечному, познать подлинную суть Великого Делания – того, к чему так настойчиво стремился мой род и что завещал мне со своим предпоследним представителем – моей дорогой матушкой. Она всегда советовала мне не тратить свою энергию попусту. В жизни есть сотни великолепных вещей, которым я бы могла посвятить свой досуг, и чёрная магия и прочая ерунда, сродни ей – совсем не для меня, поверь мне, любимый… Они ещё долго разговаривали о прошлом Мелиссы, и, чем больше Карл узнавал про него, тем более он удивлялся той, что сидела сейчас напротив него. «Как же мало знаем мы о ближнем и его возможном прошлом, неведомом нам, и как многое узнаём, стоит только спросить их об этом!» - думал он про себя с чувством восхищения и удивления одновременно. Да, воистину, Мелисса была для него той загадкой, для окончательного разрешения которой ему потребовалось бы то, что составляло всю протяжённость его существования – Вечность.