Невесты для вампиров

Рейджи зашёл в лабораторию, чтобы проверить то, как постарался там Субару. Вышло, надо сказать, неплохо, придраться было почти не к чему – на первый взгляд. Рейджи пробежал взглядом по флаконам, теперь уже упорядочено расставленным по полкам, и пришёл к выводу, что брата необходимо поощрить. Например, выдачей ему несколько флакончиков с сонным зельем, чтобы можно было спокойно погружать в сон молоденьких девиц, на которых Субару положит свой глаз перед тем, как отправить их на небеса. Открыв последний ящик, в котором у Рейджи хранились совершенно особенные и дорогие ему эликсиры, вампир внезапно обнаружил, что там недоставало одной склянки, пропажа которой явилась для Рейджи настоящей катастрофой. Несомненно, это постарался Субару Рейджи даже не сомневался в этом, и о поощрении теперь и речи быть не могло. Рейджи раздосадовано закусил губу. Он так старательно работал над выведением этого вещества, а теперь оно исчезло в неизвестном направлении – Субару исчез из поместья на неопределённый срок – так он, во всяком случае, всем сообщил. Погоревав о потере флакона и перебрав в уме всевозможные способы отмщения, Рейджи заставил себя успокоиться. Он обратил взгляд на большой плакат, на котором красовались символически изображённые все стадии Великого Делания – от смерти Первоматерии до того замечательного финала всех алхимических исканий, когда человек сам становился рубиново-красным Философским Камнем, сливаясь с Душой Мира*. Как долго Рейджи втайне от всех искал этот Эликсир Бессмертия! Вампиру доставляло странное удовольствие повторять опыт тех бесчисленных искателей истины – людей, чья смертная участь была предрешена от их рождения. Рейджи же, которому бессмертие было написано на роду, казалось забавным и приятным то, что он вживается в шкуру этих неугомонных трудяг, всю жизнь свою посвятивших корпению над перегонными кубами. Эликсир Бессмертия, который обретал алхимик тогда, когда постигал завершение алхимического процесса, был открыт многими великими алхимиками и магами того времени. Парацельс называл его «Archidoxa Medicinae» – «Эликсир Жизни», причём Великий Посвящённый считал это средство настоящим питьевым золотом, ибо таковым и являлся обретённый Философский Камень, и советовал употреблять его для предотвращения выкидышей, а также служил лучшим противоядием. Он был бесценен, и Рейджи в своих исканиях подошёл только к промежуточной стадии того, что считалось наукой избранных – к коягуляции – уплотнению, одной из самых удивительных аспектов Творения. Вообще алхимия как наука завораживала вампира не только тем, что мог породить результат этого грандиозного эксперимента над жизнью, в результате которого тело одухотворялась духом и становилась духовным телом, но и потому, что каждая стадия была частью духовной эволюции человека, а вампиру этого не было ведомо. Природа вампиров была неизменной – вопреки человеческой, и то, что происходило с человеком, когда он постигал стадию за стадией этой царицы наук, было очень любопытным явлением. Рейджи порой даже завидовал человеческой доле, хотя и постоянно успокаивал себя тем, что его, вампирская, ничем не хуже. А вот и знаменитая «Вода доктора Стивенса» - своего рода заменитель Эликсира Бессмертия, которая позволяет в старости выглядеть молодым: также считалось, что это снадобье «успокаивает дух и жизненные органы и лечит все внутренние болезни, происходящие от холода». Что бы делал Рейджи с веществом, которое так старался получить, и что бы оно произвело с ним, существом иной природы, нежели человек? Обрёл бы он какую-нибудь другую силу, или остался бы неизменным? Эти вопросы всегда волновали парня, и, несмотря на то, что алхимические опыты вставали ему в копеечку, он тщательно продолжал их, систематически записывая результаты в свою Книгу, в которой было уже под сотню рецептов всевозможных волшебных веществ. Возможно, он опробовал бы философский камень на одной из невест – пожелай бы они того. Но он, зная об и предназначении, не хотел идти против воли провидения и предназначения этих миловидных существ, не хотел, чтобы они уподобились Бельбо, чьё тело «воплотило собой размещенный в пустоте чертеж древа Сефирот, наметив в своем последнем странствии десять этапов бескровного дуновения, все фазы нисхождения божественного в мир». На книжной полке стояли теперь уже аккуратно расставленные пособия по магии – «Легеметон» со всеми его частями, в которых расписаны были свойства и качества демонов, которых магам советовалось укротить, арабский «Пикатрикс» с графическим изображением духов, которые под властью вампиров способны были на чудеса… В общем, Субару постарался, прибираясь и размещая всё по категориям. Несмотря на то, что так напакостил брату. Сложные расчёты, которые проводил Рейджи, роясь в алхимических трактатах, занимали остаток его ночи, всё остальное время он обдумывал то, чего он добился и к чему сумел прийти, вложив почти всю свою душу в то, что на первый взгляд казалось бесполезным. «Человеческая природа, – думал он, - могущественная симфония тепла, света и богатых красок, и когда человек познаёт истинную алхимию, вся его природа испытывает преображение». На какое-то мгновение он подумал о Мелиссе. «Жаль, что скоро её ожидает Вечность, такая, какой она станет после принятия ею Чёрного Дара. Наверняка ей не хочется расставаться с этим своим существованием – блеклым, полным самообмана и иллюзий… Но, возможно, то, к чему она придёт, будет не менее бесцветным и простым, чем кажущаяся слепота людей, которые так боятся мыслей о смерти. Надо будет пристрастить её к алхимии, пока дело не зашло слишком далеко. Быть может, впитай она Эликсир Бессмертия до того, как станет одной из нас, она сохранит своё обаяние человечности, и нам будет не так скучно жить вместе». С этими мыслями Рейджи водрузил огромную реторту на стол. Он уже знал немало всевозможных операций с веществами, и впереди у него должна была быть история не менее богатая на новые открытия. Всё-таки именно алхимия подарила миру азот, несмотря на то, что наука XIX столетия, да и современная, так упорно отрицала достижения древности, в том числе и тех, кто работал под девизом «Ora et labora» - «трудись и молись». Когда под всеми необходимыми спиртовками заалело пламя, а вещества, бурля, побежали по трубочками, переливаясь из колбы в колбу, Канато отдался созерцанию того, как протекает медленнейший из процессов, который только может существовать. Несмотря на то, что добывать остальные эликсиры было плёвым делом - вечность научила Рейджи тому, как обращаться с веществами, - получение Эликсира Бессмертия настраивало на медитативный лад. «На три вещи можно смотреть вечно: на огонь, воду и на то, как работают люди, - подумал Рейджи. – Ну, на две первые можно посмотреть и тут, а вот как бы мне взглянуть на себя со стороны, как, интересно, я выгляжу, когда тружусь? Я, всё-таки, не человек, а вампир, а зрелище работающего вампира куда более интересное и захватывающее, чем деятельность простого человека». «Что люди, что их жизнь и труд? Они прошли, они пройдут, моя ж печаль бессменно тут, и ей конца, как мне не будет…» - вспомнилось ему. _____________________ * подробнее об этих стадиях см.: Р. Кавендис, Чёрная магия», раздел «Камень и эликсир»: http://modernlib.ru/books/kavendish_richard/chernaya_magiya/read