Невесты для вампиров

Поднимаясь по лестнице, маленький Канато услышал, как наверху кто-то очень звонко, голосисто и красиво поёт. Это пение, мелодия были ему совершенно незнакомы. Но, тем не менее, это показалось ему занимательным для слуха, тем более, что почти все произведения, которые исполняли на своих инструментах приглашённые музыканты, он уже знал наизусть и способен был сыграть их в один присест – было бы желание да худо-бедная публика, хотя бы в виде прислуги, которая всегда с радостью слушала его вариации и импровизации. Отбросив мяч, с которым он до этого играл, вампирёнок поднялся на второй этаж, откуда доносились звуки пения. Сейчас оно стало громче, в нём явно слышались изящные пассажи, которые под силу были лишь оперным дивам: в оперу маленького Канато водили каждый выходной. Побродив по коридору, Канато сообразил, что мелодия раздаётся из первой комнаты для гостей. Подойдя ближе к двери, он прислушался получше. Пение нравилось ему всё больше и больше. Канато присел у порога и, закрыв глаза, дослушал арию из неизвестного ему оперного произведения до конца, после чего грустно вздохнул, поднялся и робко постучался в дверь. Новая песенка, которую завела неведомая исполнительница, пресеклась, и некоторое время в комнате царило только молчание. Затем Канато услышал лёгкие шаги, и тонкий, красивый девичий голосок робко спросил: - Кто там? - Ммм… - Канато задумался: ему больше всего на свете хотелось представиться неизвестной диве как можно более почтительно. – Наследник главы рода Сакамаки, Канато, - произнёс он таким напыщенным тоном, что девушка за дверью не сдержала смешка. Его это несколько обидело, однако он сдержал досаду и спросил в свою очередь: - А вот кто такая вы, мадемуазель? Приглашённая певица? У вас превосходный голосок, надо сказать. Некоторое время девушка за дверью молчала. Затем она ответила более чем скромно: - Нет… Не совсем так. Я - просто гостья вашей госпожи. - И давно вы у нас в гостях? Что-то я не слышал, как вы поёте, сегодняшний день стал для меня особенным открытием. Знаете, нечасто у нас встретишь таких талантливых людей. Наши музыканты совсем не такие, какими я хотел бы их видеть… Они не очень способные, хотя стараются изо всех сил и усиленно надрывают свои лёгкие, когда дело касается духовых инструментов или исполнения народных баллад. - Я у вас совсем недавно, - ответила девушка и снова замолчала. Как посчитал Канато, она не хотела комментировать его последние слова. - А почему бы нам не поговорить в вашей комнате? – спросил вампирёнок, надувшись. Ему никогда не нравилась неучтивость, а эта гостья даже не пожелала впустить его к себе. - Простите, но ваш отец не велел никого к себе впускать, - сказала быстро девушка и снова замолчала – как воды в рот набрала. - Это почему же? – изумлённо спросил Канато. Обычно всех необычных гостей сразу же представляли всем обитателям поместья. - Ну… Не могу вам сказать. Спросите лучше у вашего батюшки, - Мелисса, которая в это время за дверью прокручивала в голове сотни вариантов того, как можно вывернуться из того щекотливого положения, в которое она попала, решила сослаться на Хайнца, надеясь, что он соображает быстрее по часть отговорок – во всяком случае, это же он придумал поместить их сюда. «Вот я дура, - корила себя девушка. – Надо было молчать, читать книги и не привлекать к себе лишнего внимания». Но Канато не унимался. Он решил польстить Мелиссе, использовав для этого тот елейный тон, которым обычно выпрашивал игрушки у своего отца, особенно дорогие, на которые тот не хотел тратиться лишний раз, чтобы не развить у своих чад раннюю привычку к ненужной роскоши. - Ну же, голубушка, вы так хороша… Я чувствую это даже здесь. Такая как вы не можете не обладать красивым личиком… - прибавив к этим банальным комплиментам ещё несколько подобного рода, Канато понадеялся, что на смертную девушку, если она смертная, это произведёт сильное впечатление, ведь он использовал свой самый вкрадчивый тон, на который был способен. А в том случае, если певица не человек, а вампир, возможно, что она, как и большинство её товарок, неимоверно тщеславных (среда обитания обязывает), прельстится на комплименты и всё-таки решит впустить в свои апартаменты так удачно попавшегося воздыхателя вопреки воле своего патрона. Однако того, чего ожидал вампир, не произошло. То ли человек оказался слишком уж робким, то ли вампир этот с божественным голосом был достаточно искушён или серьёзен, чтобы не повестись на комплименты новоявленного поклонника. - Ну если вы не можете открыть дверь, - стараясь скрыть раздражение в голосе, сказал Канато, решив попытать счастья ещё раз, - То, может быть, вы хотя бы споёте мне арию из Йомелли… «Покинутая Дидона», этот её плач… Самую известную арию, она сейчас у нас в большой моде, редко встретишь певицу, которая бы не выучила её… Эту арию Мелисса знала хорошо, несмотря на то, что она была довольно трудна и достаточно хорошо её могла исполнить только взрослая певица. Однако Мелисса никогда не упускала возможность порепетировать, и её не страшила никакая публика: каждый подобный выход накопившимся чувствам она считала возможностью усовершенствовать своё мастерство. Вздохнув, она начала волнующие пассажи, которые в состоянии были растопить сердце любого почитателя искусств. Канато слушал с замиранием сердца, не подозревая, что в остальных комнатах ещё четыре гостьи наслаждаются этим бессмертным шедевром, который впоследствии займёт почётное место в оперном искусстве вплоть до наших дней.