Невесты для вампиров

Однако дождаться начала занятий Мелиссе не пришлось. Спустя полчаса после того, как она отправила записку, в комнату ворвался Канато и с разъярённым видом сообщил, что надо быть полнейшей дурой для того, чтобы так бессовестно доверять тайны дневнику. Мелисса затрепетала: таким злым она своего жениха ещё не видела. Однако после того, как он выслушал её сбивчивые объяснения, он поутих. Присев на край постели невесты, Канато обхватил голову руками и закачался взад-вперёд, как это обычно делают сумасшедшие. Выглядело это так невыносимо, что Мелисса не выдержала и обняла вампира. Тот и не пытался отстраниться и бормотал, что по его глупости теперь пострадают все. Когда Мелисса осторожно стала расспрашивать парня о произошедшем, то, что сообщил ей Канато, привело её в шок. Как выяснилось, виновником произошедшего был, действительно, Дэн, который каким-то образом сумел подкупить одного из слуг (последнего, разумеется, из поместья и след простыл: он даже не забрал с собой свои личные вещи, Канато добавил ещё, что зря, ибо по запаху проще всего обнаружить негодяя и поквитаться с ним за бесчинство) и пробраться сначала в парк, а затем – и в комнату Мелиссы, где каким-то странным образом (Канато не сообщил, каким именно) похититель сумел выведать всё то, что жених ей рассказал, а Мелисса по своей глупости всё это ещё и зафиксировала. - Представляешь, этот подонок всё в подробностях расписал мне об этом здесь, - Канато бросил на кровать помятый лист, который с обоих сторон был исписан знакомым Мелиссе мелким почерком с завитушками, которые обычно были в ходу в восемнадцатом веке. – Он обо всём знал, знал, как нужно себя вести, чтобы втереться в доверие сначала к тебе, а потом – к моему слуге с целью сманить его на свою сторону хорошей подачкой и обещанием безопасности после дела. Только он не знает, что… Хотя – какая разница, что будет со слугой, когда уже всё ясно… Ты даже не представляешь, чего хочет Дэн… Уверен, что он и на тебя повлиял гипнотически, и то, что ты записала дневник всё, что я тебе рассказал – не простое женское легкомыслие. Этот вампир обладает мощнейшими техниками внушения, которым он научился у тибетских монахов, когда странствовал по Гималаям. Он запросто может заставить подчиниться себе кого угодно. Не скажу, что он покорил твой разум всецело: я это заметил бы, но то, что не обошлось без гипноза – это точно. Небеса и силы ада! Что теперь делать?! Я даже говорить тебе не буду…. Канато осекся. - Говорить что? – Мелисса задала этот вопрос с большим риском для себя, ибо знала, что теперь Канато вряд ли откроет ей хоть что-то, учитывая её проступок. - Ну, то, что он предложил мне сделку, - неожиданно легко ответил вампир, и то, что последовало после, Мелиссе не хотелось бы слышать и от самого Господа Бога. – Он предложил камень в обмен на тебя. Воцарилась тишина, ещё более гнетущая, чем сегодня за ужином. - Дэн не пришёл в школу, разумеется. Сидит в каком-нибудь из своих многочисленных укрывищ, и выследить его не представляется возможным. Но я тебя ему точно не отдам, даже за все камни душ в мире… Канато снова замолчал, невидящим взглядом уставившись в стену. Мелисса держала его за запястье, а сама прокручивала в уме варианты того, как бы ей загладить свою вину и, по возможности, принять участие в акции по спасению камня: он знала, что Сакамаки это дело просто так не оставят. - Может быть, мне послужить наживкой? – робко спросила она снова. - В смысле? – очнулся Канато от оцепенения. - Ну, я буду червячком, а вы используете… - А, понятно, - подхватил Канато несколько оживившись, но затем опять сник. – Нет, так дело не пойдёт. Я не смог уберечь камень, не могу поступить так же с тобой. Дэн – злой гений, и я уверен, что он сумеет подобрать ключ к тайне, окружающей артефакт. Он наверняка приложит все усилия, чтобы не потерять и тебя. У него изощрённый интеллект и полная пустота внутри, он способен на всё. Я думаю, что, если Дэн окажется в ситуации, когда ему придется вернуть тебя нам, он предпочтёт, чтобы ты не досталась никому. Ни себе, ни людям, как вы говорите. Он – настоящее чудовище, в который раз повторяю. - А с чего ты взял, что он вообще сумеет разгадать тайну камня? - спросила Мелисса. – Быть может, пока он бессильно будет биться над этим, у нас будет время поразмыслить, как нам поступить. - Ну да, вообще-то, - согласился Канато. – Однако я не думаю, что он протянет с расшифровкой дольше двух дней. Он всегда славился тем, что умел подбирать ключи к самой сложной ситуации… А насчёт камня он наверняка думал много и раньше. Учитывая то, что ты описала в дневнике, он найдёт разгадку за очень короткий срок. Мы просто не успеем, просто не успеем… - Канато снова закачался взад-вперёд. - Не думаю, что нам следует отчаиваться, - Мелисса взяла себя в руки и поняла, что никто, кроме неё, не сможет сейчас вывести своего благоверного из состояния безысходности. – Так как я была всему виной, думаю, мне и отдуваться. Не вижу иного выхода, кроме как сделать меня наживкой. Так что договоритесь с Дэном о месте встречи и обмена, а там посмотрим. Думаю, что я сумею продержаться у него, если он так страстно меня желает. - Вот именно, что страстно – выдавил Канато. – Мне вовсе не улыбается, чтобы ты была им обращена, обесчещена, или – того хуже – убита. - Ну, я большая девочка, не пропаду, - Мелисса бодро улыбнулась. – Во всяком случае, я имею в своих жилах вампирскую кровь, может быть, мне удастся удержать его на поводке, хотя бы и весьма слабом… Мужчины, которые слишком недальновидны, чтобы сбрасывать со счетов власть женского обаяния, часто совершают больше ошибок, чем любящие по-настоящему. Канато, казалось, успокоился. - Ну, знаешь… Я, конечно, знал, что ты отчаянная, тем более у нас уже был подобный опыт, с Ко, помнишь? Оба – и девушка, и вампир, - хихикнули, а потом, глядя друг на друга, весело рассмеялись. Это несколько сбросило напряжение. - Ну да. Только Ко был гораздо более глуп, чем Дэн, это видно… Мелисса хотела сказать: «видно по письмам Дэна», но поняла, что в её случае упоминание о связи с Дэном было бы непростительной ошибкой. Поэтому она закончила другой фразой: - …по тому, что он выбрал в качестве своих врагов умных вампиров. Помнишь, что говорил Уайльд о ничтожествах? «Врагов у него нет – не такой уж он выдающийся человек». Действительно, Дэн являл собой образец очень сильного ума, и вряд ли у кого хватило бы смелости (если бы он знал Дэна так, как узнала его за последнее время Мелисса) попытаться обвести его вокруг пальца. Однако, как считала Мелисса, попытка – не пытка, осталось только убедить в этом Канато. Они проговорили ещё час, в течение которого Мелисса объясняла все доводы «за» свой план, а Канато то и дело вставлял свои ремарки, рассыпая в прах аргументы девушки касательно отдельных пунктов их проекта по возвращению камня. В итоге выбор оказался небольшой: Мелиссу надо было обменять на камень без какой-либо надежды заполучить её обратно, хотя бы в первое время. Ум Канато, по его горькому признанию был бессилен соперничать с умом Дэна, который, планируя своё похищение, наверняка действовал по обыкновению: по заранее продуманному сценарию, подкреплённому дополнительными планами – B, C, D и так далее – на случай неудачи следующими за планом A, и наверняка у него было множество способов отступления на заранее заготовленные позиции. - Ладно, Мел, - устало проговорил Канато, глядя на часы. – У меня впереди весьма неприятный разговор со Старейшинами. Так что не думаю, что нам придется скоро увидиться. Прошу тебя только об одном: уничтожь всё то, что ты записала в дневник: эта информация оказывается ещё более опасной в твоих руках сейчас, чем даже до этого. Потом объясню, почему. Хотя, думаю, по размышлению ты и сама поймёшь. И не предпринимай никаких действий самостоятельно, как ты это обычно любишь: не думаю, что сейчас это приведёт к чему-то хорошему. Тут надо действовать продуманно и сообща, и мне понадобится помощь одного вампира… О нём ты не знаешь, позже я тебя с ним, возможно, познакомлю… Оставшись одна, Мелисса поняла, что вляпалась в большую переделку, и более всего она была недовольна своей собственной глупостью, и тем, что так – пусть и негаданно – всех подвела. Однако, как гласила древняя восточная мудрость, «если ошибку можно исправить, то ты еще не ошибся», и девушка утешала себя этим, пусть и весьма слабым, с точки решения насущных проблем, аргументом.