Невесты для вампиров

Мелисса и Канато без особых проблем добрались до поместья, так и не дождавшись хозяина избушки, чтобы выразить ему свою благодарность. В знак признательности за то, что дом лесника оказался таким милым укрытием, Канато оставил ему небольшую подвеску с прекрасно огранённым бриллиантом, которую он носил на шее вместе с кулоном своего отца. - Она не такое уж и дорогая, - ответил он на удивленный взгляд Мелиссы. – Вообще, знаешь, учитывая то, что рядом оказалось такое чудесное жильё, я не пожалел бы камешка и побольше. - Ты очень щедр, - сказала Мелисса. - Я знаю, - рассмеялся Канато. – Я умею быть благодарным. К тому же именно благодаря тому, что мы так улаживаем свои дела, о нас не ходят нежелательные слухи у тех, кто живёт поблизости и, при всей нашей скрытности, всё же может наблюдать некоторые странности… нашего образа жизни. Лучше иметь рядом тех, кто умеет держать язык за зубами. Хорошее вознаграждение обычно обеспечивает это без особых проблем. - Кто бы сомневался, - хмыкнула Мелисса, однако не могла признать неправоту вампира. В поместье их встретили с радостью, оживлением и удивлением, а большинство девушек – с облегчёнными вздохами. Когда Мелисса и Канато рассказали о случившемся, братья выразили своё неудовольствие тем, что Канато, как у него это было заведено вопреки требованиям домочадцев, шлялся где попало и с кем попало, совершенно не заботясь о себе. - Чёрт бы с тобой, но ты бы подумал о тех, кто тебе дорог… Ну, точнее, кому ты дорог, я выражусь так, учитывая твой свирепый эгоизм, - сказал Рейджи, грозно посверкивая стеклами очков. – Об отце, например… Он любит тебя, несмотря на то, что часто бывает суров со всеми нами. Но даже дурак бы догадался, что за этой неприступностью таится всепоглощающая любовь, безмерная, такая, что ты всё равно в полной мере её не сможешь воспринять во всей полноте. Для этого нужно почаще думать не только о своей заднице. - Да не хотел я вляпаться в подобную переделку… Это не было поисками приключений, просто так вышло, - пытался оправдываться Канато, и он был искренен, однако остальные Сакамаки ему, по-видимому, не особо поверили, учитывая прошлый опыт его похождений. - Ну да, заливай тут мне, - грубо ответил Субару. – Ты уже много раз пытался провести нас сказочкой про то, что на овец напали волки. И, несмотря на то, что ты теперь оказался той самой пострадавшей овцой, особого сочувствия у меня это не вызывает. Я бы даже не удивился, более того – не… - Давайте просто отдохнём, - Мелисса чувствовала, как в воздухе затрепетало грозовое электричество. – Давайте просто посидим здесь, как мы так редко это делаем в последнее время… Я необычайно устала. - А, ну да, - Райто обернулся к Мелиссе и помог ей сесть на диван: девушка и вправду едва стояла на ногах. – Ты ведь у нас героиня дня. Более того – недели, - он улыбнулся Субару, который на прошлой неделе прославился тем, что вытащил из болота сногсшибательно красивую девушку, которую все браться потом дружно и выпили (жених Кристины считал себя её избавителем, но не утрудил себя поинтересоваться, что она делает в этих мрачных местах и каким образом она оказалась в таком плачевном положении). - Конечно, - немедленно отозвался Рейджи, который никогда не оставлял без внимания всякого рода геройства и происшествия, - Тебя обязательно надо поощрить. Ну, если не так официально… Я думаю, что мы должны как-то отблагодарить тебя. За то, что ты спасла шкуру нашего нерадивого братца. За нами должок. Мелисса отнекивалась: она считала, что поступила так же, как и должна была поступить, и не видела в этой ситуации ровным счётом ничего особенного. Однако вампиры настояли так, как это умели делать только они, и девушка в конце-концов сдалась. Она попросила, чтобы ей помогли подняться в комнату – сама бы она туда ни за что не добралась: Мелисса так и не смогла справиться с пережитым волнением, и вот теперь это давало знать в виде чудовищной слабости, которая, казалось, ещё более усилилась после бокала подогретого вина, которое, казалось, должно было её только взбодрить. Мелисса уснула сразу же, как повалилась на кровать, Канато только задул свечи и поправил цветы, которые, будто предчувствуя неладное, съёжили свои прекрасные лепестки раньше времени. Это были те самые розы, которые Мелисса спасла от ливня. Канато усмотрел в этом недобрый знак, однако однозначно сказать, к чему это, он не мог, поэтому решил дождаться следующего утра, а для того, чтобы невеста не чувствовала себя такой бесполезной (как посчитал Рейджи, Мелиссе следовало отдохнуть, не выходя из комнаты, по меньшей мере три дня, и он уже отзвонился в школу – предупредить преподавателей, что девушка не явится на занятия раньше вторника), он приказал подготовить покои к её пробуждению. Почти всё, что было в комнате, заменили на новое, оставили только зеркало, которое Мелисса так любила, и те розы, которые, несмотря на то, что их уже тронула смерть, почему-то растрогали Канато, и он не решился убрать их, надеясь, что на следующий день, когда, по обещанию синоптиков, из-за туч проглянет солнце, они снова распустят свои поникшие бутоны. На этот раз комната стала выдержанной в голубых тонах: этот цвет пробуждает сочувствие в людях и дарит спокойное вдохновение. Канато хотел, чтобы Мелисса как можно скорее набралась творческих сил и продолжила свои научные изыскания, которые он так любил комментировать, несмотря на то, что они казались ему несколько наивными. Он ценил усердие невесты и всеми силами старался помочь ей разобраться в сложных хитросплетениях тех наук, которые преподавались в школе вампиров, и, надо сказать, это принесло свои плоды, в отличие от остальных девушек, которые не уделяли занятиям столь много времени. Другие женихи обычно не обращали внимания на успеваемость своих благоверных, да и в школе, учитывая то, что невесты были людьми, а не вампирами, на то, что они заметно отставали, смотрели сквозь пальцы, кроме, конечно, Кэори-сенсей, которая, как известно, была большим самодуром, каким, наверное, является любой фанатик своего дела. Но и та порой делала девушкам большие скидки – скорее из жалости, чем из понимания ситуации. Канато очень надеялся, что новая обстановка поможет Мелиссе быстро восстановится. Он сам продумал детали интерьера до мелочей, вплоть даже до того, будет ли гармонировать внешний вид книг с отделкою панелей или с цветом металлических фиолетовых цветов, вставленных в оправы из лунного камня и расставленных повсюду вместе с декоративными свечами. Некоторые отражающие свет вставки-украшения на корешках вечных искателей своих судеб окрашивались – в зависимости от времени суток – в матово-синие тона, и в общем всё смотрелось очень даже неплохо. Даже притязательный Рейджи не смог сдержать удивлённого вздоха, когда незаметные, ступавшие как ветер декораторы вышли из комнаты, по старинке поклонившись и оставив любителям всего изящного оценивать их старания. Но – увы! Мелиссе не сужено было насладиться всем этим великолепием. На следующий день она чувствовала себя так плохо, что едва сумела приподняться на локтях, когда в комнату пришёл доктор, чтобы её осмотреть: она жаловалась на боль в горле и слабость, ещё большую, чем вчерашнюю. Эскулап подтвердил опасения Канато: Мелисса подхватила воспаление лёгких, и ещё неизвестно было, чем всё это может для неё обернуться. В любом случае, теперь за ней необходимо было установить пристальное внимание. Так и сделали, наняв несколько сиделок, хотя Канато и сам проявил себя лучше каждой из них, почти не отходя от возлюбленной в течении двух дней кряду, когда Райто уговорил-таки его по какому-то очень срочному поручению отца отлучиться с ним и отойти от спящей, убедив его, что за Мелиссой присмотрят, и что она, в лучшем случае, должна будет пойти на поправку в не самое скорое, но должное время.