Невесты для вампиров

Спустя час место для пикника было готово. Мелисса и её дочь великолепно его украсили, и Чико, смеясь от восторга (что ей, надо сказать, очень шло), бегала между деревьев, перевитых гирляндами, и звонко распевая какую-то детскую песенку, разбрасывала вокруг горсти алые блёстки, которые опадали, точно снежинки, на серебристый песок пляжа. Отсвечивая матовым блеском в свете луны, поверхность земли казалась сотканной из лучей ночного светила. Большая лодка тихо покачивалась на волнах. Её днище было устлано плотной бархатной тканью и парчой, на корме и носу изливали свой аромат большие свечи, тихо покачивающие своими огоньками, которые, отражаясь от поверхности тёмных вод, вызывали у Мелиссы странное чувство почти мистической взволнованности. Присев на скамейку у причала, невеста рассматривала звёздное небо, перебирая в руках янтарные чётки, которые нашла лежащими тут же, рядом с большим сборником стихов, оформленным наподобие молитвенника. Тончайшей работы гравюры, выполненные тёмно-фиолетовыми и розовыми чернилами, были так красивы, что Мелисса не могла оторвать от них глаз, поражаясь мастерству гравера, по-видимому, обладавшего безупречным чутьём и пониманием художественной гармонии. Канато пускал с Риота небольшие бумажные кораблики с укреплёнными на них свечами, штук десять уже заплыли довольно далеко. Мерцание этих маленьких свечек напоминало упавшие в холодную воду метеоры или подводный свет, заманчиво привлекающий неосторожного путника. Атмосфера была и чарующей, и загадочной, и Мелисса никак не могла дождаться, пока принесут горячий шоколад: ей не терпелось усесться в лодку и уже оттуда созерцать прорезанную нежной, искрящейся лунной дорожкой, водную гладь. Мелиссе очень хотелось рассеять свою печаль, которая легла на её сердце после встречи с дочерью, а также узнать, что же такое произошло за всё это время, что так изменило её, причём далеко не в лучшую сторону. Большой поднос со сладостями и кувшинчиками молока и горячего шоколада осторожно водрузили на большую поперечную планку-столик, который был накрыт бежевой, расшитой золочёными звёздами, скатертью. Мелисса была приятно удивлена, когда узнала старинный сервиз из наборов Рейджи, которыми был заставлен большой резной и очень красивый шкаф на втором этаже. Только им раньше не пользовались: набор был большой ценностью для старшего Сакамаки, а теперь, по-видимому, эту красоту решили сделать частью повседневных ритуалов. Мелисса с удовольствием отпила несколько глотков любимого напитка. Вкус был очень необычным, отличающимся от привычного ей, но был даже более насыщенным. Видимо, его употребление взамен устоявшегося веками, привычного горячего шоколада с фундуком и сливками, тоже было каким-то нововведением. Чико сидела рядом и ела мандарины из большой резной деревянной тарелки. Она то и дело опускала руку в воду и со смехом быстро вытаскивала её, обдавая Мелиссу брызгами прохладной воды. Мать улыбалась, и, отставив чашку с шоколадом, засучив рукава, насколько это позволяла их обтягивающая пышность, последовала примеру дочери. К лодке подплыл один из бумажных корабликов, и невеста выудила его из воды, поставив на столик. Розовая блестящая бумага, усыпанная блёстками, согретая теплом маленькой свечки, точно зеркало, слегка рассеивала мрак вокруг себя. Это было очень красиво. - Почему папа и Риота не идут к нам? – спросила Чико. – Давай позовём их!.. Мелисса крикнула Канато, но он и мальчик, по-видимому, были чем-то очень увлечены: до девушки дошёл издалека лишь отголосок фразы, брошенной ей в ответ женихом. Мать и дочь посидели в тишине, перебирая раскрашенные баночки Чико, наполненные подкрашенной синим и малиновым тончайшей стекловатой и маленькими засушенными красными ягодами неизвестного Мелиссе растения. Вскоре появился Канато с сыном: они несли с собой тонкий изящный гарпун с нанизанными на него небольшими рыбками с красными плавниками. - Мы сейчас приготовим их, - Канато снял рыбёшек и положил их на серебряный поднос. – Риота, у тебя есть спички? - Зачем они мне? – удивился парень. - Ну… - смутился Канато. – Как-то ведь надо разводить костёр… - Ты что, па, решил всё делать, как раньше? – рассмеялся Риота и, подойдя к небольшой кучке дров, которую заранее приготовили слуги, вытянул руку с мерцающим на ней платиновым браслетом. Канато и Мелисса едва сдержали неуместное удивлённое восклицание, когда мальчик, проведя запястьем вдоль полена, резко отдёрнул руку и, смеясь, спустя пару секунд уже грел руки в пламени костра. Канато улыбнулся. - Ну да. Конечно, так гораздо проще. Не знаю, чего это я сегодня… - Ностальгия замучила, - сказала Мелисса, всё ещё под впечатлением от увиденного. Спустя полчаса они все уже ели бесподобную вкуснятину: этих экзотических рыб со странным названием, по словам Риота, завезли сюда совсем недавно, и они успели весьма обильно расплодиться, так что почти вся мужская половина семейства Сакамаки, а то и Каролина, не упускали случая порыбачить на озере, и блюда из этих рыб также всем полюбились и подавались к столу дважды в день. - Ты обещал нам рассказать о том, что творилось в доме, пока меня не было, - напомнил Канато сыну, когда с рыбой было покончено. – Расскажи, пожалуйста, всё поподробнее. - Ну… Я не мастер рассказывать… - мальчик почесал за ухом и отпил большой глоток молока из лиловой чашки с неоново-зелёным ромбовидным узором, пущенным по краю. – Дядя Райто и тётя Рита снова отправились в путешествие в горы, и сказали, чтобы их не ждали раньше следующих выходных… Дядюшка Рейджи – я про него уже говорил вам, он наш затворник. Разве что только он позавчера продал старинный клавесин, на котором ты, ма, любила когда-то играть… Хотел бы я послушать твоё исполнение! Жаль, что ты больше не играешь. Хотя ты и просила мне тебе об этом больше не напоминать. Мальчик с грусть отвернулся, глядя на то, как за поворотом берега исчезают в темноте крошечные огоньки свечей бумажных лодок. Мелисса негромко охнула. Если Риота имел в виду тот самый клавесин, на котором она начала совсем недавно (в их настоящем) заниматься и уже привыкла к этим редким и таким радостным часам, проводимым в одиночестве, наедине с творениями старых мастеров, так её вдохновлявшими, то это что-то более, чем просто событие, из ряда вон выходящее. Она вкратце описала внешний вид музыкального инструмента и уточнила, о том ли говорит ей Риота. К большому сожалению Канато, который когда-то за большую цену приобрёл этот итальянский барочный раритет, Рейджи цинично избавился от последнего под тем предлогом, что «Канато давно потерял интерес к занятиям музыкой». - Как же так?.. - шёпотом, так, чтобы не слышали дети, заговорила Мелисса, обращаясь к возлюбленному. – Что же с нами произошло-то? Потом она снова обернулась к брату с сестрой. - А вы помните, чтобы я когда-то учила вас рисовать или рисовала при вас? Дети отрицательно покачали головами. - Вы почти не общались с нами, - не без укоризны в голосе произнёс Риота. – Да что с вами такое, в самом деле? Я уже привык к вашим шуточкам, но сейчас вы явно перегибаете палку!.. - А что значит «перегибаете палку»? – спросила Чико, выбрасывая очередную горстку мандариновой кожуры за борт. - Потом объясню, - отмахнулся брат. - Ты, па, и ты, ма, - как-то очень отрешённо заговорила девочка, - сказали, что искусство убивает логику… Как-то так ты сказала, хотя я не совсем понимаю, как могут так странно взаимовлиять вещи, долженствущие дополнять друг друга… Канато в очередной раз удивился, как девочка, ещё столь юная, может рассуждать о соотношении эстетики и логики и не знать расхожих выражений вроде того, что произнёс сейчас её брат. Ему показалось это странным, хотя он и понимал, что дети каждого нового поколения вампиров развиваются чуточку быстрее в какой-то степени по сравнению с предыдущими, а, тем более, с людьми, и успокоил себя тем, что она ещё успеет узнать всё, что нужно для жизни… Если, конечно, когда-нибудь ошибочное мнение детей о роли Прекрасного, вбитое в их способные головки по какой-то неизвестной причине ими же, горе-родителями, всё-таки развеется. - Ты сказал, что в какой-то момент посвятишь себя науке и только ей одной, - вздохнул Риота. – Остальное тебя отвлекало, и ты хотел, чтобы мы стали похожи на тебя. Мама тебя поддержала. Так мы бросили рисовать и лепить. Ты сказал, что для нас это вовсе не обязательно. Мелисса и Канато снова переглянулись. Такой глупости от самих себя они никак не ожидали. «Tempus edax rerum*»…. – скорбно подумал вампир, глядя в красивые глаза девочки, которая, вновь погрустнев, взяла со столика пойманный матерью кораблик и снова подарила его волнам. ____________________________________ * всепоглощающее время (лат.)