Невесты для вампиров

- Отлично, просто замечательно, - похлопал в ладоши Кино, и казался он при этом очень искренним, чего Мелиса от него в этой ситуации никак не ожидала: она привыкла к тому, что этот вампир любил высмеивать всех окружающих, тем более Ко – во всяком случае, за глаза. – Ты прирождённый декламатор, Муками. - А то, - не без гордости ответил Ко, спрыгнув со своего импровизированного постамента. – Я ещё и не то могу. - Знаешь, иногда я даже жалею, что не продумываю твои выходы с речами, полными пламени энтузиазма и огнями убеждающего вдохновения, - сказал Кино. – Может быть, мы тебя выпустим на сцену под конец программы: покажешь своё мастерство владения речью. - Да нет уж, спасибо, - заупрямился Ко и отчего-то покраснел. – В последнее время всё чаще прихожу к выводу, что я не создан для выступлений на публике. - Что я слышу?! – воскликнул Кино, весьма удивившись подобному ответу. – Вот уж никогда бы не подумал, что это скажешь ты. - А что, я должен противоречить себе самому? – спросил Ко, внимательно посмотрев на собеседника. – Я же только что прочитал стихотворение о вреде честолюбия и о том, как этот порок может испортить лучшее в душе. - Нет, конечно, нет… -несколько смутился Кино. – Просто я подумал… Если быть честным, Ко, то я просто не ожидал от тебя такой реакции. Не думал, что ты можешь быть таким скромным на самом деле. Мне всегда казалось, что сцена – это место, где ты на полную катушку раскрываешься и распускаешь свой павлиний хвост так, как тебе это не дают условности нашего существования в других публичных местах, например, в университетской аудитории. - Ну, знаешь… - Ко потупился и помолчал с полминуты. – Там мне тоже нравится говорить… Но сцена – это совсем другое. Только в нашем случае народу слишком много, этот народ взыскателен и очень придирчив, и вообще мне не хотелось бы тешить своё тщеславие, Мелисса о последнем очень замечательно сказала. Так что я лучше воздержусь. К тому же нам ещё предстоит веселить гостей другим танцем. Ты же сам предложил нам станцевать «Кантареллу», а она отнимает много сил, хотя и кажется со стороны, что танцевать его просто и приятно. - Ну да, конечно… - Кино замолчал, рассматривая носки вычурных ботинок. - Тебя можно понять. И, в целом, как мне кажется, ты прав. Главное, чтобы эта твоя скромность не была ложной. - Не думаю, что скромность может быть ложной. Либо скромность есть, либо её нет, - резко и неожиданно для самой себя высказалась Мелисса. – Лично я думаю, что без этой добродетели, ценной во все времена, грош нам цена как артистам. В этом случае мы будем похожи на жену Сократа, которая выпрашивала у великого философа красивый хитон, чтобы пойти в нём на городское празднество. Она напоролась на весьма резонный и остроумный ответ великого мудреца: «Ты, видно, хочешь не праздник посмотреть, а чтобы на тебя смотрели!». - Ха!.. – рассмеялся Ко. – Мне всегда нравилась эта история. И, хотя мне кажется, что артисты расцветают от похвалы, я в последнее время так пресытился ими, что у меня возникла нужда в аскетическом подвиге. Хочу просто выступить, заставить сердца биться чаще, а потом просто тихо исчезнуть за кулисами, как если бы меня и не было вовсе. В этом, как мне кажется, и есть идеал артистической добродетели. И это ничуть не ущемляет моего самолюбия. - Было бы неплохо вообще его не иметь, - заметила Мелисса. - Да, ты права, но этого довольно сложно добиться… Абсолютная скромность – удел редких возвышенных душ, и нам далеко до этого уровня святости. - Кстати, Мелисса, - сказал Кино, внимательно глядя на свою незаменимую виртуозку. – Скажи-ка мне, пожалуйста, как бы ты отнеслась к тому, чтобы после номера со шпагами, ну, после выступления той высокой худощавой вампирши, которую я прочил всем как гвоздь номера, а вышло так, что ты её затмила… В общем, что если после её выступления тебе сыграть роль прелестнейшей вокалоидки. Спеть несколько красивых песен... Думаю, публика будет в восторге от такой кардинально противоположной роли, не той, в которой ты сумела завоевать её огромную симпатию. - Я… - Мелисса задумалась. Ей на память пришло одно школьное выступление подобного рода: когда-то девушка имела опыт косплея вокалоидов, и ей это даже понравилось. Она помнила прелестные одеяния этих чудесных существ, которые порхали по сцене вместе с ней – главной героиней этого праздника жизни… - Ну тогда замётано, ты танцуешь, - улыбнулся Кино. Пойдём, надо успеть отрепетировать, пока есть время, и подготовить тебя как следует. *** Аспазия и Мелисса отдыхали в одной из больших комнат на втором этаже поместья, прямо над гостиной. Комната эта была красиво обставлена - так, что сестра Мелиссы долгое время осматривала её и была очень удивлена наличию там вещей, о которых она только читала в книгах и сомневалась в том, что подобные могут существовать в действительности. Особенно внимание Аспазии привлекла резная столешница, которая была доставлена в поместье из музея Флоренции по настоянию Рейджи, который очень любил итальянскую старину и коллекционировал наиболее привлекательные её образцы. Одна комната, примыкающая к тому крылу, в котором жил вампир, была почти вся заставлена превосходными предметами интерьера резиденций венецианских дожей эпохи Возрождения: в свете свечей там создавалось ощущение полного погружения в ушедшую эпоху. Переливаясь искрами-отсветами позолоты, рукояти кресел и вычурные панели напоминали о том чудесном времени, когда под светлым небом Адриатики творили великие гении и раскалялись могучие страсти. Девушки перебирали впечатления от мероприятия, конца которого они едва дождались. Аспазия была поражена всем и сумбурно излагала целый поток впечатлений, который воодушевил её и восхитил, и, надо сказать, что всё, что она имела счастье лицезреть, послужило к укреплению некоторых её убеждений, которые так пугали её сестру. Мелисса потягивала глинтвейн и размышляла об искусстве, вполуха слушая восторженные отзывы сестры. Обе они очень устали, и, несмотря на то, что говорить им хотелось, слушать друг друга они не очень-то желали. Как, впрочем, это часто бывало с ними - может быть, поэтому Аспазия жаловалась иногда, что Мелисса никак не хочет её понять. - Это было превосходно… То, как я выступила перед публикой, когда концертная программа походила к концу, с каким-то древним анекдотом, который очень понравился одному очаровательному вампиру средних лет с какой-то странного вида дамочкой – этот джентльмен вёл её за руку. У этой девицы был очень уж оригинальный вид – настолько, что я не решилась заговорить с ней: меня всегда немного пугала в людях экстравагантность. А в вампирах это смущает ещё больше… Ну, в общем, мы все посмеялись над этой моей латинской шуточкой. Вас же всех учат латыни, как мне сообщили?.. - Ну да, - рассеянно ответила Мелисса, перебирая полупрозрачные бусы, которые она сняла с шеи и рассматривала в свете мерцающих ламп. Бусины серебрились матовыми отблесками. – Учим, зубрим, правда, в сравнении с бессмертными – без особого успеха. Но в сравнении с тем, что мы знали раньше, это безусловный прогресс. - Я ещё не знаю латынь, поэтому успех той фразы, которой я вознамерилась блеснуть, чтобы не ударить лицом в грязь в светском обществе, был чистой случайностью. Зато, кажется, я обрела одного очень приятного знакомого, с которым беседовать – одно удовольствие. - Я уже предупреждала тебя, чтобы ты не знакомилась с кем попало, - Мелисса подняла взгляд на сестру, оторвавшись от созерцания. – В твоём положении это более чем опасно. Даже мы, невесты, не знаем, на что способны некоторые представители местного сообщества, а, если уж быть точными – узнаём об этом на своей шкуре почти каждый месяц. Так что не думаю, что ты проявляешь рассудительность, которой ты всегда гордилась, когда ведёшь себя так неосмотрительно. - Я не вижу ничего особенного в том, чтобы просто мило и от души поболтать, - вздорно вздёрнула свой красивый носик Аспазия (смотрелась она, надо сказать, весьма умилительно). – Я же не выведывала у него никаких тайн, просто перебросилась с ним парой смешных фраз… Только, знаешь… У меня внезапно возникло такое ощущение, что он понял меня с полуслова. Ну, всю мою подноготную, весь мой внутренний мир – так, как ещё никто меня не понимал. Просто посмотрев мне прямо в глаза. Это странно, не так ли?.. Старшая сестра с тревогой посмотрела на говорившую. - Вот этого-то я больше всего и боялась. Вампиры сканируют нас как открытую книгу, так что ещё неизвестно, что этот твой загадочный разговорчивый господин сумел прочитать по одному твоему взгляду… На будущее: Бога ради, не будь такой наивной и пытайся скрывать свои мысли хотя бы простым усилием воли. Есть много вампиров, которые с радостью пользуются своими необычными способностями для того, чтобы извлечь из нас, смертных, то, чего им самим недостаёт. И у многих это просто прекрасно получается. Аспазия помолчала, призадумавшись, и в эти минуты к ней, как показалось Мелиссе, вновь вернулось прежнее здравомыслие. - Я подумаю над своим поведением, - медленно ответила младшая. – Ты права. Я поступила опрометчиво. Как и в случае с тем красавчиком, который пел с тобой. Мелисса вздрогнула и подалась вперёд, едва не уронив бокал с его подогретым содержимым. - Ты разговаривала с Ко? О чём? - Да так, - несколько смутившись такой реакции сестры, ответила Аспазия. – Вообще-то он мне с самого начала понравился. Красивый, обходительный… Не такой как все остальные и, кажется, не представляющий опасности… Мелисса закатила глаза и с силой поставила бокал на стол, расплескав глинтвейн по столешнице. Аспазия ойкнула, увидев то, как по великолепной поверхности стола с необычайно изящно выполненным изображением пасторальной сценки растекается кроваво-красная жидкость. - Ты действительно веришь… Ох, конечно!.. Я же тебе и половины не рассказала о том, что здесь на самом деле происходит. Ты не догадываешься, что… В общем, короче говоря: Ко не такая милашка, как тебе может показаться поначалу, заруби себе это на носу в самую первую очередь. Как и то, что вампиры – это не те кавайные няшки из твоих любимых комиксов, и тебе всегда надо держать ухо востро с ними. - Ты такая нудистка, Мел!.. И не потому, что разгуливаешь по коридорам поместья голой, а потому, что всё время нудишь. Ну сколько можно!.. Ну попала я туда, где, по словам Каллена из «Сумерек», «гробы, темницы и рвы» - в общем, «в логово жутких вампиров»… Ну и что с того? Я же сама этого захотела. И с кем в жизни не бывает переделок? Без таких авантюр было бы неинтересно жить. А тут как будто реализуется всё то, о чём я долгое время мечтала. Я и вообразить не могла раньше, что увиденное мною может быть не простым волшебным сновидением. - Мы с тобой вляпались в большую переделку, куколка, - раздражённо повторила Мелисса. – Ты меня не перестаёшь удивлять: ведь моя сестра всегда была образцом предусмотрительности, а теперь вот ей, по-видимому, захотелось всякого нехорошего на свою пятую точку! - Ну захотелось, и что с того? – вспыхнула в свою очередь Аспазия. – Ты даже не представляешь, как мне скучно в этой школе, в которую мне приходится ходить каждый день. - Если тебя прельщает та роскошь, которой мы окружены, то не думай, что она может заменить нам тот душевный покой, о котором мы и думать забыли с того самого момента, как здесь оказались. Я только сейчас осознаю известное утверждение, что мирская роскошь ничтожна, когда с её помощью пытаются утолить томление духа, - Мелисса с тоской обвела глазами заставленную изящнейшей мебелью просторную комнату. - Меня этим калачом не приманишь… - зевнула Аспазия, отставляя свой бокал с глинтвейном, совсем нетронутый. – Но ты должна понимать, что многие женщины, пусть даже совсем молодые, такие как я, ищут сильных чувств… И ради настоящего чувства готовы на большее, чем просто отправиться на край света неизвестно куда, рискуя жизнью и прочее. В общем, мне нужно что-то большее, что-то совсем уж необычное. Вот поэтому я и завожу разговоры «не с теми» людьми, хотя я до сих пор не понимаю, неужели таким респектабельным с виду существам придёт в голову причинить мне вред?.. Мелисса рассмеялась вопреки тому, что испытывала сильное внутреннее напряжение после сказанного сестрой. - Ты такая дурочка… Совсем ещё ребёнок, хотя и пытаешься – не без успеха, надо сказать, иногда я тебе почти верю – показать, что ты уже взрослая и умная. Тебе не хватает ни мудрости, ни опыта, а последний, надо сказать, не всегда бывает удовлетворяющим и приятным, таким, каким мы хотели бы его иметь у себя в закромах духа. - Ну и что с того? – подняла бровь младшая сестра и коротко зевнула. – Если бы в мире не было опасностей, разве это была бы жизнь? Я просто не могу поверить, что тебя удерживает в поместье один лишь страх и осторожность. - Нет, конечно, - ответила, подумав, Мелисса. – Любовь тоже держит. Однако до того, как она разгорелась в полную силу, мне пришлось пережить немало душевных волнений. Конечно, тебя не убедишь, но я просто хочу тебя предостеречь, чтобы ты не набивала лишних шишек. Гораздо разумнее не тратить силы попусту на то, о чём впоследствии будешь жалеть, а наблюдать за опытом других, перенимать его… Это самый правильный путь. Ну так что ты там говорила насчёт Ко?.. Только давай поподробней, мне нужна вся информация. - Ну, Ко… Интересное имя, да?.. Он очень мне понравился. Сразу, причём. Такое редко со мной бывает, может быть, сказалось и то, что ты называешь таким обольстительным обаянием бессмертных… - Скорее всего, так оно и есть, - заметила старшая сестра. – Мало кто из них удерживается от того, чтобы не испытать его на тех, кто слабее, несмотря на то, что все вампиры признаются, что сами питают к нам, смертным, какую-то особую приязнь и говорят, что в их жертвах есть какая-то невыразимая притягательная сила, по сравнению с которыми обаяние бессмертного – лишь простая уловка, рассчитанная на то, чтобы поскорее поймать людей - этих мух - в свою паутину… - Ну так вот, слушай дальше. Мы успели поговорить до того, как меня позвали в автомобиль к твоим подругам, а Ко – какой-то хмырь во фраке, и, надо сказать, этот разговор оказался для меня весьма полезен. Я сразу поняла, что к чему в вашем семействе, и знаю теперь, у кого какой скелет в шкафу. - Вот уж не думала, сестрёнка, что ты станешь размениваться на сплетни, - фыркнула Мелисса снова. – Если слушать этого болтуна, то… Ну, конечно, он может тебя научить тонкостям светского обращения и всей дипломатии, необходимой, чтобы быть осведомлённой не на словах о происходящем в вампирском сообществе, однако, признаться честно, этот парниша всё чаще напоминает мне ту старую сплетницу, которой обозвал Порпора в «Консуэло» какого-то государственного мужа. Не думаю, что тебе это может пойти на пользу, учитывая то, что ты поступишь более чем правильно, если на первых порах будешь вести себя тихо, а не сунешься в эпицентр событий. Хотя я уже сообразила, что для тебя твоя жизнь особой ценности не представляет. - Я просто часто вспоминаю бессмертную Клеопатру, - сказала Аспазия. – Вот уж кому не надо было занимать ума и смелости, чтобы претворять в жизнь свои планы. - Все помнят, чем она кончила, - покачала головой Мелисса, с укоризной глядя на младшую сестру. – Ты как всегда думаешь только о себе. А что я буду говорить родителям, если от тебя ввиду твоей сверхактивности останутся одни рожки да ножки? Если о себе не думаешь, подумай хотя бы о них или обо мне – в каком положении окажусь я?.. К тому же, мой тебе искренний совет: не пытайся втереться в доверие к Ко и не строй касательно него какие-то планы: он такой бабник, что просто уму непостижимо. Он меняет девушек как перчатки, а про его нравственный облик я вообще промолчу… Ну, я тут не судья, не буду судить. Но мне очень хочется тебя предостеречь: Ко доставил в своё время много хлопот всем нам. - А кто не без греха? – лукаво улыбнулась Аспазия. – Я привыкла преодолевать трудности. - Да ну тебя, - устало отмахнулась Мелисса, отвернувшись к камину и глядя на пляшущие там язычки пламени. – Тебя всё равно невозможно убедить ни в чём. Ты даже не представляешь, во что ввязываешься, как не воспринимаешь и того факта, что природа вампиров отлична от нашей, и едина в том только, что она, так же как и человеческая, не подвластна перевоспитанию и прочим глупостям, ибо только мы сами можем изменить себя… - Ты самая любимая моя моралистка! – весело буркнула, улыбаясь, Аспазия. Всё время учишь меня, а сама-то, наверное, и рада пуститься во все тяжкие. Иногда ради любви не жаль отдать свою жизнь… Бывает такое, когда настолько устаёшь от пошлости жизни, что и рада ради великого чувства пойти на всё. Мужчины жертвуют собой ради сверхценной идеи, женщина способна на всё ради любви. И в этом наша великая сила...