Невесты для вампиров

Кэйташи-сэснсэй был более чем озадачен, когда остался один после урока математики, распустив невест. Он так и не решился поговорить с Мелиссой наедине, а теперь понимал, что, в общем-то, правильно поступил:вампиру не хотелось привлекать к себе особого внимания преждевременно. Преподавателю, как это было вообще свойственно его натуре, любящей всяческие квесты и приключения, очень не желалось подключать ещё кого-то к этой истории: Кэйташи-сэнсэй любил доходить до всего своим умом. Но дело было даже не в том, что Мелисса могла его в чём-то заподозрить. Скорее всего, эта девушка, несмотря на то, что на первый взгляд была не из трусливых, обязательно разболтала бы всем об этом их разговоре, а ведь потом не оберёшься проблем из-за школьных сплетен. Так что математик решил действовать осмотрительно, расчётливо и хладнокровно, как истинный представитель своей древней профессии. Перво-наперво он решил поговорить с Карлхайнцем. Только этот человек мог знать о том, откуда у Мелиссы взялась эта подвеска. А потом, если разговор не даст результатов, можно будет попробовать проследить историю этого украшения через архивы, если, конечно, должным образом подсуетиться и расшевелить слуг, которые, в общем-то, были весьма и весьма расторопны, если хозяин доверял им деликатное дело. Обычно после таких рейдов доверенных лиц в архивы в результате деятельности поверенных не оставалось не только следов, но и порой самих служащих этих самых архивов... Но Кэйташи-сэнсэй надеялся, что на этот раз обойдётся без излишнего кровопролития, которое, как известно, как бы ты не пытался скрыть следы преступления, обязательно вызовет общественный резонанс, и с этим надо было быть очень осторожным. Перебирая тетради, вампир остановил взгляд на контрольной работе невесты Канато. "Очень, очень неплохо, надо сказать..." - в задумчивости поправил бородку математик. - Мог предположить... Но это только предположение... Что если ты та, о ком я думаю, у тебя есть от кого унаследовать такой чудесный дар к лёгкому овладению точными науками". Известно было, что Мелисса Воланс, несмотря на то, что не очень-то любила математику, геометрию и прочие дисциплины, требующие максимального сосредоточения и абстрактного, непредвзятого и отточенного формально-логичного мышления, была вампирессой недюжинного ума, и, посвяти невеста себя этому виду научного познания, она стала бы великим навигатором, подобным мужчине... Так говорили многие, кто знал её при жизни. И Воланс умело пользовалась этим своим даром к стратегии, несмотря на то, что эта излишняя расчётливость, по мнению некоторых её сверстниц и подруг, изрядно вредила ей. Однако Воланс отвечала, не обращая внимания не пересуды кумушек. Она часто говорила: "Глупо было бы не использовать ум, если он имеется в таком избытке. Это всё равно что быть сапожником без сапог, как бы банально это не звучало". Проверяя работу Мелиссы, преподаватель всё больше и больше удивлялся необычайному, изобретательному и изощрённому уму своей подопечной, который находил выход из, казалось, самой запутанной логической схемы: другим девушкам до этого было далеко. Кристина и Рита в математике показали себя полнейшими тупицами, что, по-видимому, из не очень-то тревожило, судя по тому, с какими едва заметными (как, конечно, казалось только им) вздохами облегчения невесты покидали кабинет всякий раз, когда звенел звонок. Каролина и Белла усваивали знания получше, однако их нельзя было назвать особо способными, не говоря уже о том, чтобы приписывать им какие-то таланты... Но здесь, видимо, сказалось наследственность, и для того, чтобы поскорее проверить эту теорию, Кэйташи-сэнсэй старался работать в два раза усерднее и, наконец, спустя пару часов со вздохом отбросил серебряную ручку, которую он так любил и которую не менял вот уже несколько десятков лет и обмяк на своём стуле. Как ему нравились обычно такие вот утренние часы, когда в окно класса пробивались первые рассветные лучи, и первые птицы начинали щебетать за приоткрытым окном!.. Но теперь на созерцание этих бесспорно прекрасных видов у вампира не было времени. Необходимо было застать главу семейства Сакамаки дома, а это вообще было маловероятно, учитывая тот ритм жизни, в котором жил Карлхайнц. Если быть точным, последний вообще чаще отсутствовал в поместье, чем находился в нём. Так что надо было поторапливаться: вчера на вечеринке у одной богатой вапирессы, на которой присутствовал Карлхайнц и сам Кэйташи, математик услышал, что Сакамаки собирался провести это утро за разбором счетов и бумаг, так что преподаватель торопился успеть к отцу семейства до того, пока тому не вздумается снова умчаться по каким-нибудь своим делам. Вскоре автомобиль Кэйташи уже стоял у парадного входа в поместье его родича. Кэйташи всегда ладил с Карлхайнцем, несмотря на то, что к главе семейства Сакамаки не всякий мог найти подход. Поэтому математик был уверен в успехе предприятия, и почти не переживал: ему загодя казалось, что он разузнает о подвеске всё, что ему нужно было знать. Однако Карлхайнц, который принял его по обыкновению радушно, не спешил отвечать на интересующий зятя вопрос. Сакамаки старательно уходил от темы, переводя разговор в другие плоскости, а потом, когда все отговорки уже оказались исчерпанными, шурин, наконец, сдался, хотя и признал, что не очень-то хотел разглашать детали происшествия раньше времени. - Дело всё в том, что наша вампирская общественность ещё не готова к тому, чтобы воспринять факт перемещения во времени как возможное с той лёгкостью, с какой это провернули мои сыновья и их невесты, - объяснил вампир математику. - Так что, я тебя очень прошу: никому не рассказывай то, о чём я тебе сейчас поведаю. И Карлхайнц рассказал всё о необычном путешествии невест в прошлое. Кэйташи слушал, затаив дыхание. Впрочем, последнего никогда не интересовали тайные эксперименты, которыми занимался Рейджи и в которых последний, как известно, продвинулся дальше, чем многие из других бессмертных. Его сейчас волновал только один вопрос, и, когда Карлхайнц закончил своё повествование, математик снова настойчиво повторил свой главный вопрос. Кархайнц раскрыл ему и эту тайну. - Так вот, значит, оно что, - задумчиво почесал в затылке Кэйташи. - Всё не так-то просто, как я думал... Мне показалось поначалу, что ты проявил небывалое доверие к этой смертной, раз позволил ей носить у себя на груди такое бесценное сокровище, которое, как известно, хранит в себе огромный потенциал... Я очень надеюсь на то, что, когда настанет время, я смогу разговорить невест твоих сыновей, и они подробнейшим образом перескажут мне всё, что видели... Ах, как жаль, что я не могу вернуться в прошлое и снова увидеть свою сестру!.. - Я думаю, это дело не за горами, - многообещающе произнёс Карлхайнц. - Думаю, если мы захотим... Если мы очень сильно захотим... То я уговорю Рейджи приготовить нам ещё несколько склянок с подобным зельем... - С ума сойти! - воскликнул Кэйташи. - Вот уж не думал, что в тебе осталась толика того необузданного авантюризма, которая всегда притягивала меня в тебе! Седина в бороду - бес в ребро!.. Карлхайнц рассмеялся. Ему нравилось то с какой непринуждённостью его собеседник воспринимает то, что другие, даже вампиры, почли бы за чудо. - Ну а пока... Пока отдохни и расслабься, - Сакамаки вручил гостю бокал старинного вина с принесённого слугой подноса. - Тебя у меня давно не было видно. Так что, думаю, нам есть о чём поговорить помимо подвески твоей сестры...