Невесты для вампиров

Сидя в своей комнате, Марк осмысливал услышанное совсем недавно в комнате Тэдэо. Это, конечно, шокировало его мыслительный процесс, и парень отчаянно пытался привести себя в спокойное состояние. Это ему давалось с большим трудом: мысли всё время возвращались к происшествию. Марк снова и снова прокручивал в голове ужасный план недавних гостей Сакамаки, которых последние так неосмотрительно пригрели на своей груди, точно парочку сплетённых ядовитых змей. Марк припоминал подробности разговора. Все планы этой парочки казались ему более чем чудовищными. Подумать только: такая неблагодарность, а ведь братья приняли их со всем радушием, да и Карлхайнц постарался, чтобы они расположились со всеми удобствами!.. И вели себя эти двое очень по-светски, натягивали фальшивые улыбочки, поддакивали и рассыпались в дифирамбах по поводу того, как прелестно оформлено поместье и как хорошо одеваются к завтраку невесты... Даже со слугами вели себя прилично, такого Марк не ожидал от изнеженной аристократки и надменного помощника священника. Но парень регулярно и незаметно получал от них ласкающие улыбки и щедрые чаевые и удивлялся безупречной воспитанности, лишённой на первый взгляд, столь характерной всем бессмертным пренебрежительной надменности. И вот оно что, оказывается, лежало под спудом всего этого!.. Один фрагмент, которыми Тэдэо и Нао завершили свой пропитанный ядом диалог, Марк запомнил особенно хорошо. Парочка собиралась втереться в доверие к Рейджи и использовать одну из его последних разработок в области ядов и необычных химических реагентов, вызывающих странные состояния сознания. Так, например, Тэдэо говорил, что Рейджи держит в секрете одно очень примечательное вещество, которое способно не только вызвать страсть, наподобие той, как венецианки XVI столетия заставляли пробуждаться в своих благоверных, когда в последних остывали чувства (девушки того золотого века любили всевозможные магические ритуалы и практики, хотя в открытую об этом, конечно же, не говорили), но и стирать память у очарованного об объекте его прежней влюблённости. Более того, это снадобье вообще помогало забыть о прежней любви напрочь. Каков был секрет этого зелья? Об этом, наверное, знал только Рейджи, который целыми сутками корпел над алхимическими ретортами. Но это, во всяком случае, Марку было интересно менее всего. Конечно, для Мелиссы и Канато это, возможно, и послужило бы поводом досужих разговоров, но теперь, когда обоим угрожала большая опасность подпасть под влияние сомнительного вещества, брат Мелиссы никак не мог найти себе места. Он долго думал, что стоит предпринять в первую очередь, чтобы - не дай Бог! - вызвать у проницательных отвратительных гостей соответствующие предположения о его догадках по их поводу и - тем более - об осведомлённости брата Мелиссы касательно их мерзейшего плана. Надо было действовать осторожно, очень осторожно... Эти двое, по-видимому, отличались повышенной скоростью реакции на всё, происходящее вокруг, и неизвестно, чем бы обернулась его диверсия, если бы он вовремя не взял себя в руки и не предпочёл продумать свой наспех составленный план до мелочей, а не бросаться в омут очертя голову, несмотря на то, что его страстно к этому подбивали глубинная, воспитанная с детства порядочность и чувство справедливости. первым делом Марку, конечно же, хотелось сообщить обо всём Канато. Этот вампир был очень умён, но и страстен, что, конечно же, при неблагоприятном развитии событий могло принести только больше вреда и разрушения, чем необходимой пользы. Мелиссе раньше времени о готовящемся покушении тоже не стоило сообщать: невеста Канато - девушка эмоциональная и очень откровенная, она бы при всём своё желании не сумела бы долго держать язык за зубами. Оставалась только одна персона, которая могла бы подсобить в этом нелёгком дельце... И этой персоной был Карлхайнц. Конечно, Марк долго думал перед тем, как прийти к решению сообщить обо всём происходящем главе семейства Сакамаки. Более того, он решил не видеться последним раньше определённого срока (хотя бы раньше недели) - до тех пор, пока он не соберёт достаточное количество информации, чтобы, во-первых, в случае необходимости с достаточной убедительностью изобличить наглецов, а, во-вторых, чтобы застукать последних врасплох, когда у Тэдэо и Нао не будет возможности более скрывать свой подлый замысел. Это стоило больших трудов, особенно человеку, тем более Марку, который никогда не отличался особой терпеливостью, когда дело касалось дел, имеющих непосредственное отношение к его семье. Но Марк решился на это, зная, что иначе не только союз Канато и Мелиссы может быть поставлен под угрозу, но, возможно, и жизни последних, если прибывшие заговорщики, прижатые к стенке неоспоримыми доводами-доказательствами их преступления, вдруг перестанут держать себя в руках и, точно загнанные в клетку звери, проявят самые худшие черты своей и без того подлейшей натуры.