Невесты для вампиров

- Мы уже тут давно, - сказал Белла, кивнув на большие напольные часы, выполненные с невероятным изяществом: казалось, такое не под силу создать даже опытному мастеру, однако в комнате было так много вещей, которые волновали воображение, будоражили его, что Мелисса вскоре обвыкла и уже ничему не удивлялась. То есть, конечно же, она удивлялась, перебирая то одну безделицу, то другую, но всё же удивлялась больше не тому, каким образом в таком небольшом помещении было собрано так много замечательнейших вещей, а, скорее, тому, какие это были вещи. Белла вот уже битый час корпела над старинной колодой карт, каждая из которой была настоящим произведением искусства. Белла вообще питала слабость к подобным, и у неё была целая коллекция разномастных гадательных колод - от Тибетского Оракула до больших, вдвое больше ладони карт авторства Райдера-Уайта, простых, незамысловатых на вид, даже, можно сказать, совсем протоватых в чём-то по качеству выполнения, но, тем не менее, именно благодаря тому, что эти карты выглядели, как если бы их только что, без всяких ухищрений, нарисовал художник, повинуясь творческому порыву, стихийности, лицезрению сущности вещей, которую необходимо было успеть схватить, пока внутреннее видение картины не успело исчезнуть, - эти карты были особенно ценны для девушки. В простоте есть своего рода гениальность, и часто за счёт отсутствия сложности можно понять что-то сокровенное гораздо более глубоко. Эти карты, хранящиеся в коллекции Беллы, были очень твёрдыми, их с трудом можно было перемешивать, однако они были, как говорится, сработаны на совесть, и годились для того, чтобы их можно было передавать по наследству, не только пользоваться в течение одной жизни, как это бывает с обычно потрёпанными колодами каких-нибудь гадалок-цыганок. Та колода, которую рассматривала Белла, была необычайно хороша. Это было небезызвестное "ТАРО Атлантиды", где почти на каждой были изображены сценки из жизни некогда великой, но погибшей цивилизации, технологии и вообще весь уклад которой были основаны всецело на магии. Особенно нравился Белле один аркан, на котором был изображён танец трёх жриц возле какого-то большого камня, испещрённого таинственными знаками. Белле отчего-то пришёл на ум Каменный Стол из книжек про Нарнию, который раскололся от невинно пролитой жертвенной крови Аслана, Творца Миров: невеста почему-то именно так и представляла этот монумент - иссечённым старинными рунами и непонятными астрономическими символами, впитавшим в себя магию прошедших тысячелетий... Возможно, этот камень видел многое из того, о чём теперь не приходилось не то, чтобы воображать - даже мечтать. Белла сосредоточила свой взгляд на изображении. Она где-то читала, что рождённым в её день рекомендуется сосредотачиваться на картинах, на янтрах (это рисунки на песке), на магической и астрологической символике. Поэтому Белла лишний раз с удовольствием подметила то, что её мысли всякий раз приходят в порядок тогда, когда она рассматривает пентаграмму или какой-нибудь масонский знак или символ. Символы тем и хороши, что, постигая его суть, как сказал когда-то Принц Парадокс, ты идёшь на риск, то есть заставляешь себя заглянуть гораздо глубже, нежели ты бы мог проделать это с простым знаком. Знак - это лишь обозначение. Символ гораздо более глубок. Его можно интерпретировать самыми разными способами, и, возможно, даже никогда и не приблизиться к его разгадке. Вот почему древние так тщательно подходили к процессу создания универсальной символики. Необходимо было дать такое обозначение сложному предмету, чтобы простой рисунок мог выразить очень важную и замысловатую, многозначную внутреннюю суть, касающуюся, например, сложных процессов создания мира, космогонии, как сказали бы учёные, или других процессов из области тончайшей и придирчивой механики небесной юриспруденции. Белла хмыкнула: в своё время над этим делом сообща трудились множество голов... И, возможно, даже правильно то, что некоторые люди не умеют считывать подобного рода информацию: она может быть нежелательной для тех, кто может употребить знание во зло. Особенно Белле нравилось в колоде то, что по краю были пущены все возможные обозначения, которые в обыкновенных колодах не встречались. Да, давался номер аркана и его название, но не было привязок ни к знакам Зодиака, ни к стихиям, ни к алхимическим символам или символам планет-покровителей аркана... Здесь же всё было обобщено, и работать с символикой карт было одним удовольствием. Да и художник был большим мастером, надо заметить: изображения отличались тем, что можно назвать "французской отчётливостью": не было ни расплывчатости, ни того, что обычно напрягает фантазию дорисовывать нечёткое. Каждая мелочь, каждая деталь были выписаны с большой тщательностью, использованы необычные, смелые сочетания цветов, серебряные и золотые краски окаймляли основные фигуры композиции... У Беллы даже возникло впечатление, что краски, используемые для создания этого чуда, были не совсем обычные: они как будто бы светились в полутьме комнаты, что добавляло этим арканам ещё больше загадочности и очарования. Белла в задумчивости перебирала карты, раскладывая их рядами, накладывая друг на друга и пытаясь понять, что бы могли значить символы, которые, казалось, не относились к нашей эпохе вовсе: во всяком случае, Белле, которая была осведомлена о большинстве магических знаков, которыми попользуются современные ведуны, не сумела разобрать некоторые из тех, что проглядывали то из-за полы плаща какого-нибудь мага, то просвечивали сквозь штукартурку колонн, как это было, например, с пятым арканом - "Иерофант". Эти колонны, помещённые за спиной Иерофанта и помеченные, помимо прочего, еврейскими буквами, имели особенное значение для оккультиста. Одна из этих колонн имеет опору, а другая не имеет - висит в воздухе, что обозначает опоры - материальную (та, что стоит на земле) и духовную (та, что висит в воздухе). Так же и основой духовной власти является, с одной стороны, физическое знание, а с другой стороны, знание нематериальное, духовное. Эту-то карту Белла вытянула, когда подумала о том, зачем, собственно, их сюда поместили похитители и по какой причине началась вся эта заварушка. Результаты казались ей не особо утешительными, ибо привычное ей значение карты подразумевало власть сознания, духовную власть: подобного рода энергии проводили и продолжают проводить в жизнь различные духовные лидеры, и эта-то энергия лежит в основе любого жречества, служения, веры. Энергия этого аркана присуща всевозможным "живым богам", от наместника Престола Святого Петра Папы Римского до Далай-ламы, который, как известно, является воплощением живого бога в далёком, загадочном и мистическом Тибете. Белле так же было известно, что человек, проводящий эту энергию, подчиняет других людей своей власти, поскольку эта мысль управляется энергией. И, работая с этой энергией, человек способен определять поведение людей своим сознанием. Конечно, то, куда человек эту энергию направит - на созидание или разрушение - это уже второй вопрос, и последствия всегда остаются на совести человека, увлекающегося оккультизмом или открывшего в себе необычные внутренние ресурсы. Вообще к оккультизму у Беллы было всегда тройственное отношение: последний пугал, вызывал недоверие и в то же время притягивал потенциальными возможностями, и Белла боялась, что, прельстись девушка этим тайным знанием, она на этом пути сильно изменится, и вовсе не обязательно в лучшую сторону; невеста понимала, что на подобных скользких дорожках всегда силен соблазн необоснованного тщеславия в связи с владением эзотерическими истинами и умениями. Невеста вспомнила золотые правила одной из восточных школ, обнародованные веком ранее известной оккультисткой, последовательницей теософского учения: "Но если крылья души твоей не могут вознести тебя на высоту Учения Сердца, если сам ты нуждаешься в помощи и страшишься подать помощь другим, — да будет предупреждено робкое сердце твое вовремя: из всего Закона довольствуйся Учением Ока. И все же надейся. Ибо если Сокровенная Стезя недостижима для тебя сегодня, она может сделаться доступной завтра. Узнай, что ни единое усилие, даже самое ничтожное, направленное к добру или злу, не может исчезнуть из мира причин. Даже проносящийся дым не остается без следа. "Жестокое слово, произнесенное в прежних жизнях, не уничтожается, а возвращается снова и снова" . Не может перечное растение дать жизнь розе, и серебристая звезда благоухающего жасмина не может превратиться в терн или волчец". Это-то предсказание и согревало душу Беллы, подобно тому, как тех, кто живёт землёю как стихиею, согревает предсказание из Третьей Книги Ездры о восстановлении твари: "Тогда явится и являясь откроется Невеста, скрываемая ныне землею"...