Питер сидит на этом чертовом стуле почти сутки. Тело не успевает толком исцеляться, как его одаривают новыми ударами тока. Руки и ноги прикованы цепями из аконита, бедро все еще кровоточит из-за пулевого ранения, силы остались только на поддержку сознания и голоса, да и то Хейл почти не отвечает на вопросы охотников, за что получает новые удары. Оборотень знает, что стая не придет за ним, он и не рассчитывал на них, силясь на свой ум и силу, но не ожидал, что такая семья, как Марда, будет такой продвинутой в технике против оборотней. Раньше Марда были почти самыми слабыми охотниками, поэтому Питер без страха и плана сдался им, уверенный в том, что легко сбежит. А тут такая подстава.
Как-то не хочется расстраивать единственного человека, который защищал его. Стайлз наверняка весь извелся из-за долгого отсутствия Питера и мог натворить все, что угодно. Нет, Стилинсики против оборотней не попрет, но мог бы сбежать из лофта под каким-то предлогом и начать свои поиски. Это ж Стайлз Стилински, безумно влюбленный в оборотня. Питер повидал множество людей, чья любовь, пусть даже безответная, творила невероятные, даже невозможные вещи. Заставляла людей сходить с ума, совершать суицид, убивать свою любовь, жертвовать собой, и Питер этого совсем не понимает. Может, никогда и не поймет.
Не то, чтобы ему не нравился Стайлз. Дело не в этом гиперактивном подростке, а в самом альфе, у которого за спиной страшный пожар, гибель семьи, шесть лет комы, сумасшествие и даже смерть с воскрешением. Ему было как-то не до любви и мыслей о тихом семейном счастье с какой-нибудь омегой, а тут появляется Стайлз со своей влюбленностью, активностью и невероятным умом. Правда, Стилински может составить сильную конкуренцию Питеру в разряде ума, сарказма и наблюдательности.
Правда, сердце хладнокровоного оборотня екнуло, когда омега встал горой за него. Стайлз уверял стаю, что те тоже не без греха и если бы пережили все то, что пережил Питер, не факт, что остались милыми и добрыми. Да, Стайлз осуждал старшего Хейла где-то в начале всех проблем, но он единственный, кто попытался его понять. Омега попытался разобраться, почему Питер поступает именно так, зачем ему это, чего он в итоге добьется. Стилински учитывал все пережитое оборотнем и старался вывести на путь истинный, уверяя, что можно жить дальше и без убийств и силы. Стайлз старался понять, он понял, но не смог достучаться, поэтому ему оставалось лишь быть рядом с оборотнем и помогать, останавливать, пытаться вразумить. И знаете, Питер стал невольно прислушиваться к нему. Это как-то само получается.
От мыслей Питера отвлекает очередной удар током, электричество проходит по всему телу, не оставляя и миллиметра неповрежденным. Хейл рычит и сжимает челюсть, жмурясь от боли. Двое охотников перед ним: один уже старый, седой, скорее всего, здесь как советник или старейшина, а второй молодой мужчина с черными волосами, готовый в любой момент пустить пулю в голову твари перед ним, — усмехаются и увеличивают напряжение.
— Итак, Питер, — притворно дружелюбно тянет молодой охотник, — ты не представляешь, как долго я ждал этого момента. Ты помнишь меня?
— Нет, — хмыкает Питер. Нет, он не позволит этой шайке сломить его и заставить умолять о пощаде, размечтались, — видимо, я сделал что-то очень нехорошее, раз ты так тепло принял меня в гости.
Оборотень указывает взглядом на раненное бедро, в котором все еще находится аконитовая пуля, отравляя организм.
— Ты, чертов ублюдок, убил мою беременную невесту, — зарычал охотник и включил ток, заставляя Питера затрястись от боли.
— Я многих убил, тебе придется постараться, чтобы я вспомнил ее.
— Скотина!
Охотник только хочет поставить ток на максимум и сжечь оборотня на этом стуле к чертям, но его останавливают крики за железной дверью подвала гостиницы. Союзники, которые тоже натерпелись от оборотней и которых созвала семья Марда для полного уничтожения этих тварей, стреляют по кому-то, но крики паники и страха явно говорят о том, что люди не справляются. Слышатся выстрелы, ругань, крики и глухой стук падающих тел. Молодой охотник переглядывается со стариком, нервно сглатывая и не двигаясь с места, как старший. Питер не без удивления смотрит на дверь, учуяв знакомый аромат. Его удивляет не то, что Стайлз пришел в логово охотников, его удивляет то, что он один.
За дверью наступает тишина, и только Хейл слышит легкие шаги омеги. Железная дверь со скрипом открывается, и Стайлз медленно заходит в комнату. Оборотень с непониманием смотрит в его серебристые глаза, взгляд которых быстро бегает по раненному и измученному телу альфы. Подросток разозлено рычит и переводит взгляд с Питера на охотников. Молодой мужчина тут же нацеливает на подростка два пистолета, заряженные аконитовыми пулями, но его заставляет замереть вытянувшаяся поперек его груди рука старшего.
— Дед? — с непониманием спрашивает, видимо, внук.
— Быть не может, — восторженно тянет старейшина, разглядывая серебро в глазах омеги, — как тебе удалось? Как… Как ты смог? Как ты разбудил
ее?
Стайлз без интереса смотрит на охотников, но как только старший, словно что-то вспомнив, поклонился омеге, Стилински отвечает таким же низким поклоном. Питер сглатывает, совершенно ничего не понимая, так же, как и молодой охотник. Брюнет с раздражением снимает предохранитель с оружия, заставив омегу тут же выпрямиться.
— Не стреляй, если хочешь жить, — шепчет седой, но Питер его слышит и не понимает еще больше. — Твои аконитовые пули — ничто против него.
— Да кто он такой?!
— Заткнись, — рыкнул на внука дед, заставляя того опустить оружие, — вы можете его забрать.
Стайлз кивает в знак признательности и подходит к раненому оборотню. Питер только хочет что-то сказать, но омега с тихим шепотом касается пальцем его порванной губы, призывая молчать. Хейл не может его ослушаться и покорно кивает, наблюдая, как Стилински бережно и осторожно снимает с него датчики, по которым проходит ток. Когда удары током больше не грозят, омега аккуратно развязывает цепи и снимает их с альфы. Охотники тихо наблюдают за этим со стороны, пока младший с раздражением не вырывается и не нацеливается на подростка.
— Ты не заберешь его отсюда живым!
— Джеф, нет!
— Стайлз! — Питер дергается и широко распахивает глаза.
Когда Джеф перестает стрелять и с победной ухмылкой смотрит на замершего омегу, Хейл пытается увидеть и учуять кровь, но Стилински просто стоит с цепью в одной руке. Стайлз отпускает цепь, которая с глухим стуком падает на пыльный пол около ног Питера, и разворачивается к охотникам.
— Ты погубил себя, внук, — вздыхает седой и отходит на несколько шагов, — будь ты умнее…
— Ты что мелешь? — раздраженно рычит Джеф, но с непониманием, удивлением и страхом в глазах наблюдает, как из кулака другой руки омеги падают пули. Что? Как? Питер уверен, что Стилински не двигался, он просто стоял, черт возьми! Так как все пули оказались в его руке?! Да что за черт? Хейл сглатывает, качая головой. Стайлз сверкает серебром в глазах, и Джеферсон невольно подносит дуло пистолета к виску.
— Д-дед…
— Я предупреждал тебя, — вздыхает старший охотник, —
они убивают лишь тех, кто стоит на их пути, но ты…
Дед недоговаривает, зажмурившись от вида умершего внука. Выстрел оглушает его на некоторое время, но он просто смотрит на тело своего родственника и качает головой. Омега, одарив старшего странным взглядом, отворачивается к оборотню и продолжает снимать с него цепи.
— Стайлз…
— Чшш, — шепчет омега, развязывая ноги и руки, — давай, я помогу.
Омега перекидывает руку Хейла через плечо и помогает подняться. Питер слушается и покорно идет за Стайлзом, придерживаясь за него. В коридоре лужи крови, мертвые тела раскиданы по гостиной, лишь единицы в страхе жмутся в угол. Стилински проходит мимо них, даже не взглянув, и выводит оборотня на улицу. Омега помогает Хейлу сесть на заднее сидение джипа и забирается на водительское.
— Отдохни, волчонок, — шепчет Стайлз мягким голосом, и последнее, что видит Питер перед тем, как крепко заснуть, — яркое серебро глаз в зеркале заднего вида.
***
Питер просыпается сразу же, как только его голова касается мягкой подушки. Хейл быстро оглядывает комнату и понимает, что лежит в своей спальне. Мужчина решает потом узнать, откуда Стайлзу известен адрес его квартиры, а пока он просто наблюдает, как омега смачивает полотенце в тазике, наполненном холодной водой. Стилински стоит рядом, его глаза все еще сияют серебром, но у Питера язык не поворачивается спросить,
кто перед ним. Стайлз осторожно снимает с мужчины сначала порванную рубашку, затем такие же брюки, обувь. Питер напрягается, когда подросток касается мокрым холодным полотенцем ран на лице, но нет ожидаемой боли, лишь облегчение и слабость.
— Все хорошо, — шепчет Стайлз, ласково касаясь ранок и смывая кровь с тела, — я не сделаю тебе больно.
Хейл не хочет шевелиться. Он слишком слаб, его тело пронзает болью от любого вздрагивания, а внутренний волк так и тянется к подростку, доверяет и покоряется. И Питер прислушивается к нему, отдаваясь в нежные руки омеги. Стилински переходит на шею, плечи, грудь, живот, спускаясь к раненному бедру. Везде, где касается подросток, боль уходит, оставляя легкое чувство эйфории и облегчения. Хейл набирает больше воздуха в легкие, когда омега касается подушечками пальцев края раны, но через мгновения нет вспышки боли, только уже знакомое облегчение. Удивленно посмотрев на подростка, Питер видит в его руке желтую пулю, которая только что была в его бедре. Омега откладывает яд в сторону и продолжает вытирать кровь и омывать раны. Когда все угрозы для жизни удалены, тело наконец начинает исцеляться, но для полного выздоровления понадобиться не мало времени. Оборотень прикрывает глаза и не сопротивляется, когда омега ложится рядом, заботливо укрывая тело Питера одеялом. Стайлз выключает свет и, осторожно прижавшись губами к щеке альфы, укладывает голову на его грудь и обнимает за талию. Даже сквозь закрытые глаза мальчишки Питер видит тусклый свет серебра, словно они стали еще ярче.
— Спи, волчонок, спи, — шепчет Стайлз, и оборотень, обняв омегу за плечи, позволяет себе расслабиться и вновь уснуть, полностью доверяя внутреннему волку, который тихо и ласково урчит от близости омеги.
***
Вот видишь, Стайлз, ты можешь больше, чем думаешь. Обратись ко мне, и я всегда помогу тебе.
Стайлз просыпается от мягкого поглаживания в волосах и заставляет себя продрать глаза. Он с непониманием осматривает спальню, не узнавая ее, и только после поворачивается к лежащему рядом с ним. Глаза мальчишки распахиваются, и он, как ошпаренный, отпрыгивает от Питера, который с таким же непониманием смотрит на него.
— Ты… Выбрался? — тихо спрашивает Стайлз.
— Так, — хмурится Питер и перехватывает руки Стилински, не позволяя сбежать и осторожно сжимая чужие ладони в своих, — Стайлз, что ты помнишь?
— Я… Я был в лофте. Дерек не позволял идти за тобой и не хотел спасать тебя, — быстро тараторит омега, судорожно бегая глазами по комнате, — я… Я же был в лофте, как… Я…Боже… я…
— Тише, Стайлз, тише, — шепчет Хейл, — давай, вдох-выдох, вдох-выдох. Вот так, молодец.
— Что случилось? — Стилински смотрит на оборотня так потеряно и разбито, что внутренний волк Питера жалобно скулит.
Питер тяжело вздыхает и качает головой. Нужна помощь Дитона и срочно.
