Внутренняя сила.

Стайлза слабо потряхивает, когда он выходит из машины Питера. Хейл не мог позволить подростку в таком состоянии сесть за руль, а вести его дряхлый джип, который заглохнет в какой-нибудь глуши, не лучшее решение. Стилински хлопает дверцей дорого автомобиля и виновато смотрит на оборотня за причиненный ущерб машине, но Питер лишь качает головой и, поправив небольшой плед на плечах омеги, провожает до двери в ветклинику. Стайлз благодарно кивает и вяло заходит в здание. Из соседней комнаты, где обычно Дитон проводит операции животным или же, как иногда бывает, раненным оборотням, выходит Алан и с непониманием смотрит на гостей. — Дитон, — Питер кивает в знак приветствия и подталкивает Стилински к мужчине. — Питер, — в тон ему отвечает друид и смотрит на омегу, — что случилось? Стая Дерека уже обыскалась тебя. — Ты знаешь, что произошло в лофте? — хрипло спрашивает Стайлз и тяжело вздыхает на кивок ветеринара. — Я ничего не помню, я просто… — Давай мы пройдем в комнату, оповестим стаю, что ты нашелся, и проведем несколько тестов, хорошо? — Дитон ободряюще улыбается и, плотнее укутав подростка в плед, проводил в комнату, усадив на железный стол. — У тебя есть какие-нибудь предположения? — спрашивает Питер, устраиваясь в углу, когда друид позволяет ему пройти в глубь здания. — Несколько, — кивает мужчина, шурша какими-то бумагами и страницами книг, пока омега вяло болтает ногами, то и дело поглядывая на Хейла. Оборотень отвечает на взгляды мальчишки вялой улыбкой. Он не знает, что происходит со Стайлзом, но это «что-то» помогло спасти его из лап охотников, это «что-то» может легко убить или серьезно ранить ради защиты альфы, делает все, чтобы Питер был в безопасности. В любой другой ситуации Питер бы обрадовался и стал бы строить грандиозные планы по захвату всего человечества, но… Это «что-то» сидит в омеге, который и так много натерпелся за свои семнадцать лет, который единственный, кто пытался понять Питера и защищал его. Возможно, Хейл хочет, чтобы только Стайлз был в порядке. Мысли прерывают волчата, ввалившиеся в ветклинику. Конечно, пока Дитон не позволит, они не могут войти, но оборотни несильно рвались в комнату. Ветеринар вышел к ним, уверяя, что Стайлзом сейчас никто не управляет. Стилински мало что слышит из разговора, да ему как-то не очень интересно: он хочет спать и есть, правая рука почему-то странно болит, словно он недавно держал в ней что-то очень горячее. Питер замечает, как мальчишка странно трет ладонь, и вспоминает, что именно этой рукой в подвале гостиной Стайлз держал все пули, которыми намеревался его убить Джеф. Встав со стула, оборотень подходит к омеге и ласково перехватывает его руку, сжимая в своей ладони и вытягивая боль. — Питер… — Все хорошо, Стайлз, мне не больно, — Хейл сжимает обе руки в своих ладонях, забирая боль и одновременно согревая холодные пальцы. Омега утыкается носом в сильную шею и вдыхает приятный аромат леса и костра. Хейл стал пахнуть костром после воскрешения, но это совсем не портило его чудесный, сводящий с ума аромат. Стайлз чувствует, как существо внутри него сладко урчит и тянется к альфе, хочет свернуться калачиком под его боком, оказаться в его объятьях, и Стилински понимает, что полностью согласен с этим нечто. Питер отпускает руки омеги, как только в комнату неуверенно заходит Скотт, за ним Дерек. Айзек заходит последним, тут же оказываясь в углу. Стайлз с сожалением смотрит на него, понимая, что что-то натворил, но он этого не помнит. Лейхи, чувствуя вину и замешательство от Стилински, немного расслабляется и ободряюще улыбается ему, но ближе не подходит. Дерек злобно смотрит на него, несмотря на чувство вины, и омега тут же отворачивается. — Хорошо, Стайлз, — Дитон встает рядом с остальными, — ты должен отвечать предельно честно на все мои вопросы и попытаться описать чувства, который ты испытывал перед появлением этого существа, как можно точнее, ладно? — Да, хорошо, — кивает Стайлз и снова чувствует, как существо внутри него тихо мурлычет, когда Питер кутает омегу в плед плотнее. Дерек на это раздраженно рычит, скрестив руки на груди. — Как давно ты ощущаешь чужое присутствие в своем сознании? — задает первый вопрос друид. Стайлз задумывается. — Не могу сказать точно, — выдыхает омега, — я… Такое чувство, будто «это» всегда было во мне, всю мою жизнь, а потом просто… Просто… Проснулось? Не знаю, как точно это назвать. Я стал ощущать ее… Эм… Движение? Не знаю, ну, совсем недавно, может, несколько месяцев. — И ты молчал? — рычит младший Хейл, и Стилински инстинктивно сжимается, но моментально расслабляется, как только Питер обнимет его за плечи и рычит на племянника в ответ. — Я… Я думал, что это все мое воображение из-за нарастающих проблем. Я думал, это пройдет, — признается подросток. — Все хорошо, Стайлз, не волнуйся, — Дитон кивает ему и кидает предупреждающие взгляды на Дерека и стаю, — давай дальше. Какие именно движения ты заметил? Омега затихает на пару минут, стараясь подобрать нужные слова, но описать это довольно сложно. — Она подсказывает правильные решения, раздражается или радуется вместе со мной, она умнее и явно старше, мудрее. Она не хочет мне ничего плохого. И… Она тянется к Питеру, — вздыхает Стилински и не решается поднять взгляд на старшего Хейла, чья хватка на плечах омеги стала чуть сильнее. — Я думаю, она для меня, как… Для оборотней внутренний волк. Я точно не уверен, но кажется… Дитон хмурится и откладывает блокнот, в котором делал заметки. — Она говорила с тобой? — Немного, — качает головой Стайлз, — она лишь призывала меня отдаться ей, позволить взять ее силу. Сначала это было не так сильно, только когда какие-то нападения или загадки, но я мог ей отказать, но когда Питера собрались отдать охотникам, она как с ума сошла. Стала кричать на меня, призывать к силе, призывать к помощи. И… И я помню только, что в лофте, когда я хотел помочь Питеру, я… Я сдался ей. Стилински смотрит на старшего Хейла и тут же отворачивается, ни в силах удержать на нем взгляд. Питер выглядит удивленным и потерянным, потому что даже предположить не может, что с омегой творится. И это незнание очень раздражает. Стайлз — человек, так что в нем может быть «внутреннего»? Ну что за бред. Зато Дитон, кажется, начинает понимать, только его удивленные глаза и запах его эмоций совсем не радует. — Охотник удивился, как только увидел Стайлза, — вспоминает Питер, не смотря на остальных и вновь обхватывая ладонями ладони омеги, согревая и забирая неприятные ощущения жжения, — он спрашивал, как ему удалось ее разбудить. Кого? — Давайте проведем эксперимент, и тогда я смогу точно подтвердить или опровергнуть мое предположение, — Алан все еще удивлен и хмур, но Стайлзу важен лишь Питер, пытающийся как-то облегчить состояние омеги. Друид достает из шкафчика запыленную коробку, открывает замок и вынимает из нее странный камень в виде небольшой призмы на какой-то странно блестящей нити, выглядящей довольно хрупкой и тонкой. Алан берет кисточку и, макнув ее в такую же пыльную баночку, покрывает камень странной голубой пудрой. Взяв камень за веревочку, ветеринар подходит к Стайлзу и держит призму на уровне его глаз, словно хочет загипнотизировать. — Не бойся, Стайлз, это не больно, я просто буду болтать камень из стороны в сторону на уровне твоих глаз, — объясняет свои действия друид, и омега кивает, — но ты должен смотреть точно на Питера. Прошу, встань напротив него. Питер покорно встает напротив Стайлза, на что мальчишка немного краснеет, но все же смотрит точно в чужие глаза, стараясь не следить за болтающимся камнем перед ним. Первые пару колебаний ничего не происходит, но как только плечи Стайлза расслабляются, и сам он успокаивается, радужка глаза окрашивает в серебристый каждый раз, когда призма пролетает напротив нее. Алан чуть шарахается, но тут же берет себя в руки и убирает камень с нитью обратно в коробку. — Ну что? — потерянно спрашивает Стайлз. — Ну, я знаю, что с тобой, — отвечает ветеринар, — и это не очень хорошо. Стайлз сглатывает и сжимает руки Питера, который подошел к омеге сразу, как только друид отошел. — Ну? — с нетерпением протянул Дерек. — В тебе проснулась внутренняя омега, Стайлз.

***

Все сидят в тишине несколько минут, обдумывая ответ Алана. Стайлз ничего не понимает, но удивленное лицо Питера и Дерека — не очень хороший знак. Нет, Стилински слышал легенду про Внутренних Омег, но это же невозможно, да? По легенде из мира человечества стерто одно столетие, в течение которого омеги и альфы воевали. Причины каждый источник выдвигает свои, но факт в том, что из-за значительной разности в силе омеги пробудили в себе тайную и очень мощную магию. Их глаза светятся серебром, никакие оружия против них не действуют, и альфы становились бессильными. Но проблема в том, что Внутренняя Омега требовала слишком много жизненной энергии человека, в результате чего люди, пробудившие в себе магию, жили не больше десяти лет с момента обретения силы. Многие селения заключали договор, чтобы не воевать, и отдавали омег альфам для продолжения рода. Но через несколько лет страшной войны популяция омег значительно сократилась, планету населяли альфы и беты. Поняв, что так продолжаться не может, альфы и омеги решают найти некий компромисс хотя бы для того, чтобы увеличить количество особей омег для рождения детей. Постепенно война и вовсе начала забываться, компромисс длился настолько долго, что даже после восстановления в мире омег борьба не продолжилась. Внутренние Омеги вновь уснули. Если верить этой легенде, эта сила не просыпалась уже несколько тысяч лет. И вдруг — Стайлз. — Н-но… Почему она проснулась? — обреченно выдыхает Стилински, радуясь вместе с Внутренней Омегой, потому что Питер не отстраняется от него, наоборот, обнимает еще крепче. — Предполагаю, что все эти проблемы с оборотнями служили мелкими толчками, и сон твоей омеги становился все тоньше и тоньше с каждой новой проблемой. Твои переживания и влюбленность служили еще большими толчками, и омега начала ворочаться. Она как бы спала, но как бы нет. Возможно, раз Питер, полагаю, не очень отвечал на твои чувства, твои переживания усилились, и омега, считай, просто лежала и иногда говорила с тобой. Настоящим сильным и грубым толчком стала угроза жизни для Питера. Твоя эмоциональная энергия настолько сильна, Стайлз, что ты неосознанно ее разбудил. И снова молчание. Стайлз потерянно смотрит на Хейла старшего, боясь увидеть какой-то осуждение или раздражение, но Питер лишь прижимает мальчишку к груди, обнимая за плечи и утыкаясь носом в его волосы. Стилински сжимает в кулаках его футболку, прижимаясь ближе, чувствуя наслаждение Внутренней Омеги. — Ее можно заставить уснуть? — спрашивает альфа стаи. — Дерек, Внутренняя Омега — это тебе не маленький ребенок, которому дал конфету и он уснул. Это благородное и сильное существо, рожденное в страхе, горе и переживаниях. — Хорошо, — Питер вздыхает, массируя макушку Стайлза, — ее можно успокоить? — По легенде Внутреннюю Омегу может успокоить истинная пара человека, — задумывается Дитон, — для этого они вонзали когти им в шею, проникая в их голову и лично встречаясь с мощной силой. Если паре удается ее успокоить, она засыпает. Если нет, то паре остается лишь жить оставшиеся десять лет вместе, если не меньше. — Но этот прием подвластен лишь истинным альфам, — хмурится Скотт. — Истинный альфа — эти слова имеют два смысла, — пожимает плечами Дитон, — раз Внутренняя Омега рвалась спасти Питера, то, ясное дело, они истинная пара. Поэтому все зависит от Питера: сможет, а главное, захочет ли он успокаивать Омегу, или воспользуется ее силой. Дитон многозначительно смотрит на старшего Хейла. Стайлз гулко сглатывает и хочет отстраниться, но мужчина лишь сильнее, но ласковее прижимает подростка к себе и оглаживает загривок. Им всем есть о чем подумать.