***
— Джерард, что ты здесь сделаешь? — от того, как он назвал меня, внутри похолодело, и я непроизвольно обнял себя, видя то, как Айеро вливает в себя далеко не первую бутылку пива. — Я просто… просто решил тебя проведать. — Ох, кто тебя послал за мной следить? — Он опёрся о кухонный стол, в вытянутой руке держа бутылку и тут же поставив её на пол. — Может, этот любитель членов Джозеф? Или нет, может, это наша любимая предательница Хейли? — я не узнавал в этом парне своего друга, к которому так привык, и тут же, будто назло, зазвонил мой телефон. Я запаниковал. Хейли. Я испуганно прижал к себе мобильник. — Ну что ты, отвечай. Я не буду подслушивать, — Фрэнк вновь присосался к горлышку, и, наверное, больше половины содержимого пролилось на его толстовку, когда он со странным звуком оторвался от бутылки. Я неуверенно ответил на вызов: — Ч-что? На том конце послышался громкий вопль девушки, отчего я инстинктивно отнял трубку от уха, зажмурившись. — С вами там Тайлер, чёрт возьми, Джозеф?! — Пэнси с интересом скрестил руки на груди, ожидая моего ответа и ухмыляясь. — Да, он са- — Не подпускай его к Фрэнку, а Фрэнка к нему!!! Тайлер не достиг шестнадцатилетния!!! Им нельзя находиться даже в одном доме!!! Либо подерутся, либо потрахаются!!! И, стоп, погоди… — Айеро разразился диким хохотом. — Фрэнк стоит рядом, да? — Угу. — Не дай ему напиться. Это плохо кончится. Не успел я ответить, как Хейли отключилась. — Так, пошли отсюда, — я обратился к Пэнси и, не получив в ответ никакой реакции, схватил парня под мышки, крепко прижав его к себе, и поволок из кухни. — Джи, я не пьян, — хихикая, выдал он, не собираясь становиться на ноги. — Ага, конечно, а пустые бутылки просто так на полу валяются, да? — Почему ты так уверен, что я пил один? Я вздохнул и опустил друга, присев на корточки рядом с ним: — Ну, наверное, потому, что кроме тебя, там никого не было. — Оу, так ты не видел ещё парней? Джи, я выпил только то, что ты видел, а над остальным поработали твой брат и Дин. Кстати, Дин большую часть выпил, и, я конечно не уверен, но они с Беном сейчас уж точно не просто мило общаются, — Фрэнк замер. Он выглядел обеспокоенным. — Ты их не видел? Но ведь… Ты был с Тайлером, — он не требовал моего ответа — он сам прекрасно всё знал. Я не находил каких-то причин, почему Пэнси это так сильно возмутило, но из гостиной до моих ушей донеслось красноречивое «блять», сказанное голосом Майки, мы рванули туда и сразу поняли, почему у моего брата чуть ли не дёргался глаз, а рот был открытым. Дин сидел на коленях Бена, и они чуть ли не лизали друг друга. — О, мы просто очень сильно увлеклись вылизыванием ртов друг друга, простите нас, — пьяно улыбнулся Дин; Джозеф заржал на заднем плане, пряча за спиной банку пива; Майкс не шевелился и спустя пару минут заговорил: — У меня два друга-гея. Пиздец. — Их не два, — со знанием дела перебил его Бен. Каждому в школе было известно, что этот парень пусть был не заметным и тихим, но его побаивались: он знал всё и даже больше; видел ложь, был в курсе всех новостей и владел информацией о каждом ученике (Бен как-то упоминал, что в моей папке он смог написать только одну строчку, и она оказалась моим полным именем, может быть, потому что я в проучился в новой школе всего лишь месяц, или, наверное, потому что с ним мы почти никогда не виделись, но я был уверен: он попытается узнать меня получше, выведает все мои тайны и будет учиться на психолога). Из-за этого их с Дином никогда и пальцем не трогали. — Геев здесь не два. Больше. — Я убедился, что этот парень знает всё, что происходит в его доме, и больше — что происходит в голове каждого из нас. Он знал тайну Фрэнка, но на всякий случай я решил проследить за взглядом Бена, чтобы быть уверенный в этом на все сто процентов. Но он смотрел на пол, а уголки его губ были чуть приподняты — он хотел, чтобы мы сами это поняли. Дин заёрзал на коленях своего парня, широко распахнув глаза, и с его губ сорвалось еле слышное и удивлённое «что?», он осмотрел всех присутствующих, ничего не понимая; Майки, наверняка, растерялся, откидывая отросшую чёлку с лица; Тайлер, улыбаясь, прожигал Айеро взглядом, и я начал подозревать, что этот мальчишка не так прост; Фрэнк со злобой уставился на Джозефа, и я понял: секрет Пэнси не был уж таким страшным секретом, ведь все (кроме, пожалуй, Майкса) думали, что он бисексуален, и не особо удивились, если бы узнали правду. Мой взгляд коснулся ярко-красного (точно мои волосы) ковра, и я прикусил губу. Дин, так же как и Бен, не мог быть этим неизвестным геем. Фрэнк был исключен мной. Майки вообще был в замешательстве, он был довольно скрытным, но я бы заметил бы дольку пидорства в его поведении, если бы она была. Я никогда не давал повода усомниться в своей ориентации. Да и вряд ли я сам себя начал бы подозревать в этом, будучи натуральным натуралом. Остаётся только… Я поднял глаза на Тайлера, который, похоже, только ждал этого всё время. Я медленно вытянул руку вперёд, указывая точно на Джозефа: — Ты. Он расплылся в ухмылке: — Бинго! Брат удивлённо прикрыл рот рукой. А ведь Фрэнк изначально назвал мальчишку пидором. — Вы меня раскрыли, — Тайлер засосал подушку, так неудачно лежащую рядом, но потом, догадался и со словами «тьфу, блин, не то» принялся целовать свой телефон. Я засмеялся, и в ту же секунду услышал Бена: — И это ещё не всё… Не знаю почему, но я сглотнул. Брат уставился на меня. Нет, пожалуйста, не думай так обо мне. — Ой, да ладно, Майкл Джеймс, мы все тут пидоры, — и Бен хихикнул. Это просто была шутка, но Майки этого, кажется, не понимал. Дин подмигнул мне и поцеловал своего парня, Джозеф проделал то же самое со своим мобильник, и я, понимая, что от меня требуется, прижался губами к щеке Фрэнка чуть дольше необходимого, чтобы попросить подыграть мне, и он обнял меня за талию. Мы все захохотали, видя растерянное лицо моего брата, но я почувствовал пальцы Пэнси у себя на губах. Мы по уже знакомой схеме начали имитировать поцелуй и даже прикрыли глаза, как произошло что-то, чего я не ожидал: пальцы друга куда-то пропали, отчего мы столкнулись губами, а его рука легла на мою шею. Сначала я этого не заметил. Просто прикосновение, подумаешь. Но потом Фрэнк облизнул мои губы, и тогда я уже запаниковал. Что это такое, чёрт возьми?! Я широко распахнул глаза, оттолкнув парня от себя и выставив руки перед собой, прося никому не подходить. Воздуха категорически не хватало, и я старался отдышаться. Я не мог поверить в то, что это сейчас произошло. Просто в голове не укладывалось! Это был даже не поцелуй, но это всё равно было неправильно. Я слышал, как кровь пульсирует в висках, но не понимал, кто произнёс это «охуеть», отдавшееся эхом в голове. Мне не хотелось видеть Фрэнка. — Я на минуту. Я на негнущихся ногах поплёлся в ванную. — Вот ты и всем раскрыл свой главный секрет, Фрэнк, — в говорящем я признал Бена и опёрся о раковину, включив воду и подставив голову под струю. Скоро я смог наконец-то отдышаться и уставился в своё отражение в зеркале. Волосы потемнели и прилипли ко лбу, с них то и дело стекала вода и скрывалась под одеждой; рот был приоткрыт, а руки дрожали. Что это такое? Я не услышал шагов и, когда Пэнси произнёс тихое «прости», вскрикнул от неожиданности. — Знаешь, это вышло совершенно случайно. Я н-не хотел, правда. Это было на рефлексах. Прости меня, Джи, я просто увлёкся. Прости меня. Хочешь — на колени встану, но только прости, — он действительно упал на колени и смотрел на меня щенячьими глазками, а его губы беззвучно что-то повторяли. Он что, молится? О, боже. — Фрэнк, встань. — Только если простишь. — Я прощаю. Парень подскочил, крепко обнимая меня, и я улыбнулся, но внутри поселилось какое-то пугающее чувство. Шок не до конца прошёл, я всё ещё дрожал, а в голову прокладывались разные мысли. Я глубоко вздохнул. — Ой, ты мокрый, — Фрэнк наконец-то отлепился от меня, чему я был несказанно рад, и улыбнулся во все тридцать два, потянув меня за рукав. Тайлер сидел на спинке дивана и гладил полностью растерянного Майкса по голове. — Ты какой-то… мокрый, — обратил на меня внимание брат и как-то странно взглянул на Пэнси. — С тобой всё хорошо, Фрэнк? Друг отрицательно замотал головой и присел на самый краешек дивана подальше от всех, а я удобно устроился на ковре, с интересом наблюдая за парнями. Джозеф резко поднялся и плюхнулся рядом с Айеро, от чего последний недовольно поморщился, немного отодвигаясь, но, видимо, не рассчитав, свалился на пол. Он потёр задницу и пополз в мою сторону. Мне казалось, что он в этом самый момент накинется на меня, но Пэнси остановился в метре от меня и обнял свои ноги руками. Дин не стал изменять своим принципам и остался на коленях Бена; Тайлер всплеснул руками: — Окей, начинаем собрание пидорков! — с серьёзным видом заявил он, закидывая ногу на ногу и поглядывая на несуществующие наручные часы. «Пидорки» мгновенно оживились и даже перекинулись парой словечек, а мы с Майксом — взглядами. — Значит, Джи, ты, получается, единственный натурал здесь. — Это «Джи» резануло слух, брат завопил, какого хрена они приплели его в свои ряды, Фрэнк опустил голову, теребя край одежды. В этот момент мне показалось, что он хотел что-то сказать, но успел глубоко засунуть свои мысли, и это мне совершенно не нравилось. Я привык к совершенно другому Пэнси. — Почему это я зоофил?! — Майки не унимался. — Ты ж всё время о единорогах говоришь, а ни о девушках, ни даже парнях не заикался! Значит, зоофил! — А Джозеф прав, — поддержал Бен, крепче прижавшись к своему парню и устроив голову на его плече. — Аргх! — Майкс закатил глаза, кинув в их сторону подушку, но та была ловко отбита в мою сторону. Я, полностью сражённый подушкой, лежал на полу, раскинув руки и ноги, и произнёс одними губами: — Какой красивый потолок, — и это, кажется, немного разрядило обстановку, потому что всех без исключения залились хохотом, начиная драку подушками. Вот прям как девчонки, ей-богу.***
Остаток вечера мы провели в достаточно спокойной атмосфере. По крайней мере, для меня всё так и было. Мы обсуждали школьных ублюдков, которые вновь решили заявить о себе, и также — ох, честно, у нас с братом чуть челюсти не отвалились — своих бывших парней. Нет, я, конечно, понимаю, но… Как только мы с Майксом поняли, о чём они будут говорить, сразу же попытались улизнуть на кухню, но были схвачены и вынуждены слушать весь их трёп. Нас привязали к стульям, и Тайлер даже как-то предложил, а не использовать меня в их играх, в тот момент он упал в моих глазах, и от того милого мальчишки не осталось ничего. В полседьмого кому-то пришло в голову поиграть в бутылочку, и именинник выдвинул своё требование: один из Уэев должен обязательно участвовать. Майки лишь выставил руки впереди, запрещая кому-либо подходить, и указал пальцем на меня, мол, сам он невинен, а «тебе не впервой сосаться с парнями», и многозначительно взглянул на Фрэнка. В ответ я пожал плечами, по-турецки усевшись на пол, и потирал ладони в ожидании; Дин хохотнул и начал крутить пустую бутылку из-под пива, недавно выпитого Тайлером. Майки поедал читос и заинтересованно наблюдал за происходящим. Бену пришлось два раза целовать своего парня, и не сказать, что он был против, — поцелуй затянулся; Джозеф задумчиво поглядывал на свои воображаемые часы и часто кашлял, стараясь привлечь внимание голубков; Майкс пошутил про то, что в комнате стало на несколько градусов жарче, и демонстративно оттянул ворот футболки. Пэнси молча пялился на крутящуюся бутылку и так «неожиданно» четвёртую попытку подряд остановившуюся на Тайлере. Фрэнк, кажется, был в бешенстве. Но не меньше самого мальчишки: тот тоже не мог похвастаться разнообразием и протянул расстроенное «блять », когда ему снова не повезло. «Что ж, может, это просто судьба», — предположил я, нервно посматривая на парней, которые в тот момент готовы были разорвать меня на мелкие кусочки, но Джозеф решился притянуть к себе моего друга для более глубокого поцелуя. Брат запищал, а я не заметил, как улыбнулся во все тридцать два. «Так вот, значит, как мы с ним выглядели со стороны». Я судорожно вздохнул: не о том я сейчас думаю. Напряжение вновь навалилось на меня, и я не рассчитывал, что мне теперь придётся поцеловать Пэнси, но игра решила иначе. Для меня правила были смягчены — можно самому выбрать: в губы, щёку или руку (или, но это уже примечание Дина, можно выбрать что-то поинтереснее) Поэтому я смог «попробовать» руки всех присутствующих, кроме, разумеется, друга. Я сделал глубокий вдох и схватил кисть Айеро, быстро прикоснувшись губами к тыльной стороне его ладони. Майкс от чего-то довольно захлопал, а Дин вытаращился на меня: — Да уж, тебя, Уэй, не так легко запидорасить, даже наш малыш Фрэнки не смог. Я пожал плечами, и Айеро покрутил бутылку, но в то мгновение именинник сказал «довольно», горлышко точно указало на меня. Я сглотнул. О боже. Фрэнк странно на меня посмотрел, его зрачки были расширены, а губы — искусаны. Он уставился на меня немигающим взглядом, от чего я почувствовал необъяснимую дрожь во всём теле, а мои ноги подкосились, и я едва успел опереться о журнальный столик, чтобы не потерять равновесие. Пэнси довольно усмехнулся, и мне на секунду показалось, что он голоден. Будто его тело кого-то требует, требует целиком и полностью. Сейчас парень выглядел как хищник, и я ощутил себя таким маленьким в этом сумасшедшем мире, таким беззащитными, и когда Айеро провёл языком по своим губам, задержавшись на колечке, я подумал, что потеряю сознание от одной только безумной мысли: чёртов Фрэнк Энтони Томас Айеро пытается меня соблазнить. Возможно, это действовал весь выпитый алкоголь, пусть и в ничтожно малом количестве, но и тогда, как за спиной послышались отчётливые слова «ты должен мне этот поцелуй», я сослался на простые игры разума. Все мы продолжали разговаривать на какие-то очень интересные для всех темы, а я неохотно, но отвечал, желая не находиться в этой щемящей тишине с головой, полной дурных мыслей. С кухни послышались громкие стоны именинника и его парня, и тогда мы осознали: пора расходиться. Я вышел на прохладный свежий воздух, прикрыв веки и вдыхая это приятное спокойствие, которое дарил октябрь. — Не бери в голову то, что произошло сегодня, — Фрэнк появился из ниоткуда и выдохнул сигаретный дым мне прямо в шею. Сейчас меня почти ничего не беспокоило, чему я сам искренне удивился. Я кивнул парню, указав на сигарету в его руках. Я, кажется, сто лет не курил, и вот оно, такое приятное чувство, которое я почти позабыл за это долгое время. Я затянулся, прикрыв глаза от удовольствия. Дьявол, я так соскучился по этому! Выдохнув облачко сероватого дыма сквозь прикрытые губы, я удивлённо уставился на чересчур серьёзного Пэнси, жадно хватающего моё каждое малейшее движение, мой даже самый незначительный жест. Он словно впитывал это в себя и улыбался темноте перед собой: — Мне не стоит считать то прикосновение нашим первым поцелуем? — Я подавился воздухом, смешанным с сигаретным дымом и свежестью осени. — Что? — ошалело переспросил я, хотя всё расслышал и с первого раза, но немного надеялся, что просто схожу с ума. — Что? — друг только пожал плечами, мол, не понимает, и я не решился, что сказать. Я просто смотрел вперёд за темноту, думая, что меня окружает какая-то невидимая стена, и усмехнулся своим мыслям.***
— Джи, нам нужно очень серьёзно поговорить, — Майки вошёл без разрешения. Он неожиданно появился передо мной, пока я делал очередные наброски в альбоме. Я поднял взгляд на брата и не смог не засмеяться в голос: к голове Майкса был прикреплён один из самых любимых и мягких единорогов. — Говорить серьёзно с человеком, у которого на голове единорог?! — я вопросительно поднял бровь, неверяще смотря на брата. — Да ты грёбаный единорогоносец, Майкосик! Он обиженно выпятил нижнюю губу, нахмурившись: — Я не дурачиться к тебе пришёл. Я вправду по делу. — Выглядел он достаточно убедительно, и я отложил в сторону альбом и карандаш, скрестив руки на груди, полностью готовый выслушать брата от начала до самого конца. — Ну, давай, рассказывай, что хотел. Майки уставился взглядом в пол, опустив голову, что уже длинная чёлка скрыла половину лица: — Что мы будем делать с Фрэнком? Я сжал руки в кулаки, замечая, как напрягся от моего вида брат. А я ведь весь вечер только и делал, что пытался забыть о Пэнси: слушал музыку, рисовал и даже читал, и у меня почти получилось забыть о его сегодняшнем поведении, и осознание того, что это всё было напрасно, окатило меня ледяной водой, возвращая к одной единственной мысли, которую я так боялся произносить, о которой даже думать боялся и считал невозможной, но она прозвучала из уст Майки: — Джи, кажется, Фрэнк в тебя влюблён. Я зажмурился, стараясь не знать, не слышать, не чувствовать этого, но это было бесполезно: смысл сказанного всё равно долетел до моих ушей, заставляя всё внутри дребезжать, а дыхание — становиться глубоким. Моих сил хватило только на то, чтобы замотать головой и выдавить, короткое «бред», которое, по сути, ничего не значило, но давало какую-то надежду самому себе. — Понаблюдай за ним завтра, и ты убедишься, что я прав, — Майкс тихонько прикрыл дверь, оставляя меня одного. Одного с самим собой и с этим самым «полный бред», в искренности которого я уже не был так уверен.