***
Джеймс прищурился, поднося листы с тестами ближе к лицу. Он сделал пару шагов в сторону двери, потом словно резко передумал и пошёл в мою сторону. Он, нагнувшись, положил лист перед Фрэнком и спросил: — Это то? — Угу. Мистер Маккартни улыбнулся, и другой лист оказался теперь в моих руках, а учитель продолжил свой путь уже к другим студентам. Я пытался внимательно изучить написанное и отметить для себя какие-то важные детали, прокрутить в голове возможный способ решения, а в это время Фрэнк уже вовсю строчил, иногда разглядывая мои задания, и после продолжал писать. Ответы на мой тест он решил записать на руке, а я благодарно посмотрел на него, испытывая то самое привычное чувство стыда за то, что я словно использую Фрэнка. Джеймс сидел, поддерживая свою голову кулаком, и быстро моргал, протирал глаза и вертел головой по сторонам, и снова повторял все эти действия. Потом он выдохнул и достал очки. В них он казался мне даже ещё симпатичнее. Пэнси со мной согласился. Минуты текли, и звук чирканья ручек засел в голове; Джеймс примерно раз в пять минут проходил между рядами, проверяя наличие списывающих, и демонстративно остановился за нашими спинами. Фрэнк не отрывал от меня своего взгляда — я буквально ощущал это всем своим телом. Я видел это боковым зрением, я чувствовал это тепло щеками, странный комок внутри живота также подсказывал мне об этом. Рука как бы невзначай оказалась на моём запястье, и Айеро пытался выглядеть так, словно он ни при чём, но не мог сдержать хихиканья; я укусил от нервов кончик ручки, надеясь, что мои наверняка покрасневшие щёки останутся незамеченными. Дыхание участилось. Мы с Фрэнком всё-таки переглянулись, но над ухом раздался голос Джеймса, про которого мы забыли: — Кхм-кхм, молодые люди… Пэнси отпрянул от меня, чуть не свалившись со стула.***
Я осмотрелся и разочарованно выдохнул: Фрэнк снова куда-то исчез. В раздевалке я его не обнаружил, хотя он был рядом со мной перед уроком: плёлся рядом, спрятав руки в карманы джинсов. Наполовину переодевшийся, я решил, что физкультура — не самый важный урок и что пропустить его ради друга нормально. Я распихал студентов, преграждающих мне путь, проигнорировав их нелестные замечания в мой адрес, и отправился в занимательное путешествие по всей школе. Где он может быть, я не представлял, потому и решил позвонить, но мне никто не ответил. Джеймс на мой вопрос лишь рассмеялся и закинул ногу на ногу. «Он, возможно, у медсестры», — сказал он перед тем, как я собрался уходить. К Лин я чуть ли не бежал, остановился у самой двери, приводя в порядок волосы, и неуверенно постучал три раза — за дверью стало словно немного тише. Я-таки решился заглянуть: Фрэнк действительно был там. Он сидел, странно положив левую руку себе на живот, в другой руке был учебник по физике, который Айеро очень вдумчиво читал; Лин, закинув ноги на стол, пыталась зашить свой халат, но когда увидела меня, укололась и засунула травмированный палец в рот. Фрэнк замахал книгой, подзывая меня к себе: — Джи-и-и-и… — Что случилось? — Рукой Айеро даже не пытался шевелить, что сразу навевало определённые мысли. Я не заметил, как подлетел к нему. Я опасался, что это может быть перелом, но Фрэнк, словно прочитав мои мысли, поднял руку; разминая её, он ойкал и шипел, но кивнул в сторону Лин, давая ей (и мне) понять, что с ним, в принципе, всё в порядке. Девушку сначала интересовало состояние её пальца, а потом она уже обратила внимание на Фрэнка, кинула мне непонятно откуда взятую бутылку холодной колы и приказала приложить, чтобы немного уменьшить боль. И снова вернулась к своим делам: полила одиноко стоящий на подоконнике цветок, достала упаковку пончиков и вновь взялась за халат. Махнула нам на прощание и попросила быть осторожнее. Один урок мы смогли как-то дотерпеть, позже я помог Фрэнку одеться, бегал за ним везде, наблюдал за его невольно висящей рукой. Предложил подвезти до дома. Когда мы были на месте, я обернулся, чтобы сообщить это притихшему Пэнси, но столкнулся с его внимательным взором, привычно изучающим меня. Я застыл, начиная игру в гляделки; на лице Фрэнка расцвела довольная улыбка, а я ответил тем же. — Ты как-то странно на меня смотришь… Интересно, почему же… — сказал он, хитро прищурившись. — Ты тоже, знаешь ли, так же смотришь… Парень засмеялся: — Ты знаешь, как я на тебя смотрю. Я подавился воздухом: неужели он намекает на это?.. Пока я находился в замешательстве, он поправил прядь моих волос, убрав их с лица, и прошёлся пальцем по моей щеке. Я вылупился на него, и у меня, кажется, начал дёргаться глаз. Снова смех: — Не делай такое лицо. Если ты можешь проигнорировать это, то это не значит, что я поступлю так же. На чём там основаны сюжеты многих книг? На том, что они долгое время могут прятать друг от друга очевидное?..***
Я задумчиво смотрел в свои ноги, когда открывал дверь, и не сразу заметил лишнюю пару обуви. Рюкзак я скинул куда-то в угол комнаты, а сам развалился на кровати звёздочкой, вдыхая аромат свежего постельного белья и борясь с неожиданно накрывшей сонливостью. Но у меня заурчал живот, сигнализирую о том, что потребуется пища, чтобы противный звук наконец прекратился. Я был уверен, что Майки уже дома, потому спокойно бродил по дому, раскидывая носки. По ступенькам я перебирался максимально аккуратно, чтобы ничего себе не сломать. Добравшись до кухни, первое, что я сделал, — налил себе кофе и расхаживал без одного потерянного где-то там носка, пока не услышал знакомый громкий голос. — Я заберу тебя в Нью-Йорк, Майкл. Майки не отвечал, а я волновался, еле сдерживая себя от того, чтобы вбежать в комнату и выгнать отца пинками под зад отсюда, параллельно с этим выкидывая его вещи на улицу. Когда дверь открылась, Дональд был явно недоволен и готов был, кажется, убить любого встретившегося ему на пути. Я успел отбежать и наблюдал за тем, как навсегда уходил отец, забирая весь свой немногочисленный хлам и тем самым окончательно поставив на этом точку. Брат после выглядел очень подавленным.