Звезда надежды

На следующее утро, едва закончилась ранняя молитва, Чан Ду отправилась к старшей монахине. Так много нужно было узнать, столько рассказать… Впервые она не испытывала и тени робости перед этой строгой, окутанной особым ореолом спокойствия и отрешённости женщиной. Никто из монахинь, даже тех, что жили здесь уже давно, не знали о бхикшуни практически ничего. Когда она пришла в обитель, что толкнуло её на этот шаг, кем она была раньше – всё это было закрыто плотной завесой тайны, поднять которую никто не мог. Она просто была, казалось, всегда и хранила это место, как величайшую из драгоценностей. Чан Ду вошла, и бхикшуни тут же жестом велела ей присесть. Повисла неловкая пауза: девушка отчего-то не решалась начать разговор, ради которого пришла. Старшая монахиня пришла ей на помощь: - Ты ведь о вчерашних событиях хотела поговорить, - спокойным голосом произнесла она. - Да, бхикшуни, - Чан Ду тут же воспряла духом. – Я хотела спросить… Почему вчера Вы ничего не сказали императрице о ребёнке? Неужели она могла забрать его или сделать что-то дурное? Зачем ей это, она ведь и так в положении… - Но ты и сама ведь почувствовала неладное, едва увидела эту женщину. Твои глаза горели недоверием и испугом. Эти чувства и меня не обошли. К тому же, не далее как вчера утром, я получила письмо от сестры Хо, из монастыря, что в соседней области. Она пишет, что в их обители сейчас находится в ссылке Вдовствующая Императрица. У Его Величества императора была любимица, благородная жена Пак Чи. Она должна была вот-вот подарить государю наследника и пожелала рожать в монастыре, рядом с Вдовствующей Императрицей, которая заботилась о ней во дворце и всячески оберегала от гаремных интриг. Но до обители леди Пак так и не доехала: по дороге на её карету напали разбойники и жестоко убили не только будущую мать, но и всю прислугу. Государь, говорят, очень страдает, а Вдовствующая Императрица, получив весть, впала в страшный гнев и обвиняет во всём молодую государыню. - И Вы думаете, это действительно она отдала этот жестокий приказ? - У меня были сомнения ровно до того момента, как Её Величество вдруг захотела во что бы то ни стало навестить «сестру Ян». Она не поверила мне и надеялась найти младенца, а позже я поняла, почему. Танашири не беременна. - Как не беременна?! – от удивления Чан Ду даже не заметила, что сорвалась на крик. - Если ты помнишь, она потеряла сознание, и я приводила её в чувство. Её пульс так же далёк от пульса беременной, как земля от небес. Она обманывает всех накладным животом. И, конечно, если бы несчастная Пак Чи родила наследника, императрица стала бы посмешищем. Как я могла сказать ей о ребёнке? Последний вопрос вовсе не требовал ответа, и Чан Ду ещё долго молчала, переваривая полученную информацию. Затем она спросила: - А малыш… Вы действительно оставите его здесь или просто утешали меня в болезни? - Сначала действительно просто хотела утешить, - честно ответила бхикшуни. – Но теперь мне страшно отдавать его в чужие руки. Кто знает, что тогда его ждёт? Мы не сможем дать ему много, но сможем уберечь, это главное. И потом, этот малыш – единственный, кто может утешить твоё сердце и подарить покой. В тебе невероятно силён инстинкт матери. Не подарив материнской любви, ты не найдёшь удовлетворения. Каждая вторая из наших сестёр приходит сюда из-за потери детей, как пришла много лет назад и я… Ты ведь слышала, что иначе это место называют «Обитель плачущих матерей»? Мои слёзы не кончались много месяцев, я долго металась, пытаясь обрести себя и даже… - бхикшуни приподняла длинный рукав белых одежд, и Чан Ду вздрогнула – на запястье старшей монахини пересекали друг друга несколько уродливых шрамов. - Меня тогда спасли, - продолжала женщина. – Едва поправившись, я пришла сюда. Я заперла своё горе глубоко в сердце, телесные раны зажили, но душевные до сих пор кровоточат. Береги это дитя, оно всем нам станет утешением. Ты уже выбрала имя? Чан Ду ответила не сразу, поражённая неожиданной откровенностью со стороны бхикшуни, так что той пришлось повторить свой вопрос. - Имя? Да, конечно… Его зовут Пёль. - Пёль? Почему? - У него родинки на ножке, как три звёздочки… Особый знак… Пёль значит «звезда». - Вот как? Ну, что ж, будь по-твоему, - ответила старшая монахиня и впервые за всё время разговора улыбнулась.