Ситуация с заложниками /Holding Up/

Джон взглянул на часы. До смены еще оставалось время, и его как раз бы хватило, чтоб купить что-нибудь поесть, и закончить кое-какие дела, так что он всё успеет. Не то чтоб имело значение, даже если он опоздает. То, что он работал в пятницу, в поликлинике, вовсе не означало, что не будет смертельно скучно. Впрочем, если бы он искал волнений, то остался бы в Лондоне. Но после того, как Шерлок умер, он решил всё начать с нуля. Ну, не то чтоб «решил». А был вынужден – так вернее сказать. Он вообще-то и представить не мог, что окажется где-то в провинции, покинув Столицу, но там был до сих пор призрак Шерлока, от которого было не скрыться. За те восемнадцать месяцев, что он прожил на Бейкер-стрит со своим знаменитым соседом, консультирующим детективом, они с ним вдвоем, казалось, обошли и облазили город, из конца в конец. И теперь следы Шерлока оставались повсюду. И всё помнилось живо и ярко. Всё. Как на Тауэрском мосту трепал ветер полы его пальто. И огонь в глазах детектива, когда им пришлось бежать за преступником через сцену театра «Глобус» – в разгар представления! И все те бесчисленные ситуации, приводившие их к Вестминстеру (а, значит, и к Майкрофту, обитавшему там). Шерлок был везде, незримо присутствуя, это был его город, и Джон понял, в конце концов, что он должен либо остаться, попытавшись забыть коллегу и друга, либо сохранить в душе дорогие, хотя и болезненные воспоминания. Выбор между тем, чтоб забыть – или помнить лучшего из людей, кого он когда-либо знал, – был в действительности элементарно прост. Отказаться от Лондона было ничем по сравнению с тем, чтоб сберечь то немногое, что осталось от Шерлока. И он всё же не стал далеко уезжать. Только чуть дальше Кента, чтобы жить там среди деревьев, на свежем воздухе, но достаточно близко, чтоб вернуться, в тех редких случаях, когда это бывало необходимо. Друзья, большей частью, поддержали его. Миссис Хадсон, конечно, поплакала, но и она, и Грег согласились с его решением. «Тебе лучше уехать от всего этого», — сказал ему Грег. И, учитывая тот кошмар в средствах массовой информации, в который они оба были вовлечены, Джон знал, что эти слова были сказаны от души. Он поддерживал с ними контакт, но прошло уже два года, и жизнь в Лондоне казалась теперь почти столь же далекой, как Афганистан. Нет, он счастлив был там, где он был. (Или столь же счастлив, как разумно было этого ожидать.) Мэдсвейт-бай-зе-Си* был достаточно большим, чтоб иметь собственную больницу, и достаточно маленьким, чтобы знать большинство его жителей. Джон снял дом с видом на море, получил работу по специальности, и сказал себе, что жизнь хороша. По крайней мере, бывало и хуже. К примеру, дни после смерти Шерлока – они были ужасны. Сейчас же всё шло по накатанной колее, монотонно, но почти без волнений. Чрезвычайные ситуации были связаны разве что с пациентами, нуждающимися в неотложной помощи, если таковые неожиданно появлялись. Но это была работа, и она не могла погрузить его душу во мрак, как случилось после того, как Шерлок… ушел. И унес с собой жизнь, которую они создали вместе. А сейчас была просто рутина, и она не могла разбить его сердца; Джон не жаловался. Он зашел ненадолго в «Лачугу Сэмми», взял немного рыбы с картофелем, поболтал о грядущем сезоне, и о том, ожидает ли их наплыв туристов, а затем отправился в банк. Он почти все расчеты вел теперь в электронной форме, но кое-что требовало иногда и физического присутствия. К счастью, банк был недалеко от больницы, таким образом, легко было добраться туда. Он оставил машину на больничной стоянке, и решил, чтоб немного размяться, пройтись по весеннему солнышку. Его трость постукивала по асфальту. Он ходил с ней опять, уже год. И неважно, что травма была, как и прежде, психосоматической, но нога у него болела по-настоящему, и он снова хромал – после смерти Шерлока. Он уже не пытался бороться с этим, благодарный, хотя бы, что на этот раз, хромота была всё же меньше, чем после Афганистана. Так что он мог ходить и без трости, но с ней было легче. — Джон? Уотсон остановился, посмотрев, кто окликнул его. Ведь, конечно же, это не… — Майкрофт? — Что принесло сюда Майкрофта, стоящего, как всегда, рядом с черным роскошным автомобилем? Тот почти никуда из Лондона не выезжал, да, тем более, в этакое захолустье? И зачем бы он стал разыскивать Джона? О нет… Господи!.. — Миссис Хадсон?.. — спросил он напряженно. — Нет, Джон, с ней всё хорошо, — поспешил заверить его этот скользкий лощеный тип. — Я просто должен с вами поговорить. Не составите мне компанию? Джон прикинул свои варианты. Он не видел Майкрофта с того дня, когда, через неделю после похорон, тот сказал ему, что в своем завещании Шерлок всё оставил ему, своему соседу. Это было неловкой встречей, с памятью о резких словах и незримым присутствием Шерлока. Тем не менее, они оба тогда заключили некое перемирие, признавая, что, то, что случилось, – это горе для них обоих. И что оба в значительной степени виноваты. — Мне сейчас нужно в банк, — сказал Джон, посмотрев на часы. — У меня только двадцать минут, а потом начинается моя смена, и я должен оформить документы сегодня. Майкрофт нахмурился. — Дело личное. И конфиденциальное, Джон. Моя ассистентка могла бы… — Не получится, — сказал Джон, покачав головой. — Им нужна моя подпись. Вы могли бы пойти со мной, если это так срочно, или подождать меня здесь. Я вернусь через пару минут. Старший Холмс со вздохом кивнул, и они направились к банку. — Как вы, Джон? Вы неплохо выглядите. — Хорошо. Прекрасно, — ответил Джон вежливо. — А как вы? — То же самое. — Они раскланялись, на мгновение, возвратившись к безличной благовоспитанности, чтобы только закончить неуклюжий момент. Джон потянул дверь, открывая ее перед Майкрофтом, и вежливо подождал, пока выйдет женщина с двумя маленькими детьми. — Доктор Хэмиш! Огромное вам спасибо, — сказала она, выводя коляски через порог. — Пожалуйста, миссис Хэвелок. Привет, Дженни, как твоя рука? — спросил он трехлетнюю девочку. — Как новенькая, — ответила мать. — И не скажешь, что она ломала ее. — Это дети, — сказал он. — У них всё заживает быстро. Миссис Хэвелок, вероятно, была бы не против еще поболтать, но, взглянув, увидела его спутника, извинилась, и Уотсон вошел, наконец. — Извините. — Всё в порядке, Джон, — сказал Майкрофт, и они вошли в холл. — Но… доктор Хэмиш? Джон пожал плечами, чувствуя себя слегка неуверенно. — Когда я приехал сюда, стал подписываться моим вторым именем, потому что… ну… — Майкрофт Холмс кивнул в знак того, что всё понял, и Джон рад был, что не требуется ничего объяснять. После смерти Шерлока пресса просто сошла с ума, радио и телекорреспонденты всюду подстерегали его… Что лишало Джона возможности использовать свое настоящее имя, чересчур известное и слишком связанное с именем «фальшивого детектива». И он был теперь доктор Хэмиш, а не доктор Уотсон. — Коллеги в больнице мне помогли, сделав новый нагрудный знак с измененной фамилией. Всё это немного по-детски, я думаю, но они хотели, как лучше… Так оно и осталось. Майкрофт только снова кивнул, а Джон стал заполнять документы. Ручка возле окошка, разумеется, не писала, и он стал искать по карманам куртки другую, а найдя, уронил ее, так как какой-то мужчина толкнул его. Опираясь на трость, Джон нагнулся, чтоб поднять ручку с пола… и секунду помедлил. Это…? — Майкрофт, — прошептал он чуть слышно. — Думаю, у нас проблема. — Вижу, — ответил тот, осторожно вытаскивая телефон и готовясь отправить текст. — Лучше нам сейчас… — Плохая идея, приятель, — сказал грубый голос у них за спиной, и мужчина в маске отобрал у Майкрофта телефон. — Наблюдательный джентльмен, да? Ничего не пропустите! Только это вы зря. Он кивнул второму мужчине, что стоял возле Джона, а затем раздались выстрелы, и послышались крики. На мгновение Джон увидел вместо паркетного пола – песок, но тут же встряхнулся. Сейчас было не время для ретроспективных кадров и ПТСР**, сказал он себе, когда Майкрофта и его подтолкнули, вместе с другими, к центру зала. Подчиняясь следующему приказу, он лег на пол (и нога, естественно, тут же перестала болеть!) И едва мог спрятать усмешку, глядя, как опускается на пол Майкрофт, – вероятно, впервые с тех пор, как ему исполнилось пять, – потому что это было смешно… Хотя Джон всегда странным образом реагировал на опасность… Так же, впрочем, как Шерлок. Он попробовал осмотреться, чтобы выяснить, сколько здесь было людей. Так… один разоруженный охранник, три кассира и два сотрудника офиса, всё еще за столами, и, что… Десять клиентов? Он взглянул на Майкрофта, безмятежного, как всегда. — Так о чем вы хотели поговорить со мной, Майкрофт? О преимуществах банковских операций онлайн, может быть? Старший Холмс напряженно ему улыбнулся. — О нет, не об этом, совсем о другом. Но, боюсь, что сейчас не время для нашей беседы. — Он и сам сканировал комнату, тем особенным взглядом, каким Холмсы немедленно определяют, где находятся камеры безопасности, где – все входы и выходы, так же, как уже это сделал Джон. — Как вы думаете, у кассиров был шанс сообщить в полицию? — спросил он, и тут же увидел вспышки бело-синих проблесковых маячков за окном. — Замечательно. Этот день начался красиво. — Не стоит волноваться, Джон. Скорее всего, обычное ограбление. — Нет. Они начали со стрельбы, вместо того, чтобы, не поднимая шума, потребовать деньги. Это не просто ограбление, Майкрофт. Всё гораздо серьезнее. Это – кризис с заложниками. И случиться при этом может всё, что угодно. Джон вспомнил всё, чему научился за годы армейской службы. А грабители поспешили к окну, опустить жалюзи, закрывая вид с улицы. — Так, слушать меня! — сказал тот, что был, очевидно, их главарем. — Сидеть тихо, и всё обойдется. Все свои телефоны – сюда, Майкл Джексон соберет их у вас. Если есть еще что-нибудь, что можно использовать как оружие, сдайте это тоже. Не пытайтесь что-нибудь спрятать – этот номер у вас не прокатит, обещаю сразу. И без шуточек у меня! Джон увидел, как Майкрофт немного поморщился, и как пальцы его на мгновение сжали его неизменный зонт. Когда темнокожий мужчина в маске подошел к нему, тот заметил: — У вас уже мой телефон. Для чего вам еще и зонт? Не могу представить, какую опасность он представляет для вас и двух ваших друзей. Или думаете, он от винтовок меня защитит? — Давай сюда, хватит болтать! — человек повернулся к Джону. — И твою палку тоже. — Но она нужна мне, — возразил Джон, отдавая мужчине свой телефон. — Она для опоры, я же не для фасона ее таскаю. Как этот зонтик у Май… Майка. Он в последний момент изменил имя, заметив предупреждающий взгляд Майкрофта. Очевидно, тот не хотел, чтоб грабители знали его настоящее имя. Джон, к тому же, заметил, как мистер Британское Правительство очень ловко указал в разговоре и число нападающих, и то, что у тех огнестрельное оружие. Наверняка, эту информацию уже услышали… те, кому нужно. Вероятно, при помощи этого самого зонтика, который хотели сейчас отобрать. — Послушайте, дружище, — сказал Джон самым любезным тоном. — Я не хочу создавать проблем. Но, если это так вас тревожит, то заберите тогда мою палку и оставьте зонтик – я и на него смогу опираться. Он заметил одобрительный взгляд Майкрофта, и к ним тут же подошел главарь банды. — Что ты тут копаешься, Майкл? — спросил тот недовольно. Мужчина затряс головой. — Нет, сэр, ничего. Только вот этот парень, сэр, говорит, ему нужна палка, а когда я ему отказал, попросил вместо этого зонт. — И ты сказал ему «нет»? — Я уже собирался, сэр, — ответил Майкл Джексон. Джон взглянул на них с видом полной невинности. — Извините, что доставляю проблемы… Только мне нужна палка. Вот я и подумал, что зонтик-то алюминиевый, совсем не тяжелый, мне – опора, а вам – никакой опасности. Я же не собираюсь лезть в драку, я только… Главарь обошел вокруг, и Джон постарался выглядеть безобидным и сильно напуганным. Он видел, что заводила этой компании посмотрел на подошвы его ботинок, и задался вопросом, сможет ли тот заметить, что подошвы стерты неровно, как заметил бы это Шерлок… — Старая боевая рана? — спросил вдруг главарь. Джон не нуждался в почти незаметном знаке Майкрофта, чтоб понять, что это ловушка. — Боевая?.. Господи, нет! Я всего лишь доктор. У меня была травма несколько лет назад, и она, как следует, не зажила. — Ха. Паршивый доктор, наверное? — Главарь хмурился какое-то время, но потом сказал: — Хорошо. Пока можешь оставить зонт. Но если ты что-то задумал… В его голосе была неприкрытая угроза, и Джон только кивнул, выглядя благодарным. — Что вы! Нет, конечно. Спасибо. Я вам так благодарен!.. — Почему бы это? Не похоже, что в ближайшее время тебе много придется ходить, доктор. Потому что полиция уже здесь. Как они смогли так быстро сюда добраться? У Джона были на этот счет кое-какие идеи… Но он не собирался ими делиться. Хотя знал, что, по крайней мере, один представитель британских секретных служб оставался в машине снаружи, когда они заходили в банк… Чтобы вляпаться в эту историю. Но Уотсон выглядел абсолютно безвредным, Майкрофт – как какой-нибудь офисный служащий, протирающий брюки в конторе… Потому два грабителя лишь еще раз взглянули на них – и направились дальше, к другим заложникам. Джон глазами встретился с Майкрофтом, уловил чуть заметный поклон, а затем осторожно положил на полу между ними спасенный зонтик. У этой штуки, по крайней мере, была какая-то кнопка для сигнала об экстренных случаях, маячок… А, вполне возможно, и микрофон. Зная Майкрофта, Джон бы не удивился, будь в его неизменном зонтике спрятан меч, или лазер, или что-нибудь из киношных штучек, как в «СтарТреке», хотя бы. Звуковая отвертка, быть может? Он поглядел вокруг на прочих заложников. Все, казалось, были взволнованы, но ни с кем ничего серьезного пока не случилось – никаких истерик или сердечных приступов. Грабители же выглядели абсолютно уверенными, патрулируя зал с оружием наготове. И чем больше Джон наблюдал за ними, тем больше чувствовал, что кризис с заложниками был ими задуман, но вот почему? Зачем им всё это? Или, может, преступникам нужен кто-то определенный, кого они завлекали в ловушку? Но, если так, то на этом человеке они и сосредоточились бы теперь. Если же им просто нужны были деньги, то они постарались бы получить их бесшумно и быстро, а не открывали пальбу. Из короткого разговора с Майкрофтом не казалось, что всё эти события как-то связаны с ними (что было, само по себе, облегчением). После жизни с Шерлоком Холмсом Джон автоматически предполагал, что все нападения были, так или иначе, направлены на него, если это случилось в тот день, когда Майкрофт приехал в город, — но, казалось, это было не так. Через некоторое время грабители позволили заложникам сесть, оставив всех в центре комнаты, где легко было за ними следить. Джон постарался не выказать удивления, когда брат Шерлока назвал себя Майком, сказав, что приехал сегодня, чтоб увидеть старого друга Хэмиша. Затем он опросил остальных, и те тоже назвали свои имена, а Джон рассеянно играл зонтиком, стараясь держать его ручку поближе к говорящим. — Как вы думаете, что им надо? — спросила Сьюзи, одна из кассиров. — Их, кажется, не интересует наличка. — Банковские сейфы, — сказал Майкрофт. — Полагаю, они там? Посмотрите, эти люди всё время выходят туда, и один из них постоянно за той дверью. Разумеется. — Потому-то они и начали с захвата заложников – они знали, что им будет нужно время, — сказал Джон. — Именно. — Откуда вы всё это знаете, доктор Хэмиш? — тихо спросил мистер Келлер, когда остальная часть группы подалась вперед. Джон покачал головой. — Я, наверное, слишком часто смотрю детективы. Я только пытаюсь выяснить, что происходит. Они просидели так уже около часа, когда телефоны банка стали звонить. И тот, кто теперь стерег их, крикнул: — Джаггер! Телефон! Главарь вышел к ним. — Наконец-то! Эй, доктор! Давай-ка посмотрим, как ты хромаешь. К телефону – быстро! Джон приподнял брови. — Я? — спросил он, пытаясь подняться, опираясь на зонтик Майкрофта, а затем выходя вперед своей мягкой походкой, благодарный за то, что нога затекла от сидения на полу (потому что хромота его, конечно, прошла, как только запахло порохом). Мужчина указал ему на телефон, самый близкий к нему, и Джон, вновь приняв вид скромной невинности, спокойно спросил: — Вы уверены, что хотите, чтоб я с ними говорил? — Я не хочу, чтоб они опознали мой голос, — ответил тот. — Потому говорить будешь ты. Ответить на звонок. Оглянувшись на Майкрофта и других, Джон поднял трубку. — Алло? — Это – Сигерсон, я сегодня буду вам помогать в этой ситуации с заложниками. С кем я говорю? На мгновение, мир накренился, пол ушел из-под ног, и внезапно Джон был благодарен, что ему позволили опираться на зонт. Этот голос… густой, словно мед. Баритон, что так часто снился ему… вот уже два года теперь. Он беспомощно оглянулся на Майкрофта, на лице которого была смесь сострадания и раздражения. Как будто он знал человека на том конце провода, как будто он знал… как будто… Джон сглотнул комок в горле, а Джаггер толкнул его дулом в плечо. Вспомнив, что происходит, и где он, Джон смог выговорить, хотя голос его немного дрожал: — Это… я… доктор Хэмиш, один из клиентов. — Доктор Хэмиш, — повторил гладкий голос, как почудилось Джону, с некоторым облегчением. — Очень приятно. Кто-нибудь пострадал? Грабитель кивнул, предлагая, чтоб Джон ответил, и тогда он сказал: — Нет, все в норме. — Я рад это слышать. Полагаю, что наш разговор прослушивается, да? Ну, конечно. Как мы можем вам всем помочь? Поскольку мы сделаем что угодно, чтобы всех вас вывести благополучно. Джон просмотрел на человека, держащего оружие. — Что мне сказать ему? — Скажи, что мы будем на связи, и вешай трубку. Уотсон коротко повторил это, а затем посмотрел на главаря, который уставился на него. — Что-то ты стал слишком бледным, доктор. Нога разболелась? — Не больше обычного, — сказал Джон. — Но вы очень любезны, что спрашиваете. Это только… Я не привык к подобным волнениям. Вот и всё. — Как скверно для доктора. Не внушает доверия. Мужчина явно что-то подозревал, но Джон не мог понять, почему. — Я не волнуюсь, когда дежурю на станции «скорой помощи» или оперирую. Это – моя работа. Но здесь? Я никогда еще не был в заложниках при ограблении банка. Это было правдой, — подумал он. — В заложниках он бывал – столько раз, что и не упомнишь, но вот в банке – нет, этого не приходилось. — Дай-ка на твою ногу взглянуть. — Что? — Что-то есть такое в тебе… доктор. Я не очень-то доверяю тебе. И хочу убедиться, что ты не разводишь меня со своей «хромотой». Потому что иначе… — он ткнул оружием в колено врача. — Я легко могу это исправить.