Облако пыли

      Рука замерла в сантиметре от пергамента. Гермиона закусила губу и вздохнула. Нужна была всего одна подпись. Это ведь действительно может угрожать жизни детям.       Утверждать соревнование приходилось ей, но какой в этом смысл, если все уже давно решено и приготовлено без ее мнения. Да, Турнир всегда славился своей сложностью, но не рисковать же здоровьем и жизнями его участников?       Не подпишет она, так остальные люди, отвечающие за это мероприятие, найдут выход и введут эти соревнования. Ее давно не покидала мысль, что в Министерстве она формальный начальник, а вот после разговора с Морном только убедилась в этом. Но кто действительно стоит за всем Министерством?       Сколько бы она ни пыталась ухватиться за малейшую зацепку, она всегда ускользала из ее рук в последний момент. Но такая же ситуация происходила и с дочерью.       Роуз упорно избегала ее в школе и явно подговаривала Алека, чтобы тот отвлекал ее. Крам уже и сбилась со счету, когда тот в очередной раз вставал на ее пути, когда Роуз показывалась в ее поле зрения. В прочем, столько же раз он, не умея врать, выгораживал ее, говорил, что кузине плохо и она в своей комнате или где-нибудь еще.       К слову, последний раз, когда они разговаривали, был на каникулах. После матча она так и не смогла найти ее. Впрочем, как и Алека. Гермиона была рада, что у них такие отношения – Роуз был необходим именно такой заботливый брат, который присматривал бы за ней в школе, да и на каникулах. Беспокоило лишь то, что все это было больше похоже на сговор. Хотя это лучше, чем ничего.       Крам вспомнила свои школьные годы, друзей и приключения, которые тогда стали неотъемлемой частью ее жизни. После войны она сблизилась с Виктором и даже сама не заметила то, как непредотвратимо ускользает ее связь с друзьями.       Первое время ей нужно было побыть в одиночестве, придти в себя и оправиться после войны. Потом отношения с Виктором − их роман помог отвлечься, да так, что забылось все остальное. Крам никогда не стоял между ней и школьными друзьями, их отношения сами исчерпали себя.       В какие-то моменты Гермиона жалела, что отдалилась от друзей и порывалась вернуть те отношения, но общие встречи проходили все реже и в какой-то момент прекратились даже письма. В один из дней эта мысль больно ударила в голову, стало так одиноко.       Тогда только Виктор был рядом, а чувства к нему лишь крепли. Вскоре он сделал ей предложение и на ненавязчивый вопрос, о том, не хочет ли она переехать на его родину, Гермиона ответила согласием.       Пути назад уже точно не было, она отчетливо осознавала это. Посвятив все свое время мужу, Крам и забыла обо всех заботах и прошлых проблемах.       Ей казалось, что не вернуть ту радость, которую она испытывала, когда видела своих друзей. Все изменилось, когда Виктор сказал, что пригласил семью Поттеров на матч и попросил, чтобы она обязательно пришла хотя бы после него. Он знал о ее занятости, но был уверен, что это единственный шанс, когда его жена сможет наладить отношения с друзьями.       В тот вечер Гермиона была признательна ему за то, что он устроил все это. Тогда все забыли о долгой разлуке и общались так, будто она и не уезжала в другую страну.

***

      Альбусу с трудом удалось уговорить Скорпиуса пойти в мед.пункт. После дуэли с Роуз на его руке остался ожог в месте, где сжимался огненный кнут. Малфой упорно сопротивлялся наставлениям Поттера и считал, что это скоро пройдет, если наложить несколько необходимых заклинаний.       В теории, да и на практике в прошлом, это должно было сработать, но вот только ожог даже не изменился, а неприятные ощущения не исчезли. Тогда даже Скорпиусу пришлось признать, что помощь лекаря ему все же необходима.       Эта дуэль вообще долгое время не выходила из его головы. Он действительно не думал, что все произойдет именно так, так еще и ее слова о том, что будет реванш… Обычным ожогом ему явно не обойтись в следующий раз. Была какая-то уверенность, что девушка выложится в полную силу и, возможно, даже не будет играть по правилам.       Скорпиус в первую встречу и не думал, что она окажется такой. Довольно странно видеть ее возбужденной сражением, жесткой и беспощадной.       Сначала это отталкивало его, но потом, невольно присматриваясь к ней на занятиях и в Главном зале, он заметил, что ее характер сглаживается в присутствии брата и небольшой группы людей.       Все предметы, которые не вел директор, она успешно пропускала, но зато на этих «избранных» занятиях полностью отдавалась предмету. Скорпиус не хотел признавать этого, но все же его поражало то, какими мощными получались ее атакующие заклинания.       В такие моменты ему даже казалось, что ее глаза блестят светом огня. Это было довольно глупо, поэтому Малфой списывал это на удачное освещение.       Совсем иначе дело обстояло с блокирующими заклинаниями. Они удавались у нее гораздо слабее и не всегда выдерживали напор атакующих. Все это он подмечал, чтобы в следующий раз преимущество было не на ее стороне. Именно поэтому Малфой старался не выделяться на занятиях, зная, что за его техникой сражения также может наблюдать Роуз. Он не был полностью уверен в этом, но было бы логично, если бы она искала его слабые места.       И если он не успеет вылечить руку, одно слабое место она точно использует. Было трудно найти больничное крыло. Даже в Хогвартсе от этого места веяло холодом и болезнями, но здесь все было гораздо хуже. Темное помещение, которое находилось в подземной части школы, было, что естественно, лишено солнечного света. Только свет от факелов рассеивал темноту. Да где угодно было уютней, чем здесь.       Может, таким образом при планировке подразумевалось, что в такое место не захочет попасть ни один студент, а значит, все будут осторожны?       В прочем, людей здесь было достаточно, так что Скорпиусу пришлось ждать очереди.       − Ах, вы, наверное, повздорили с Розой? – поинтересовалась женщина, осматривая его руку.       − Почему вы так решили? – он недоверчиво посмотрел на лекаря.       − Дорогой мой, − она тяжело вздохнула. – Она здесь уже шесть лет учится, и пусть ее… особые пристрастия не проявили себя с первого курса, я теперь уже могу отличить ожоги после ее заклинаний от обычных или посланных другими студентами. Слишком уж часто ее оппоненты оказывались у меня.       − Но что в них особенного? – негодовал он. – Я знаю только то, что мои заживляющие заклинания не действуют.       − И мои не помогут, − она покачала головой и приподняла его руку. – Посмотри внимательно. Думаю, ты заметил очень тонкую черную линию по краям ожога?       − И что это значит? – он приметил это еще в первый день, но не мог найти объяснений.       − К сожалению, я не знаю, − Малфой видел, что она не договаривает, но промолчал. – Я могу лишь наложить несколько заклинаний, которые избавят от симптомов и боли.       Скорпиус лишь отстраненно кивнул.

***

      Она чувствовала сонливость. Сегодня тренировки сильно вымотали ее, но Тодор, встретив ее в коридоре, насильно привел в Главный зал. С сегодняшнего дня можно было бросать свои имена в кубок, так что людей должно было быть много.       Крам допускала мысль, что ей интересно посмотреть на тех, кто так хочет подписать себе приговор. Возможно, она даже сможет угадать чемпионов.       Кубок стоял в центре зала, так как ужин уже прошел, и все столы отодвинули в сторону. Роза устроилась с Тодором в стороне и не сразу заметила, что рядом стоит Джеймс со своими друзьями. Он не заметил ее, так что Крам резко развернулась. Сердце бешено стучало, а волнение заставляло сжимать края куртки.       − Эй, что случилось? – спросил Алек, составляя им компанию. Роза слабо улыбнулась и отмахнулась от него. – Ла-адно.       Крам заметила группу шармбатонских студенток, которые подходили к кубку и что-то весело обсуждали. Из них больше всего выделялась рыжеволосая девушка с пышными кучерявыми волосами. Казалось, ей это доставляло веселья больше, чем остальным. Ее сразу же передернуло.       «Такие наивные».       − Не хочешь бросить? – вновь отвлек Алек, махнув листком со своим именем.       − О нет, только этих проблем мне не хватало, − раздраженно ответила Роза, сдувая выбившуюся прядь.       − Как хочешь, − брат кивнул другу, и они направились к кубку. И лишь только она расслабилась, ее окликнул знакомый голос.       − Роуз, привет, − Джеймс явно попытал свою удачу с турниром и возвращался к друзьям, заметив ее.       − Привет, − былая уверенность пропала. Как же сейчас она ненавидела это в себе. Контролировать свое поведение в присутствии Поттера не получалось, и Крам понимала, что ей это еще аукнется.       − Тоже решила поучаствовать? – он указал кивком на кубок. Такой безмятежный, что даже не верится. Роза не сразу опомнилась, мысленно отругав себя за то, что слишком долго пялится на него.       − Мой… брат хочет стать чемпионом, − выдавила она. Джеймс кивнул и пожелал Алеку удачи, вернувшись к друзьям.       Крам облегченно вздохнула. Ее одолевали противоречивые чувства. С одной стороны было обидно, что он так быстро ушел, и они толком не разговаривали, но вот с другой – а что еще она могла сказать ему? Разговор проходил с заминками с ее стороны и слишком сильно волновал ее.       Роза не привыкла к такому, но от того интересней было испытывать новые чувства. А ведь она даже не думала, что сможет влюбиться в такой момент.