Туман над морской бездной

      — Куда-куда она их отправила? — сказал Хорнет, резко вскочив с кресла. — На Иводзиму? Не, так дело не пойдёт. Сейчас они припрутся туда, и я спокойно там не погуляю. Надо бы вас замедлить.              Найдя сканером удаляющиеся на скорости 18 узлов эскадры канмусу, Хорнет выпустил по наиболее удалённым две ракеты с боеголовкой объёмного взрыва, которые и подорвал над головами девушек-кораблей. Скорость отступающих тут же снизилась до 12 узлов, что дало бы ему около суток свободного времени, доберись он до промежуточной цели своего путешествия на максимальной скорости. Удовлетворённо хмыкнув, Хорнет убрал в корпус орудия ближнего боя и установки противоторпедной и противоракетной защиты, после чего погрузил корпус до уровня боковых ворот ангара, чтобы эсминцы могли вернуться в свой бассейн внутри корабля.              — Ай-гав, Ро-мяу, вы молодцы, — произнёс он, спустившись в ангар и подойдя к двум потрёпанным эсминцам. — Двухнедельная диета из наноматериала принесла свои плоды. Давайте, лечитесь, — сказал Хорнет, похлопав Ай-гава по кровоточащему боку. — Подлечитесь — продолжим кормить вас вкусными торпедами и ракетами, Бофорс я забираю.              Эсминец прорычал что-то, похожее на благодарность, и уплыл в свой уголок бассейна, который продолжал заполняться водой. Запрыгнув на бортик, Хорнет сформировал из поля Клейна своей ментальной модели длинную и тонкую структуру, похожую на руку, которой подхватил лежавшую в бассейне фотонную пушку и положил её на пол возле стены ангара. После этого он вызвал двух ботов ремонтной системы, задав им задачу «накормить» эсминцев, а сам направился к носовому самолётоподъёмнику, куда ранее погрузил выловленных из воды Мутсу и Мусаши.              — Интересно, на чьи торпеды налетела Мусаши? Хотя — не важно. Важно то, что пациенты весьма потрёпанные, — пробурчал Хорнет, пока ремонтные боты стаскивали канмусу с лифта. — Даже не так — они сильно потрёпанные, — добавил он, осмотрев изуродованный осколками правый бок Мутсу. — Либо спасать вас, либо вылавливать потом других. Посмотрим, действительно ли люди делают ремонтную жидкость из крови глубинных.              Закрыв доступ в ангар самолётоподъёмником и герметичными створками, а также прикрыв окна в ходовой рубке бронеплитами, Хорнет погрузился на глубину 300 метров и на полной скорости двинулся к Иводзиме. Разница в скорости с канмусу в 57 узлов обеспечивала не только прибытие на место через пять часов, но и давала больше времени для осмотра базы. И сумерки, которые должны были начаться по прибытию Хорнета к Иводзиме, только бы облегчили ему задачу, так как любую диверсию лучше всего проводить в тёмное время.              Вернувшись к бассейну, он сцедил в ведёрко пару литров крови из раны Ро-мяу, не обращая внимания на недовольные порыкивания эсминца. Хорнет знал несколько теорий происхождения так называемой «ремонтной жидкости». Согласно первой, это была чистая кровь глубинных, вторая же говорила, что кровь глубинных каким-то образом обрабатывают в святилищах, в которых призывают Дев Флота. Сторонники третьей утверждали, что это некая субстанция, создаваемая самими людьми. Были даже такие, но уже касающиеся неких «вёдер мгновенного ремонта», что это вагинальные выделения канмусу. Теорий на просторах интернета читал много до того, как стал кораблём Тумана, и какая именно подтвердится, Хорнет даже не предполагал. Однако имелась вероятность того, что никаких дополнительных субстанций канмусу не нужно, и им достаточно принять горячую ванну, чтобы восстановить повреждения, хотя это и звучало как-то глупо.              — Ну да, третья башня главного калибра. История — та ещё стерва, правда? — вслух спросил Хорнет, подойдя к лежащей на полу Мутсу и поставив ведро с кровью эсминца рядом с ней. — Мусаши вполне обойдётся заплатками из наноматериала, у неё всего лишь сломаны обе ноги и коматозное состояние после попадания в зону поражения систем заградительного огня. Но дышит, сердце бьётся, а раны подлатаем. А теперь, будем надеяться, что кровь глубинных подействует на канмусу как рем-жидкость.              Зачерпнув немного густой чёрной жидкости, по консистенции похожей на нефть, Хорнет капнул немного на небольшой порез на ноге Мутсу и стал ждать. Едва попав на плоть Девы Флота, кровь эсминца вспенилась, словно кислота, попавшая на мел. Рана стала быстро затягиваться, и вскоре о ней напоминала лишь полоска бледной кожи. Уже более уверенно Хорнет смазал все раны линкора импровизированной «ремонтной жидкостью», затем повторил это с Мусаши, наблюдая за процессом восстановления при помощи сенсоров.              А понаблюдать было за чем. Осколки в теле Мутсу под действием крови глубинных растворились как цинк в азотной кислоте, уступив место живым тканям. Однако в процессе регенерации канмусу стали бить судороги, так что её пришлось зафиксировать на месте, а температура тела скакала с амплитудой в 25 градусов. Кожа на месте закрывшихся ран была неестественно белого цвета, который лучше смотрелся на химе, нежели на канмусу, и контрастировал на теле линкора. Но самые интересные вещи происходили в невидимом обычному глазу диапазоне.              Если до попадания крови глубинного эсминца в тело Мутсу, её энергетическое поле светилось в «голубом» диапазоне шкалы, составленной Хорнетом перед всплытием, то после частота колебаний начала меняться, делая её «свет» ближе к «синему» участку спектра. У Мусаши изменения тоже были, но не такие значительные, как у Мутсу, что объяснялось меньшей дозой крови, попавшей в её тело.              — Интересно, а если накачать их кровью глубинных под завязку, произойдёт ли «глубинизация», о которой говорили некоторые фанаты? А я помню арты, некоторым канмусу это даже шло на пользу, — вслух размышлял Хорнет, вымыв руки в бассейне, где отсыпались отъевшиеся эсминцы. — Но этим займёмся позже. Хрен знает, что произойдёт с психикой канмусу при превращении в глубинных. Я как-то больше люблю свой корпус целым и чистым, без лишних пятен крови на плоскостях внутреннего объёма.              Аккуратно сняв с девушек их уцелевшее вооружение, Хорнет разложил его на созданных заранее верстаках. Повздыхав о том, что он не ремонтный корабль, у которого были все средства и инструменты для того, чтобы создать с нуля корпус корабля тумана, он принялся за разборку башни главного калибра Мусаши. Сняв броневые листы, он увидел точную копию внутренних механизмов, которые когда-то существовали на оригинальном корабле. В барбете башни обнаружился погреб с боеприпасами, в котором он нашёл четыре типа снаряда, покрашенных в разный цвет. По цветовой маркировке, основываясь на своих знаниях фендома «Кантайской Коллекции», Хорнет опознал бронебойный снаряд Тип-1 и осколочно-фугасный снаряд Тип-3, который также использовался как противовоздушный. Но назначение двух других для него осталось загадкой, да и было их всего по две штуки, что указывало на их редкое применение. А вот чего он не нашёл, так это пороховых зарядов. Вместо них было какое-то органическое включение, в котором нашлись разной степени готовности снаряды. Присмотревшись к орудиям, он также нашёл в их казённой части ещё одно органическое включение, заменившее собой затвор.              — Всё страньше и страньше, — пробормотал Хорнет, вытащив одно орудие из башни. — Но в одном они похожи — снаряды формируются специальными органами. И, видимо, как у глубинных, формирование снаряда и выстрел происходят под воздействием энергетического поля, существующего вокруг канмусу. Вот только почему у них нет специальных органов?! — сказав это, он подошёл к Мусаши и внимательнее её рассмотрел во всех диапазонах квантового детектора. — Энергетическое поле распределено равномерно, будто… будто они и есть этот орган? Если это так, то это объясняет, почему их поле мощнее, чем у большинства глубинных. Мне б живого подопытного, готового к сотрудничеству, — вздохнул он, взглянув на Мусаши. — Но и вы, девчата, хорошо помогли. Если бы не необходимость проверки, я б вас не тронул. А теперь сформировать отчёт и отправить его Конго…              Взгляд аватары корабля штурма и подавления скользнул по стройному загорелому телу высокой девушки, на которой из одежды были лишь порванные в нескольких местах чёрные чулки, обгоревшая юбка и чудом уцелевший сараши, которым была прикрыта большая, минимум 6-го размера, грудь. На её шее был металлический ошейник с золотой хризантемой, символом Японского Императорского Флота, которая даже не подкоптилась.              — Всегда хотел узнать, каково это — уткнуться носом в огромные сиськи… Так, я сказал это вслух? — спросил он, повернувшись к эсминцам, которые словно снайперы-недоучки выглядывали из-за бортика бассейна. — Вы же спали, чего проснулись?              В ответ эсминцы что-то булькнули и скрылись за бортиком. Подняв борта бассейна до уровня потолка, Хорнет вернулся к осмотру пленницы.              — Однако при таком размере такая форма и упругость, — проговорил он, сжав несколько раз ладонь. Девушка резко вздохнула, отчего он быстро одёрнул руку. — Блин, веду себя как ОЯШ какой-то. А я-то был о себе другого мнения, и то, что я попал в мир анимешки, не оправдывает мои действия, — произнёс он, вставая с пола. Но в этот момент он почувствовал, что ему не очень удобно двигать ногами. — А вот это хороший знак. И ведь ни такта квантового процессора на это не ушло! Ещё одна причина достать с Иводзимы вёдра мгновенного ремонта, они там быть просто обязаны, и отвезти этих двоих… в Йокосуку. В Йокосуку, да. И отпустить. Вот только что-то они бледновато выглядят, как бы винты не склеили раньше времени.              «Хорнет», — прервала Конго поток мыслей своего собрата.              — Ты прям вовремя, — буркнул Хорнет. — Да, Конго? — открыл он канал связи с быстрым линкором, оставшейся на острове.              «Я получила данные по твоему бою с Девами Флота. Хочу прояснить некоторые моменты».              — И какие же?              «За весь бой степень насыщения твоего поля Клейна достигла 21%, основной урон был получен от торпед Дев Флота и снарядов главного калибра класса „линкор“. Подобный исход показывал анализ боя с кораблями Глубинного Флота. Ты лишь подтвердил заранее известную информацию, при этом обнаружив себя».              — Я смотрел результаты твоего симулятора, — перебил Конго Хорнет. — Я просто не согласен с его выводами. Да, по степени опасности разделение такое же. Однако твои данные не соответствуют действительности. Так, например, авиация перенасыщает систему наведения орудий малого калибра и систем противоторпедной и противоракетной защиты. Канмусу-линкоры наносят больше повреждений, нежели их глубинные аналоги.              «Ты в каком режиме находился?» — помолчав немного, спросила Конго.              — В стандартном, как и тогда. Ни штурмовой, ни режим подавления не были задействованы, — ответил Хорнет.              «Перенасыщения систем наведения можно было избежать, отрегулировав зону нечувствительности. Согласно твоим данным, линейные размеры авиации Дев Флота не превышают сорока сантиметров, можно было изменить порог срабатывания».              — И перенастраивать систему наведения каждый раз, когда противник меняется с канмусу или глубинных на людей и обратно?              «Системе наведения можно выставить несколько групп предварительных настроек. Перенастройка произойдёт автоматически при выборе нужной группы. Ты проводил полную диагностику, как я тебе советовала?»              — Пресеты. А ведь я что-то такое делал год назад, — простонал Хорнет, постучавшись лбом в пол. — Конечно, проводил, все параметры и системы в норме. И возвращаясь к бою. Я протестировал всю номенклатуру орудий вспомогательного калибра, за исключением штурмовых орудий и установок огневой поддержки, на каждом классе канмусу. Орудия главного калибра использованы не были ввиду слишком малой дистанции боя. Целей как раз хватило для выполнения минимального цикла калибровки. Результаты в отчёте. Как я уже говорил, канмусу наносят больший урон, чем глубинные. Но при этом они отличаются большей живучестью, чем их аналоги. Так, например, быстродействующие лучевые орудия комбинированных установок активной защиты ближнего радиуса показали низкую эффективность при ведении огня на поражение, но позволяют обезоружить канмусу путём выведения из строя их снаряжения, однако для этого требуется выделить дополнительные вычислительные ресурсы системе целеуказания или производить наведение в ручном режиме. Но импульсное вооружение гарантированно выводит из строя канмусу класса «лёгкий крейсер» и ниже. Комплексы ПВО и ПРО среднего радиуса действия уничтожают канмусу класса «тяжёлый крейсер» и ниже с одного попадания, класс «линкор» — с двух. А вот для уничтожения линкора Ру-класса достаточно одного попадания из орудий этих систем.              «Всё это было показано симулятором», — продолжила настаивать на своём Конго.              — Симулятор занизил возможности канмусу минимум в два раза, а по некоторым позициям — в три. Это я про торпеды. И ты даже предположить не могла, что кассетный заряд системы заградительного огня ПРО окажется очень эффективным против канмусу класса «эсминец», выводя их из строя. Или что комплексы ПВО и ПРО дальнего радиуса гарантированно уничтожают цель любого класса даже при попадании по касательной траектории, — закончил он, добавив про себя: — Даже что-то жалко их становится. Но с другой стороны, не гоняться же мне за патрулями в прибрежных водах, чтобы набрать подопытных для таких тестов.              «Для симуляции использовался ограниченный объём первичных данных, но при этом он показал вполне реальные результаты. Ты их уточнил. В отчёте указана цветовая идентификацию канмусу. Поясни».              — А, это. Канмусу разного класса имеют разную частоту колебаний энергетического поля. Наименьшая у эсминцев, наибольшая — у линкоров, и распределение частоты от лёгкого класса к более тяжёлому напоминает спектральное распределение электромагнитных волн видимого диапазона. Классификация примерная, и требует уточнения. Но при удалении канмусу на 40 километров сенсоры перестают различать разницу частот. В этом плане обнаружение и идентификация глубинных значительно легче, так как имея одинаковую частоту колебаний они имеют различную мощность энергетического поля. Распределение классов и возможностей по «цветам» для канмусу, и по «светимости» для глубинных.              «Интересная классификация. Переданы основные параметры в компактном объёме».              — В принципе, на этом всё, — сказал Хорнет, хитро ухмыльнувшись. — Ну, а ты там как?              «Ремонт идёт в штатном режиме. Через десять дней корпус будет полностью восстановлен. Процесс адаптации модуля связи тоже идёт в плановом режиме».              — Что-то я не слышу радости в твоём голосе, — сказал Хорнет, разбирая башню Мутсу.              «Главный генератор квантовой сингулярности наберёт номинальную мощность через полгода, без него корпус полноценно не будет функционировать. Две вспомогательных энергетических установки можно будет подключать к энергосистеме через два месяца», — с нотками огорчения ответила Конго.              — М-м-м, погоди. А что же тогда сейчас обеспечивает тебя энергией?              «Вспомогательный генератор в кормовой части!» — гневно ответила Конго.              — Эм, прости-прости. Да и вообще я не про это. Ты там не скучаешь одна, в компании диких существ? Ведь человеку, который является основой для наших ментальных моделей, свойственно сходить с ума находясь в окружении глупых мартышек.              «Человек и сам недалеко ушёл от мартышек, так что он скорее адаптируется к естественной для него среде, нежели сойдёт с ума. А тебе я бы советовала перезагрузить ядро. Некоторые ошибки программа диагностики может не выявить, хоть и шанс этого не выходит за пределы статистической погрешности», — недовольно ответила Конго. — «Так что не сравнивай меня с животными».              — А статистическая погрешность для Тумана это, как правило, шесть нулей после десятичной запятой. Меня только что завуалированно обозвали дураком. Хотя, если подумать, ведь я спросил про её внутренности, да ещё и с людьми сравнил, которых она явно не любит. Так что вполне заслуженно обозвали, можно сказать, — подумал Хорнет. — Но всё-таки?              «Всё в порядке», — помолчав несколько секунд, ответила Конго.              — Как-то долго ты отвечала.              «Не задерживайся дольше расчётного времени», — прислала Конго сообщение, прежде чем закрыть канал связи со своей стороны.              — Меня ждут, ура! — подкинув в руке бронебойный снаряд, сказал Хорнет. — Хм, вот насколько я помню, у линкоров Нагато никогда не стояли 460-миллиметровые орудия. Неужели маразм игры проявляется? А если так, то при виде ядерного грибочка Нагато будет терять волю? Надо попробовать при встрече.              Вернув борта бассейна в исходное состояние, Хорнет сбросил эсминцам снаряжение канмусу, которое для него оказалось бесполезным без оператора, согласного сотрудничать. Эсминцы с радостью его сожрали, после чего принялись жевать брошенную им ракету системы стратосферной ПВО, которой обычно сбивают спутники.              — Быстро вы очухались, два кита-проглота. Я, наверное, вместо «Бофорса» вам «Эрликон» брошу, он для вас посъедобнее должен быть, — сказал Хорнет. — Так, теперь вы, — повернувшись к лежащим на полу ангара канмусу, произнёс он. — Оставлять вас на полу — это как-то грубо.              Подхватив двух девушек полем Клейна, он аккуратно перенёс своих пленниц в ходовую рубку, где уложил их на диваны. Через полчаса он подойдёт к Иводзиме на расстояние 20 километров, которые ему предстояло преодолеть самостоятельно, спрятав корпус от постороннего взгляда.                     Остров Иводзима, передовая база снабжения Японского Флота.              — Это в принципе было ожидаемо, — проговорил Хорнет, стоя на торчащей из воды антенне радара, которая была на самом деле сенсором с труднопроизносимым названием. — Да и глупо было предполагать, что на военной базе не будет патрулей. А тут целых шесть дозорных кружит вокруг острова. И как бы мне протиснуться между ними незамеченным?              До Иводзимы Хорнет дошёл уже ночью, что было ему только на руку, но теперь ребром встал вопрос доставки ментальной модели на берег. С одной стороны можно было бы просто дойти до берега по воде или по дну, вброд, но это заняло бы много времени, особенно с учётом возвращающейся на базу эскадры недобитков. Можно было плюнуть на всё и подойти к базе в открытую, но это посеяло бы ненужную панику среди персонала, и всё самое интересное оперативно бы попрятали или уничтожили.              — И ладно, допустим, я выбрался на берег, что делать со всеми этими КПП, бункерами, дотами и прочей ересью? — произнёс он, просматривая данные с систем дальнего обнаружения.              База японцев мало напоминала базу в привычном для двадцатого века смысле этого слова. Она больше походила на цитадель времён Первой Мировой Войны. Множество фортов, бункеров, дотов и прочих укреплений. Большое число установок залпового огня, реактивных бомбомётов и современных артиллерийских установок калибра 80 и 127 миллиметров. Было даже несколько артиллерийских установок, которые лучше бы смотрелись на линкорах, нежели на береговой цитадели. В восточной части острова располагался аэропорт, надёжно защищённый от атак с воздуха батареями противовоздушной обороны. На горе Сурибати виднелись антенны комплекса контроля за окружающим пространством и системы спутниковой связи. В центральной части острова располагались здания, бывшие, судя по всему, складами и казармами персонала, обслуживающими канмусу и всё то добро, что было натыкано на базе.              Но интересующие Хорнета здания располагались в западной части острова рядом с гаванью, разделённой на две части. Одна из них была похожа на небольшую трассу для проведения чемпионата по биатлону на водных лыжах, а вторая, гораздо меньше по размерам, вполне могла принять пару эсминцев класса «Арли Бёрк», если они потеснятся. Но что это именно интересующие его объекты Хорнет понял по зданию, будто бы сошедшему с японского аниме про школьную повседневность. А если точнее, то напротив гавани он увидел небольшую школу с классическим стадионом, окружённым общежитиями.              — Тут даже есть аналог системы СОСУС, расположенный вдоль побережья. Похоже, мне нужно сказать спасибо своим размерам и режиму маскировки за то, что меня ещё не обнаружили. Я слишком огромен, чтобы меня видели в микроскоп. Ну и винтов у меня нет, да, — вздохнул Хорнет, барабаня пальцами по одной из антенн. — Кхм, решения-решения.              Поломав голову над этим вопросом ещё пару секунд, он решил пойти уже проверенной в прошлом дорогой. Поковырявшись немного в системах оповещения базы, заодно порадовавшись способности японцев засунуть компьютер даже в унитаз, он перенастроил системы обнаружения, смотревшие в его сторону, а сигнал с них заменил потоком данных с противоположной стороны острова. А затем воспользовался ходовым способом проникновения в закрытые акватории, использовавшимся итальянскими подводными диверсантами и, в некоторых случаях, японскими камикадзе.              — Вот это определённо надо будет повторить, — выбравшись на берег, пока дозорные в ближайшем доте отвлеклись, тихо сказал Хорнет, высушивая свою одежду. — Хорошо, что у торпеды остался запас хода ещё километров на 50, есть на чём вернуться. Однако это было даже круче, чем выход в море в двенадцатибальный шторм. Так, теперь аккуратно пробраться через все эти редуты и дойти до штаба, — проговорил он, прижавшись к стене дота. — И почему тут не как в анимешке — пляжик, девочки в купальниках, где всё это? Вместо кавая тут куча солдафонов!              — Ты слышал? — вдруг раздался в доте голос одного из солдат.              — Что? — спросил другой.              — А, наверное, показалось. Или крысы, последнее время их что-то много завелось, особенно в казармах радарщиков. Один вред от них, а толку от ихних РЛС никакого. Глубинных они не видят, их авиацию — тем более.              — Зря ты так, Чихайя. Во время последнего налёта они обнаружили глубинных раньше патрулей. А после того раза на базу новую антенну из США привезли, Саруяма сказал, что она способна увидеть одинокого гуманоидного глубинного на расстоянии 20 километров.              — Неплохо, — присвистнул некий Чихайя.              — Кстати биологи утром проверяли базу, и никаких крыс не обнаружили. Так что, похоже, у тебя просто нервы шалят.              — Всё может быть. Но что-то мне сегодняшняя ночь не нравится. Слишком тихо, слишком спокойное море.              — Девчата зачистили всех глубинных, которых разведка нашла в радиусе 700 километров. Через два дня вернутся и кончилась наша спокойная жизнь. Опять эти успокоительные витамины и головная боль.              — Зато ротация каждый месяц.              — Это да.              — Информативно, — подумал Хорнет, удаляясь от дота по дорожке из поля Клейна чтобы не оставлять следов. Хоть он и взял под контроль охранные системы, от визуального обнаружения людьми это не спасало.              Однако позже выяснилось, что основные патрули на базе были сосредоточены вдоль береговой линии и у контрольно-пропускного пункта, отделявшего населённую военными часть острова от территории, на которой, видимо, обитали Девы Флота. Также патрули были возле дверей большого здания, больше смахивающего на офисный центр, которое располагалось одновременно по обе стороны от своеобразной линии раздела, и имела входы с каждой стороны.              — Не знаю, чем вызвано столь малое количество патрулей внутри базы, но это мне только на руку, — подумал Хорнет, пролезая в открытое окно на втором этаже здания, оказавшегося штабом базы. — Так, кабинет командующего базой на втором этаже восточного крыла, командующего канмусу — третий этаж западного. Потом надо найти доки и склады «расходников» для канмусу.              Выйдя из помещения, оказавшимся комнатой отдыха, Хорнет с усмешкой посмотрел на свой указательный палец, вокруг которого искрясь плясало облачко активированного наноматериала. Как бы не любили японцы свои микросхемы и не старались всё компьютеризировать, но в дверях всё так же устанавливался врезной замок. Даже там, где стоял электронный. Короткая прогулка по второму этажу окончилась в просторном кабинете, принадлежащему командующему базой.              Кабинет аватаре корабля штурма и подавления даже понравился. Строгое сочетание дерева и металла настолько не подходило для кабинета кадрового военного, что если бы не портрет императора, военная карта на стене и на огромном столе в центре кабинета, и две катаны возле окна справа от кресла на специальном постаменте, то он бы так и думал, что находится в кабинете генерального директора какой-нибудь «Тойоты» или «Хонды».              — Ну, ничего интересного у вояк я найти и не планировал, — тихо проговорил Хорнет, включив оба моноблока командующего и прошерстив базу данных. — Однако вот это уже интереснее. До отбытия Дев Флота месяц назад ротация личного состава батальонов огневой поддержки первого рубежа, а это прибрежные доты и артиллерийские установки, проводилась каждый месяц. Во время крупных походов канмусу ротация приостанавливалась до возвращения экспедиций. Ротация остальных подразделений проводилась каждые полгода, но при этом на базе постоянно дежурил штат психологов, которых хватило на целый психдиспансер.              Полистав ещё немного различные бумаги по поставкам вооружения, результатам учебных стрельб и прочие, несомненно нужные, документы, Хорнет понял, что ничего в них не понимает. Не понимает ничего, кроме факта усиления личного состава и поставки новых систем противовоздушной обороны объёмного действия. Создавалось впечатление, что база готовилась к долгой продолжительной осаде. Одного только продовольствия месяц назад было завезено достаточно, чтобы прокормить в три раза большее количество солдат в течение полугода. А от количества провизии, поставленной для нужд Дев Флота, у него волосы на голове встали дыбом. И не только волосы, он буквально почувствовал, что у него пооткрывались крышки всех ракетных шахт и торпедных аппаратов.              — Это требует пояснения, — прошептал Хорнет, выходя из кабинета. — Нет, в каноне их тоже делали проглотами с чёрными дырами в желудке, но ТАКОЕ количество съестного — это ненормально! Полцентнера на линкор или авианосец!              Решив повременить с заходом в кабинет адмирала Дев Флота, Хорнет направился в столовую, где обедали канмусу. Он всегда был сторонником теории, что канмусу едят ресурсы на манер тех, что показаны в игре. То есть вместо чая у них топливо, едят сталь и закусывают бокситом, не зря же арты с голодной Акаги показывали её как проглота, которая съедала все металлические части на своём пути. А человеческая еда нужна им только из эстетических соображений.              Теперь же выходило, что канмусу наоборот уничтожают нормальную еду как саранча, не прикасаясь к канонному рациону. Однако его опять ожидала реальность, сочетающая в себе обе теории одновременно. В столовой канмусу он обнаружил как вполне обычные блюда, так и скомплектованные пайки для каждого класса корабля. Внешне эти пайки походили на нормальную еду, имели такой же запах и вкус, но от их состава у Хорнета опять волосы на загривке вставали дыбом. Чего стоило клубничное парфэ, на 80% состоящее из боксита, или карри с содержанием измельчённой стали и флотского мазута. Даже печенья и прочую выпечку можно было с уверенностью приравнять к металлическим болванкам.              Рядом со столовой располагались продуктовые склады и хранилища измельчённых металлов, бочки с флотским мазутом, дизельным топливом и керосином, и целые металлические болванки. Возле склада располагалась мастерская, в которой, похоже, и приготавливали металлы к использованию в «готовке».              Чтобы не терять времени, Хорнет сразу же направился на склады ремонтной жидкости и так называемых «вёдер мгновенного ремонта». Полазив по внутренней сети базы он уже знал, что опознанный им как нефтехранилище комплекс на самом деле был ёмкостями с этой самой ремонтной жидкостью. На деле же она оказалась обогащённой минеральными солями морской водой с высоким содержанием железа, меди и кадмия. И эта жидкость поступала по трубам в ионизатор, находящийся в общественной бане, именуемой ремонтными доками. Внутрь заходить Хорнет не стал, ему хватило впечатлений от фасада. Однако эти «доки» были слишком огромными даже для недавно вышедшего в поход флота канмусу в 80 девушек. И это было ещё одним странным фактом в копилку непонятных вещей, происходящих на этом клочке суши.              «Вёдра мгновенного ремонта», найденные уже на складе внутри штаба, мало чем походили на ведро и на те изображения, что Хорнет видел ещё до своего превращения в корабль Туманного Флота. Они представляли собой запечатанный контейнер, размером с банку шпрот, с отвинчивающейся крышкой и зелёной наклейкой сбоку. Что внутри контейнера самопровозглашённый диверсант выяснять не стал, и, прихватив пару десятков таких баночек с собой, отправился к последней цели своей вылазки в тыл врага.              Сам кабинет командующего Девами Флота практически не отличался от кабинета, занятого командующим базой. Тот же интерьер, та же интерактивная карта с отмеченными на ней известными местами обитания химе глубинных. Но ценными были сведения о движении материальных средств и оставленный хозяином кабинета на столе приказ Адмирала Флота Японии о проведении зачистки территории, занятой Глубинным Флотом. В приказе был указан район операции, представлявший вытянутую в сторону Малайзии дугу фронта. Он объяснял, что делали канмусу так далеко от родных берегов, а лежавшая под ним бумага объясняла то количество ресурсов, которые уже прибыли и должны были быть доставленными на базу.              Во втором приказе командующего обязывали подготовить базу к приёму шести сотен канмусу и обеспечению их снабжения во время похода по заданию международной коалиции Объединённого Флота. База на Иводзиме должна была обеспечить сбор, снаряжение и последующее снабжение сил, которым была поставлена задача уничтожить неких химе с кодовыми обозначениями «Императрица» и «Жрица». Также базе на Иводзиме предстояло взять на себя задачи по восстановлению вернувшихся канмусу и обеспечению их возвращения в порты приписки.              — Это всё объясняет. Судя по архивам, эта база не единожды использовалась для рейдов международных сил вглубь территории глубинных. Отсюда и огромный «док», и гигантские склады. Поэтому сюда завезли столько провизии и средств материально-технического обеспечения. Вот только, на кого они решили напасть? — вслух спросил Хорнет, загрузив себе данные с интерактивной карты и взглянув на указанные в приказе координаты. Чтобы в следующий момент почувствовать, как активируется вооружение на корабле, а системы наведения уже расставляют приоритеты целей. — Маноно? Они хотели напасть на Конго? Смертники, что с них взять, хотя откуда они знали. И Конго они обозвали «Жрицей», а меня «Императрицей»? Смешно, — посмотрев фотографии со спутников и пояснения к ним, произнёс он, размышляя, что ему делать с этой информацией. — Но, с этой базой надо что-то делать. Она не первый раз используется в качестве плацдарма и грозит стать серьёзной занозой в одном месте в будущем. Особенно если моя работа по ускорению эволюции глубинных увенчается успехом. Значит, решим проблему в стиле «Диктатора», но без неторара «Айовы».              Через двадцать минут Хорнет стоял уже на палубе всплывшего авианосца, но прежде чем отправиться в обратный путь, он совершил набег на офицерский буфет. И в результате вернулся с огромным туристическим рюкзаком, набитым всякими вкусностями, на дне которого позвякивало два десятка комплектов мгновенного ремонта.              — Ай-гав, Ро-мяу, займите позиции по правому борту. Что бы ни случилось, ни в коем случае не подплывайте ко мне со стороны левого борта, — сказал Хорнет выпущенным ранее эсминцам, прежде чем запрыгнуть на мостик ходовой рубки. Дождавшись, когда его верные спутники займут указанное им положение, он посмотрел в сторону Иводзимы. — Выпустить ракеты комплексов радиоэлектронного подавления. Все системы — боевой режим!               Проводив взглядом стартовавшие ракеты, Хорнет закрыл глаза. А когда открыл их, они уже светились ярким синим светом, на его щеках засветились по три синие линии. На лбу и запястьях загорелась татуировка в виде восьмиконечной звезды с глазом посередине [1], а вокруг ментальной модели закружились два светящихся кольца красного цвета.              — Корабль штурма и подавления Туманного Флота класса «Эссекс», Хорнет. Активация боевого режима согласно протоколу огневого подавления противника. Снять блокировки с орудийных систем первой категории, привести в боевое положение. Режим стрельбы — каскадный, попарно. Маркеры целей М1, М2, М3 и М4, — равнодушно произнесла ментальная модель корабля, смотря немигающим взглядом в направлении острова.              И корабль ожил.              В носовой и кормовой части корпуса, в десяти метрах от самолётоподъёмников, поверхность лётной палубы пришла в движение. Одновременно четыре сегмента шириной тридцать сантиметров приподнялись на высоту полуметра и разделились на четыре части, которые раскрылись словно створки ракетной шахты. Затем из недр корабля поднялись четыре странных устройства, внешне похожих на мобильные пусковые установки межконтинентальных баллистических ракет, снятые с колёсных шасси и попарно установленных на поворотных механизмах. Однако на самом деле цилиндрические части установок, напоминавшие контейнеры для транспортировки ракет, были гигантскими орудиями, и в эти секунды механизмы, отвечающие за их работу, просыпались ото сна.              Поднявшись на высоту пятнадцати метров от уровня лётной палубы, установки закрепились за створки, расположенные поперёк лётной палубы, дав возможность сегментам, что располагались вдоль бортов, вернуться в исходное положение. После этого установки, находящиеся ближе всего к корме и к носовой оконечности опустились вниз, остановившись на высоте двух метров от уровня лётной палубы, и сделали синхронный разворот на 180 градусов, нацелив свои дула на цель по левому борту. Следом за ними разворот повторили и две оставшиеся установки, но они не стали опускаться вниз.              — Там уже поди вовсю ревут сирены тревоги, — равнодушным голосом сказал Хорнет, наблюдая за трансформацией своего корпуса.              По всей лётной палубе открывались крышки ракетных шахт и скрытых фотонных орудий. Борта ощетинились горизонтальными пусковыми установками ракет, торпедными аппаратами и другим вооружением, которым Хорнет был наполнен под завязку. Надстройка же оказалась усеяна линзами лучевых систем обороны корабля и многоствольными противокорабельными орудиями ближнего боя, хотя в них, по мнению Хорнета, не было необходимости. Но протокол огневого подавления требовал активации всех систем вооружения, и что-то менять в нём не было смысла.              — Я смотрю, вам интересно? — спросил Хорнет у эсминцев, с интересом смотревших на происходящее. — Что ж, я пожалуй утолю ваш интерес, — взглянув на забегавшие по стволам четырёх сверхтяжёлых фотонных пушек искорки, он начал рассказ: — Во Флоте Тумана некогда существовали авианосцы. Как и исторические оригиналы, чьими копиями они являлись, эти корабли разделялись на эскортные, стандартные и тяжёлые. Однако в силу целого ряда причин из авианосцев они были переделаны в корабли штурма и подавления, и взамен авиагрупп получили самое мощное вооружение и защиту во всём Туманном Флоте. Но подогнать под один стандарт все бывшие авианосцы было нельзя, банально не хватало водоизмещения, чтобы установить единый набор оборудования. Минуточку, — сказал он, подтверждая координаты целей. — Залп!              В тот же момент дула стволов носовой орудийной установки засветились ярко-белым светом и изрыгнули два ярко белых луча, которые осветили корпус корабля и окрестности. На огромной скорости сжатые до невероятной плотности сгустки, в которых стиралась грань между энергией и материей, помчались в сторону Иводзимы, закручиваясь в полёте словно змея, оставив возле корабля след в виде двух светящихся окружностей. Через пять секунд на горизонте словно вспыхнула сверхновая, на несколько мгновений превзошедшая по яркости даже Сириус.              — Хм, поправка гравитационного вектора 2,01. Скорректировать параметры согласно введённой поправки, — произнёс Хорнет, наблюдая, как окружности ионизационного следа меняют цвет с белого на фиолетовый и растворяются в воздухе. — Залп!              Второе орудие произвело выстрел, но теперь вместо извивающегося луча в сторону Иводзимы полетели два прямых росчерка, точно так же оставив след в виде двух окружностей.              — Другое дело, — удовлетворённо кивнул Хорнет, поворачиваясь к эсминцам. — Так, на чём я остановился? А, вспомнил. Так вот, из-за невозможности установить единую номенклатуру внутренностей, корабли штурма и подавления разделились на своеобразные подклассы. К первому, назовём его «стандартным», отнеслись все лёгкие и эскортные авианосцы, а также копии английских Илластриес, американские Йорктауны, японские Сёкаку, Дзуйкаку, Хирю, Сорью и прочая мелочь водоизмещением меньше тридцати тысяч тонн. Вместо таких же пушек, как у меня, им поставили от шести до двенадцати фотонных орудий как у линкоров, а остальная начинка была как у остальных, с поправкой на размеры. С другой стороны у нас находятся корабли, назовём их «осадными», размеры которых позволили установить на них самое мощное вооружение и системы защиты, имевшиеся в распоряжении Туманного Флота. Их орудия главного калибра лишь немного уступают по мощи гравитационным пушкам тяжёлых крейсеров, и имеют ограниченную дальность, но с их убойностью дальность поражения оказывается вторичным фактором. Яркими представителями этого подкласса являются сёстры Мидуэй, Лексингтон, Саратога, Акаги, Кага и Синано. А есть подкласс, к которому отношусь я, назовём его «ударным». Мои размеры позволяли установить схожее вооружение, как и на осадном подклассе, но не позволяли поставить достаточное количество энергетических установок, чтобы обеспечить одновременную работу защитных систем и осадного вооружения. Такие как я могут выполнять функции как осадного подкласса, так и стандартного, но для этого нам нужно вносить коррективы в схему энергообеспечения. И это дало нам возможность выбора — либо усилить защиту, разогнав поле Клейна до такой прочности, что оно сможет рассеивать накопленную энергию от выстрела гравитационной пушки быстрее, чем непосредственно накапливает, либо ослабить защиту, но значительно усилить огневую мощь. К этому классу относятся все мои сёстры Эссексы. Из остальных вспоминаю только Тайхо, — закончил Хорнет, наблюдая, как с интервалом в семь секунд выстрелили третье и четвёртое орудие, и начало готовиться к повторному выстрелу первое. — Теперь отутюжим всё ракетами и повторим ещё раза три каскадный залп. Я эти штуки вообще впервые применяю, раньше как-то не доводилось, тем более в режиме огневого подавления. Хватало как-то фотонных пушек малого калибра, а среднего — только для работы по орбитальным целям. Ну и ракеты с торпедами, куда ж без них.              Проводив взглядом целый рой ракет, от запуска которых корабль даже немного вдавило в воду, Хорнет сделал ещё три полных залпа орудиями главного калибра, после чего сделал полный бортовой залп в качестве контрольного выстрела по острову. Хотя, смотря на поднимающийся в месте, где находилась Иводзима, туман, он сенсорами видел лишь едва выступающие из воды обугленные скалы.              — Да, чуть не забыл, — сказал Хорнет своим эсминцам, которые, услышав его, остановились напротив входа в ангар. — Самое главное. Установки главного калибра можно использовать в любом режиме, но в режиме огневого подавления они поднимаются наружу для того, чтобы не было необходимости постоянно поворачиваться правым бортом к противнику. Сейчас я вас впущу, потерпите, — произнёс он, пряча свои орудия в корпус и возвращая ему изначальный облик авианосца, а не влажной фантазии безумного гения.              Вернув эсминцы в ангар, Хорнет развернулся и на скорости 30 узлов поплёлся в направлении Йокосуки. Уходить под воду он не стал, так как после использования установок главного калибра ремонтные системы корабля должны были провести профилактику энергосистемы корабля и сверхтяжёлых фотонных орудий, а в погруженном состоянии их проводить было невозможно. Из-за этого он не мог держать скорость выше, чем набрал сейчас, так как для профилактических работ на некоторое время нужно было поочерёдно выводить все сегменты энергосистемы корабля из работы. Можно было, конечно, этого не делать, но пренебрегать подобными работами не следовало, ибо было чревато накоплением усталости в механизмах и оборудовании.