***
Ура! Ура! Лето. Тренировочный лагерь. Море под боком. Что еще нужно для счастья? Сыграть в баскетбол! Я так хочуууу. Эти вон счастливые. Довольные. Носятся, как угорелые, по полю. Играют 2 на 3. А я тут штаны на лавке протираю. Ну им же явно человека не хватает! Ну выпусти меня! Ну АКАШИ! Не выпустит. Знаю, что не выпустит. Вот и умру я тут на скамейке. Чтобы ему не повадно было! Наконец-то! Финальный свисток. — Куроко-чиии! Ты видела, как я забил последний мяч? Видела? — Кисе-кун, я все видела. Поставь меня, пожалуйста, на землю. Неудобно-то как. Кисе-кун — очень открытый человек, я бы сказала, слишком открытый. Он очень любит обниматься и трогать все, что ему нравится, это я узнала на собственной шкуре, еще будучи «парнем». Хорошо, что все, кроме основного состава, закончили тренировку и уже ушли, потому что ладно ребята, они привыкли к его выходкам, но если это увидят все остальные, то фанатки Кисе на мне живого места не оставят. Минутку! Что это он задумал? НУ ВСЕ, ЭТО УЖЕ СЛИШКОМ! — АЙ! — ХАХАХАХА, получил, Альфа белобрысая?! — Аомине-чи, не смешно. Куроко-чи, это бооольно, за что ты меня ударила? — Прости, Кисе-кун, но нюхать людей при каждом «удобном» случае не красиво. ОСОБЕННО в таких местах, как грудь и живот. — Я думал, девушки это любят. Господи, я же забыла, с кем говорю. Кисе — бедный мальчик, за ним же лет с 13 женщины всех возрастов носятся. Естественно, мало, кто против, чтобы ее обнюхал Кисе Рета. Ну серьезно! Одна его фанатка в школе прям при мне его об этом просила. Бабы. Взяли и испортили хорошего мальчика. И ведь он реально не понимает, что нюхать всех подряд — плохо. — Кисе, не все девушки любят, чтобы их нюхали. Мне, например, противно, когда кто-то втягивает в себя мой запах. Прости, я не хочу тебя обидеть, но не делай так больше. — Хорошо, Куроко-чи. Прости, я больше не бу… — ТВОЮ МАТЬ! — Ки-чан! Дай-чан, не матерись. — Акаши, ты что творишь? — Мидорима, я отрабатывал пас локтем. Переборщил чуть-чуть. Прости, Кисе, ты как? — Да ничего, Акаши-кун. Нормально. Должен сказать, что твой пас локтем очень мощный, мне в голову мячом так никогда еще не прилетало.***
-Да? — Шиге, привет. — Привет. Тецу, я сейчас занят, давай потом созвонимся? — Хорошо. А чем ты занят в одиннадцать вечера? -… — Алло? — … — Уже отключился? Наверное, делает что-то важное.***
— Куроко Тецуя! Имей совесть! Выруби свой будильник! Он уже второе утро мне по ушам бьет! Ну вооот. Второй день вместе живем, а эта встающая в восемь женщина уже вопит. Только разборка за завтраком при всех, так мило с твоей стороны, Момо. Сейчас я выясню отношения с тобой, а потом придется общаться с капитаном. — Мне нужен будильник, Момо. — Зачем? — Да, зачем? Спасибо, Рета, ты туда же. — Я бегаю по утрам, вы же знаете. — Но блииин, не в шесть же утра! — Сацки, не ной. Садись и ешь. — Ну ладно-ладно. Собралась кучка спортсменов. Смешно. Сколько бы раз я это ни видела, мне всегда будет смешно. Так, как это делает Аомине, не может сделать никто. Да и не каждый может похвастаться, что видел, как Бета осаживает Омегу. А весь основной состав Тейко и я наблюдаем это зрелище каждый день. И это всегда очень забавно. — Я разве не запретил тебе тренироваться? Эх, выражаясь словами святого Аомине «Ну чеее за?», Акаши такой день испортил. И все замолчали? Меня никто не защитит? Лааадно, спасибо, друзья. — Ты не можешь запретить мне тренироваться. — Я не могу, но это запрещено законом. — Нет. Не запрещено. В законе сказано, что женщины не могут соревноваться, а вот заниматься спортом никто не запрещал. Тишина. Гробовая. Все в каком-то… Напряжении? Да что с ними?! Можно подумать, я сказала что-то из ряда вон… — Что ж, твое дело, тренируйся… Серьезно?! И это все? Я в астрале. Правда не в таком, как Аомине и Кисе, у них сейчас глаза из орбит вывалятся.***
— Сацуки, все. Я не могу. — Что случилось? — Я не могу больше за ними наблюдать. Я еще терпела, когда была разминка и растяжка, но матч. У меня руки чешутся поиграть, а я не могу. И так уже четыре дня. Я скоро с ума сойду. Ты сможешь без меня закончить? — Да, конечно. Иди, проветрись. — Спасибо. Как же я хочу поиграть. На воздух, нужно на воздух. Закат. Красиво, солнце садится за горизонт. Море сегодня спокойное, гладкое. Хорошо. Теплый нежный бриз приятно бьет по лицу, колышет мои волосы и платье. Пожалуй, распущенные волосы, платья, юбки и вообще женские вещи — это единственный плюс в том, что меня раскрыли. Ну еще можно приписать отсутствие зуда от тех ужасных, заглушающих запах препаратов и возможность нормально дышать, бинты ведь больше не мешают. Какие-то парни здорово играют в баскет на улице, ребята играют в зале. А вот я не возьму в руки мяч ближайшие недели две. Скоро приедет Шиге. ШИГЕ! Блин, я же ему сегодня не звонила! — Алло? — Привет. Узнал? — Привет, Тецу, почему я должен был тебя не узнать? — Просто все наши разговоры за эти дни были примерно такими: «Привет». «Привет, мне пора». — Блин, Тецу, я просто занят, много всего навалилось. — Я понимаю, не кипятись. Как твои дела? — Нормально. А твои? — Тоже. Играть хочу. — Ну, приеду, поиграем. — Нет. — Почему? — Тут все на виду. Нельзя. Так что поиграть сможем только дома. — Ааа. Понятно. Ну ладно, мне пора. Пока. — Подожди, чем ты все время занят? -…. — Пока.***
Ну надо же! Как так вышло?! Больно. Так только я могла. Выйти в 4:00 на пробежку, споткнуться из-за старой травмы, упасть, разодрать колени, бедро и руки и торчать на улице полтора часа. Мало этого. Так сюда еще и какие-то альфы приближаются. И что мне делать? О Точно, позвоню Шиге. Он меня заберет — Тецу? Какого черта ты звонишь мне в половину шестого утра? — Я просто ногу подвернула. В общем. Вы же уже приехали в лагерь, забери меня пожалуйста. — Тецу, блин! Мы ехали всю ночь, я спать лег час назад! Завтра у меня тренировки, в отличие от тебя, я все еще в команде! Ты же эту ногу все время подворачиваешь. Посиди полчасика и топай в Тейковский домик. И дай поспать. Опять отключился. В последнее время Шиге стал какой-то… Дерганый. Наши нормальные разговоры можно по пальцам пересчитать. Может, у него серьезные проблемы. — Здравствуйте, девушка. — Здравствуйте. — А вы местная? Туристы? Заблудились, наверное? И не боятся они меня, всю побитую? Надо им помочь. — Не местная. Но местность знаю хорошо. Что вам подсказать? — Пф. Подсказать? Ничего. Пойдем, проводим. — Нет, спасибо, я сама дойду. — Ты что ли дура?! Сказали идти! Значит, иди, Омега! — Ай! Пустите! Вы делаете мне больно! Что вам от меня нужно?! — Заткнись и не верещи! Бесишь. — ЭЙ! Акаши-кун? Слава богу. — Руки убрали! И ушли отсюда, пока еще можете! — Да ладно-ладно. Не кипятись. Мы пошутили. Пошутили. Уходим. — А как же, цыпа? — Тебе жить надоело? Пошли отсюда, дебил! Ай. От неожиданности пришлось на ногу наступить. Больно. И руку больно. Я все понимаю, но зачем же так дергать. Акаши. У него клыки торчат. Это завораживает. Первый раз вижу человека с клыками. Да еще и с такими длинными. — Испугалась, Тецу? — Немного. — Что ты здесь делала в такое время? — Акаши-кун. Я вышла на пробежку и подвернула ногу. У меня когда-то давно растяжение мышцы было, и иногда при беге нога подворачивается. Вот и сейчас. — Так это не они? — Нет, это я поцарапалась, когда на асфальт упала. — Почему не пошла в дом? — Я… Не могу… Больно наступать. — … — Ой! Акаши-кун, это. Может, я сама пойду и буду просто на тебя опираться? — Молчи. Руки на плечи мне положи. И не дергайся, нести мешаешь. — Хорошо.***
Ура, мы в домике. Акаши-кун наконец-то посадил меня на диван, а сам ушел за аптечкой. Блин! Лучше бы он не нес меня на руках, а просто помог бы дойти! Я ему благодарна, но находится в его руках так… Смущающе. Они теплые, сильные, крепкие, как и он сам, еще Акаши-кун вкусно пахнет, очень вкусно. СТОП! Это же Акаши-кун! Мой капитан-садист. Меня бесят все эти обнюхивания. И я вообще-то невеста! И нефиг думать о других мужчинах, Куроко! Невеста. Мы с Шиге хотим сыграть свадьбу весной. Мы решили это обоюдно, и я вроде не должна иметь претензий, но… Но мне так хочется, чтобы он попросил моей руки у моей мамы и чтобы сделал мне предложение, как полагается. Ну что ж. Довольствуйся тем, что имеешь. — Я принес аптечку. — Спасибо, Акаши-кун. Ау! Ты бьешь женщин, Акаши-кун? — Я не бью женщин, Куроко. Я просто шлепнул тебя по ладошке. — Зачем? — Затем, что я сам обработаю твои раны. НУ ТОЧНО! Совсем с ума сошел? Ладно ладошки. Но у меня пол бедра в ссадинах! Он же понимает, как это со стороны будет смотреться? Конечно, сегодня воскресенье и раньше десяти никто не встанет. Но, если кто-нибудь увидит, нас не так поймут. — Акаши-кун, может, я сама… — Нет. Смирись. Черт. И не поспоришь же. Акаши-кун умеет влиять на людей, то ли из-за того, что он Альфа, то ли из-за того, что он Акаши-кун. У него мягкие руки. Удивительно, он так нежно касается моих ладоней и так ловко управляется со всеми этими бинтами и антисептиками. Дует. Мило. — Куроко? — Ммм? — Я закончил с руками. Раздвинь ноги, мне неудобно обрабатывать колени, когда они сжаты. Раздвинь ноги? Акаши-кун, какое счастье, что Аомине-кун спит! Тебе-то ничего не было бы, а вот меня он своими подколами достал бы. — Всссс! — Больно? Потерпи. Я сейчас подую. НЕТ! Не надо дуть! О господи! Моя нога в его руках! Это так… Интимно. Он что, совсем не смущен? Хотя с чего бы ему быть таким? Да и мне не за чем. Акаши-кун — просто мой друг, просто мой капитан, который помогает мне разобраться с проблемой. Но почему мне так приятно его тепло? — Куроко. -Да? — Не ходи одна на пробежки.***
— Шиге, я сказала, нет. — Но почему, Тецу? — Я объясняла тебе тысячу раз, здесь моя команда, я девушка, и нет скрытых площадок. Мы не можем играть, поиграем дома. — Тецу, а если я скажу, что нашел скрытую площадку, ты согласишься? — А ты, правда, нашел? — Да. — Хорошо, пойдем. Только ради бога, никому. И в 11 я должна уже быть в кровати. — Тогда пошли быстрей, сейчас 9, у нас полтора часа. Шиге, ты неисправим. Я рада, что мы встретились, все-таки каникулы заканчиваются через неделю, а это первый раз, когда мы вдвоем куда-то пошли. Вечно то у меня тренировки, то у него. Мы гуляли по пляжу, и я очень удивилась тому, что скрытая площадка есть прямо здесь, в этих кустах. Она оказалась старая, заброшенная, но играть на ней можно. Шиге достал из рюкзака мяч, после чего сумка отлетела в сторону, и мы начали играть. Не знаю, сколько прошло времени, с ним всегда так. Я люблю играть с ним вдвоем, хотя мне редко удается его обыграть, потому что мы не соревнуемся серьезно, а по большей части дурачимся. Однако сегодня я серьезна, как никогда, мне можно играть только тайно и только с ним. Поэтому сегодня я его обыграю… — ДААААААА! Ву-Хуу! — Да, да. Ты выиграла. — Кто твой босс, детка?! — Тецу… — Кто твой босс? — Перестань. — Я босс! ОООО ДАААА! -Хватит! — Ай! Что произошло? Шиге, почему ты так зол? Мне больно. Он слишком сильно сжимает мои руки, а еще я ударилась спиной, когда он прижал меня к стене. Мне больно и обидно. — Что ты заладила?! Кто босс?! Кто босс?! Я САМ СЕБЕ БОСС! И никому подчиняться не буду! А уж тем более тебе! Поняла?! — Шиге, что я сделала? Мне больно. В чем дело? — Ни в чем. Никогда не ставь себя выше меня. Ты такая же Бета. Помнишь? И раз уж я мужчина, то это я босс, а не ты. -Ай! Он ушел. Ау, костяшки болят. Это все так странно. Он никогда себя так не вел. Что же с ним случилось? Мне больно, горько и обидно. Черт, уже поздно, надо торопиться, иначе мне попадет. Блин, вся кожа на костяшках содрана. Момо будет волноваться. Ну и зачем он ударил меня ими о стену?***
— Алло, Момо? — Куроко? Ты где ходишь?! Уже обход! — Окно открой. Слава богу, открыла. Я вовремя. Как только я с помощью Момо влезла в окно, сразу раздался стук в дверь. А дальше все, как в кино: пулей лечу в кровать, Момо бежит к двери, открывает ее и говорит, что все в порядке, и мы смеемся, как полоумные, после ухода сенсея. — Тецу-чан, ты как пацан! Ей богу! Забраться в окно на втором этаже! КАК?! Скажи мне, КАК? — Дерево, Момо. Дерево. — АААА, понятно. Что-то случилось? Она не заметила царапины на руках. Я, конечно же, вымыла кисти, прежде чем идти в дом. Но Момо давно меня знает и всегда понимает, когда меня что-то беспокоит. — Момо, как Аомине отреагировал на то, что ты Альфа? — Ну, если честно, я больше расстроилась, чем он. Знаешь же, что девочкам хочется быть слабее, а тут нате, съешьте. Я — Альфа, а он — Бета. Я долго плакала, когда узнала. К нему пришла вся зареванная, кое-как рассказала. Боялась, что бросит. А он знаешь, что сказал? — Нет. — «И какого хрена ты ревешь? Я — мужик, ты — баба, все нормально, а слушаться не будешь, я из тебя всю эту дурь…» — Что? — Нууу, эм… Вытрахает, короче. — Пф, хахахаха! — Да тихо ты, тихо! — Прям так и сказал? — Да. — Аомине, блин! Знаешь, я никогда не перестану вам удивляться. Ты — Альфа, он — Бета, но такое чувство, что все совсем наоборот. Он себя так достойно ведет… — Тецу, у вас что-то случилось с Шиге? — Я ему не сказала. — Он еще не знает, что ты омега? Но почему я не могу сдержать слезы? Почему у меня все так? Почему он не может вести себя, как раньше? Надо ответить, хотя бы головой потрясти, она поймет. Всегда понимала. — Ох, Тецу, но ему нужно об этом сказать. — Я знаю! Но я боюсь. Боюсь, что он не примет меня. — Тецу, это же Шиге. Вы знаете друг друга со средней школы. Он не может не принять тебя. Ты же не виновата, что Омега. — Я не х-хочу быть ом-е-егой. Я всег-гда дум-ала, что я Бета, ка-как Ай- Айко. — Успокойся. Мы не выбираем свои сущности. Я тоже не хотела быть Альфой, но я Альфа, и я очень счастлива. И у тебя тоже все будет хорошо. Момо, спасибо ей большое, она всегда знает, как успокоить мою истерику. С ней я познакомилась до средней школой, она осталась моей верной и единственной подругой. Может, она права, и Шиге погорячился, но я все равно ему пока ничего не скажу.***
03:00. Мы болтали с Момо до часу, сейчас она мирно сопит в своей постели, а я не могу уснуть. Все думаю о том, что произошло. Я никогда не видела Шиге таким, и меня это очень напугало. А еще меня немного напрягает, что я не чувствую его запах… Море. Скоро рассвет. Мне невыносимо сидеть здесь. Надо идти. Момо спит, как сурок, не заметит. К тому времени, когда все проснуться, я уже вернусь. Надо будильник на всякий случай отключить. Так, через двери нельзя, значит выйду в окно. Июль. Тепло. Тихо-тихо. На улице ни души. Всего двадцать минут ходьбы, и я добралась до берега. Я очень люблю море, не знаю, есть ли на земле человек, который бы так же его любил. Хорошо. Так приятно бродить по безлюдному пляжу, смотреть на зарождающийся на горизонте рассвет, слушать шум накатывающихся на берег волн и крики чаек, ощущать теплое прикосновение легкого морского ветерка. Хватит. Достаточно. Наверное, если кто-то из нашей команды это увидит и расскажет всем, то ему просто не поверят. Я бы не поверила. Ведь маленькая помешанная на традициях и приличии девочка никак не может купаться голышом в море в три часа ночи. Но я купаюсь. И мне не стыдно. Мне хорошо. Хорошо, сбросив с себя всю одежду, окунаться в теплую воду. Это помогает. Лечит. Ставит мозги на место. Превосходно. Вода касается меня во всех местах, над моей головой самые красивые звезды, скоро начнется новый день. Я хорошо плаваю. Меня не учили, но я словно рыба в воде. Больше всего мне нравится нырять. Набирать побольше воздуха и скрываться ото всех в толще воды. Я знаю, купаться голышом, конечно, не принято в нашем обществе, но это очень помогает и расслабляет, поэтому я частенько так делаю. Мне хорошо. Однако все хорошее когда-нибудь заканчивается, поэтому мне пора возвращаться на твердую землю. Приятно улыбаться своим мыслям. Шалость удалась. Ну почти… — Что ты здесь делаешь, Акаши –кун?