Да будет рассвет...

      В полнейшей темноте бесчисленных коридоров бродил тёмный силуэт. Непонятно как, но он ловко обходил любые препятствия, не врезавшись ни в один угол. Но, как бы ловко он это ни делал, при каждом повороте силуэт матерился, как сапожник, на нескольких языках подряд. Ночной обход уже заканчивался, так что Аллен возвращался в свою комнату. Сонно моргая, парень уловил на грани слышимости грохот закрываемых дверей в Большой зал. Не особо обратив на это внимания, подумав, что это Филч опять шарахается по школе, седовласый продолжил свой путь.

***

      На следующий же день, после того, как ученики, вызвавшиеся быть участниками Турнира трёх волшебников, бросили имена в кубок, всех студентов собрали в Большом зале для оглашения имён Чемпионов. Предвкушение так и витало в воздухе. Шум голосов быстро стих, когда на площадку перед учительским столом вышел Директор. Студенты обратили свои взоры на него, обращаясь в слух.       — Итак, сейчас мы узнаем имена трёх Чемпионов! — торжественно провозгласил Дамболдор, пафосно разводя руки в стороны.       Все замерли в ожидании долгожданного действа. Трепет буквально витал в воздухе, мешаясь с волнением. Особенно нервничали те, кто всё же осмелился кинуть своё имя в кубок. Младшекурсники старались дышать через раз, боясь пропустить момент, когда появиться чьё-нибудь имя. Вдруг пламя в кубке вспыхнуло алым цветом, «выплёвывая» наружу подпалённый кусочек простой тетради. Все затаили дыхание. Ожидание уже становилось невыносимым. Директор поймал медленно падающий листик, поворачивая к себе надпись. Его губы, скрытые за седой бородой, растянулись в улыбке, и он провозгласил:       — Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам!       Зал буквально взорвался аплодисментами и поздравлениями. Когда же парень подошёл к Директору, тот крепко пожал ему руку, поздравляя. Итак, Виктор прошествовал в комнату, где должен был дожидаться остальных чемпионов, лучась превосходством. Сразу после ухода Крама кубок опять вспыхнул, и в руках Альбуса оказался следующий листок. И снова трепетная тишина.       — Чемпион Шармбатона — Флэр Дэлакур!       Опять раздались аплодисменты и свист со всех сторон. Девушка, обнявшись с сестрой, буквально вспорхнула со своего места, лёгкой походкой подойдя к Дамболдору. Он добро ей улыбнулся, пожелав удачи, и отправил в ту же комнату, что и Чемпиона Дурмстранга. Флэр, счастливо помахав однокурсницам рукой, убежала в назначенное место. Опять вспышка, опять обожжённый лист кружит в воздухе, пойманный морщинистой рукой старика-волшебника.       — Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори!       Отправив последнего, как все думали, Чемпиона в «комнату ожидания», Дамболдор хотел было что-то сказать, но осёкся. Кубок стал странно себя вести, пуская из своих недр струйки рубинового пламени. Посыпались искры, и из него вылетел ещё один листок. Народ поражённо замер. В Большом зале настала гробовая тишина. Все ожидали, что же скажет Директор.       Дамболдор, не менее изумлённый данным феноменом, схватил ещё не потухший до конца лист. То, что он там прочёл, лишило его дара речи. Старый волшебник поднял растерянный взгляд, обводя им помещение. Имя четвёртого Чемпиона встало поперёк горла, так что невозможно было сказать и слова. Студенты зашептались, не понимая, что происходит. Дамболдор сглотнул, делая глубокий вдох.       — Гарри Поттер… — тихо, но отчётливо, чтобы слышали все, произнёс он, — Гарри Поттер! — уже громче позвал Альбус, не увидев никакой реакции, кроме ступора.       Где-то в центре зала, в районе стола Гриффиндора послышалась возня. В следующее мгновение перед всеми предстал не менее растерянный и растрёпанный Поттер. Тот как-то потерянно смотрел на Директора, поджимая губы. В голове его крутилось множество мыслей. Юноша искренне не понимал, как так произошло, что листок с его именем оказался в кубке. Он ведь не кидал его туда. Да и притом парень всё время был на виду у своих друзей и однокурсников, так чего же они теперь смотрят на него, как на врага народа.       Он медленно прошёл меж столов, ловя на себе недоверчивые и завистливые взгляды. Поттер и сам был в шоке, не в состоянии вымолвить и слова в своё оправдание. А сказать стоило, ведь даже профессора смотрели с укором. Дамболдор хмурил брови, провожая Поттера взглядом, когда он проходил мимо него. Шепотки буквально сыпались в спину уходящему юноше, нервируя его ещё больше. А когда Гарри вошёл в комнату, где дожидались остальные Чемпионы, то чуть не расплакался, заметив расширившиеся в изумлении глаза коллег по несчастью.       Юноша отвлёкся от своих переживаний на ввалившихся вслед за ним Уолкера и Канду. Экзорцисты схватили охреневшего от такого поворота событий Поттера под руки, ведя к ближайшему стулу. Когда парнишку усадили на сей предмет мебели, Гарри заметил зашедших профессоров и директоров. Но обзор преградил усевшийся на его колени Аллен, заставив гриффиндорца покраснеть до корней волос. К тому же, их поза была весьма смущающая. И смущала она не только Поттера, но и всех остальных, находящихся в помещении. Даже громко возмущавшаяся директриса Шармбатона резко умолкла.       — Молчи, — приказал седовласый хотевшему что-то сказать юноше, хватая его обеими руками за голову, заставляя смотреть себе в глаза, — Мне просто интересно, ты сам это сделал или кого-то попросил, — Джокер ухмыльнулся, и его руки засветились бледно-зелёным светом.       — Что он делает? — с интересом спросил Альбус, подходя поближе.       Мечник перевёл взгляд на него, слегка хмуря брови. Этот старик его раздражал. Очень сильно раздражал. Такое чувство было, что перед ним стоит не добрый дедушка-волшебник, а сам Тысячелетний граф. Но было просто очевидно, что это не он. Этого ирода они с Алленом убили лично. И если бы он этого не знал, врезал бы по деланно простодушному лицу директора. М-да, нехорошо бы вышло, не будь он столь сдержанным в своих желаниях по отношению к другим людям…       — Аллен читает мысли этого мальчишки. Вы же и сами желаете знать, по какой причине бумажка с его именем попала в кубок. Просто не мешайтесь и всё. Через пару минут всё выяснится, — объяснил Юу.       Через две минуты напряжённого ожидания Уолкер наконец соскочил с колен Поттера. Как-то загадочно улыбнувшись, седовласый растрепал волосы до сих пор смущённого паренька. Тот ещё больше покраснел, смотря в пол. Его очень смущало поведение Джокера по отношению к нему. Наблюдавшие за этим профессора и Чемпионы турнира ожидали, что же скажет седовласый.       — Он не кидал в кубок своё имя, не просил старших об этом, не использовал какие-либо хитрости, — хитро прищурившись, Аллен посмотрел в жуткие глаза Аластора Грюма, — А вот вы, профессор Грюм, очень подозрительный человек. Например тем, что у вас совсем не подходящая аура. И впредь, используя оборотное зелье, имейте ввиду, что вам могут попасться люди с таким даром, как у меня, — парень оскалился, пришпиливая мужчину к стене Крайней гранью, что появилась моментально.       — Что вы делаете?!       — Вы же его убьёте!       — Да как вы смеете?!       Вскричали хором профессора, в ужасе отпрянув от стены, из которой торчал огромный белый меч с пронзённым им же Аластором.       — Аллен, ты чего творишь? — нахмурившись, спросил Канда, тоже не понимая действий мужа, — Он ведь не Акума и не нечисть какая.       — Этот человек находится под оборотным, — объяснил седовласый, недовольно посматривая на мечника.       Снейп, как услышал знакомое название зелья, сразу же вынул из недр своей мантии флакончик с противоядием. Стремительно приблизившись к трепыхающемуся лже-Грюну, профессор Зельеварения насильно влил ему в рот содержимое флакона. Отойдя обратно, на прежнее место, мужчина в предвкушении следил за резко скривившимся безобразным лицом. Когда человек, повисший на мече, обмяк, присутствующие затаили дыхание. А когда он поднял на них свой безумный взгляд, Барти Крауч стал белее трупа, угадывая в самозванце своего сына.       — Ну вот и всё, — чуть ли не пропел Аллен, возвращая меч на законное место, — Дальше разбирайтесь сами, — он остановился в самых дверях, оборачиваясь, — Кстати, тем, кто кинул имя Гарри в кубок, был именно он, — и удалился, не желая, чтобы его припахали к дальнейшему действу, что намечалось с минуты на минуту.       Барти Крауч в ступоре стоял посреди комнаты, неотрывно смотря на своего тяжело дышащего сына. А тот смотрел на отца с такой ненавистью и презрением, что становилось тошно от одного осознания, что ЭТО — его родная кровь. Барти стиснул кулаки, поджимая тонкие губы. Мало того, что сын Пожиратель смерти, так ещё и из Азкабана сбежал, похитил Аластера Грюма, притворившись им же, проник в школу. Непростительно. Барти развернулся на каблуках, покидая помещение, в котором уже появились Невыразимцы, что заковали Крауча-младшего в наручники. Над ним будут вести суд. Хотя, его исход и так ясен: Поцелуй Дементора неизбежен. И сейчас Барти Крауч не был намерен жалеть своего сына, просто сажая в тюрьму. Он безжалостно покарает нарушителя закона.       Суд был назначен на шесть часов этого же дня…