Хроники теней. Хроника IX. Kizuna

      С наступлением лета мы с Кагэко все чаще стали гулять. Мы гуляли по ночам. Все же ночами больше теней. Только не все эти ночи были в Токио. Тень, если ее не бояться, если ее не ненавидеть — приятна, тень дает много преимуществ и мы с Кагэко без зазрения совести этим пользовались.       Было уже темно и многие улицы обезлюдели. Лишенный яркого солнечного света, мир вокруг был монохромным, хотя разве могло быть иначе, если мы были наполовину в тени. Так было легче и мне и Кагэко. А иначе мы не смогли бы держаться за руки больше получаса.       Неоновые вывески небольших магазинчиков и кафе помигивали в полутьме. За стеклами окон и дверей суетились такие же как и мы поздние гуляки, покупая бенто со скидкой или распивая с коллегами чай или чаще спиртное. Проезжали велосипеды и автомобили, направляясь в спальные районы. Чинно-важно прогуливались счастливые владельцы собак, придерживая болтающиеся на плечах сумки с принадлежностями по уходу. Самые счастливые замывали на асфальте оставленные четвероногими лужи.       — Я тоже хотела завести собаку, — заговорила вдруг Кагэко, подхватив меня под локоть. — Даже уже подыскивала другую квартиру, в доме, где можно держать животных…       Она замолчала не договорив. А мне и не требовалось напоминать о причине того, что расстроило все ее планы на жизнь.       — А я подумывал о кошке. Точнее о коте. С моим графиком работы это было бы куда предусмотрительнее.       — Ну да, — согласилась Кагэко и вновь заулыбалась. — А давай заведем?       — Хорошо, давай…       Я хотел было поведать ей, что понятия не имею, можно ли в моем доме держать животных, только вот налетевший на нас ни с того ни с сего мужчина, направившийся ни с того ни с сего через проезжую часть заставил меня позабыть все слова. Отшатнувшись, он слепо уставился сквозь нас.       Какое простое и казалось бы ничего не значащее происшествие, но оно стало причиной крохотной трещинки в наших с Кагэко отношениях. И с каждым днем трещинка становилась все больше. Мне была понятна причина этого, но это лишь с одной стороны. Кагэко стала избегать меня. Мне казалось, она разлюбила.       И все же мне с того момента стало казаться, что я перестаю быть собой — растворяюсь в тенях. Мир вокруг все чаще монохромный, как будто я все время погружен в тень. Так и было по сути. Мне хотелось касаться своей возлюбленной Тени каждое мгновение. Обычный мир не позволял этого. Мир людей стал пресным, даже Солнце, которого мне так не хватало со времен той злополучной морской прогулки, перестало пугать и завораживать меня.       Все стало меняться с той злополучной ночной прогулки.       Репетиция прошла незаметно. Еще бы, ведь все это время Кагэко легкой тенью сидела на диване у окна и почти не отрывала от меня глаз, но стоило Соно сказать о завершении, она исчезла. И дома ее не было.       И так всю неделю.       Между тем приближалась осень. И чем ближе было межсезонье, обозначающее непрекращающиеся тайфуны, тем хуже я себя чувствовал. Что-то угнетало меня, но я не знал что. Но уж точно не тем, что это предвещает дожди. Они уже давно для меня почти ничего не значили.       Порою мне казалось, что Ю, Анзи и Аямэ тоже это чувствуют, но я ни разу не заговорил с ними по этому поводу.       А вот Соно, казалось, был куда веселее, чем обычно. Он перестал избегать меня, хотя я ожидал обратного. Никто из нас не вспоминал о том разговоре. Соно уж точно не вспоминал. Он как и всегда отдавался музыке настолько, насколько не мог бы никто другой, пусть даже и посвященный тени, что суть — бессмертный.       Я пришел в репетиционную студию как никогда рано. Кагэко всё реже оставалась со мной наедине, и потому мне все чаще хотелось сбежать из дома. Кроме студии бежать-то и некуда.       Соно уже был там. Сидя у цифрового фортепиано, он наигрывал что-то новенькое и делал пометки в блокноте и на бумаге для нот. Хоть я и не старался скрыть своего приближения, он, кажется, не заметил меня. И услышал не сразу. Вопрос пришлось повторять дважды.       — Дома-то ты, по всей видимости, только спишь?       — А? — Соно медленно поднял голову от записей и посмотрел на меня. — Ты что-то сказал.       И никакого удивления от того, что я тут. Может быть он даже не заметил, что уже начался другой день, и кто-то куда-то вообще уходил.       — Да нет, ничего.       Зыркнув на меня искоса, Соно вновь уставился в свои бумажки, и даже принялся перекладывать их с места на место.       О том происшествии больше никто из нас не вспоминал. Не было больше и снов-воспоминаний, и я искренне надеялся, что и не будет.       Когда прибыл Анзи, как ни странно через дверь, в студии было тихо. Соно яростно строчил — записывал свои гениальные мысли. А я сидел будто демонстративно отвернувшись от него. Закинув ноги на подлокотник, я разглядывал угол. Так могло бы показаться. Но на самом деле там на самом крайнем стуле сидела Кагэко.       Не раз уже я порывался подойти к ней, но она качала головой, едва мне стоило пошевелиться. И всякий раз она будто таяла. Но стоило сменить позу на более неудобную, она становилась осязаемее. Это отчего-то напоминало мне шантаж. И я уже подумывал, не взяться ли и мне за шантаж. Только вот я никак не мог придумать, что же я мог бы использовать.       А что же мог подумать Анзи, глядя на такую картину? Ну явно ничего хорошего, иначе он не закатил бы глаза, и не отправился в тот же миг обратно к двери.       — Я за кофе, — бросил он через плечо.       Вернулся он только после того, как заявились хохочущие Аямэ и Ю с огромной охапкой разноцветных пачек чипсов в руках.       — Вы бы только видели, как эти снэки сметают с полок! — завопил Аямэ, высыпая ношу мне на колени. — Сегодня первый день продаж и очередь была до самой остановки!       — Креветки с клубникой? — пробормотал я, разглядывая первую попавшуюся пачку. –Чего тут необычного? Таких в любой сезон полно.       — Ничего ты не понимаешь, — буркнул Ю, отбирая у меня чипсы и подмигивая одновременно. — Эти-то новые!       Косясь на Аямэ, он с трудом сдерживал смех.       — Вот именно, — вполне серьезно согласился с ним Аямэ, забирая пачку себе. — Но вот огурец с медом тебе уж точно обычными не покажутся.       Ю закатил глаза.       — Дайте что ли пачку, — вяло пробормотал Анзи, проходя мимо с пластиковым стаканчиком кофе. — Хоть с креветками и огурцами, хоть с гусеницами.       — Ай! — взвизгнул Аямэ и выронил чипсы. — Вы чего толкаетесь?       Мы все четверо, включая зависавшего над нотами Соно, на него недоуменно уставились. Никто из нас не касался теней, я уверен, но они были словно встревоженными.       Я уверенно перебирал струны, отыгрывая ритмичный проигрыш между куплетами, когда Аямэ во второй раз за вечер вскрикнул. Соно, вдохнувший было полной грудью, чтобы продолжить петь, даже закашлялся. Взвизгнули струны электрогитары Анзи.       Кагэко, на которую я то и дело вольно или невольно поглядывал, вскинула голову, а потом всколыхнувшейся тенью исчезла. Тут уж и мои струны жалобно застонали. Как раз в тот самый момент я заметил, что не только та тень, где была моя Кагэко, трепетала, но и прочие, что будто живыми всполохами расползались по углам. Тишина, повисшая в студии в хороводе этих теней, показалась зловещей.       Соно нахмурился, взмахнул рукой, словно отгоняя насекомых, и тени угомонились.       — Не отвлекаемся, — скомандовал Соно, поворачиваясь к микрофону. — Давайте заново.       Чем ближе была пора тайфунов, предшествовавших осени, тем чаще тени, видимые на периферии зрения, принимались метаться, напоминая порою языки черного пламени, охватившие весь этот взбесившийся мир. Но ни сами тени, ни их неугомонные пляски не волновали меня, но все же я все время чувствовал, что что-то они напоминают.       Вспомнил лишь когда, гуляя с Кагэко по уже темным, но еще запруженным автомобилями улочкам стал свидетелем того, как совсем молодой парень с кожаным дипломатом, наверняка набитым важными бумагами, едва не угодил под колеса автомобиля. Именно тогда я вспомнил, что точно так же метались тени вокруг меня, и по всей улице, когда я спас Кагэко, уведя ее в последний миг в мир теней.       Тому парню ничего не грозило, и тени были спокойны. А тогда, если бы не я, Кагэко бы сбила машина.       — Ты что, Соно, сдурел что ли? — воскликнул Аямэ, подперев бока кулаками. — Это же всего через неделю! Так же не делается.       Только что наш наимилейший лидер-сан обрадовал нас предстоящей заграничной поездкой. В Канаде чуть больше чем через неделю должен состояться какой-то фестиваль, посвященный аниме, и Соно выбил нам приглашение туда, как хедлайдеров. Вот кто бы еще объяснил мне, каким мы боком относимся к аниме. Ну не тем же, что тоже из Японии.       — Что, боишься облажаться? — спросил Соно у клавишника, переводившего дыхание между тирадами. — Или переживаешь, что народу много придет на тебя посмотреть. Или наоборот — что мало?       Скрипнув зубами, Аямэ сжал кулаки и отвернулся.       — Ну, вот и договорились, — хмыкнул Соно, и нырнул в тень.       И словно предстоящих незапланированных сборов в дорогу было мало для нашего недовольства, разразился настоящий ливень, ознаменовав начало тайфунов. Воды с неба лилось столько, что если бы я не утратил особой чувствительности к этому явлению, то ни о какой поездке не могло бы быть и речи. Я бы, наверное, сидя в какой-нибудь подворотне, мог бы утонуть в стремительных уличных потоках. Или бы помер от голода, позабыв, что посвященным это не грозит. Хотя тогда был бы почти уважительный повод никуда не ехать.       Это было больше чем тайфун. Воды было так много, что в некоторых префектурах ввели режим ЧС, а из низин даже начали эвакуацию.