Фаворит

Традиции

Управляющие старшего звена заметно нервничали с первых же минут сбора. Ломать голову над причиной не стоило, потому что все прекрасно знали о перехваченной партии фальшивых денег и необходимых материалов для их изготовления. Семья Ли передавала эти средства по договору, и сейчас всё это угодило на опечатанный склад в Шанхае. Убытки подсчитывали до сих пор. Крис не делал ставку на договор с Ли, но провал бил по нему так же сильно, как и по семье Ли, потому что его управляющие облажались больше всех. Из-за этой ерунды ему пришлось срочно бросить новый проект в Венесуэле и прибыть в Китай. Поскольку все свои дела Крис предпочитал вести лично, непредвиденная поездка в Китай всё тормозила. Это не могло не сказаться на настроении Криса. Он рос в Канаде и любил вести дела отнюдь не так, как вели их на старой родине. Как раз в дела семьи в Китае Крис предпочитал не лезть, свалив их на плечи местных управляющих. Но бывали случаи, когда без Криса никак. Он скучающе потягивал вино из бокала и незаметно наблюдал за управляющими. Все трое продолжали нервничать, пытаясь при этом держать лицо. Семья Ли предпочитала обсуждать способы компенсации и пересмотра договора и не замечать чужую неловкость. Пока ещё управляющие оставались отличными кандидатами в смертники. Спустя час насыщенного застолья настроение у Криса испортилось окончательно. Важные вопросы решились именно так, как он и предполагал, и его участие в этом балагане было минимальным, потому Крис всё острее ощущал, что потратил время зря. Советник Гуо придвинул стул ближе и негромко предупредил Криса, что управляющие намерены принести извинения главе семьи и искупить свой промах. Ещё одна досада. Крис знал традиции и неплохо представлял, во что всё это выльется. Особенно в свете слухов о потерянном два года назад фаворите, которого Крису подарил когда-то дед. Тоже традиция, очень старая и которой уже пару веков почти никто не придерживался. Но Крис в своё время славился неуравновешенным и несдержанным нравом, хотя при этом оставался талантливым. Дед считал его лучшим из всех возможных преемников, потому позаботился о смягчении негативных последствий. Крису исполнилось семнадцать, когда дед преподнёс ему в дар двадцатилетнего невольника. Тот был родом с Филиппин и отлично вышколен. Следовал тенью за Крисом, чтобы Крис в любой миг мог выплеснуть на него эмоции всеми возможными способами. Делать с фаворитом можно было всё. Что угодно. Фаворит никогда не перечил, не спорил, не создавал проблем и выполнял всё, чего Крис хотел. Унизить или избить, приласкать или держать рядом, поручить что-то невыполнимое или выполнимое... Фаворит исполнял любую прихоть Криса беспрекословно. Так же беспрекословно принимал любые вспышки и эмоции. Но только от Криса. Он был личной и неприкосновенной для прочих собственностью. Он был рабом для Криса и фаворитом в глазах всех остальных. Человеком, который полностью от Криса зависел, но в семье обладал практически неограниченной властью. Личная игрушка Криса и второй человек в семье для всех прочих погиб два года назад. Передел сфер влияния в юго-восточном регионе закончился для семьи не лучшим образом. Убытки тогда были колоссальными, а фаворит оказался прямо в центре заварушки. Даже его выучки не хватило, чтобы выжить, но умер он, приложив все усилия, чтобы смягчить последствия для Криса по максимуму. Пожалуй, Крис тогда впервые сожалел, что не придавал особого значения советам фаворита и не следовал традиции как положено. Два года Крис обходился без фаворита вовсе, и теперь облажавшиеся управляющие пытались выкупить собственные жизни, подарив Крису нового фаворита. Затея всё равно провалилась бы с треском. Крис знал, что так просто фаворита не заведёшь. Кому-то требовалось найти сначала подходящего человека, а после долгие годы учить его. Управляющие об этом не задумывались. Сейчас об этом вообще мало кто задумывался. Все наивно полагали, что достаточно просто вручить Крису любого человека в цепях и обозвать фаворитом. Ладно, это тоже развлечение. Крис всё равно не мог встать и покинуть Китай сию же секунду, но мог хотя бы посмотреть этот спектакль. В конце концов, никто не запретил бы ему держать "подарок" подальше от себя и под замком. Могли ведь и шпиона подсунуть, кто их знает. Под рукой Криса управляющие оставались номинально, а слова "независимость" и "самостоятельность" часто били в голову не хуже, чем моча. Как ни странно, советник Гуо озаботился сделать официальное объявление о подношении управляющих и упомянуть о нюансах. — Мы все понимаем, что достать обученного фаворита нынче непросто, но каждый из управляющих предложит свой дар, чтобы господин мог выбрать самого подходящего и способного к обучению кандидата. В знак вашего расположения и удовлетворения принесёнными извинениями. Крис кивнул с безразличием, потому что даже эта обмолвка ситуацию никак не исправляла. Его ничуть не радовала перспектива держать пленника, который мечтал бы от него освободиться или его прикончить, а, скорее всего, так и будет. Да и вряд ли кто-то задумывался о вкусах и предпочтениях Криса, а он их и не рвался никогда демонстрировать. Погибший фаворит подходил ему, конечно. Крис многое с ним делал. Далеко не всегда хорошее. Но в последние годы он ценил своего фаворита и сильно сомневался, что кто-то мог восполнить утрату. Не только утрату. Было и то, чего не хватало. В общем, затея Крису по-прежнему казалась никудышней, не говоря уж о том, что управляющие могли не просто шпиона подсунуть, а ещё и терпеливого убийцу, способного втираться в доверие годами, чтобы потом прикончить Криса наверняка. Нередкие в истории случаи, между прочим. Пополнить собой списочек этих жертв Крис точно не хотел. Советник Гуо привёл "подарки" к завершению официальной части. Крис наблюдал из-под полуопущенных ресниц за "дарами", скованными цепью. Первым шёл среднего роста китаец, миловидный и заметно напуганный, с округлыми бёдрами, аппетитного сложения. Такой сгодился бы для постели. Трахать это упругое мускулистое тело было бы приятно. Вторым в цепочке двигался белокурый европеец с затравленным взглядом. Рослый, широкоплечий, худощавый. Из него вышел бы неплохой солдат, если бы не взгляд, выдававший слабину. Третьим шагал смуглый азиат южного генотипа, как и тот фаворит Криса, что погиб два года назад. Не совпадали рост и телосложение разве что. Этот был высоким, с безупречным сложением, но сухощавым и костистым до откровенной худобы. Под бронзовой кожей проступали жгуты длинных мышц и заметные жилы. На контраст между широкими плечами и узкими бёдрами Крис залюбовался почти неприлично. Несмотря на худобу, парнишка выглядел как эталон мужской красоты и гармонии. Шёлковые ленты на правой руке и левой ноге вызывали предположение, что за ними спрятали какие-то изъяны. Напрасно, потому что сам парнишка был одним сплошным изъяном: не годился для постели в том качестве, в каком следовало, явно плохо переносил боль — с таким телом он вряд ли способен расслабиться полностью, и из него прямо осязаемо лезло своеволие. На колени он опустился без всякой охоты и под давлением, лицо держал неподвижным, словно он сам Будда, голову не опустил, наоборот выставил упрямый подбородок с дерзкой ямочкой, ещё и взор не потупил. Если два белокурых парнишки воплощали собой растерянность и страх, то смуглёныш источал настороженность, ожидание и терпение, нацеленное на самый лучший миг для реализации неких собственных планов. Крис предположил, что парнишка моложе, чем кажется, и только поэтому опыт Криса позволял читать его. Пока что. Время могло отточить навыки паршивца до блеска, и тогда он будет для Криса непроницаем. А непроницаемость — наихудшая черта для раба из всех возможных. Крис почти не слушал короткие пояснения, касавшиеся "подарков". Уделил внимание лишь словам о последнем. — Кореец, студент и танцор, четырнадцатого января достигнет совершеннолетия по канадским законам. — Я подумал, что так будет лучше, — пожал плечами Цзытао, третий управляющий. — Как раз хватит полгода, чтобы обучить его, и присмотреться, выйдет ли толк. Крис мысленно поморщился с досадой. На обучение этого и всей жизни не хватило бы, какие полгода? Ещё и несовершеннолетний. Совсем здорово. "Крис, почувствуй себя людоедом, жрущим детей". — Господин?.. — Советник Гуо смотрел выжидающе, как и все прочие. Кто-то шёпотом делился соображениями, кого же выберет Крис. В основном выбирали из двух белокурых пленников, смуглого в расчёт не брал никто — он выглядел слишком упрямым и непокорным, несгибаемым. Разумно. Крис покосился на Цзытао, нервно кусавшего губы. Цзытао на глупца не тянул, но почему-то выбрал именно такой "подарок". Хотя бы заинтересовать Криса своим выбором он смог точно. — Почему ты захотел подарить именно его? Дело ведь не только в его возрасте. Цзытао вздрогнул от неожиданного негромкого вопроса и шумно сглотнул. — Я не думаю, что мой ответ вам понравится. — Но всё же? — Я... — Цзытао облизнул губы и неуверенно продолжил: — Я подумал, что вы уже привыкли к чему-то определённому, поэтому то, что будет выглядеть знакомо, вас порадует. Когда я увидел его, то решил, что он похож... Нет, не слишком, но всё же похож. Что он будет привычен для вас. Даже если он не справится, то вам будет комфортно держать его рядом. — Комфортно для глаз? — не удержался от издёвки Крис. Мальчишка ничем не напоминал ему погибшего фаворита. Только оттенком кожи. — Наверное, — обречённо выдохнул Тао. — Ну и... — Да-да? — обманчиво сладким голосом подбодрил Крис. — Он... артист. Он выступал на сцене. — И что? — Он... хорошо играет. Танцует и... — Цзытао умолк, сообразив, наконец, что сболтнул лишнее. Артистичность рабу была совершенно не нужна, потому что раб в традиционном понимании должен был не играть в преданность, а быть преданным на самом деле. — Взгляну поближе. — Крис поднялся со стула и с ленцой обошёл стол, чтобы приблизиться к своим "подаркам", гори они... Двое из троицы опустили головы ещё ниже и сжались, третий с места не сдвинулся и прямо посмотрел на Криса. Боялся не меньше, чем другие, но пытался хоть что-то понять. Китаец точно понимал, что происходит. Европеец и этот, смуглый, — нет. Скорее всего, по-китайски и не говорили. Крис жестом велел смуглому встать. Тот покосился на охрану, перевёл взгляд на Криса и не шелохнулся. Крис повторил жест уже нетерпеливо. Смуглый парнишка смотрел на него пристально и не двигался. Крису пришлось сделать шаг, чтобы паршивец встал за миг до того, как Крис ухватил бы его за плечо и заставил подняться. Они застыли напротив друг друга. Крис возвышался над пленником, но немного. Сантиметров шесть разницы плюс обувь, а парнишка босой. Если придвинуться впритык, как раз губами уткнётся Крису в подбородок. Губы крупные, мясистые и грубоватые. Тонкая кожа сухой корочкой поверх жёстких мышц, только в уголках рта остатки блеска от бальзама, стало быть, любит губы облизывать и покусывать. Подбородок и скулы твёрдые, острая линия нижней челюсти. Переносица и нос массивные, удар кулака выдержат, не вдруг сломаются. Форма глаз довольно редкая, будто бы угловатая, а об их выражении и думать не стоило. Чтобы отвлечься, Крис бесцеремонно дёрнул за хвост ленту на плече. Избавив от ленты парнишку, осмотрел руку. Гладкая кожа и гибкие мышцы. Всё выглядело безупречно. Странно. Крис отступил на шаг и оглядел ленту на ноге, без колебаний присел на корточки и потянул за конец. Уставился на пластыри, налепленные на лодыжку и выше. Поддев ногтем один из пластырей, отлепил. Порез на коже был свежим. Крис выпрямился и вновь уставился парнишке в лицо. Если тот и растерялся от его действий, то превосходно эту растерянность спрятал. Смотрел с холодной неприязнью и сдерживаемым гневом. Без спешки Крис поднял руку, чтобы отвести со лба длинную густую чёлку. Хотел увидеть лицо парнишки открытым полностью. Тот слегка отклонился и едва заметно повернул голову. Взгляд отчётливо говорил: "Только посмей притронуться!" Крис цепко ухватил пальцами паршивца за подбородок, а другой рукой откинул чёлку, чтобы увидеть красиво прорисованные брови и крутой лоб. Парнишка тут же резким движением высвободил подбородок и буквально ошпарил Криса бешеным взглядом. За спиной у него звякнуло. Наручники. — Пусть будет этот, — твёрдо отчеканил Крис, чтобы услышали его все. — Очень надеюсь, что в мою машину он попадёт целым и невредимым, Цзытао. Крис обошёл парнишку и направился к выходу. Боролся с искушением потереть пальцы подушечками друг о друга, чтобы избавиться от покалывания. На правой руке пальцы слегка жгло от прикосновения к горячей коже, а на левой невесомой лаской осталось скольжение тяжёлых гладких прядей. В салоне машины Крис ждал и размышлял о собственном выборе. Ни один из "подарков" не годился для нужной роли, но выбрал он не лучший вариант. Стоило взять китайца для постели. Хоть что-то. Зачем же он взял смуглого дерзкого мальчишку, Крис и сам толком не понимал. Это походило на укол интуиции. Крис настолько привык ей доверять, что отреагировал так, как делал это всегда. Проблема в том, что смуглый мальчишка ни на что не годился. В постели толку от него не будет никакого, там, скорее, член сломаешь и яйца разобьешь — одни же кости и жилы. В невинности мальчишки Крис даже не сомневался. На такого только женщины бросались бы, да и ребёнок он ещё — официально. Играть с ним тоже смысла нет. С такими губами, как у этого мальчишки, надо обращаться нежно, иначе будет вырубаться от боли вполне по-настоящему. Солдата сделать можно, но как много на это уйдёт времени? Избавиться без шума? Хрен там был, уже не выйдет, иначе воспримут как отказ от подарка и начнут совершенно не нужную Крису войну, посчитав себя оскорблёнными. Шарада без решения, чтоб её об стенку... "Подарок" притащили спустя четверть часа уже в футболке и брюках, затолкали в салон со скованными спереди руками. Цзытао церемонно вручил Крису документы мальчишки и сложенный лист бумаги. Машина тронулась, а Крис неспешно открыл паспорт. Южная Корея, четырнадцатое января, восемнадцать лет по европейскому счёту. Изучил короткие выписки на листе и пометки, что можно давать мальчишке, а что нельзя. Уточнения по поводу препаратов и реакции на них, и пояснения, что мальчишка плохо перенёс дорогу — тогда-то и всплыли любопытные детали. — Тебя будут звать Кай, — решил Крис через полчаса. Сказал по-корейски, чтобы до Кая дошло наверняка. — Меня зовут Чонин, — возразили низким чуть глуховатым голосом. Крис немного наклонился вперёд, тонко улыбнулся и покачал головой. — Кай. Мой раб. Неподчинение и плохая память будут наказываться. Советую запомнить это. — Пошёл к чёрту. — Это было ожидаемо настолько, что Крис ни секунды не колебался. Без того настроение испоганили, ещё и этот... Он откинулся на спинку сиденья и коротко глянул на правую ладонь. Кай медленно сел ровно, поднял к подбородку скованные наручниками запястья и большим пальцем стёр кровь под нижней губой. Помогло слабо — из рассечённой губы снова потекло. Стирать кровь ещё раз он уже не стал, позволил ей капать с подбородка и подсыхать на коже. Молчал, но взгляд оставался тем же. О чём Кай думал, Крис не представлял, но его это и не беспокоило. Сам факт похищения несовершеннолетнего налицо, поэтому тут всё равно были только два варианта: в расход при удобной возможности или по назначению. Убить Кая Крис мог в любой миг, лишь бы нашёлся весомый повод, поэтому... поэтому спешка ни к чему. Крис так и не решил, что с Каем делать, но пусть будет. А там со временем разберётся, для чего и как использовать лучше. Кай не раздражал, не бился в истерике и не засыпал Криса вопросами, и это шло ему в плюс. Сдержанностью и спокойствием он, сам того не подозревая, выполнял часть своих обязанностей. Раздражаться и истерить Крис сам умел как никто, поэтому ему требовался именно такой спокойный человек под рукой. Чтобы уравновешивал. Желательно, чтобы при этом такой человек ещё и не испытывал терпение Криса на прочность, хотя вот тут у Кая явно были большие проблемы. При виде самолёта он упёрся, не желая покидать надёжную твердь. Разбираться с этим лично Крис не имел ни малейшего желания. Коротко распорядился погрузить Кая на самолёт любыми способами, унять и после взлетать спокойно. Дополнять приказ уточнениями о хорошем обращении было незачем. Все и так отлично знали, что особа фаворита неприкосновенна, даже если у него разбиты губы, и он ведёт себя не так, как положено ему по статусу. Причинять ему боль — и не только — мог лишь один человек. Расплачиваться за нарушение этого правила не хотел никто. Особенно в случае Криса — его репутация в этом отношении оставляла желать лучшего.