Неудачная осада

      Карминные пряди слабо блестели на солнце, отливая рубином у корней. Шляпнику, что внимательно всматривался в эти переливы, то и дело чудился карамельный отлив, из-за чего его взгляд становился лишь пристальнее.       Подумать только, я сравниваю волосы лохматого герцога с карамелью...       Раздраженно цыкнув, Брейк отвернулся от Бармы, но больше ничем не выдал обуревающих его эмоций. Еще не хватало показать герцогу, что он чувствует на самом деле! Нет, только не этому, охочему до любых крох информации, аристократишке! Так что вечная маска клоуна на бледном лице не дрогнула, оставшись неизменной. Лишь шорох очередного фантика, срываемого с конфеты, был громче обычного, выдавая напряжение Безумного Шляпника.       — Сегодня ты еще более странный, чем обычно, Шляпник, — равнодушно покосился на слугу дома Рейнсворт Руфус Барма, совершенно не удивляясь увиденному зрелищу: Зарксис, балансируя на спинке кресла, которое в свою очередь балансировало лишь на одной ножке, пытался удержать на лохматой голове заварочный чайник. При этом, конечно же, не переставая пожирать неисчислимое количество конфет.       — О, неужели вы обратили внимание на такую ерунду, как смена моего настроения? — протянул контрактор Безумного Шляпника, с интересом повернувшись к герцогу, из-за чего заварник сорвался с его головы и полетел на пол, но был пойман в последний момент. — Вот уж не думал, что вас интересуют подобные мелочи, герцог. Может быть вы, подумать только, и вовсе за мной следите, коли уж настолько чутко подмечаете перемены?        — Клоун, — фыркнул Барма, все так же не проявляя эмоций. Лишь тэссэн, со свистом рассекший воздух, говорил о том, что болтовня Шляпника его владельца раздражает. — Твое безумие уже вошло в легенды, так что любые отклонения внимательному человеку видны сразу, Кевин Регнард.       Услышав имя, Брейк стиснул в руках заварник, но... Рассеянная улыбка так и не сошла с губ, лишь стала еще шире, от чего Барма раздраженно поморщился. Улыбка Зарксиса после этого стала немного издевательской. Если герцог надеялся, что ему удастся выбить Брейка из колеи, всего лишь назвав его имя, то он ошибался. Пусть эти два слова и всколыхнули в душе Шляпника запрятанные как можно глубже воспоминания и эмоции, на лице это не отразилось никак. Прервать игру этого клоуна было не так-то просто...       — Герцог-герцог... — насмешливо протянул альбинос. — Вы должны знать все, но знаете ли вы, что это имя я слышу лишь от вас? Однако, известно оно не только вам с некоторых пор... Вам не кажется это чем-то... Что нас сближает?       — Что за чушь ты мелешь? — устало вздохнул Барма, тэссэном отмахиваясь от Брейка, который во время своей болтовни успел залезть на стол и даже перебраться по нему непозволительно близко к герцогу, нарушая его личное пространство. — Сегодня ты действительно невыносим. Что же такого могло произойти, что проняло даже тебя?       На несколько секунд Зарксис задумался и закинул в рот очередную конфету. Что же произошло? Ничего... Ничего, что могло бы быть интересно лохматому герцогу, который сейчас задумчиво смотрел на дверь, за которой около пятнадцати минут назад скрылась госпожа Шерил в сопровождении Рейма, который всегда во время визитов Бармы в поместье Рейнсвортов непостижимым образом становился слугой главы этого дома. Брейк, видя, куда направлен взгляд его собеседника, едва заметно помрачнел. Уголки губ беловолосого дрогнули, но он не дал улыбке превратиться в недовольную гримасу.       И почему каждый раз ты смотришь лишь на нее? Ты ведь обречен всегда слышать отказы и видеть ее удаляющуюся спину!       Вслух этого слуга дома Рейнсворт, конечно же, не произнес. Он лишь несколько долгих секунд смотрел на герцога, ожидающего возвращения хозяйки дома и, похоже, успевшего совсем забыть о Безумном Шляпнике. Подобное Зарксису не понравилось совершенно и он, вместо того, чтобы скинуть очередной фантик на пол, как всегда это делал, скомкал шуршащую бумажку и бросил ее в едва прикрытый челкой лоб. Фантик, однако, цели не достиг, отброшенный взмахом тэссэна.       — Что ты творишь, идиот? — поинтересовался Барма, с долей досады смотря на Брейка. Пожалуй, именно таким взглядом одаряют надоедливых мошек. Отличие было лишь в том, что оба мужчины знали - эта "мошка" может укусить весьма болезненно.       — Хе, вы же хотели знать, что произошло! — воскликнул Шляпник, начиная раскачиваться взад-вперед на столе.       — Хотел-хотел, хе-хе! — в такт движениям хозяина раскачивалась пристроенная на плече Эмили. — Лохматый герцог хотел знать!       — Не интересует, — Руфус Барма, несколько секунд понаблюдав за представлением, равнодушно отвернулся.       Это действие на несколько секунд ввело Зарксиса в ступор. Чтобы герцог Барма и отказался от информации, пусть и такой, казалось бы, незначительной? Нет, ерунда, такого не может быть! И верно, в темных миндалевидных глазах виден тщательно скрываемый огонек интереса. Вот оно что... Понял, что собеседник и сам не прочь все рассказать, и решил не показывать заинтересованности. Конечно, ведь тогда за информацию могли бы потребовать плату. Вот только Брейк был действительно готов и так все рассказать. Просто устал держать в себе. Наверное, Барма был не лучшим вариантом для того, чтобы поделиться сокровенные и та же госпожа Шерон подошла бы намного лучше... Но то, что хотел сказать Шляпник, непосредственно касалось самого герцога. Да и ситуация была вполне подходящей. Другой такой, с учётом оставшегося красноглазому времени, могло и не предоставиться...       — Не интересно? Неужто вы больны, герцог?! — в притворном ужасе воскликнул мужчина, взмахнув руками. — Впрочем, я понимаю вашу болезнь. Такая нелепая и глупая, право слово. Точно, ничем иным, как болезнью, я любовь назвать не могу! Ваши чувства к госпоже Шерил... Знаете, я наконец-то начал вас понимать! К своему стыду, я тоже заболел...       — Ты всегда был болен на голову, Шляпник, — пробормотал Барма, который уже в самом начале практически прекратил слушать болтовню Брейка, мгновенно потеряв надежду найти в куче бреда зерно адекватности. Однако, переосмыслив услышанное, герцог пришел к выводу, что в этот раз клоун сказал нечто на редкость адекватное и ему несвойственное. — Постой, ты что, действительно влюбился? Еще скажи, что впервые!       — Почему же... — в глубине красного глаза мелькнуло торжество. Зарксису действительно удалось заинтересовать Барму. Вот только это не значило, что тот получит желанную информацию так сразу! — Далеко не впервые... Не буду говорить о первой любви, но вот вторая! Он был прекрасен, знаете... Да, он, не стоит так удивляться. Он был бледен, совсем как я, но в глубине... Белизна скрывала тьму! И эта тьма местами даже проскальзывала наружу, оскверняя его первозданную чистоту. Герцог, что с вашим лицом? Если вам не плохо, то я продолжу... Так вот, пусть он и скрывал в себе много секретов, я его любил из-за этого лишь больше! Это была потрясающая взаимная любовь! С каждой встречей я узнавал его все лучше, однако... В один момент он мне надоел. С тех пор так и не ем бисквит в белом шоколаде.       — Идиот! — рявкнул Руфус, все это время внимающий словам альбиноса с недоумением и почти отвращением. В Шляпника в эту же секунду полетел тэссэн, но цель увернулась и стальные лепестки вонзились в спинку кресла. — И что теперь? Ты влюбился в новый сорт конфет? Или торт?       — Нет, в этот раз это человек, — Зарксис закинул в рот очередной леденец и позволил себе чуть насмешливую улыбку, испытывающе посмотрев на герцога.       — И как же зовут эту несчастную? — со слабым интересом спросил Барма, бросая новый взгляд на дверь, откуда должна была появиться Шерил. Шляпник начал его изрядно утомлять.       — Руфус Барма, — раздавшийся ответ заставил герцога медленно повернуться к красноглазому. Он ожидал увидеть привычную усмешку на губах и издевательский прищур единственного глаза, но.. . Почему-то сейчас контрактор Безумного Шляпника выглядел необычайно серьезно.       — Я не просил называть свое имя, клоун, я его помню, — процедил мужчина, на что Брейк лишь звонков засмеялся и его смеху вторила кукла. Как и думал Руфус, надолго серьезности этому безумцу не хватило.       — Потрясающе! В вашем возрасте у вас еще нет склероза! — восторженно произнес Зарксис, с новой силой начиная раскачиваться на столе. — Хотяяя... Вы что же, забыли, как спросили имя моей большой и чистой любви? Я всего лишь вам ответил, гееерцог.       — Как всегда несешь чушь, — фыркнул Барма, вновь отворачиваясь от собеседника, чьи телодвижения уже начали раздражать едва ли не сильнее произносимого им бреда. — Но даже если в твои слова каким-то немыслимым образом прокралась правда... Лучше бы ты молчал, Шляпник. Твои слова меня совершенно не заинтересовали. Бесполезная информация.       — Я и не сомневался! — с привычной жизнерадостностью воскликнул Брейк, так же отворачиваясь. Но если один действительно утратил интерес к разговору, то второй просто хотел скрыть то, как маска клоуна дала трещину, открывая взгляду появившиеся на бледном лице разочарование и тоску. Впрочем, Зарксис ведь изначально не испытывал ни малейшей надежды. Просто устал молчать и тешил себя мыслью, что получив отказ, успокоится. Не успокоился. Более того, действительно начал понимать Барму, который с невероятным упорством делал госпоже Шерил одно предложение за другим вот уже долгие годы. И если уж рыжему герцогу хватало упорства, то Брейк был ничем не хуже. Нет, клоун будет продолжать свое выступление перед единственным зрителем до тех пор, пока не покинет арену цирка мертвым. Так и будет... — Хотите конфетку, герцог?