Искупление

POV Кэссиди По ходу, отбегался. Не помню, как горел, но точно помер. Но с какого-то бодунища в аду есть Джесси. Живой, почему-то одноглазый... и ржущая девка где-то совсем рядом. И запах сигарет, пыли. И... о, вискарик! Пытаюсь взять стакан из руки падре, но простреленные конечности слушаться не желают. Боли столько, что тело уже просто не реагирует. Только сильно гудит голова. Стакан прижимается к губам, делаю глоток. А в аду не так уж и плохо, теоретически. Жаль, что Кастер, лучший из известных мне людей, после смерти тоже тут. - Джесси, ты меня прости... что отпустил тебя... Голос не слушается, срывается на хрип. А Кастер только посмеивается. Да с хуя ли?! Мне даже на том свете прощения у друга не дождаться?! Джесси отвернулся. И как то пусто стало, без его взгляда. - Синди, прекрати, - смех резко оборвался. Надо же, а я думал, тут такой адский саундтрек,- позвони на конюшню. У них там была та старая кляча... Глаза закрываются. Кляча, не кляча, но начинаю понимать, каков на самом деле мой личный ад. Онемение спадает, сменяясь болью. Голод. Хуй с ним, если это мое наказание. Но падре рядом. - Держись, Кэсс. Я помогу. Уже, святой отец, уже помог. Не оставил.

***

Горячий, резко пахнущий кровью поток прямо в лицо. Ну ебаный насрал, чуть не захлебнулся. Инстинктивно тянусь за источником крови и жизни. Вкус странный, точно не человек. Плевать. С каждым глотком внутренний жар отпускает. Пальцы наткнулись на гриву. Охрененно, коня задрал. Тело требует больше крови, как и всегда. Рву клыками толстую шкуру, едва не рыча. Хорошо то как! Правда, хоть убей, не помню, как на конюшню пробрался. И кто меня потом будет пиздить. Но определенно спасибо тому чуваку, что вытащил меня из машины охотников. А то, что глючило потом на Джесси Кастера, так это нормально. Чувство вины, сука, та еще засада... - Ты, блять, целиком лошадь сожрать решил? С трудом отрываюсь от еды, свежая кровь волнами омывает тело, убирая боль. Утираю лицо, окровавленной-то рукой - бесполезное занятие. Но какая-то неправильность аж свербит в мозгу. Поворачиваюсь на голос. - Ебать копать... Джесси? Улыбается, подходя ближе. В руках нож. Видать, им конягу и прирезал. Ноги подгибаются и вовсе не от ран. Плюхаюсь прямо у ног святого отца, уставившись в дощатый пол, залитый кровью. - Блять. Я думал, у меня глюки. Думал... я месяцами думал, что ты сдох. Что я тебя убил! Мне плевать, насколько жалобно и истерично звучит мой голос. Обида душит, позволяя забыть о такой мелочи, как гордость. Да нет и не было ее у меня. И не молился я никогда, а в нашем положении и вообще это дело бессмысленное. Но... это же Джесси. - Кэсс, нужно о многом поговорить. Кастер присел на корточки рядом, неожиданно осторожно дотронулся до моего плеча. Я рискнул встретиться с ним взглядом. Ни ненависти, ни обиды. Чертов праведник! Святой... просто. Без «отец». - Заканчивай здесь. За перегородкой бочка с водой и одежда. Потом поедем домой, засуну тебя в нормальный душ. Я выдохнул, отказываясь понимать что-либо кроме того, что Джесси жив. И он, блять, заботится обо мне. - Мне... мне может не хватить этой клячи. - Придумаю еще что-нибудь. Доедай. Я обалдело смотрел в спину падре. Он вышел из помещения, предельно осторожно открыв дверь - я только немного зажмурился от солнечного света. Вот, значит, как. Оглядываюсь наконец. Деревянные стены, пол, крыша. Маленькие окошки под потолком тщательно завешаны брезентом. Сарай обыкновенный, одна штука. Но - закрытые окна. Явно подготовлен для безопасности... моей? - Джесси, Джесси, пути твои неисповедимы... Усмехаюсь пустоте в голове. Думать будем позже, а пока: - Приятного тебе аппетита, Кэссиди. И не проеби все в этот раз. Внутренний голос затыкается, как только я снова впиваюсь клыками в уже остывающую тушу. Дерьмо, конечно, но и человеческие лекарства не деликатес.