Оттенки Серого

ГЛАВА 14. МАГИЯ КРОВИ.       Пробуждение сопровождалось мерзкой головной болью и тошнотой. Я еле успела добежать до уборной. Доигралась, молодец. Почувствовала себя хозяйкой Тени? Теперь можешь себя поздравить, Трисс - в ближайшую неделю ты не маг. Просто самое время, чтобы отдыхать. Но спасибо хоть совсем не перегорела. Помню один случай в башне, когда ученик перед Истязаниями решил "показать себя". Он не был первым, кто, так сказать, откусил больше, чем мог проглотить, но он первый на моей памяти, кого после этого выносили из лазарета покрытым простыней. "Сгореть" может каждый, на самом деле, если не проявлять осторожность. В лучшем случае пережжешь свои магические способности и до конца жизни будешь испытывать трудности даже с тем, чтобы зажечь свечу. В худшем - станешь овощем, ну или как я уже говорила - под серой простыней, прямиком в подвал, куда складировали трупы перед захоронением. Просто сейчас, под надзором храмовников и Церкви, когда магов искусственно ограничивают в их возможностях, многие об этом забыли. Ведь практически любая магия, достаточно сильная, чтобы навредить самому заклинателю, в мирное время определенно под запретом. А на войне жертв не считают, и уж точно не разбираются, кто от чего умер.       Прополоскав рот и поплескав в лицо холодной водой, я почувствовала себя хоть немного свежее тех живых трупов, к которым тут, похоже, уже привыкли. И возник новый вопрос - сколько я тут уже прохлаждаюсь? Ответ на него долго ждать не пришлось, тихо скрипнув, открылась дверь в комнату, явив знакомую взлохмаченную черную макушку. Увидев, что я не сплю, Йован зашел в комнату и закрыл за собой дверь.       - Спасибо Создателю, ты проснулась! Ты меня напугала своей отключкой.       Выглядел он значительно лучше. Похоже, ему позволили отмыться и залечить видимые следы побоев и пыток. Он все еще был растрепанным и болезненно худым, но уже значительно более живым.       - Я тебя напугала? - я приподняла бровь, обвинительно уставившись на это недоразумение. - Серьезно?       Ему, по крайней мере, хватило совести выглядеть виноватым.       - Прости...       - Прости? Я - прости? Ты отравил человека, Йован! И не кого-нибудь, а эрла Эамона, единственного человека, у которого после Остагара осталась боеспособная армия! И когда ты успел стать наемным убийцей?       - Я... я знаю. Я не оправдываюсь. Я был в отчаянье - храмовники поймали меня, и меня ждала либо петля, либо клеймо Усмиренного. А потом вдруг как из неоткуда появляется этот тип, говорит, что меня простят и позволят вернуться в Круг, если я окажу услугу тейрну Логейну. Я по началу даже представить не мог, что это будет что-то незаконное! А потом тейрн... он убеждал меня, что это ради блага всего Ферелдена, что, как только все закончится, об этой истории сразу же забудут, а мне позволят перевестись в любой Круг по моему желанию, безо всяких обвинений. Какие у меня были причины не верить такому человеку? Он же герой для всего Ферелдена!       Я опустила плечи, чувствуя, как злость улетучивается без остатка. Я ведь тоже верила ему. Восхищалась историями об отважном Логейне МакТире, сыне своей земли, сталью и кровью защищавшего свой дом от захватчиков.       Что это - паранойя, жажда власти? Что заставило того, кто раньше своей жизнью защищал страну и народ, теперь хладнокровно повернуться спиной и бросить большую часть своих людей умирать?!       В несколько быстрых шагов я пересекла комнату и обняла Йована.       - Никогда - слышишь меня? - никогда больше так не делай. Ты не убийца, Йован, в твоем сердце никогда не было жестокости, и не позволяй никому толкать тебя на этот путь. Мы вместе что-нибудь придумаем, но здесь ты не останешься, я обещаю.       Йован тяжело вздохнул, расслабляясь в моих руках.       - Я не знаю, что тут можно придумать. Эрлесса хочет казнить меня. Она все еще считает, что это я виноват во всем, что тут случилось. А я... я просто устал. Устал бегать, устал кому-то что-то доказывать. Пусть будет, что будет.       Я стукнула его по плечу.       - Заткнись. Эта женщина - последняя, у кого есть право обвинять тебя. Все, что тут произошло - последствия ее собственной безответственности. А судить тебя за попытку убийства может только сам эрл. Пока до этого дойдет, мы найдем выход, обещаю.       Дверь открылась так тихо, что не услышал ни один из нас, прежде чем новый голос чуть не заставил нас подпрыгнуть на месте.       - Вижу, ты уже проснулась, - Алистер неловко поболтал в воздухе запечатанной бутылью и поставил ее на тумбу у кровати. - Морриган сказала передать это тебе, чтобы ты выпила все сразу, как только проснешься. Ну а я пойду...       - Алистер!..       Страж, уже почти снова скрывшийся за дверью, обернулся.       - Спасибо, - тихо сказала я, зная, что нам очень скоро придется поговорить обо всем этом. И я понятия не имела, чем это закончится. Он кивнул и молча исчез за дверью.       - Кажется, я ему совсем не нравлюсь, - задумчиво протянул Йован.       Я пожала плечами.       - Так случилось, что ты отравил человека, который его вырастил. Хотя заслуги его в этом сомнительны, как и методы, но Алистер, кажется, сохранил теплые воспоминания об эрле Эамоне, несмотря ни на что.       - О... ой, - маг смутился. - Полагаю, тогда у него есть причины не любить меня.       - Я постараюсь объяснить ему ситуацию. Но не факт, что получится. Ты прав, причины у него действительно есть. Ладно, посмотрю, что мне там приготовила Морриган...       ***       После варева Морриган я действительно почувствовала себя намного лучше. С магией все равно придется повременить, но по крайней мере теперь я чувствовала себя живым человеком.       Однако это никак не помогало успокоить нервы. Решив, что дольше мучать себя нет смысла, я постучала в дверь комнаты, выделенной Алистеру. Дверь открылась только минуты через две, когда я уже готова была уйти и попробовать поискать в другом месте.       Кажется, Алистер удивился, увидев меня за дверью.       - О... Трисс? Хорошо, что ты зашла, я хотел с тобой поговорить.       - Поговорить?       - Ну... поблагодарить тебя на самом деле. Ты пошла на огромный риск, чтобы спасти Коннора, хотя тебе предлагали более простые и быстрые варианты, и...       Я перебила его, взмахнув руками.       - Нет. Это не то, за что благодарят, Алистер. Я сделала бы то же самое для любого ребенка, без вариантов. Там... я видела слишком много безвинно погибших детей, просто потому что они родились магами, и избавиться от них было намного проще, чем возиться с обучением и воспитанием. Я... мы с Йованом едва не оказались среди них, больше, чем один раз...       Алистер нахмурился.       - Йован - это тот маг крови, верно? Вы, кажется, очень... близки.       - Йован мой брат, Алистер, - вздохнула я.       - Он твой... КТО?       Такими круглыми глаза своего товарища-Стража я еще не видела. В других обстоятельствах это было бы даже забавно. Совсем в других.       - Ну, фактически... не по рождению. Но он мой брат. Кровный.       - Как тогда... - начал он смущенно, а потом в глазах вспыхнуло понимание. - Кровный? Магия крови, тогда? Зачем, Трисс?!       - Технически, кровное побратимство можно отнести к магии крови, да. Но очень поверхностно. На самом деле в этом ритуале вообще очень мало какой-либо фактической магии. Разница между простой клятвой и побратимством только в тем, что после этого любая магия в этом направлении примет нас за кровных родственников. В магическом плане в этом есть и плюсы, и минусы, но да, в Круге это было очень опасно. Если бы кто-то догадался - даже не о ритуале, просто о том, что мы родственники - последствия были бы... плачевные. В лучшем случае нас бы разделили. Или шантажировали бы друг другом. Но... нам было по четырнадцать лет, Алистер. И в то время... в то время так не просто казалась - весь мир действительно был против нас. Все что мы имели, что-то надежное и постоянное - друг друга. Больше мы никому не могли довериться. Так что мы наплевали на последствия, когда нашли упоминание о ритуале побратимства. Возможно, единственная серьезная слабость, которую я позволила себе там, с тех пор как мне исполнилось девять, - я грустно улыбнулась. - И пожалуйста, не называй его так пренебрежительно магом крови. Я ни в коем случае не оправдываю то, что он сделал здесь, но в нем гораздо больше, чем это проклятое знание. Йован всегда был слаб в магии в целом, но это не мешало ему быть блестящим исследователем. К сожалению, о большинстве его открытий знала только я, потому что Круг, вероятно, посчитал бы их незаконными. Но он никогда не применял свою магию во вред. Никакую, даже магию крови он старался использовать только во благо - нашел несколько способов, которыми она может помочь там, где традиционное целительство бессильно. Да и знаком он с ней только потому, что я его научила... - добавила я едва слышно.       Ну вот. Слова наконец-то сказаны вслух.       - Я предполагал что-то подобное, - вздохнул он, впрочем, не моргнув и глазом на мое признание. Я открыла рот что-нибудь сказать - но ничего не получилось, так что я снова его закрыла. Я все еще пыталась выдавить из себя хоть что-нибудь, когда Алистер удивленно приподнял брови.       - Ты что, думала я не знаю? - спроси он озадаченно. - Трисс, ты использовала магию крови в нескольких шагах от меня, как, во имя Создателя, я мог этого не заметить? Даже без обучения храмовника это было очевидно.       На это мне тоже было нечего ответить. Честно говоря, мой мозг все еще пытался осмыслить тот факт, что все это время Алистер знал, что я маг крови, и все еще... Почему?       - Ты... казалось, был отвлечен этим огром... - наконец выдала я.       Он фыркнул безо всякого веселья.       - Я должен был ослепнуть и вообще лишиться всех органов чувств, чтобы не почувствовать этого. Меня как будто кипятком окатило! Та же гамма "приятных" ощущений. Но это помогло мне сосредоточиться и войти в боевой транс, как Дункан учил. До этого у меня ни разу не получалось. Так или иначе, ты спасла жизнь нам обоим. И я ни разу не видел, чтобы ты использовала свою магию во вред. Все что я видел - это как ты помогаешь другим, регулярно при этом забывая о собственных пределах. Поэтому... я не знаю, что думать. Я не буду притворяться, что понимаю, почему ты даже решила, что стоит научиться магии крови. Когда, ты сказала - в четырнадцать лет? Какая в этом могла быть необходимость для... двух детей?       - Детей... - я горько рассмеялась. - А ты хочешь знать?       Я подняла голову и натолкнулась на удивленный взгляд.       - Хочешь знать, почему двое "детей" решили, что магия крови - их единственный выход?       - Ты расскажешь мне?       - Нам лучше сесть. Это долгая и... грязная история. Я не хотела никому рассказывать - и так в эту ситуацию посвящено больше народа, чем надо. Но тебе скажу. Если ты... если у нас когда-нибудь действительно... что-нибудь получится... в любом случае ты должен будешь узнать рано или поздно. Это так же одна из причин, почему я - не лучший выбор девушки для тебя. Или для кого угодно.       Алистер приподнял брови, было видно, что он хочет что-то сказать. Но он все-таки промолчал и кивнул на кресло возле окна. Сам устроился напротив меня, на краю кровати.       Я забралась с ногами в предложенное кресло, обняв колени. Вспоминать об этом не хотелось от слова совсем.Страх, который когда-то окрашивал эту память, давно исчез, оставив горькое послевкусие злости и отвращения. Но сейчас это было необходимо - не только для Алистера, но и для меня самой, чтобы наконец закрыть эту историю, оставить ее в прошлом.              

Четыре года назад...

      Ученица Первого чародея Трисс Амелл бежала по коридорам башни, спотыкаясь о собственные ноги. Легкие горели от нехватки воздуха, и ей казалось, что даже в ее мягких туфлях с тканевой подошвой, она топает как храмовник. И какой демон ее дернул влезть в кабинет к Старшему чародею Торину, да еще и после комендантского часа? Нет, ну демона-то этого она хорошо знала - вечно растрепанные черные волосы, жалобные серые глаза. На Йована отзывается. И, что самое обидное, он ведь даже не просил, сама предложила помочь прикрыть его косяк. Теперь если в ближайшие пять минут они не будут мирно спать в своих постелях, как положено послушным ученикам после комендантского часа, то их вычислят в два счета. А у Трисс еще после прошлой выходки принудительная уборка в библиотеке не закончена.       Проблема в том, что до указанной постели еще несколько пролетов достаточно крутой лестницы и пара коридоров сверху, а воздух в легких уже заканчивался, и нетренированные мышцы на ногах горели огнем.       - Эй! - из-за двери библиотеки высунулась знакомая лохматая голова. - Давай сюда!       Она юркнула мимо своего друга в темный зал одной из малых библиотек, закрыла за собой дверь и сползла вниз по стеночке, пытаясь отдышаться.       - Можем посидеть тут еще с полчаса, а потом пойти по кроватям. Если поймают, скажем, что к экзаменам готовились, забыли о времени.       Трисс кивнула. Хорошо. Могла бы и раньше сообразить. Тем более, ее столько раз ночами в библиотеке ловили, что никто бы не удивился. Очередной тяжкий вздох Ирвинга в духе "пора бы уже научиться соизмерять планы со временем" - самое худшее, что могло получиться в результате. Ну да, не говорить же Первому чародею, что его любимая ученица специально по ночам в библиотеку ходит, чтобы в тишине посидеть, подальше от чужих кошмаров. Или "не кошмаров"... Так что всегда или "забыла", или "увлеклась".       Вытащив для вида небольшую кипу книг, Трисс и Йован обложились ими на ближайшем диване и схватили по небольшому томику, уткнувшись в них носами. Постепенно чтение действительно захватило, и они забыли о запанированном получасе, просидев вместо этого часа два, а то и три.       В ужасе от того, что скоро светать начнет, а у них еще постели нетронутые, они побросали все как было. Не только ученики сейчас боялись, что кто-то заподозрит их в попытке побега. Это сейчас главная страшилка во всей башне - в прошлом году Андерса из его последнего побега приволокли всего побитого, оборванного и уже не сопротивляющегося, утащили в подвал, и с тех пор его вообще никто не видел. А на все расспросы храмовники, Старшие чародеи и даже Ирвинг только отмалчивались и неодобрительно качали головами. И советовали забыть об этой истории или хотя бы поумерить любопытство. Во избежание. А Трисс и не спрашивала. Сама знала. Знала, что на нижних уровнях расположены карцеры - одиночные камеры для самых опасных и неуправляемых магов. В основном для тех, кого готовят к принудительному усмирению или переправке в Эонар. В качестве наказания карцеры использовали редко, но, когда такое все же случалось, даже пары недель, в крайнем случае месяца обычно хватало чтобы полностью сломать мага, превратить в послушную запуганную куклу безо всякого усмирения. Что-то там немыслимо давило, начисто иссушая мага, буквально лишая его части своей сущности. А столько, сколько там, похоже, уже находился Андерс... она думать не хотела, во что он мог превратиться. Если все еще был жив, конечно, в чем уже давно все сильно сомневались.       И вот теперь еще двум местным "ходячим неприятностям" предстояло, не привлекая лишнего внимания, добраться до ученических общежитий. Но обрадовались тишине они рано. Внезапно раздались тяжелые металлические шаги, и дверь кладовой, мимо которой они как раз пробегали, распахнулась настежь.       - Так-так... маленьким пташкам вздумалось выпорхнуть из клетки? - мерзкий, слащавый голос заставил Трисс буквально вмерзнуть в пол. Она знала его, прекрасно знала. И какой же наивной дурой она была, поверив, что он оставил ее в покое, раз почти месяц не появлялся на горизонте!       Этот конкретный храмовник был переведен в цитадель Кинлоха несколько лет назад, когда у него случились какие-то громкие неприятности на прежнем, куда более хлебном месте. И где-то с полгода назад ученица Амелл имела неосторожность попасться ему на глаза. Ну... "попасться на глаза" - это, наверное, преуменьшение. Сильное преуменьшение, н-да...       На самом деле, впервые она наткнулась на этого урода в одном из старых, редко используемых книгохранилищ, когда он пытался изнасиловать молоденькую усмиренную. Чем она думала, когда полезла туда? Да ничем. Просто перед глазами все заволокла красная пелена ярости, и, не думая о последствиях, она разбила о голову насильника довольно-таки увесистую вазу.       Пока он матерился последними словами и ощупывал голову, сидя на полу, усмиренная успела убежать, а вот Трисс - нет. Он ее увидел. Конечно, он точно не мог обвинить ее в нападении, не подставляя себя при этом - в случае разбирательства обязательно опросили бы усмиренную, а те лгать физически не способны. А вот сама кладовщица жаловаться на изнасилование не пойдет, это просто не входит в ее обязанности. Даже пытаясь оттолкнуть этого... она просто продолжала повторять, что это против правил, и что в ее обязанности подобные услуги не входят.       Нет, в тот раз Трисс, конечно, убежала. Но уже меньше, чем через неделю поняла, что он сменил цель и теперь преследовал ее. Пытался поймать одну в пустом коридоре, провожал сальными взглядами и скабрезными улыбочками. Она предупредила Ирвинга, конечно, когда это все началось. Ожидаемо, он не мог ничего сделать, кроме как посоветовать проявлять крайнюю осторожность. В конце концов, никто не мог поставить храмовнику в вину то, что он смотрел на мага. Это их работа. И конечно, никто не будет никого слушать, пока не случится фактического нападения. Но Трисс умела быть осторожной и избегать подобных преследований. Научившись быть почти невидимкой в раннем детстве, в Круге обстановка только способствовала закреплению изученного. И до сего дня ей продолжало везти. Настолько, что она даже почти поверила, что он от нее отстал. И вот, похоже, ее удача закончилась. Самый глухой коридор с кладовыми, отсюда кричи - не кричи, никого не дозовешься.       - А вы знаете, что бывает с маленькими птичками, которые пытаются сбежать из своих клеток? - все тем же приторным тоном продолжил храмовник, неторопливо приближаясь к ним. Мыши попавшие в мышеловку - вот как чувствовали себя оба ученика.       Йован знал о храмовнике, преследовавшем ее, и сейчас он довольно быстро сообразил, что происходит. И сделал самую большую глупость - шагнул между храмовником и своей подругой.       - Мы просто задремали в библиотеке, мы уже возвращаемся в свои комнаты. Пожалуйста, пропустите нас, сер. У нас завтра экзамен, мы просто готовились.       - Отойди, - презрительно отмахнулся храмовник. - Я не с тобой разговариваю. А вот нам с этой юной леди определенно есть о чем поговорить. Лучше тебе самой пойти со мной, маленькая птичка. Тогда никто не пострадает, - мерзкая ухмылка недвусмысленно демонстрировала зубы. - По крайней мере, не сильно пострадает.       - Не трогай ее... - Йован, шагнувший к храмовнику, даже не успел закончить фразу. Рука в тяжелой металлической перчатке наотмашь ударила его по лицу, с такой силой, что подросток отлетел к противоположной стене, закрывая лицо руками и тихонько поскуливая. Следом полетел удар другого рода, и Трисс почувствовала, как вся магия в ее жилах истощается, и невидимая тяжесть начинает медленно, но верно придавливать ее к полу. И это еще удар не был направлен на нее, только остаточной волной зацепило. Йован же на полу вообще всхлипнул и затих. Трисс почувствовала в своих жилах леденящий холод. Храмовник, не переставая мерзенько улыбаться, шагнул к ней и толкнул ее к противоположной стене, сначала изучив испуганное и злое лицо девочки, потом масленые глазки поползли вниз по ее телу. И руки тоже. Трисс начала было брыкаться, но тут же в ее сильно растрепавшуюся косу вцепилась рука в бронированной перчатке, больно дернув.       - Не дергайся, птичка! Тебе же больнее будет.       Боковым зрением Трисс видела, как Йован пришел в себя и, пошатываясь, встал. Кажется, он готов был снова кинуться на храмовника, но Трисс через бронированное плечо умоляюще смотрела на друга, надеясь, что он правильно ее поймет. Несколько бесконечных секунд он смотрел ей в глаза, а потом в его взгляде мелькнуло осознание, и он молча кивнул и проскользнул в тень соседнего коридора. Теперь оставалось единственная надежда, что Йован успеет...       Храмовник тем временем решил, что стылый коридор его не устраивает, и за волосы потащил Трисс к двери кладовой. Вывернуться ей так и не удалось. Что-то рядом зазвенело и загремело, и ее без особой заботы швырнули спиной на низкий сортировочный стол. Следом почти сразу последовал куда более болезненный удар. Трисс не впервые испытывала на себе способности храмовников, но это было хуже всего, что было раньше. Ей казалось, что под кожу загоняют множество мелких зазубренных осколков, а там, где она привыкла чувствовать свою магию, образовалась сосущая пустота. И, чем дольше длилось воздействие храмовника, тем больнее это становилось. Под конец ей начало казаться, что из нее медленно тянут жилы. Она слышала крики, но даже не понимала, что они ее собственные, пока все на закончилось, оставив ее потной, дрожащей и абсолютно беспомощной.       - Ну что, еще разок? - ухмыльнулся ее мучитель. - Тебе подобные мне больше всего нравятся тихими и покладистыми. А тебе одного урока послушания явно мало, не так ли, маленькая птичка? А может сделать тебя усмиренной? Конечно, эти ненамного лучше свежих трупов в постели, но зато тихие и не брыкаются.       Трисс почувствовала внутри... что-то. Что-то похожее на бурю, и оно постепенно нарастало, грозя накрыть ее с головой. И не только ее... Давно она этого не чувствовала, очень давно. И тогда, когда внутренняя буря наконец освободилась, целый торговый корабль отправился ко дну за считанные минуты. То, что она чувствовала сейчас - это было намного сильнее. Настолько сильнее, что она боялась, что нынешняя приливная волна просто сметет цитадель Кинлоха, как бумажный домик.       Дыши, Трисс... просто дыши... Еще немного... еще остались другие варианты... просто дыши...       Еще одна попытка вывернуться из цепких щупающих рук закончилась очередным ударом перчаткой наотмашь, теперь уже по ее лицу. В голове зазвенело и она почувствовала, как тягучие липкие капли крови стекают с виска по щеке.       Храмовник взялся обеими руками за воротник ее ученической мантии и резко дернул, разрывая плотную ткань почти до пояса. Трисс попыталась сжаться, закрываясь от блуждающих рук, но заработала только болезненный тычок в бок. С юбкой у него возникло намного больше проблем, особенно когда он обнаружил, что под мантией у нее поддеты теплые бриджи c мудреной шнуровкой.       В последнем отчаянном порыве Трисс начала озираться по сторонам - и вот оно, там! Нужно просто дотянуться. Почти в досягаемости дрожащей руки. Она схватилась за лезвие тонкого ножа для бумаги и сильно сжала его в руке, не чувствуя боли. Нащупав рукоятку, она стиснула ее перемазанными в собственной крови пальцами и, не давая себе времени подумать, ударила.       Удар ножа должен был прийтись как раз в горло храмовника, но тот в последний момент дернулся, заметив резкий рывок ее руки. В результате нож распорол ему левую щеку, чудом не зацепив глаз. Страшный крик продлился недолго. В следующую минуту ее швырнуло на пол с силой, выбившей остатки воздуха из легких. Первый удар окованного железом сапога пришелся ей в ребра. Что-то хрустнуло. Она больше не могла кричать. Для криков нужен воздух.       Уже после нескольких ударов она перестала считать и почувствовала, что отключается от боли. Но ушатом холодной воды из спасительного небытия ее вытащила очередная ледяная волна "очищающего" удара. И еще одна. И еще...       Трисс не знала, сколько это продолжалось. Боль заглушила все остальные чувства. Она уже не была уверена, реально ли то, что с ней происходит, или просто кошмарный сон. Поэтому она так же не была уверена в реальности требовательного голоса, спрашивающего, какого демона здесь происходит. Но удары прекратились, как по ее телу, так и по ее магии, оставив после себя только бесконечный холод. По крайней мере, это она смогла осознать.       Несколько раз она отключалась и приходила в себя, понятия не имея, сколько прошло времени, но чувствуя, как все вокруг плавает. Она видела обеспокоенные лица Первого чародея и Рыцаря-командора, нависшие над ней. Видела лицо Йована, который осторожно заворачивал ее в теплое одеяло - хоть она не стала от этого меньше дрожать, но все равно почувствовала слабую вспышку благодарности за возможность во что-то завернуться, чем-то отгородиться от окружающего мира. Он что-то пытался ей сказать, она видела, как двигаются его губы, но не понимала слов. Какая-то часть ее, которая как губка впитывала каждую крупицу более-менее полезной информации и уже четвертый год углубленно изучала целительство, отстраненно и спокойно констатировала шок. Как болевой, как и обычный. Успокоенная понятной информацией, она позволила темным водам лихорадочного полусна-полуобморока сомкнуться над ее головой.              Алистер несколько раз открывал и закрывал рот, но слова, похоже, не приходили.       - Что стало с тем храмовником? - наконец выдавил он.       - О, много чего, - невесело фыркнула я. - В отношении него провели проверку. Оказалось, что он годами запугивал и насиловал учеников. Мальчиков и девочек 12-16 лет обычно. Предпочитал помоложе... Троих из них он успел сделать усмиренными по подстроенным обвинениям. Слишком норовистые, как он любил говорить, а он предпочитал покладистых. Вот и сделал их... своими личными игрушками, - я сглотнула подступившую к горлу желчь. - Но именно с помощью этих троих и удалось выяснить правду. Другим ученикам могли и не поверить, но усмиренные лгать не способны. Были разговоры о заключении в Эонар, но, насколько я знаю, его просто исключили из ордена. "За аморальное поведение". Во всяком случае, я его больше не видела. Да и другие маги наконец смогли вздохнуть свободнее. К тому же проверка Рыцаря-командора выявила еще нескольких храмовников "сомнительной морали", но почти все они были просто переведены на службу куда-нибудь на задворки, где будет поменьше соблазна использовать служебное положение в личных целях.       - И... это все? За несколько лет... извращенного издевательства над детьми - просто исключение?       Я не могла определить, чего больше в глазах Алистера - шока и гнева.       - Над магами, Алистер. Не над детьми. Существенная разница, - я вздохнула и покачала головой. - Храмовники точно не могли позволить, чтобы все похождения этого урода стали достоянием общественности. Зачем им такое пятно на репутации ордена? Тем более, здесь их хотя бы исключили или просто убрали подальше от нас. В некоторых Кругах же просто предпочитают закрывать глаза на побои и насилие, даже в отношении учеников.       Я уткнулась подбородком в колени, не чувствуя ничего, кроме желания спрятаться где-нибудь, и чтобы меня никто не трогал. Я не сказала Алистеру, что только потом, через несколько дней от целителя узнала, что, кроме сильных побоев и опасного магического истощения он со мной так ничего не сделал. А до этого, я даже проверить собственное состояние не могла, было страшно и мерзко. Еще неделю не могла избавиться от ощущения блуждающих и щупающих рук. Я и раньше не слишком любила, чтобы меня трогали, а уж после этого любое случайное прикосновение грозило вызвать полномасштабную истерику. Два года ушло только на то, чтобы притупить реакцию и не шарахаться от людей слишком сильно. Хотя, в последний год я чувствовала себя почти нормально, и даже пыталась целоваться. Это не доставляло такого удовольствия, как утверждали другие мои ровесники, но уже и не вызывало отторжения, которого я боялась. Так что, в общем-то, мне повезло. Намного больше, чем другим, это точно.       - И вы с Йованом после этого нападения решили, что магия крови - единственное, что может защитить вас от такого?       Я пожала плечами.       - Это и было единственным средством защиты. Только магию крови не способны заблокировать способности храмовников. Ну, кроме еще некоторых способностей сновидцев, но это я уже узнала намного позже. После инцидента я была слишком нервной и в толпе у меня запросто мог случиться приступ паники. Обычно в таких случаях магов просто запирают в комнатах, пока они не придут в себя, но Ирвинг позволил мне пользоваться его кабинетом вместо общей библиотеки и взял меня на индивидуальное обучение. В кабинете Первого чародея было множество таких книг, какие не каждому старшему магу доступны, не говоря уж об учениках. И однажды я нашла у него в столе книги по магии крови - одни из немногих сохраненных, потому что там, помимо исследования основ самой магии крови, были описаны и способы борьбы с ней. Этого было достаточно. Я начала изучать эти книги, пробираясь по ночам в кабинет Ирвинга, пользуясь предоставленным доступом. Сначала я была одна, но однажды меня поймал за попытками практики Йован. Я показала ему книги, и он попросил научить его тоже. Его очень заинтересовали разделы о возможности использовать магию крови для исцеления там, где традиционные методы неприменимы. Там это все было. Не типичные "пособия малефикара", которые обычно ожидают от книг по магии крови. Исследования, проведенные каким-то тевинтерцем, были довольно подробными и любопытными. Никаких демонов и жертвоприношений, чистая теория, основы основ: что на самом деле представляет из себя "чистая" магия крови, не смешанная с демонической. Я на самом деле удивилась, разобравшись, что это больше похоже на помесь физики с анатомией, чем на магию. Полное и подробное описание естественных процессов живых тел различных видов и механика их работы. Способы нанесения и устранения ущерба, нанесенного этим самым телам, используя минимальный базис магии в собственной крови. Ослабление и усиление. Ну и высшая ступень этой разновидности магии - контроль крови. Хотя и говорят, что магия крови способна контролировать разум - это в корне неверно. Магия крови способна контролировать тело, чисто на физическом уровне. Хотя это, наверно, по сути, еще страшнее - все видеть, чувствовать, осознавать, но не иметь возможности контролировать собственное тело. Контролировать же разум способна только магия демонов. Или одержимых, как мы наблюдали не так давно - хотя это, в общем-то, одно и то же. Люди часто путают эти два вида магии, и они действительно похожи, но, по сути, это разные разновидности использования силы, с совершенно разным принципом воздействия... - я оборвала себя на полувздохе и смущенно прикусила губу. - Извини. Опять я ударилась в маловразумительную лекцию. Это все Ирвинг виноват, нахваталась у него привычек...       - А если бы вас поймали за этими уроками?       Я пожала плечами.       - Нас бы убили. Или усмирили. Невелика разница в этом случае.       Алистер странно на меня посмотрел, а я только покачала головой.       - Алистер, да за половину проступков в Круге можно получить аналогичное наказание! Магия крови хотя бы делает такую возможность хоть сколько-нибудь обоснованной, в отличии от всего остального. Разбираться все равно никто не стал бы, и мы бы ничего не смогли сделать. Но, по крайней мере, мы умерли бы не послушными овечками на скотобойне, а нормальными людьми, способными защищаться.       Тишина растянулась на несколько минут. Я видела, как в Алистере борется любопытство с неуверенностью. Я его понимала. Было вообще удивительно, как легко он все это воспринял, учитывая его воспитание. Церковники редко подходят к теме магии с открытым разумом. Да и не только к магии. Уже их тотальное отрицание и агрессивное неприятие любых других верований говорит само за себя. Невольно задумалась - а не была ли склонность думать своей головой той причиной, по которой Алистер так и не смог прижиться в Церкви?       - Я... немного запутался, - вздохнул он. - Не могу сказать, что это меня совсем не беспокоит, но я понимаю, почему вы это сделали. Беспомощность - одно из худших чувств в мире, и находиться в распоряжении прихотей тех, кто должен защищать... это неправильно. С тех пор, как я присоединился к Стражам, мне много раз пришлось убеждаться, что мир не такой черно-белый, как рисует его Церковь, и это касается и магии тоже. Хотя, я не совсем уверен, как ты различаешь обычную магию крови, и магию демонов. Это едва ли не первый непреложный закон, который вдалбливают в голову каждому новому храмовнику - магия крови пришла от демонов. А, раз одержимые - это бывшие маги...       - Вот еще одно самое распространенное и опасное заблуждение, - перебила я, покачав головой. - Одержимыми могут становиться не только маги, а вообще кто угодно. Любой человек, любое животное, да те же живые мертвецы, которым мы вчера счет потеряли - это просто одержимые трупы. Низшие демоны, но, технически, такие же одержимые. Да, магические способности привлекают демонов - для созданий Тени просто противоестественно состояние, когда для их оболочки перекрыты большинство каналов к самому источнику магии. Поэтому между обычным человеком и магом демон всегда выберет мага, конечно. Но отсутствие магии не так уж критично, демон и сам себе канал к Тени пробить может. Только затратно это, да и слабее такой одержимый получается заметно. Единственные, кто полностью в безопасности от одержимости - это гномы. Они не видят снов. Вообще. То есть, для них не существует даже той зыбкой ниточки, связывающей с Тенью, которая имеется даже у животных. Но частично это правда - магия крови в нынешнем представлении является ассимилированным гибридом с магией демонов, и мало кто знает и готов учиться чистой магии крови. Потому что это не то "простое решение", которого все ищут, когда обращаются к запретному - она слишком сложна в освоении и слишком дорого обходится, если использовать ее против кого-то. Это акт отчаянья, и многие в этой точке предпочтут сделку с демоном. Но, использованная в правильных целях, для которых изначально была основана, эта разновидность магии может принести много пользы, спасти тогда, когда даже Духовные целители бессильны. Хотя, как я уже сказала - это крайняя, отчаянная мера, о которой стоит задумываться в последнюю очередь.       Алистер выглядел заметно побледневшим.       - А что может привлечь демона к... не магу?       - Очень сильные эмоции, в основном. Те, которые входят в спектр воплощаемых демонами. Запредельный гнев, последние стадии отчаянья, желание, переросшее в одержимость, сильнейший ужас. Много еще примеров. Обычно это происходит на той грани, когда под сильным эмоциональным напряжением начинает помутняться рассудок. Еще не совсем безумие, но уже начало пути туда. Вокруг сумасшедших же демоны вообще стаями роятся, это для них настоящий пир. Им даже вселяться никуда не надо, они сильнее становятся просто за счет подпитки эмоциями.       Алистера явно передернуло. Но он все еще смотрел куда-то сквозь меня. Ну, кажется, теперь мне пора. Я знаю, что такое "слишком много новой информации". Ему потребуется еще много времени, чтобы все это переварить. Я выбралась из кресла и направилась к двери. Мне тоже хотелось побыть одной - все же перетряхивание этой слежавшейся кучи грязного белья задело сильнее, чем хотелось бы.       - Трисс!..       Я остановилась, но не обернулась.       - Я... я, наверное, такой неуклюжий во всем этом. Я знаю, что должен что-то сказать... Создатель, то, что с тобой случилось - то, что что происходило со всеми этими бедными детьми при полном попустительстве и равнодушии... я знал, что ситуация в Кругах плохая, это была одна из причин, по которой я несколько раз пытался бежать из Церкви. Но что все может быть настолько плохо... - Алистер с трудом сглотнул, выглядя немного больным. - Я просто... просто не знаю, что сказать. Не знаю какие слова могут быть уместны в такой ситуации.       Я вздохнула и обернулась, чувствуя, как где-то в животе немного ослабляется тугой узел, о существовании которого я до сих пор даже не знала. Все-таки я опасалась его реакции. Неосознанно, но опасалась. Слишком много было равнодушных, кто просто пожимал плечами и спрашивал, с чего это я так раскисла - все же обошлось, и ничего такого со мной не случилось. Синяки, ссадины и сломанные ребра зажили за пару дней, а виновного поймали и наказали. Все в безопасности. Все хорошо. Но равнодушие - полбеды, были хуже... Язвительное "храмовничья подстилка" вслед. "Сама виновата"... Создатель знает, сколько раз я слышала эти слова в последующие пару лет. Были, конечно, и те, кто понимал, но их было немного. Йован. Андерс. Нерия. Несколько других магов, переживших подобное обращение от рук храмовников. Каждый понимал, и каждый молчал. А что еще мы могли?       Не показывай слез, не показывай слабости. И всегда отвечай ударом на удар. Это был жестокий урок, но он помог мне выжить в еще более жестокой политической игре, в которую я по неопытности оказалась втянута. Выжить и победить, какой бы мелкой мне та победа сейчас, спустя два года не казалась. По крайней мере, меня не просто оставили в покое, меня приняли как игрока, со мной считались. Я даже научилась наслаждаться Игрой. Ненадолго. Пока не поняла, насколько фальшива и иллюзорна та власть, за которой все так гоняются в ней. Насколько бесполезна. На какой бы высокий пьедестал тебя не вознесли мелкие внутренние интриги - это все оборачивается пшиком, когда власть действительно имеет значение. И ты понимаешь, что на самом деле ты никто, и не можешь ничего. Будешь просто смотреть, как убивают подростка, не справившегося с демоном. Как новорожденного ребенка насильно вырывают из рук кричащей матери. Как излишне строптивому ученику намеренно усложняют Истязания, призывая столько демонов, что тот заведомо не может справиться.       Я никогда не могла "просто смотреть". Нарушала гласные и негласные правила, ходила по краю со своими... неучтенными талантами - даже удивительно, что до случая с Йованом меня ни разу не поймали. Но мне хотелось думать, что я хотя бы некоторым помогла избежать конца, которого они не заслужили.       Я вздохнула и обернулась к Алистеру. Села рядом с ним на кровать. Рядом, но недостаточно близко, чтобы коснуться. Не уверена, что смогу сейчас адекватно отреагировать на прикосновение - даже от него.       - Тебе не нужно ничего говорить. Я знаю. То, что ты понимаешь, уже имеет намного большее значение, чем какие-то пустые дежурные утешения, которые я уже много раз слышала. Они не делают лучше - наоборот. Знаешь, как говорят - что не убивает нас, то делает сильнее. Это правда. Я не пережила бы Остагар, не имея этого опыта. Поэтому давай просто оставим эту историю там, где она должна быть. Я давно не та испуганная ученица, которой была тогда. Сейчас мне вообще кажется, что это было очень много лет назад, или вообще случилось не со мной...       Я едва осознанно коснулась пальцами рваного шрама, тянущегося от виска к щеке, частично скрытого волосами. Я не стала избавляться от шрама, когда у меня появилась такая возможность. Он почти не болел и не мешал жить - и мне нужно было это напоминание. Мне нужно помнить, что я всегда должна бороться до последнего, только так есть шанс выжить и победить. Я должна помнить. Особенно сейчас.