Ангел за партой

— Чувак, давай поднимайся, мы проспали целую жизнь! Я не хочу открывать глаза, мне и так хорошо. Откуда-то доносится птичий щебет и далёкий шум проезжающих по шоссе машин. Солнце греет голову, и я ощущаю себя котом, который прилёг понежиться на подоконнике. Вот у меня вырастают крылья, усы... Стоп, у котов ведь нет крыльев, или я что-то путаю? А, неважно... Кто-то суетится над моей головой, шелестит пледом, орудует молнией на рюкзаке, туда-сюда, туда-сюда. К чему вся эта спешка? — Кор, Тена звонила раз двадцать, тебя миссис Тот разыскивает с самого утра. Давай, шевелись уже... — обладатель голоса, очень похожего на голос Рэя, бесцеремонно пинает меня ногой, заставляя перевернуться на бок и упасть с кровати вместе с подушкой и одеялом. Я глубоко вздыхаю и лежу себе дальше. Откуда-то сверху доносится протяжный вой: — Кор, воскресни уже! Чьи-то руки пытаются придать мне сидячее положение, чьи-то пальцы раздвигают веки. Когда картинка перед глазами более-менее фокусируется и передо мной всплывает очкастое лицо друга, я борюсь с желанием снова откинуться назад и заснуть. — Чего тебе? — И тебе доброе утро, — Рэй хлопает меня по плечу. — Вставай, в школу пора. Да ну нафиг... — Ещё пять минуточек? — умоляю я, снова закрывая глаза. — Ага, конечно, — Рэй сгребает моё обессиленное тело в охапку вместе с одеялом, в которое я завёрнут, и перекидывает через своё плечо. Я чувствую, как моё тело плавно поднимается в воздух. — Какого хрена? — успеваю удивиться я, прежде чем Рэй ногой откидывает люк и начинает спускаться вниз со мной наперевес. Так, на минуточку, я больше и крупнее этого задохлика. И мышечной массы у меня будет явно побольше, чем в этой скелетоподобно-дистрофичной субстанции под названием Рэй. По пути на пол первого этажа моя память понемногу восстанавливает события вчерашнего дня: под вечер мы с Теной и Рэем пришли ко мне домой, проболтали до половины двенадцатого, потом мы с Рэем довели Тену до её дома, а сами вернулись ко мне, играли в приставку до пяти утра, а Рэй ещё вытащил припасённую в рюкзаке бутылочку офигенного виски для офигенного вечера двух самодостаточных и преуспевающих идиотов. По пути меня внезапно озаряет: — Ты что, спал со мной в одной кровати? — Ты пытался прогнать меня в конуру Макса, но я отрубился у тебя на полу возле люка. Я молча осмысливаю своё позорное поведение. — Охренительно к контрольной подготовились! — Да уж. Спустившись до нижних ступеней, Рэй снова сбрасывает меня на пол. Я охаю от такой неслыханной дерзости. Он снова подталкивает меня ногой: — Вставай, ей-богу, твой отец ещё увидит, не знаю, что и подумает. — Он подумает, что ты мой бойфренд, — бурчу я в пол. — Знаешь, он давно это подозревал... — Блеск. — Тебя обольют бензинчиком и бросят в камин. Но ты же не боишься бензинчика? — Кор, вставай. — Погуляй с собакой? — я умоляюще вскидываю бровь, зажмурившись, и натягиваю одеяло до ушей. — Будь другом... — Я-то погуляю, но ты же с места не сдвинешься, олух несчастный. — Не сдвинусь, — честно соглашаюсь я. Откуда-то со стороны коридора доносится громкий топот маленьких ножек. — Ах, вот ты где! Как тебе не совестно?! Я откидываю одеяло и слегка приподнимаю голову, чтобы посмотреть на это разъярённое чудо. Алия стоит передо мной, руки в боки, взгляду бы позавидовал сам громовержец Зевс. — Объясняйся, — с ухмылкой толкает меня Рэй. Я снова прячусь под одеяло: — В общем, пардон... я прикорнул чуток. В отличие от Рэя, моя младшая сестрица не так обеспокоена вопросом сохранности моей жизни, поэтому со всей мочи прыгает на меня сверху, понаставив мне синяков меньше, чем за минуту. — Чуток?! Час дня! Я, между прочим, из-за тебя в школу не смогла пойти, а у меня сегодня подготовка к концерту! Вот тебе, получай! Каким-то чудом я выбираюсь из-под одеяла, быстро сажусь и отстраняю Алию на вытянутых руках. Она поворачивается к Рэю: — А ты куда смотрел? Тоже проспал "чуток"? Бедолага Рэй аж дар речи потерял. — А почему тебя папа не отвёз? — спрашиваю я, тут же получив очередной синяк. — Потому что он уехал на работу, болван! Он думал, что ты меня отведёшь. — Ты могла поехать на школьном автобусе, — я продолжаю вяло протестовать. — Папа ещё неделю назад запретил мне ехать на автобусах, потому что не доверяет школьным водителям. Если бы ты больше обращал на меня внимания, ты бы знал об этом! Я смягчаюсь. — Ну прости. Я правда не хотел, так получилось. Завтра отведу тебя на карусели, хочешь? Ответить она не успевает, потому что с кухни доносится какой-то отчётливый шум. Я мгновенно напрягаюсь: — Кто у нас дома? Алия заметно дёргается. — Том. — Она обхватывает себя руками. — Я позвонила ему, чтобы приехал. Мне показалось, что вы оставили меня одну, нужно же мне было, чтобы кто-то посидел со мной! Я многозначительно ухмыляюсь. — Чего ты многозначительно ухмыляешься?! — Алия, ты с шести лет одна на полдня спокойно остаёшься. Тебе просто нужна была причина, чтобы позвать своего жениха. Её губы надуваются, как у рыбки, уши тут же краснеют: — Вовсе нет! — Вовсе да, мой маленький пиноккио, ты совсем не умеешь врать. Я поднимаюсь с пола, подхватываю сопротивляющуюся Алию на руки и иду на кухню. Слышу позади облегчённый возглас Рэя: — Наконец-то! Том сидит за кухонным столом, обложившись своими тетрадками и заумными книжками, и усердно занимается. При виде нас он убирает всю свою заумь и поднимается. — Держи свою обманщицу, — говорю я, передавая ему Алию. Том тут же ставит её на пол и улыбается: — Так он тут был? — Я не знала! — Ладно, верю. Я открываю холодильник и застываю в тяжёлых раздумьях перед неразрешимой дилеммой. — Хмм... бутерброд или... бутерброд? — А может быть, бутерброд? — добавляет пришедший на кухню Рэй. — О, и ты ещё про бутерброд забыл! Я оборачиваюсь к нему: — Или пожуем невидимый сыр? — А невидимые сосиски остались? — Ах, нет, братан, невидимые сосиски вчера закончились! — Какая жалость! Том приветливо протягивает Рэю руку: — Я Том. — Это, кстати, Рэй, — я небрежно киваю на друга, знакомя его с Томом. — Мой бойфренд. Рэй, уже потянувшийся было пожать Брауну руку, в ужасе отстраняется, сделав жуткие глаза: — Совсем поехал? Ты чего несёшь? Какой я тебе бойфренд! Я слышу за спиной мягкий смех Тома: — Не переживай, я знаю его штучки. Меня он тоже представляет как своего бойфренда при каждом удобном случае. Видимо, решил довести отца до нервного срыва. Я прыскаю. — Так как насчёт невидимого сыра, Рэй? — Пошёл ты! Я беру из полупустого холодильника остатки вчерашней заказной пиццы, и, так как Том с Алией уже позавтракали, а Рэю аппетит я испортил, доедаю всё сам. Затем я благодарю Тома за самоотверженность и великодушно отпускаю его по своим делам, попросив перед этим погулять с Максом, а сам с Рэем и Алией собираюсь в школу. — Но у меня уже все уроки закончились! — протестует она, когда я пытаюсь застегнуть молнию на её куртке. — Поиграешь на площадке в баскетбол, ничего с тобой не сделается. Твою неуёмную агрессию надо куда-то выплёскивать, иначе я кровью изойду, прежде чем ты этот год закончишь. На это у неё веских аргументов не нашлось. *** Несмотря на то, что половина моих сегодняшних занятий тоже закончилась, я не спешу на литературу, поскольку не готов читать перед классом своё сочинение по Стейнбеку, которое было бы очень крутым, если бы я его написал. Или на худой конец, прочёл этого Стейнбека. Поэтому мои праздные шатания по коридору сделали меня удачной мишенью для директорской охоты. Когда миссис Тот ловит меня у входа в столовую, я начинаю думать о том, как на этот раз проведу очередные внеплановые каникулы. Однако её мотивы оказались не столь террористическими, как я того ожидал. — Вот ты где, Корин, я ищу тебя уже целый день, — её ладонь с идеальными ногтями ложится мне на плечо, и миссис Тот отводит меня немного в сторону, что заставляет меня чуточку закомплексовать. — Миссис Тот, вы сегодня прекрасно выглядите. — Не старайся, Корин, я не собираюсь тебя ругать. Я к тебе по делу. Наверное, я выгляжу удивлённым. — Прости, если я надавлю на больное, произнеся его имя, но школьный совет на недавнем собрании решил повторить эксперимент мистера Дэвидса с конкурсом в конце учебного года, в котором приняли участие несколько школ. Большинство членов совета нашли его решение удачным. Мы бы хотели сделать нечто подобное в этом году, и... — Простите, что перебиваю, директор, но скажу сразу. Я в панталонах по сцене прыгать не буду. Из меня Ромео, как из мистера Эрджа Джульетта. Максимум — сыграю балконную дверь. — Дослушай, пожалуйста. Конкурс по изобразительному искусству — живопись и фотография. Я знаю, что ты очень хорошо рисуешь, поэтому предлагаю тебе, нет — прошу тебя — принять участие. Это не входит в обязательную программу, но пойдёт к тебе в портфолио. Было бы хорошо, если бы ты согласился. Подумай над этим, ладно? Ответ можешь дать мне в течение этой недели. — А что надо рисовать? — Что тебе ближе, то и рисуй. В любом стиле. Но нужно помнить, на конкурс поедут самые сильные ребята из окружных школ, поэтому надо хорошо постараться. — Ладно, я согласен. — Только без фокусов, ясно? — Вы перекрываете мне кислород, миссис Тот! — Дыши без него. Повторяю, что хочешь — только не изображай учителей. Ты волен рисовать всё остальное, среди судей будут критики-искусствоведы, поэтому выражайся как душе угодно, но без шуточек. — Миссис Тот, а если там будет изображено что-то, к примеру... пошлое? Боже, до чего мне нравится, когда она начинает терять терпение! Её зубы клацают, хотя она пытается держаться невозмутимой: — Без примеров. — Ну, женщины голые... — Тогда я этих голых женщин покажу твоему отцу. Тебе понятно? — Срамота какая... — Больше не тянет голых женщин изображать? — Перехотелось. — Вот и славно. Я жду от тебя хорошей работы, Корин. Не заставляй меня в тебе разочаровываться. Удачи. Она машинально похлопывает меня по плечу и уходит в сторону медицинского пункта. Я вяло смотрю ей вслед, вспомнив, что забыл сказать ей о том, что уже год как решил покончить с рисованием. Что ж, придётся исполнять обещанное, раз уж я такой идиот. — Эй, Кор! Я оборачиваюсь. Ко мне подруливает Чарли, только что вернувшийся со школьного двора. От него сильно пахнет сигаретами. — Тебя там какая-та чика ищет. Я устало вздыхаю. Что ж за день такой — весь день меня ищут какие-то чики... — Что ей надо? — спрашиваю я одноклассника. — Не знаю, но, по-моему, она стоит там достаточно давно и спрашивает народ, кто может ей сказать, где найти Корина Лаунджа. Лиззи, чёрт бы её побрал... Сколько можно? Я плетусь в сторону выхода: — Ладно, спасибо. Пойду найду её. — Эй, Кор! Я оборачиваюсь. Чарли подмигивает мне, ставит большой палец "вверх" и уходит на урок. Я застываю в замешательстве. Странная реакция на Лиззи. Я больше ожидал, если бы он прокрутил пальцем у виска. Ну ок. Выхожу на школьный двор и оглядываюсь. Народец есть, но высмотреть среди них растрёпанную шевелюру Лиззи Джойси мне почему-то не удаётся. Ушла в своё четвёртое измерение, видимо, в поля гиперпространства. Я спускаюсь с крыльца и иду к своему любимому месту у школьного платана, где всегда много тени и мало любопытных глаз. Прислоняюсь спиной к шершавой коре и достаю сигареты, решив подождать здесь, пока Лиззи снова не появится. Через какое-то время моей левой руки касаются чьи-то тёплые пальцы. Касание осторожное, мимолётное, как будто падающий лист задел. Тихий голос рядом с моим ухом: — Я искала тебя. За мгновение до того, как я посмотрел на неё, что-то внутри меня сжалось, как пружина в старинном часовой механизме, когда стрелка делает последнее движение перед тем, как должен раздаться сигнал звонка. — Нет. Только не ты. Я отлипаю от дерева, чтобы отстраниться от неё. Я не хочу даже смотреть на эту девушку, но у меня не получается. Её глаза притягивают и отталкивают одновременно, внутри меня уже что-то начинает медленно закипать. — Я. — Уйди, Изабела. — Вот ещё. Она смотрит на меня без тени смущения или обиды — хотя прекрасно видит моё нежелание стоять с ней рядом. В попытке заставить её почувствовать себя униженной, пробегаю по ней холодным презрительным взглядом снизу вверх, но, к моему недовольству, она и на этот раз выглядела на все сто. Короткое чёрное платье с открытыми плечами, маленькая сумочка и босоножки. Золотистые волосы падают длинными локонами за спину. Прямо ангел во плоти. Лицемерный, дерзкий, самовлюблённый и очень препаршивый ангел. — Оценил? — нагло улыбается она. — Выглядишь как шлюха. — Ты так не считаешь, — в её взгляде безразличие смешивается с непоколебимой уверенностью. — Да ты, небось, мёрзнешь как собака! Не по-осеннему вырядилась, дамочка. — Ты сам, смотрю, без пальто. — Я ждал, вообще-то. — Кого ты ждал? — Явно не тебя. — Какой ты неприветливый. Это так, знаешь... по-братски. У меня кровь стынет в жилах от её слов. Я аж чуть сигарету не заглотил от возмущения. Изабела изучает меня взглядом и, кажется, смеётся надо мной. — Не смей... не смей меня так называть! — я захожусь в яростном кашле. — Поняла? — Как, братом? Но ты и есть мой брат. — Никакой я тебе не брат! — я выкрикиваю это чуть громче, чем следовало, отчего парочка учеников обращает на нас внимание. Я отворачиваюсь, пытаясь успокоиться. Она не даёт мне времени. — Корин, я пришла поговорить. — Изабела, уходи. — Никуда я не уйду. Имей совесть — ради тебя я пропустила школу, притащилась сюда с другого конца города и потратила целое состояние на такси! Я поворачиваюсь к ней, сдерживая желание выпустить табачный дым ей в лицо. — Что ж, очень жаль, ведь теперь тебе придётся потратить ещё одно целое состояние на дорогу обратно. Зато ты насладилась видами этой части города. Надеюсь, тебе понравилась экскурсия. Теперь её улыбка становится совсем уж зловещей, но она означает мою маленькую победу — Изабела нервничает. — Кор, я просто хотела... Я отворачиваюсь и бросаю окурок на землю, обрубая разговор: — Я тебе не Кор. Изабела, мне надо идти, у меня занятия. Премного извиняюсь. Я отхожу на шаг, и тут она возникает передо мной и даёт мне звонкую оплеуху, да так, что у меня серебристые точки сверкают перед глазами. — Дошло? — она пристально смотрит на меня, наклонив голову, и шепчет мне в рот, пока я ощупываю щёку, пытаясь отойти от шока. — Со мной не шутят, братец. И да, я буду звать тебя и Кор, и братец, и как только мне вздумается, потому что я так хочу. Я приехала сюда, чтобы поговорить с тобой, потому что прошло уже достаточно времени, а ты так и не отрастил яйца. Но я не позволю тебе так просто забыть обо мне. Я прошу уделить мне всего один день из твоей крутой, деловой, суперзагруженной жизни и думаю, ты в состоянии это сделать, потому что я прихожу не каждый день. Ты меня ненавидишь, и я это вижу, только я к тебе тоже особой страстью не пылаю, но я хочу узнать о тебе кое-что, а ты хочешь узнать обо мне ВСЁ. Я молча смотрю на неё во все глаза. Вот это девка! Я убираю пальцы с горящей щеки. — А если я так ударю? Она улыбается. — Попробуй. Мгновение я смотрю на неё, раздумывая, а затем снимаю с себя толстовку, оставшись в школьной рубашке. — Набрось на себя, — я протягиваю ей толстовку. Изабела смотрит на меня с сомнением: — А где же неловкие шуточки про продрогшую проститутку? — Надень, Изабела, на улице холодно. Когда она накидывает на себя толстовку, я понимаю, что это первый раз, когда наше взаимодействие не перерастает в открытую конфронтацию. Надо сказать, ей идёт моя одежда. С чего бы вдруг я так считал? Я поворачиваюсь, направившись в сторону выхода со школьной территории. — Идём. — А ты? — она указывает на мою рубашку. — Мне нормально. Изабела подходит и подстраивается под мой шаг. Я отмечаю, что она выше Ким. Я настолько привык, что почти все знакомые мне девушки ниже меня практически на целую голову, что высокая Изабела, лишь немного уступающая мне в росте, вызывает во мне странные чувства. Хотя у неё каблуки, это ещё не так сильно бьёт по самооценке. — Как ты нашла меня? — спрашиваю я, когда мы выходим на дорогу, ведущую к ближайшей автобусной остановке. Изабела обращает лицо в мою сторону: — Думаешь, я не знаю, где ты учишься? — Хочешь сказать, где я живу ты тоже знаешь? — Это кажется тебе удивительным? — Господи, что за идиотская привычка отвечать вопросом на вопрос?! — Ты только что сам ответил вопросом, — спокойно замечает Изабела. — Ты всегда такой несдержанный или только в окружении красивых девушек? — Я смотрю, ты мисс Скромность. — Я никогда не вру. В том числе и себе. Если я замечаю за собой какие бы то ни было достоинства и недостатки, то признаю их. Я вскидываю голову: — О, а у тебя есть недостатки? Не может быть! Изабела оставляет мой выпад без ответа, но на мгновение в её взгляде мелькнуло что-то недосказанное. Мы выходим на оживлённую улицу. Сейчас около половины третьего, кучка учеников средней школы собралась на остановке — поедут тусить в кафе или торговый центр. Интересно, как это будет выглядеть в глазах моих знакомых, если я вдруг заявлюсь в подобном месте с Изабелой? Знаю я, как это будет выглядеть, вот поэтому это меня и бесит. Но я не могу говорить каждому встречному, что она моя сес... родственница по крови, матушку вашу! — Куда ты вообще меня собралась вытащить? — спрашиваю я, когда мы подходим к краю проезжей части. — Мы могли поговорить и на школьном дворе. Изабела выбрасывает руку, ловя такси: — На школьном дворе ты бы не познакомился с моей мамой. Я часто моргаю, пытаясь перекрутить момент назад: — Что? — Ты не ослышался. Ты же хочешь про неё узнать, верно? На её зов кэбмен подъезжает быстрее, чем я успеваю захлопнуть рот. Изабела скользит на заднее сидение и пододвигается, чтобы освободить мне место. Чёрт меня раздери, не знаю, чем кончится эта авантюра, но, по-моему, я снова во что-то влипаю... Закрывая за собой дверь кэба, я думаю о том, до чего же она чертовски права во всём. Она чувствует, что мне нужно знать, и искусно манипулирует этим. — Милдред Авеню, — громко сообщает она водителю, с комфортом прислонившись о мягкую спинку, закинув ногу на другую и положив на них руки. Изабела смотрит на меня с лукавой ухмылкой: — За дорогу платит братец.