Ангел за партой

― Дерьмо. Этот тоже не подходит! Я тереблю кончик галстука, завязанного на шее слишком небрежно из-за чувства нехватки воздуха, и чувствую себя немного не в своей тарелке в новой белоснежной рубашке, строгой серой жилетке и чёрных джинсах, которые так и не смог променять на деловые брюки даже ради сегодняшнего мероприятия. От духоты моё горло как будто стянули тугим воротником, а попытки открыть окно в моей маленькой комнате были на корню пресечены крутящимся у зеркала Рэем, который только недавно пережил тяжёлое расставание с фарингитом и не горел желанием встретить его снова. ― Дьявольщина, у тебя хоть один нормальный галстук есть? ― Рэй нетерпеливо копается в моём комоде среди вороха похожих на змеиные хвосты галстуков. ― Драный, жёлтый, с кольцами, прямоугольный, Человек-Паук это чёртов… ― бурчит он, отбрасывая их один за другим. ― О, вот нормальный чёрный, слава Богу! ― Не совсем нормальный… ― осторожно поправляю я, прислонившись к стене. ― Ох, чёрт! ― возмущённо сопит Рэй, заметив в самом низу омерзительного клоуна на чёрном фоне. ― Какая гадость! Как миссис Тот ещё не устаёт с тобой бороться, ума не приложу. ― Прикладывай ум поскорее, нам выходить через десять минут. ― Иди к дьяволу, Кор! Не видишь, что ли, я и так похож на какого-то пришибленного гика из девяностых, а ты ещё издеваешься надо мной! Как я в таком виде покажусь перед Мэдди? Конченый шизофреник какой-то… Ты только посмотри, что мать сделала с моими волосами! Я уже два раза голову мыл, но этот чёртов воск не смывается. По-моему, она откопала его где-то в дедушкином сарае, где он лежал со времён Второй Мировой… Я не могу удержаться от смеха. ― А пошло оно всё к чёрту! ― психует Рэй, вытаскивая телефон. ― В гробу я видал этот Рождественский бал! Напишу Мэдисон, что меня срочно увезли в больницу с аппендицитом… ― Ты каждому второму рассказываешь, что перенёс аппендицит в девять лет. Уверен, что среди этих людей нет твоей Мэдди? Ненадолго задумавшись, он категорично мотает головой, продолжая печатать: ― Значит, проблемы с поджелудочной. ― Не дури, Рэй, ― я выхватываю телефон у друга, и он тут же пытается совершить отчаянное самоудушение первым попавшимся галстуком, а мне приходится потратить ещё несколько минут на предотвращение его самоистязаний. ― Прекрати! Ты не бросишь меня в этом аду из-за какого-то долбанного воска, понял? Боже. Если тебя не устраивает твой наряд, возьми что-нибудь из моих вещей, а я пока поищу в ванной, что можно сделать с твоей причёской, хорошо? ― Хорошо, ― уже менее мрачно отзывается он. Удостоверившись, что мне удалось разбавить суицидальные порывы Рэя слабой надеждой, я оставляю друга на чердаке и спускаюсь вниз. На кухне горит свет. Убедившись, что ванная комната безнадёжно занята принимающим душ Чарли, в надежде попросить у отца какое-нибудь укладочное средство, я направляюсь туда, где Амалия уже без малого час накручивает волосы моей сестре. ― Прекрасно выглядишь, Корин! ― Амалия улыбается, повернув голову, когда я вхожу. На ней приталенное бежевое платье и туфли на высоких каблуках ― кажется, они с отцом собирались на рождественский корпоратив или что-то вроде того ― это само по себе странно, но я слишком снисходительно смотрю на их отношения, чтобы удивляться отцовским уступкам ради новой женщины. Алия с довольным видом болтает ногами на высоком стуле, и я впервые вижу её волосы уложенными в довольно красивое подобие женской причёски. ― Я похожа на принцессу, Кор, смотри! ― радостно пищит она, встряхивая каштановой гривой, над которой порхают руки Амалии. ― Скорее, на причёсанного хоббита, ― я мрачно улыбаюсь, застыв в дверях. ― Амалия, вы не видели отца? ― Кажется, он у себя в спальне. Чарли испачкал кетчупом свой галстук и попросил у Грега одолжить свой, он пошёл искать. ― Ясно, ― бросаю я со спины, возвращаясь в тёмный коридор. ― Сам ты хоббит, придурок! Просвет между коридором и приоткрытой дверью в спальню моего отца светится слабым зеленоватым свечением от прикроватной лампы с тёмно-зелёным абажуром. Я намереваюсь постучать и войти, но меня останавливает его тихий голос: ― У меня нет на это времени. Ты знаешь, я занят. Я замираю у двери, застыв на месте, и прислушиваюсь. Отец ходит по комнате ― его мелькающая тень периодически перекрывает свет лампы. До моего слуха доносится глухой голос его телефонной собеседницы, однако с большой долей вероятности я не смог бы определить его обладательницу, не будь я так хорошо знаком с её ленивой манерностью и низким кашляющим тембром. ― Уже поздно. ― После некоторого молчания отвечает отец. ― И у детей сегодня дурацкий школьный бал, мне нужно отвезти их… что? Что с ней опять? Я невольно заглатываю воздух, подумав об Изабеле, и подхожу ближе, внимательно вслушиваясь. В ожидании дальнейшего разговора мой сердечный ритм пульсирует, как звук на барабанной тарелке. Выслушав долгий истеричный ответ, отец недовольно цокает языком: ― У неё это случалось уже несколько раз, это не страшно. Успокой её и заставь принять таблетки. Чёрт возьми, Октавия, только не говори, что звонишь мне из-за такой ерунды! На этот раз ответ следует не столь незамедлительно. После долгой паузы Октавия сообщает о чём-то уже изменившимся голосом. ― Не будет праздновать дома? ― спрашивает он холодно. ― И куда она собралась? Надолго? С кем?.. Снова он? Нет, я против. Она ещё что-нибудь рассказывала? Я знаю, что никогда не интересовался, но теперь я спрашиваю, Октавия, так что будь так добра, ответь! Что?.. Нет, скажи ей, что я не разрешаю. Потому что!.. Мне плевать, чего она хочет. Так и скажи, но чтобы в это чёртово Рождество она сидела дома, иначе у неё будут большие проблемы. Потому что я так сказал, Октавия! Так и передай… Что? Да прекрати ты рыдать, с ней всё будет в порядке, только сделай, как я сказал. И не смей больше звонить мне по таким пустякам. Парализованный волнением, я не успеваю вовремя отойти от двери, да и грозовая скорость, с которой отец вылетает из комнаты, особых шансов на успешные прятки мне бы не оставила. Остервенело распахнув дверь, отец вылетает прямо на меня. ― Господи! ― он почти вскрикивает, одновременно рассердившись и ужаснувшись. ― Что ты здесь делаешь?! ― Что-то случилось? ― встревожено спрашиваю я, к чертям отбросив всякую предосторожность. Уже не имеет значения, как это выглядит в его глазах, мне жизненно важно знать, что с Изабелой всё в порядке. Отец явно опешил. Даже в полумраке коридора видно, как кровь отливает от его лица: ― В каком смысле? ― Кому нехорошо? Кто-то пострадал? Мой голос срывается от волнения, мешая нормально соображать. К слову, на отца моя кататоническая тревога действует практически так же оглушающе. ― О чём ты вообще, Корин? Никто не пострадал, ― отрезает он торопливо, вид у него при этом напряжённый и бдительный. ― Я спрашиваю тебя, что ты делаешь возле моей комнаты? Я вскидываю дрожащую руку в сторону его спальни: ― Ты только что говорил кому-то, что это не страшно. Что не страшно? Хотя папины глаза выражают все оттенки потрясения и ужаса, голос его остаётся твёрд: ― Так, знаешь-ка что? Тебя это совершенно не касается, понял? ― он кидает мне в руки галстук. ― Бери это и передай своему рыжему болвану. И поторопи всех, потому как я не стану подставлять Амалию, опаздывая на эту долбанную вечеринку. Если не хотите тащиться в забитом автобусе, пошевеливайтесь. ― Что не страшно, папа? ― я осекаюсь, ощутив подступающие жар и духоту. Тут он уже окончательно теряется, заметив, как сильно я взвинчен. Его голос меняется, став мягче: ― Я же сказал, ничего не случилось. Кор, ты в порядке? Я прихожу в себя, отвожу взгляд и молча киваю. Отец некоторое время смотрит на меня выжидающе, а затем кладёт руку мне на плечо. ― Пойдём, ― тихо говорит он. Только увидев Рэя на кухне, я вспоминаю, зачем искал отца, но куда мне сейчас до этого? К тому же, Амалия успела поколдовать над бедолагой, и теперь его волосы выглядят гораздо лучше, на плечах красуется мой белый пиджак, а за стёклами очков впервые за этот день сверкает улыбка. ― О, вот и вы, ― улыбается Амалия, пряча пудру в сумочку. Она вскакивает со стула, взяв Алию за руку. ― Ну что, идём? Все готовы? Повисшую на пару секунд тишину одобрительного молчания нарушает жизнерадостное пение Чарли откуда-то из глубин ванной комнаты. ― Мать моя японец, он что, до сих пор там плещется? ― таращит глаза Рэй. Отец тяжело и красноречиво вздыхает с видом человека, который успел сто раз пожалеть о решении заводить детей и иметь дело с их такими же недалёкими друзьями. Я киваю остальным: ― Идите к машине, я приведу его. За время лихорадочных сборов квартира превратилась в кладовку театрального костюмера, причём далеко не самого ответственного: тут и там невпопад стоят стулья, увешанные грудой одежд; на креслах и диванах валяется содержимое школьных рюкзаков; пол усеян рассыпавшимися блёстками из косметички Алии, и в довершение ко всему, сверкающий всеми цветами радуги Макс гоняется за своим хвостом, к которому привязали пару-тройку девчачьих бантиков. Протиснувшись через загромождающие проход табуретки и коробки с обувью, я подбираюсь к ванной комнате и громко барабаню в дверь, за которой слышится мелодичное рождественское мычание человека, которого здесь вообще быть не должно. Который сам предложил заехать за мной и Рэем часов в пять, и в итоге к вечеру притопал к моему дому со своим гелем для волос, спрятанной в кармане пиджака флягой виски и без машины. ― Чарли! Если тебя там ещё не смыло, то сейчас я открою дверь и сделаю это сам! ― Иду-иду! Прислонившись к стене, я вытаскиваю из кармана мобильный и набираю номер Изабелы. Пальцы слегка трясутся, ткань рубашки вдруг начинает раздражающе натирать кисти, и мне приходится закатать рукава до локтя. Долгие протяжные гудки без ответа заставляют меня нервничать ещё сильнее. Я набираю ещё два раза, но Изабела не отвечает. Спустя минуту дверь открывается, выпуская пары влажного горячего воздуха, а также Чарли ― в одних трусах и полотенце. ― Поверить не могу. ― Прости, чувак, ― торопливо оправдывается он, хватая с пола позади себя брюки и впопыхах натягивая их на себя, ― у вас там детский шампунь с такой классной пенкой, отпад, я теперь так обалденно пахну клубникой, чувствуешь? ― Чарли, все ждут тебя в машине. ― Сейчас-сейчас, дай мне минутку… А чего ты такой бледный? Случилось что-нибудь? Я отворачиваюсь: ― Нет, всё в порядке. Когда мне наконец удаётся подвести к машине Чарли, застёгивающего на ходу рубашку, на часах уже девять вечера, а в школе началась церемония открытия. Подсев с Чарли на задний ряд к Рэю и захлопнув за собой дверь, я ловлю на себе подгорающий взгляд отца, обернувшегося с водительского сиденья, а Чарли награждается таким же от Рэя, безнадёжно опоздавшим на первый танец с Мэддисон. Амалия сидит рядом с отцом, усадив Алию себе на колени. ― Все в сборе, ура! ― смеётся Амалия, глянув в зеркало заднего вида, когда машина трогается. ― Чарли, мы за тебя переживали. ― Переживали, что ты жив, урод, ― желчно шипит Рэй. ― Простите, ― бойко отвечает Чарли. ― Я бы в вашей ванной поселился… Грег, у вас отпадный дом! ― Рад это слышать, ― совсем не радостно отзывается отец, выруливая на главную дорогу. В горле начинает пульсировать нервный ком. Откинувшись на спинку сиденья, я поворачиваю телефон вбок и набираю сообщение Изабеле: Привет. Это я. Пожалуйста, перезвони мне, как только сможешь. Мне нужно знать, что ты в порядке. К. Убрав телефон, я смотрю в окно на проплывающие мимо фонари и сверкающие уличные украшения. ― Мой Бог! ― Рэй с отвращением отшатывается от Чарли, прижавшись к дверце. ― Ты всё плечо намочил мне своими волосами! ― А так нравится? ― тряся мокрыми волосами, Чарли бодает Рэя в голову. ― Не смей! ― визжит он, замахав руками. ― Фу, мерзость! Отвали от меня! Боже, да что на тебя нашло? Чёртов псих! Алия весело выглядывает назад. Решив надеть пиджак прямо в машине, сидящий посередине Чарли расталкивает меня и Рэя своими локтями, а затем достаёт из кармана гель для волос и начинает возиться с укладкой. Взгляд Рэя сочится всеми известными науке ядами: ― Господи, ты невозможен. ― Меня хотя бы мамочка на вечеринки не собирает, ― парирует Чарли. ― Кор, как ты можешь дружить с таким занудой? Ха-ха… Кор? Эй, ты с нами? Я молча киваю, вернувшись к окну, и на этот раз Чарли хватает сообразительности не лезть ко мне с вопросами до самого конца поездки. Перед школой образовалась настоящая пробка ― школьная парковка забита до отказа, подъезд к парадному входу перекрыт толпами красиво наряженных школьников, и отцу приходится сделать крюк, чтобы высадить нас со стороны бокового входа. ― Забери Алию в одиннадцать, и возвращайтесь домой на такси, ― говорит мне отец, открывая дверь со стороны Амалии, чтобы помочь Алии вылезти из машины, не запачкав платье. ― Я приеду поздно. ― Хорошо. ― И чтобы не смел там пить, понял меня? ― На школьных вечеринках нет алкоголя, папа. ― Ну конечно. Кивком попрощавшись с парнями, папа целует в макушку Алию и садится обратно в машину. ― Хорошо вам отдохнуть, ребята! ― Амалия машет рукой со своего места. Чарли и Рэй рассыпаются в слюнявых комплиментах и взаимных пожеланиях, пока Алия вытаскивает из моего кошелька парочку крупных купюр. ― Алло, куда так много? ― шёпотом возмущаюсь я. ― Ты должен мне за то, что я не сказала папе про твою Изабелу. А вторую часть проспорил за Амалию, помнишь? Ты сказал, что она и недели не продержится, а сегодня восьмой день, и она никуда не сбежала. ― Господи, но зачем тебе столько денег на Рождественском балу? Что ты там покупать собралась? Бесплатные напитки? Алия важно прячет свою долю в маленькую детскую сумочку: ― Чтобы ты знал, я не только с тобой спорю на деньги. У нас сообщество. ― А папа знает про твоё сообщество? ― А папа знает про тебя и Изабелу? Я слегка отстраняюсь, кусая щёку изнутри. ― Мелкая зараза. Топай уже на свой праздник. Я наблюдаю, как Алия встречает свою подружку по пути к корпусу начальной школы, и они, подражая более взрослым девочкам, восхищаются нарядами друг друга, прежде чем вместе скрыться за декорированными к Рождеству дверями. ― Не понимаю, почему ты так холоден с этой чудесной женщиной, ― недоуменно качает головой Рэй, проводив взглядом машину моего отца. ― Эта Амалия ― настоящий клад. ― Согласен. Она шикарна, ― Чарли присоединяется к разговору, напялив на лицо свою фирменную улыбочку. Мы трогаемся по направлению к шумному двору корпуса для старшеклассников. ― Чарли, я, кажется, не к тебе обращался. Можно мне с Кором хоть немного поговорить один на один? ― Чтобы ты обсуждал меня за моей спиной, Брэдбери? Вот уж нетушки. Иди лучше поищи свою подружку, приятель ― ты не похож на парня, которому девки простят любое опоздание. ― Я Билберт, кретин. Между прочим, мы из-за тебя опоздали! ― Разве? Зато у меня волосы в полном порядке. ― Говнюк собачий. ― Серьёзно, Кор, как ты его терпишь столько лет? Это же налицо ходячий истерик. Если женится, годами будет пилить свою жену, чтоб прикрутила полочку. Я машинально шагаю вперёд, вглядываясь в сообщение на дисплее: И. «Всё в порядке, котёнок». Слишком просто и веет ответной заботой, хотя на деле за этим может что-то скрываться. Если бы всё правда было в порядке, она бы ответила сразу. Почему она не перезвонила мне? «С тобой точно всё хорошо? К.» ― Да что с ним такое? Ко-о-ор! Кор, ты здоров? ― А чего ты удивляешься? Если бы я целыми днями слушал твоё нытьё, Рэй, то стал бы похож на зомби. И. «Да». ― Простите, парни, всё в порядке, ― бросаю я, пряча телефон в карман, и глубоко выдыхаю, глядя на небо. Меня раздирает на части от невозможности забить на этот дурацкий бал и Алию и уехать к Изабеле. ― Боже, хоть бы этот день поскорее прошёл… Чарли кладёт ладонь мне на плечо и ободряюще притягивает меня к себе, к возмущённому недовольству Рэя: ― Сегодня вечер пройдёт за-ши-бенно, ― улыбается Чарли, встряхивая волосами. ― Это девочки пускай трясутся и переживают, а нам надо расслабиться и хорошенько погудеть. ― И то верно, ― соглашаюсь я. ― Кого ты позвал, кстати? Тену, да? Гарантирую, она сегодня будет выглядеть охрененно. ― Нет, не Тену, я никого не позвал. Я сегодня без девушки. Слава Богу. *** Сверкающий мириадами мелькающих огоньков огромный зал слегка вибрирует отскакивающей от стен медленной музыкой и сотнями восторженных голосов. Все вокруг такие красивые; кто-то уже танцует, кто-то встал в позу для фотографии возле рождественского баннера, несколько девушек скромно стоят возле гигантской ёлки, а кучка парней неловко хохочет над чем-то, периодически поглядывая на них с интересом. Я замечаю мистера Слетчера в голубом смокинге, наблюдающего за школьниками в компании преподавателя физкультуры. Мистер Гиони поправляет оторванную гирлянду на стене, громко отчитывая какого-то нерадивого танцора за его нерасторопность. Заметив Мэддисон из параллельного класса, Рэй бросает на меня испуганный взгляд, крестится и отправляется на бой. Я не успеваю уловить момент, когда Чарли перестал вертеться вокруг меня, ― но вот он уже обхаживает какую-то девицу, показывая ей на телефоне фотографии своего кота. Оставшись в одиночестве, я ныряю в толпу, пробираясь к пустующему пространству возле столов с различной едой. По необъяснимой традиции школьные повара устраивают забастовку перед каждым Рождеством, так что это поясняет, почему никто особо не крутится возле макраме с резиновыми на вкус оливками и тарелок с подгоревшими печеньями. Стянув со стола пластиковый стаканчик, я наливаю себе колы и прислоняюсь спиной к выступу стены, чувствуя себя одним из надсмотрщиков. Мой взгляд улавливает Тену, скользящую в танце со Стивеном неподалёку. Заметив меня, она сразу же прячет глаза и перестаёт улыбаться, ненавязчиво уводя Стива в другую сторону. ― Кор, не хочешь поучаствовать в конкурсе? ― задорный девчачий голос заставляет меня повернуться. На Лиззи Джойси сегодня джинсовый сарафан и непомерно высокие сапоги, а волосы заплетены в шесть косичек. ― Привет, Лиззи. Что за конкурс? ― Мы пытаемся раздобыть огонь с помощью гирлянд. Кто осилит это задание ― получит приз. ― Мазь от ожогов? ― Нет, пятьдесят фунтов. А вот ещё одно «сообщество». ― Спасибо, Лиз, но я, пожалуй, пас. ― Ладно, ― пожимает плечами она. ― Если передумаешь, мы вон там, за ёлкой. Приходи, у нас весело. ― Я подумаю. Она уходит, а я наконец выдыхаю. Не знаю, почему в её присутствии мои нервы держатся под напряжением, как проволочное ограждение на тюремном заборе. Наверное, потому, что на свете нет ничего страшнее, чем изобретательная пятнадцатилетняя девочка, никак не определившаяся, влюблена она или нет. Стакан в моей руке быстро становится пустым, и я снова иду к столам, потянувшись за новой порцией газировки. Внезапно кто-то сзади властно хватает меня за талию. Повернувшись, к своему удивлению вижу обольстительную улыбку местной школьной королевы. ― Корин! Смотрю, ты без дела прохлаждаешься, сладенький? ― Бетси Зингер кладёт голову мне на плечо. ― Не хочешь позвать меня на танец? ― Ну, я не знаю, Бетси, вообще-то я не собирался… Мои слабые оправдания не удостаиваются её внимания ― схватив меня за руку, Бетси ведёт меня в самую гущу толпы, в бликах от прожекторов и световых лучей её ультракороткое серебристое платье сверкает металлическим блеском. Её длинные светлые волосы заплетены в свободную, слегка растрёпанную, но вне всяких сомнений затейливую косу, голову венчает маленькая тиара, а каблуки, на которых она умудряется ходить, своей высотой выходят за границы моего понимания. Вытащив меня в середину танцевальной площадки, Бетси жестом собственницы закидывает обнажённые руки мне на плечи и прижимается ко мне. ― Смелее, Кор, мы не в монастыре, ― она берёт мои руки и кладёт их себе на талию. ― Вот так. Молодец. Фу, какая сопливая песня. Ты сегодня такой красавчик… Тебе очень идёт эта жилетка. И чего стоял там, как бедный родственник? Я же ещё на вечеринке у Чарли говорила, что пойду с тобой на бал, надо было сразу меня искать. Да обними ты меня покрепче. Да, вот так. Ох, не наступай мне, пожалуйста, на ноги, эти туфли стоят дороже, чем вся эта школа. Я продолжаю молча держать в руках Бетси, неторопливо кружась на месте в медленном танце. ― Ты какой-то грустный, ― замечает Бетси, наклонив голову. ― У тебя всё хорошо? ― Да, ― в который раз лгу я. Бетси сцепляет ладони в замок за моей шеей. ― Вы, мужчины, до того сексуальны, когда выглядите несчастными. Так и хочется вас приласкать. Её пальцы с длинным маникюром подразнивающе касаются моего затылка. Вспыхнув, я опускаю голову: ― Бетси… ― Да не комплексуй. У меня нет к тебе никаких нежных чувств. Но ты классный парень, это правда. Я на секунду закрываю глаза, мечтая о том, чтобы на её месте была Изабела. ― Ха, погляди, как на нас Уайтли смотрит, ― вдруг усмехается Бетси. ― Ух, какая серьёзность ― ещё чуть-чуть, и мы с тобой загоримся. Я смотрю, куда она кивает головой, и встречаюсь с растерянным взглядом Тены, сидящей со Стивеном на скамейке с пластиковым стаканом в руках. ― Знаешь, я давно заметила, что у вас с Теной не ладится, ― продолжает Бетси, блуждая пальцами по моей шее. Заметив, что я отстраняюсь, она поспешно убирает руку. ― Ладно, не буду, прости. О чём я? А, Тена… Хотела спросить, вы окончательно расстались? Я неопределённо мотаю головой. ― Неужели это из-за неё ты так убиваешься? ― улыбается Бетси, сверкая белыми-белыми зубами, прижимаясь ещё ближе. ― Дам тебе совет, сладкий: ни одна девушка не стоит тех глупостей, на которые идут мужчины ради любви. Принцессы перевелись на этом свете, мой дорогой, спят на средневековых кладбищах. Теперь, расставшись с мальчиком, девочки грустят, плачут, подыхают от слёз, а потом идут на бал с новым принцем и думают, что на этот раз это точно любовь. Так что забудь о ней, Кор. Пользуйся своей привлекательностью, пока есть время, и, может быть, когда-нибудь ты вспомнишь меня с благодарностью и подумаешь: «А эта крашеная сучка была права». Я вскидываю голову, усмехаясь, и мотаю головой. ― А что я такого сказала? Чёрт, Кор, нельзя быть таким романтичным, рано или поздно это убьёт тебя. Я улыбаюсь Бетси: ― Что плохого в романтике? ― Она кончается. Её светло-зелёные глаза пристально смотрят в мои, а губы трогает загадочная улыбка. Песня заканчивается, и следом сразу же идёт другая, бодрее и энергичнее. Прошмыгнувший мимо нас Чарли щипает меня за ухо. ― Идиот, ― ухмыляется Бетси, аккуратным жестом поправляя мои волосы. ― Он просто развлекается, ― я пожимаю плечами. ― Тебе бы тоже не помешало, ― замечает она. ― Хочешь, чтобы я дёрнул тебя за ухо? ― Нет, но… ― Бетси закусывает губу, вскидывая идеально изогнутые брови, ― у меня, кажется, корсет начинает расползаться, ты не мог бы помочь мне? ― Позови кого-нибудь из подружек, ― предлагаю я. ― Видишь ли, пока я буду искать их среди этой толпы, моё платье может сползти до пола. Прошу, помоги мне! Не переживай, это несложно. Не успеваю я кивнуть, как Бетси уже тащит меня к выходу в коридор, куда музыка долетает не столь отчётливо, а затем ведёт в пустую женскую раздевалку, в сторону дамской комнаты. В дверях я упираюсь, как баран. ― Не пойду я туда, это женский туалет! ― Предлагаешь мне в мужской нагрянуть? Не бойся, я проверила, там никого нет. Ну же, давай. Бетси втаскивает меня за собой в одну из двух дверей, закрыв её на замок. Помещение маленькое: у одной стены крохотная душевая кабинка, у другой ― длинная раковина с высоким зеркалом со слегка размазанным отпечатком чьей-то помады в центре. ― Секунду, ― Бетси поворачивается ко мне спиной, нашаривая пальцами застёжку. ― Если очень смущаешься, можешь пока отвернуться, мне нужно поправить корсет. Отвернувшись, я разглядываю выщербленную краску на стенах и ползущего по ней паучка. У паучка длинные лапки и крохотное серое тельце. Я улыбаюсь, когда память воспроизводит до боли знакомый приглушённый шёпот: «Оставь его, это Джонни. Он тут живёт. Не прогоняй его». ― Можешь повернуться, ― звонкий голос Бетси возвращает меня обратно. ― Вот, смотри, видишь там эти белые застёжки, похожие на косточки? Мне нужно, чтобы ты как следует затянул о них два шнурка. Покрепче, пожалуйста, ты меня не раздавишь. Вот, почти. Нет, слишком туго. Да, молодец. А теперь завяжи бантик. Всё? А теперь, если не сложно, застегни платье до упора. Спасибо, вот сейчас просто идеально. Ни одна моя подружка не смогла бы сделать лучше. Повернувшись, Бетси неожиданно обхватывает мою голову ладонями и целует меня в губы. Она пахнет клубничным блеском и духами, которыми пользуется каждый день. Не желая её обидеть, я отстраняю её очень осторожно, схватив за руки и отойдя на полшага назад: ― Бетси, нет… Прости. ― Господи, это всего лишь поцелуй, ― усмехается она, снова наступая. На этот раз я отстраняю её более решительно, молча глядя ей в глаза. ― Ладно, я поняла, ― отступает она, поправляя причёску. ― Прости, я не могу. ― Всё нормально, ― Бетси остывает и отворачивается к зеркалу, чтобы поправить макияж. ― Моя ошибка. В момент, когда Бетси тянет на себя дверь, я вдруг отчётливо понимаю, что в раздевалку кто-то зашёл. Но уже слишком поздно. ― Чёрт, ― еле слышно шепчет Бетси, жестом велев мне оставаться на месте. За дверью стоит Тена. ― Привет, Бетси, ты не знаешь, где Кор? Я видела, как вы танцевали, а потом потеряла его из виду. Надо отдать должное Бетси, панике она не поддаётся, хотя дверь придерживает так, что побелели кончики пальцев. ― Без понятия. Может, пошёл за напитками? ― Нет, его нет в зале. ― Тогда не знаю. Я ему не няня. Наверное, ушёл. Как назло, Тена вдруг решает устроить соцопрос. ― Чёрт, мне нужно поговорить с ним… ― протягивает она. ― Он о чём-нибудь рассказывал тебе? Ну, куда собирался после вечеринки? Может, к сестре? Бетси начинает беспокойно елозить ногой: ― Не знаю… Нет. Не припомню ничего такого. ― А о чём вы говорили? ― Фух. Ну, а разном там… О девушках. ― О девушках? Каких? Он называл имена? ― В принципе ― о девушках. Ни о каких. Просто о девушках и всё. ― А про сестру говорил что-нибудь? Помнишь Изабелу, она была на вечеринке? ― Нет, он не говорил ничего о сестре. Тена, может, тебе лучше поискать его в мужской раздевалке? ― Да, ты права, ― соглашается она. ― Может, он там. Пойду проверю. Ладно, дай я только причёску поправлю… Бетси машинально прикрывает дверь, не давая Тене зайти. Спустя пару секунд молчания в голосе Тены слышится замешательство: ― Бетси, пусти, я на секунду. ― Нет, ― резко отрезает она. ― Но ты же только что собиралась выходить! Мне нужно зеркало. ― Нет, Тена. Не сейчас. На этот раз повисшая между девушками тишина почти искрится грозовым натяжением. Понимание приходит сразу. Голос Тены становится почти неузнаваемым: ― Он там, да? ― ледяная ярость её изменившегося тона заставляет меня зажмурить от кошмарной неловкости глаза и приложиться затылком о стену. ― Там, с тобой? Бетси продолжает держать дверь: ― Тена, тебе лучше уйти. Но всё на самом деле не так, как ты себе представляешь. ― Боже! Это невероятно… ― Тена потрясённо фыркает. ― Эй, Кор, ты там слышишь меня? В последнее время я была о тебе не лучшего мнения, но я и представить не могла, какая же ты на самом деле сволочь! Тена быстрым шагом покидает раздевалку, и я решительно собираюсь последовать за ней, но Бетси останавливает меня лёгким толчком в грудь: ― Не беги за ней, ― в её глазах отражается спокойствие и сожаление. ― Что бы ты сейчас ей ни сказал, она тебе не поверит. Поверь, лучше подождать несколько дней. В глубине души я знаю, что она права. ― Ладно. Хорошо. ― Мне жаль, Кор. И вправду вышло чертовски глупо. *** ― Чарли. Чарли! Иди сюда, ты мне срочно нужен. Схватив за рукав Чарли, глотающего на ходу половинку несъедобного бутерброда, я тяну его к наименее просматриваемому преподавателями углу зала. ― Что с тобой? ― удивлённо спрашивает он. Я вытаскиваю флягу с виски из нагрудного кармана его пиджака и делаю оттуда несколько обжигающих глотков. ― Полегче, ― Чарли выхватывает у меня из рук флягу, пряча обратно. ― Оставь немного для Рэя, он проиграл мне спор. Я тяжело дышу, переводя дыхание. Чарли усмехается, глядя на меня: ― Бурный вечер? ― Не то слово. ― Друг, мне кажется, тебе пора домой. Давай заберём твою сестрёнку и посадим вас в такси. ― Чарли, я люблю тебя. Выйдя на улицу, я жадно глотаю режущий лёгкие холодный воздух. Огоньки на школьных деревьях устало мигают оранжевым. По пути к корпусу начальной школы Чарли предлагает мне сигарету, и я соглашаюсь, молча благодаря его за то, что он, ни на секунду не умолкая, ни о чём меня не спрашивает. На входе толпятся родители, приехавшие забрать своих нагулявшихся чад, но праздник продолжается и на улице среди тех, за кем ещё не пришли. Завидев приближающуюся в нашу сторону Алию, Чарли забирает у меня сигарету и выкидывает её куда-то за спину. Алия подходит к нам, держа в одной руке огромный кулёк с конфетами. ― Который час? ― устало зевает она, уткнувшись лбом мне в живот. ― Я очень хочу спать. Чарли бросает взгляд на руку. ― Одиннадцать, ― отвечает он, глядя на меня. ― От отца не попадёт? ― Его всё равно дома нет, ― я перекидываю галстук за спину и беру Алию на руки. Она тут же безжизненно повисает на моём плече. ― Поехали домой, рыбёшка. Нас ждёт куча уборки. ― Не-е-е-е-ет… ― протяжно скрипит она. Чарли тихо смеётся. Он провожает нас до остановки и вызывает такси. Пока мы ждём, он закуривает ещё одну сигарету, а Алия успевает по-настоящему уснуть у меня на руках. ― Я видел, как Тена вылетела из раздевалки, ― выдохнув дым в сторону, Чарли смотрит на меня. ― Вид у неё был совсем паршивый. ― Готов поспорить, у меня он был не лучше. ― Взбесилась из-за того, что ты позвал Бетси на танец? ― Хуже. И всё было совсем не так. ― Я откидываю голову. ― Чёрт возьми, Чарли, до чего же хреново быть старшеклассником. Я слышу его улыбку. Чарли добродушно фыркает. ― В точку, брат. ― Он кивает на Алию. ― Глянь, заснула. ― Знаю. Обслюнявила мне всё плечо. ― Ты так и не объяснил толком, почему вы с Изабелой живёте в разных домах. ― Маленькая семейная драма. Ничего особенного. У нас разные матери. ― Ах, вот оно что. ― Но я был бы признателен тебе, если бы ты не особо распространялся об этом. ― Какие проблемы. Я никому не скажу, Кор... Кажется, это ваш кэб. Ладно, приятель, удачи! Я пошёл обратно. Завтра увидимся. ― До завтра, Чарли. Приехав домой, я включаю везде свет, кладу Алию на диван в гостиной, стягиваю с неё туфли, накрываю пледом и сам откидываюсь рядом в кресле. Погладив Макса за ушком, достаю телефон и вижу два сообщения. От отца: «Уехал с Амалией на два дня в Манчестер. Приглядывай за сестрой». и Изабелы: «Котёнок, не навещай меня ближайшую пару дней. Мне немного нездоровится, и папочка поживёт у нас. Не переживай за меня. Я люблю тебя и очень скучаю. Напишу тебе, когда он уедет. И.»