Как только Стайлза выписывают на следующий день, он звонит Скотту с просьбой подобрать его, и они направляются в Дом Эха.
— Я знаю, ты злишься, — произносит Скотт, пристегивая Стайлза ремнем безопасности, поскольку тот все еще не научился управлять своими пальцами. — Но где еще мы могли его оставить?
— Я не знаю, Скотт, — сквозь зубы отвечает Стайлз. — Может, в любом другом месте, где не снимали гребаную Американскую Историю Ужасов?
Дом Эха — это лечебница для душевнобольных на окраине города. Когда Стайлзу было пятнадцать, и он проходил через трудный период своей жизни — издевательства, принятие собственной сексуальности, депрессия, которую он так и не поборол после смерти мамы, — его психотерапевт посоветовала ему лечь на семидневную реабилитацию в Дом Эха. Она обещала, ему станет лучше. Групповая терапия, безопасное место и все такое. Она описала это место, как идеальный летний лагерь.
Так что Стайлз с отцом, не теряя времени, собрались наведаться в лечебницу. Когда они вышли из машины и осмотрелись, Стайлз мог поклясться, он видел это место в гребаном триллере. Внутри все выглядело не лучше.
— Нет, — произнес Стайлз, переводя взгляд с массивных на вид санитаров на железные замки и решетки на окнах. — Нет, нет,
нет.
Его отец положил ладонь ему на плечо и развернул прямиком на выход, к их автомобилю. На следующий день Стайлз сменил психотерапевта.
— Я знаю, это место пиздец стремное, — соглашается Скотт. — Но, Стайлз, его необходимо было спрятать где-нибудь, где он будет в безопасности, понимаешь? Где-то, где Ардженты бы не нашли его, и где он не мог бы никому навредить.
— Что насчет тебя, Скотти? — спрашивает Стайлз. — Тебя нам тоже стоит запереть где-нибудь, где ты не смог бы никому навредить?
Скотт теряет управление на секунду.
— Стайлз…
— Я все понимаю, — говорит Стайлз и отворачивается к окну, где деревья мелькают одно за другим. — Мне это не нравится, но я понимаю.
Он действительно понимает. Все полицейское управление, включая его отца и Скотта, стоит на ушах. Поначалу из-за расследования убийства Лоры Хейл, теперь к нему добавилось новое дело о похищении Стайлза и — вишенка на этом кровавом торте — вновь возобновленное расследование пожара в доме Хейлов. Так что, естественно, ни у кого нет времени приглядывать за оборотнем. Стайлз понимает, но все равно не считает этот поступок правильным.
— Так кто еще в курсе всей этой истории с оборотнями? — наконец спрашивает Стайлз.
— Я и твой отец, больше никто.
— Ты еще не рассказал маме?
Скотт вздыхает.
— Я все еще придумываю, как бы помягче ей все это преподнести. Без лишних страхов и слез, понимаешь.
— Да уж, — соглашается Стайлз. — И как это, не знаю, работает? Ты периодически превращаешься в волка?
— Нет, — качает головой Скотт. — Зато я лучше различаю запахи. И мой слух обострился в разы. Плюс, у меня появились какие супергеройские рефлексы? Но единственный раз, когда меня снова бросило в эту
рррр- фазу, был в доме Кейт, где я почувствовал твою кровь.
— Каково это? — заинтересованно спрашивает Стайлз. — Превращаться в… волка.
Скотт недолго смотрит на него, вновь переводя взгляд на дорогу.
— Это страшно, Стайлз. Просто пиздец как страшно. Будто есть что-то внутри меня, что совершенно не поддается контролю.
Стайлз закусывает губу.
— Думаешь, истории про полнолуние — тоже правда?
— Я не знаю, — Скотт хмурится, продолжая смотреть вперед. — Надеюсь, нет.
До следующего полнолуния всего две недели.
— Мы должны спросить Дерека, — решает Стайлз. — Может, нам стоит как-то подготовиться и все такое.
— Да, — Скотт согласно кивает. — Хорошая идея.
Остаток пути они проводят в тишине. Стайлз хотел бы сменить радиоволну, но не может, поэтому они едут по серпантину Западного Бейкона под аккомпанемент Меган Трейнор, которая учит маленьких девочек, как правильно говорить
нет. И господи, если в его жизни еще не было момента, когда все, что он желал услышать, это голос Адель — что же, он настал.
День задался хмурым. Кучные облака нависают над зелеными холмами, и Стайлз наблюдает за ими через стекло, откинув спинку своего сидения назад и спрятав руки в карманы худи.
Сегодня его кисти побаливают, что можно считать положительным отклонением. По крайней мере, они хоть что-то чувствуют. Его плечи все еще остаются главным эпицентром боли. На завтра он записан в кабинет физиопроцедур, и Стайлз не сомневается, что на сеансе будет только больнее, но он счастлив, что в диагнозе его повреждения описаны все-таки как поддающиеся лечению.
К тому времени, как они подъезжают к Дому Эха, начинается дождь. Стайлз уверен, это связано с тем, насколько зловеще это место. Даже погода здесь отвратительная.
Скотт паркует автомобиль максимально близко к главному входу и спешит выйти, чтобы открыть Стайлзу дверь и помочь ему с ремнем безопасности.
Они спешат ко входу.
Стайлз немного дрожит, успев промокнуть, и настороженно оглядывается, пока они проходят к стойке регистрации. И ладно, может, все здесь не так уж кошмарно, как он помнил, но все равно угнетающе и депрессивно, и Стайлз не пожелал бы здесь остаться даже врагу. И да, решетки на окнах он все-таки не выдумал.
— Здравствуйте, — Скотт подходит к женщине за стойкой и показывает свое удостоверение. — Мы пришли поговорить с Дереком Хейлом.
Женщина забирает его документы и внимательно просматривает. После переводит взгляд на Стайлза.
Скотт вздыхает и лезет за удостоверением Стайлза к нему в карман.
— Немного левее, бро, — подсказывает Стайлз. Женщина за стойкой явно не впечатлена.
А что? Они со Скоттом никогда не смущались друг друга. И Стайлз уверен, что последнюю грань они перешли около часа назад, когда Скотту пришлось расстегивать его джинсы, чтобы Стайлз мог отлить. Могло быть и хуже. По крайней мере, он все еще в состоянии сам держать свой член.
— Подождите здесь, — говорит женщина и исчезает за служебной дверью.
Стайлз рассматривает постеры на стене. Все они о различных психологических расстройствах. Бумага пожелтела от времени, кое-где прорвана. И это угнетает даже больше, чем серые стены, на которых они висят.
Через пару минут раздается сигнал, и металлическая дверь в стене напротив открывается.
— Следуйте за мной.
Стайлз готовится увидеть Дерека в общей комнате или типа того. Где кто-то клеит поделки из макарон или бисера, а Джек Николсон собирается устроить забастовку. Но Стайлз слишком много времени проводит перед телевизором. Потому что в реальности санитар проводит их по абсолютно пустому коридору с закрытыми дверьми.
— Дерек находится в изоляторе.
— Почему? — спрашивает Стайлз.
— Меры безопасности, — отвечает санитар с таким невозмутимым лицом, что Стайлзу хочется ему врезать.
Комната Дерека крайняя в коридоре. ХЕЙЛ начертано на небольшом ярлычке на уровне глаз. Прямо под ним прикреплен лист посещений. Санитар достает из кармана связку ключей и отпирает дверь.
— Я подожду вас здесь, — говорит он.
Комната небольшая и чистая. Здесь нет окна. В середине стоит одна койка с незастеленным матрасом. На нем сидит Дерек, спиной к двери, его босые ноги касаются пола.
— Дерек? — взволнованно зовет его Стайлз.
Дерек оборачивается, его глаза загораются голубым. Затем он поднимается и проходит в дальний угол, присаживаясь на корточки.
— Хей… Дерек, — говорит Стайлз. — Как ты себя чувствуешь?
Дерек смотрит в пол.
— Ты ведь помнишь Скотта, верно? Он хотел бы спросить у тебя кое-что. Кое-что о полнолунии и… всяком.
Никакого ответа.
Стайлз присаживается на койку перед ним.
— Ты можешь посмотреть на меня, Дерек? Чтобы я мог убедиться, что тебя не накачали какой-нибудь дрянью, мне нужно проверить твои зрачки.
Дерек поднимает на него взгляд.
— Таблетки на меня не действуют.
— О, понятно, — кивает Стайлз. — По правде говоря, это как раз одна из тех вещей, о которых мы и хотели узнать. Слышал, Скотти? Больше никаких марок на музыкальных фестивалях.
— Да я как-то и не собирался пробовать, — удивленно поднимает брови Скотт.
— Я просто не хочу, чтобы ты спустил свои деньги впустую, бро.
Скотт фыркает.
Дерек снова опускает взгляд вниз.
— Я хотел поблагодарить тебя, — обращается к Дереку Стайлз. — За то, что спас меня. Могу себе представить, как трудно тебе было противостоять Кейт и-
— Я поступил плохо, — шепчет Дерек, поджимая ноги под себя. — Я вел себя плохо.
— Дерек, — Стайлз пытается привлечь его внимание. — Это не было плохим поступком, слышишь? Ты спас мне жизнь.
— Плохо, — шепчет Дерек, вжимаясь в стену, словно надеясь провалиться сквозь нее. — Плохой волк.
— Эй, — настойчивее зовет Стайлз. — Если это волк швырнул ее через всю комнату, то передай ему, что он мой гребаный герой!
Дерек опускается ниже и поскуливает.
— Стайлз, — предупреждающе произносит Скотт.
— Прости.
Стайлз закрывает глаза и делает глубокий вдох. Он напоминает себе о том, какую власть Кейт имеет на Дереком даже сейчас.
— Прости меня, Дерек.
— Стайлз, — Скотт вздыхает. — Пойдем, ладно? Мы еще вернемся.
Стайлз чувствует вину. Наверное, он надавил на Дерека слишком сильно. Ему не стоило надеяться, что теперь Дерек вдруг волшебным образом почувствует себя свободным от гнета Кейт только потому, что ее здесь нет. Расстояние ничего не значит в их случае. Не когда Кейт пробралась ему под кожу, как смертельный вирус.
— Да, — он поднимается на ноги. — Мы еще обязательно вернемся.
По другую сторону двери он прислоняется к стене и бьется о нее головой несколько раз, наказывая себя за собственный идиотизм.
Скотт дарит ему понимающую улыбку и неожиданно замирает.
— Что?
Скотт указывает пальцем на список посетителей Дерека.
— Чувак, только глянь.
Стайлз смотрит на лист и видит, что они со Скоттом не единственные, кто пришел навестить Дерека. Утром у него уже кое-то побывал. Алан Дитон.
Скотт хмурится.
— Почему ветеринар Кайло приходил к Дереку Хейлу?
***
На их обратном пути Скотт получает сообщение.
— Твой отец только что арестовал Криса Арджента.
Стайлз выпрямляется на сидении.
— Серьезно?
— Ага, — Скотт поворачивается в его сторону. — Хочешь наведаться в участок?
— Конечно же, да!
***
— Конечно же, нет! — возражает Джон Стилински, когда Стайлз просится поучаствовать.
— Пап, ну пожалуйста!
— Ты можешь посмотреть, — говорит Джон. — Но держись подальше от допросной.
Этого было достаточно, и они со Скоттом как можно скорее пробрались в комнату, отделенную от допросной зеркалом Гезелла. Через некоторое время Джордан Пэрриш завел в комнату Криса Арджента, а следом зашел и Джон.
— Папа собирается играть плохого копа.
— Потому что Пэрриш — зефирка, — соглашается Скотт.
— Сказал мистер
всегда-держу-себя-в-руках. Как бы то ни было, не дай этому детскому личику себя обмануть. Пэрриш — зефирка со стальной начинкой.
Скотт пихает его в плечо.
Крис Арджент горяч, как Стайлз и помнит. Он словно олицетворяет все фантазии Стайлза о дэдди-кинке. То, каким крутым и взрослым он выглядит с этой сединой в щетине. Что-то в нем буквально кричит об опытности и авторитете, а кого не заводит такое сочетание? Стайлз определенно поклонник такого типажа. И пусть после встречи с его семейкой пыл Стайлза поостыл, никто ведь не запретит ему просто
смотреть?
Крис Арджент также выглядит слишком спокойно для человека, которого допрашивают в полиции. Даже невиновные —
особенно невиновные — люди при таких обстоятельствах трясутся, как листья на ветру.
Так что да.
Один поспешный вывод уже в наличии.
Крис Арджент — виновный ублюдок.
— Мистер Арджент, — произносит Джон, лениво откидываясь на спинку стула, словно готовится к долгому разговору. — Давайте поговорим о вашей семье. Меня интересует ваш отец и сестра. Когда вы последний раз с ними виделись?
— С Кейт около месяца назад, — отвечает Крис. — С отцом дольше. У нас ним есть некоторые… непримиримые разногласия.
— Какие? Политические? Или не сошлись в мнениях о том, где лучше удерживать похищенного офицера полиции?
Крис даже не смущен таким вопросом.
— Я не имею к этому никакого отношения.
И это правда. Стайлз помнит, как Джерард сказал Кейт ничего не рассказывать о нем Крису. И Стайлз говорил об этом своему отцу, но попытка растормошить его неплохая. Им необходимо вывести Криса из его зоны комфорта, вынудить среагировать на раздражитель.
— Ты осведомлен о том, какое наказание светит за похищение и пытки представителя закона?
— Нет, — отвечает Крис выбешивающе невозмутимым тоном. — И меня это не интересует, посколько я к этому не причастен.
Джон и Пэрриш переглядываются.
— Он говорит правду, — произносит Скотт, внимательно следящий за происходящим.
— Что? Откуда ты знаешь?
— Когда человек лжет, — объясняет Скотт, — его сердце бьется быстрее.
— И?
— И я слышу сердцебиения людей с недавних пор.
— Нихуя себе, — челюсть Стайлза падает. — Это ж крутяк! Мы должны начать вести дневник, где будем записывать все, что ты теперь можешь! И еще я хочу, чтобы ты спросил Рамиреза, он ли спер мою ручку в последний раз, потому что я прям чую, что это был он.
— Да, Стайлз, — Скотт закатывает глаза. — И дело об Утраченной Ручке будет раскрыто.
— Криминал есть криминал, Скотти, — разводит руками Стайлз и выпрямляется, замечая, что взгляд отца из допросной направлен прямо на них. Напомните, как громко они только что разговаривали?
Пэрриш открывает папку и выкладывает перед собой какие-то бумаги.
— Что вы можете рассказать о Дереке Хейле, мистер Арджент?
— О ком? — Крис хмурит лоб в непонимании.
— О Дереке Хейле, — повторяет Пэрриш. — Он был найден в подвале вашего отца вместе с помощником Стилински.
— Дерек
Хейл, — произносит Крис, и Стайлзу не нужно быть оборотнем, чтобы разглядеть замешательство на лице мужчины. Фамилия Дерека ему явно знакома.
— Вы должны были помнить Хейлов, — говорит Джон. — Они жили в заповеднике. Практически вся семья погибла в том пожаре.
— Я слышал об этом.
Конечно, он слышал. Потому что, если Лора была оборотнем, и Дерек оборотень тоже, то, скорее всего, вся их семья была оборотнями, а на них Ардженты, как успел понять Стайлз, ведут открытую охоту. Джерард сказал Кейт передать Крису, чтобы тот выследил альфу.
Стайлзу осталось только понять, кто такой альфа.
— Вы жили в Аризоне в те годы, верно? — спрашивает его Пэрриш.
— В Тусоне.
— И теперь вы вернулись, — продолжает Джон, отстукивая пальцами по поверхности стола.
— Что вы имели в виду, говоря, что Дерека нашли в подвале дома моего отца? — настороженно спрашивает Крис.
— Достоверно известно, что он проживал в доме вашей сестры, Кейт, со дня пожара.
— Этого не может быть. Кейт никогда бы не позволила-
Он обрывает себя на полуслове.
— Не позволила что? — спрашивает Джон, но, конечно же, Крис не отвечает. — Расследование по делу о пожаре снова открыто. И у меня есть все основания полагать, что ваша сестра причастна к поджогу. Сколько там было жертв? Восемь?
— Восемь человек, — подтверждает Пэрриш.
— Прибавим к этому злоумышленное ограничение свободы человека, изнасилование, причинение особо тяжких повреждений и… Что ты думаешь о преступном сговоре с целью совершения массового убийства, Пэрриш?
— Я совсем не удивлюсь, шериф.
— И мы еще не подошли к перечню преступлений, совершенных в адрес моего помощника, — произносит Джон.
Крис поднимает руку.
— Изнасилование?
— Дереку Хейлу было шестнадцать.
— Кейт никогда бы… — Крис отрицательно качает головой. — Только не с…
— Не с
ребенком? — спрашивает Джон, но Стайлз понимает, что именно хочет сказать отец.
Не с оборотнем?
— Господи боже, — выдыхает Крис. — Господи, мать твою, боже…
И если бы Стайлз не был убежденным циником, он бы сказал, что прямо сейчас наблюдает, как на его глазах рушится мир человека.
***
Несколько часов спустя Стайлз стоит на кухне и пытается придумать, как приготовить макароны с сыром без рук, когда его отец появляется в дверном проеме с коробкой пиццы. Потому что он лучший отец на свете.
— Ты его отпустил, — Стайлз все понимает по выражению его лица.
— У нас ничего на него не было, ребенок, — вздыхает Джон и опускает коробку на стол. — Я не имею права арестовать парня только за то, что его родственники — чертовы психопаты.
— Мне кажется, он охотник, — говорит Стайлз. — Охотник на оборотней.
— Такие существуют?
— Кейт и Джерард говорили о том, что он должен поймать альфу. Который, как я понимаю, вероятно, укусил Скотта.
— Кто такой этот альфа? — спрашивает Джон.
— Понятия не имею, — хмурится Стайлз. — Но собираюсь выяснить.
— Сынок, — Джон вздыхает, притягивая Стайлза в объятия. — Ты был главной жертвой, не забыл? Тебя отстранили от дела.
— Да, но я могу-
— Стайлз, это
я отстранил тебя от дела, — строго произносит Джон.
— Папа!
— Я думал, что тебя больше
нет, Стайлз, — тихо признается Джон, зарываясь носом в его волосы.
Стайлз дрожит.
— Со мной все хорошо, пап. Со мной все хорошо.
Проходит достаточно времени, когда его отец наконец отпускает его.
— Пошли, — зовет его Джон. — Пошли включим телек и поужинаем на диване. Надеюсь, в эфире найдется какое-нибудь реалити-шоу. Мне бы проветрить мозги.
— Экс на пляже? — предлагает Стайлз.
— Проветрить, а не выдуть.
Они останавливают свой выбор на Звездных вратах, которые Стайлз отказывается считать глупыми и за которые собирается бороться до победного, но Джон затыкает его рот куском пиццы.
В конце концов, Стайлз проваливается в сон, опираясь на плечо отца. Последней его мыслью становится воспоминание о том, как Дерек в одиночестве сидит на полу запертой комнаты Дома Эха и даже не осознает, что он больше не узник. Конечно же, он не осознает.
Потому что, конечно же, он все еще не на свободе.
