***
— Ты уверен? — спрашивает его отец, держа в руках одну из фигурок Стайлза. — Абсолютно, — отвечает Стайлз. — Отвези это в Гудвилл. — Но тебе нравится этот странный красный парень. — Дедпул, — Стайлз поправляет его, смотря на полный мешок. — И он может продолжать нравиться мне, даже не будучи в моей коллекции фигурок. — И твои комиксы тоже? — спрашивает Джон, зарываясь в мусорный мешок, что принес ему Стайлз. — Не все, — возражает он. Начинать нужно с малого. К тому же, некоторые выпуски стоят целое состояние. — Хорошо, — кивает Джон, поднимая мешок. — Если ты уверен. — Уверен, — подтверждает Стайлз и молча провожает взглядом отца, несущего к машине половину его детства. Он чувствует облегчение.***
Дерек не в порядке. Почти все время он проводит абсолютно бесшумно сидя в своей комнате, и Стайлзу стыдно признать, но ему интересно, как долго нужно измываться над кем-то, чтобы от него осталась лишь подобная пустая оболочка. Каких действий это последствие. Стайлза угнетает тишина. Всегда угнетала. И он не понимает, как Дерек ее терпит, но точно знает, что давить не стоит. Он следит за тем, чтобы Дерек спускался вниз покушать, и всегда приглашает его посмотреть телевизор после ужина. И иногда, когда они проходят по коридору, Дерек тянется, чтобы взять в свои руки ладони Стайлза и забрать его боль. Даже когда пальцы Стайлза больше не болят так остро, когда черные нити вен на предплечьях Дерека бледнеют до светло серого, Стайлз позволяет забирать свою боль. Он улыбается, когда на следующий день забирать больше нечего. — Они уже практически не болят. Чуть покалывает только. Смотри! — он шевелит пальцами перед лицом Дерека. — Почти как новенькие. Едва заметная ответная улыбка Дерека охуенно красивая. А Скотт все равно все еще не врубается в ситуацию. — Я все равно все еще не врубаюсь в ситуацию, — говорит он, заехав проведать Стайлза после работы. — Прости, Дерек. Ничего личного. Дерек молчаливо поднимает брови. — Мне кажется, у Скотта еще один экзистенциальный кризис, — говорит Стайлз. — А я почти уверен, что это все тот же, — возражает Скотт. — Всего этого так… много. Вся эта история с оборотнями, знаешь? Стайлз уверен, что не знает. Как не знает и Дерек, который был рожден оборотнем и учился жить со своим волком с первого вздоха. — Все словно только становится хуже, — вздыхает Скотт. — Меня всего трясет. Вчера ночью я час провел в спортзале, но все равно был готов по стенам бегать, когда закончил. Я не могу расслабиться. — Это луна, — тихо произносит Дерек. — Прибывающая луна влияет на тебя. Волк хочет обратиться. — Но это ведь можно как-то контролировать? — с надеждой спрашивает Скотт. — Ты должен быть сильнее своего волка, — объясняет Дерек. — Когда ты не можешь контролировать свои эмоции, ты теряешь контроль над волком и обращаешься. Обращаться- — Не идеальный вариант, — перебивает Стайлз прежде, чем он успеет закончить свою мысль. — Для новичка. Дерек смотрит на него осуждающе, но не исправляет. Стайлз засчитывает себе победу. — Нам нужно попрактиковаться, — решает он. Что приводит их на задний двор, где Стайлз бросает мячики для гольфа прямо Скотту в лицо. — Сдерживай свою ярость, — сквозь смех кричит Стайлз. — Не переходи на темную сторону, Скотти! Скотт рычит, когда следующий шар попадает ему в грудь. Стайлз впервые веселится после всей этой истории. Даже Дерек, сидящий на ступеньках у задней двери, кажется, почти улыбается. Ладно, не совсем улыбается, но когда бы Стайлз ни оборачивался в его сторону — тот не опускает взгляд и не кривится, как обычно. Впервые он будто действительно занимает свое место, а не пытается казаться невидимым. — Не думаю, что это работает, — говорит Скотт, и следующий шарик ударяет его в голову. — Ауч! Чувак, мне кажется, тебе все-таки придется связать меня в полнолуние. — Нда… — Черт, у меня ведь ночное дежурство! Твоему отцу придется поменять смены, или мне надо будет брать больничный, — Скотт поднимает шарик и бросает его в Стайлза. — Не хочу тратить отгул на то, чтобы посидеть на цепи! Что, если я действительно заболею, и он мне понадобится потом? — Ты не заболеешь, — неожиданно говорит Дерек. — Не сможешь. — Серьезно? — удивленно поднимает брови Скотт. — Прям вообще никогда и ничем? — Никакими заболеваниями. — Ого, — пораженно улыбается он. — Ну это вообще круто, да? — Нам нужно начать вести журнал, Скотти, — в который раз сообщает ему Стайлз и с улыбкой оборачивается к Дереку. — Спасибо, Дер. Дерек кивает и тянется потереть заднюю часть шеи. Это движение делает его таким неловким, таким человечным и таким похожим на подростка, что Стайлз чувствует распространяющееся по всему телу тепло. Где-то внутри этого Дерека Хейла еще прячется он настоящий, и Стайлз готов помочь ему выбраться.***
Ночью все иначе. Ночью все старые страхи и неуверенности, приводя с собой парочку новых, снова настигают Стайлза, мешая ему заснуть. Когда он наконец закрывает глаза, сморенный усталостью, он вздрагивает от иллюзорного кошмара: перед ним стоит, прожигая взглядом, Кейт Арджент. Ему снится, что она в доме, и Стайлз пытается кричать, но не может проронить ни звука. Он лежит и смотрит в окно, через которое она пробиралась в его сне. Он больше не открывает его на ночь. Не может. Он трет глаза и снова думает о том, что сказал ему отец за ужином. Машина Мэтта была найдена разбитой на юге Сан Диего, внутри, конечно же, ни души. Кейт и Джерард не использовали свои банковские счета, словно действительно просто испарившись с лица Земли. Только вот Стайлз ни на секунду не верит в то, во что они пытаются заставить поверить полицейский департамент — не греются они ни под каким мексиканским солнцем. Не верит в это и его отец. Он, кстати, приставил человека следить за Крисом Арджентом, но тот, кажется, занят лишь своим бизнесом, как и любой другой предприниматель в городе. По правде говоря, Стайлз не решил для себя, верит он ему или нет. Стайлз считает, что, естественно Мэтт Дэлер может быть где угодно — и он не против, если этим где угодно окажется дно канавы, — но Ардженты? Он не успел как следует проанализировать старика, но представить Кейт оставляющей все это на произвол не может. Не когда ее крючок зацепил Дерека так глубоко. Не после ее улыбки, демонстрирующей, как она наслаждается победой. Злорадствуя, она держала его при себе, как щенка на цепи. Нет, Кейт Арджент — не та женщина, что отступится от своей цели, когда это касается Дерека. Она захочет наказать его за то, что он пошел против нее ради Стайлза. В конце концов, Стайлз заставляет себя подняться и пойти в ванную. Дверь в комнату Дерека приоткрыта, и Стайлз замирает, прислушиваясь. Он слышит тяжелое сбивающееся дыхание. Он сомневается, но все же аккуратно толкает дверь. — Дерек? Постель пуста. В сумерках он может различить фигуру Дерека, стоящего на коленях на полу возле окна. — Дерек? Он видит голубую вспышку, когда Дерек поднимает взгляд. — Ты в порядке? — Прости, — шепчет Дерек. — Мне очень жаль, Кейт. Стайлз приближается, не обращая внимания на спазмы в животе. Он не знает, что сказать. Он не знает, как помочь Дереку побороть это ядовитое чувство вины за его противостояние Кейт, за то, что навредил ей. Потому что сказать правду — что она злобная сука, которую надо было прикончить, — не вариант. И Стайлз боится подобрать слова неверно. Он сползает вниз по стене, присаживаясь на пол рядом с Дереком, их плечи соприкасаются. Затем он тянется к ладони Дерека и сжимает ее в своих руках. Его глаза снова вспыхивают голубым, когда Стайлз мягко поглаживает ладонь Дерека пальцами. — Что ты делаешь? — спрашивает его Дерек. Стайлз продолжает выводить круги большими пальцами. — Мне становилось легче, когда ты так делал. — Ты не умеешь забирать боль, — голос Дерека мягкий, почти наполненный надеждой. — Нет, — соглашается Стайлз. — Но мне становилось легче не только поэтому. Он видит, как уголки губ Дерека чуть приподнимаются, но не уверен, что это не просто игра лунного света, настолько эфемерной кажется эта недоулыбка. Стайлз откидывает голову назад и закрывает глаза. Он не отпускает ладонь Дерека, мягко рисуя на ней пальцами. — Боже. Эта неделя была просто сумасшедшей. И знаешь, что во всем этом самое глупое? — он знает, что ответа не последует, поэтому просто продолжает. — Когда я был ребенком, я жутко злился, что жизнь была такой скучной. Ничего никогда не случалось, все истории, что я читал, не воплощались в реальности. Это безумно меня расстраивало. Ну почему меня не мог укусить радиоактивный паук, Дерек, ну почему? Дерек тихо хмыкает. Стайлз думает о том моменте, когда Дерек свалил его с ног, тогда в подвале, и склонился над ним, дыша прямо в шею. Стайлз был в ужасе. И сейчас он не совсем понимает, почему сидеть рядом с Дереком так комфортно, почему он чувствует себя в безопасности. Конечно, если размышлять логически, угрожала ему Кейт, действуя силами Дерека, но почему же сейчас он не чувствует и доли испытанного тогда страха? Он задумчиво прочерчивает пальцем линию на ладони Дерека. Линия сердца? Одна девчонка, с которой у Стайлза было свидание, утверждала, что может читать судьбу по ладони. Он не хочет сказать, что это и было причиной, по которой он не позвал ее на второе свидание, но блин. Хиромантия? Серьезно? Думая об этом сейчас, Стайлз решает, что, может, это и не такое уж сумасшедшее занятие, потому что, очевидно, этот мир сам по себе гораздо более безумен, чем он считал. — Человек-паук, на самом деле, плохой пример, — говорит он Дереку. — Он никогда не был моим любимчиком. Мне всегда больше нравился Бэтмен. Но, знаешь, его предыстория и так была довольно мне знакома, так что нет, спасибо. Дерек медленно вздыхает. — Я слишком много говорю, да? — Мне это нравится. — Ты первый человек в моей жизни, кто так считает, — с улыбкой говорит Стайлз. — Так вот, я годами мечтал о чем-то большем, о каком-нибудь приключении. Я был как Люк, застрявший на Татуине, постоянно жалующийся, что дядя Оуэн посылает его за преобразователями энергии. — Ты ждал сову с письмом из Хогвартса, — тихо пробормотал Дерек. Стайлз смеется и открывает глаза. — Чувак! Ты фанат Гарри Поттера? — Кора была, — Дерек чуть сжимает пальцы. — Мама отказывалась покупать ей и Мэтти, нашему младшему братику, отдельные копии серии книг. Так что каждую ночь, не смотря на то, что многие уже выросли, мама читала нам вслух одну главу. Стайлз понимающе сжимает его ладонь, беззвучно прося продолжать. — Мы с Лорой тоже любили послушать. И вся стая. Голос Дерека немного ломается, и никто из них больше не заговаривает. Кажется, и говорить больше не о чем. Стайлз закрывает глаза и концентрируется на тепле, исходящем от ладони Дерека в его руках. Так он и засыпает, держась за руки и опустив голову на плечо Дерека.***
Стайлз морщится, когда солнечный луч замирает на его лице. Он медленно моргает, просыпаясь, и ему необходимо время, чтобы понять, что он находится не в своей постели. Он в комнате Дерека, в постели Дерека, и он, очевидно, маленькая ложечка. К слову, Дерек очень теплый, а кровать удобная, так что Стайлз решает отложить все размышления на потом, а сейчас он просто, впервые за эту неделю, спокойно и легко отходит ко сну. Дыхание Дерека щекотно задевает волосы на его затылке. Оно такое же теплое, как сам Дерек. Спиной Стайлз может чувствовать глухое биение сердца. И оно лучше любой колыбельной помогает ему уснуть.