Wolfsbane / Аконит

До полнолуния остаются считанные дни. Чем светлее ночи, тем гнетущей становится атмосфера. Стайлз сидит на диване рядом с Дереком — оба закинули ноги на журнальный столик и наблюдают за лунным светом, заливающим гостиную через неприкрытые шторы. Стайлз никогда раньше не относился с такой неприязнью к неизбежности лунного цикла. Теперь же он мечтает о том, чтобы движением планет во вселенной можно было управлять. Он бы хотел остановить его, чтобы у них имелся чуть больший шанс пережить полнолуние. — Интересно, есть ли оборотни в космосе, — спрашивает он вслух. — Ну, не в самом космосе, конечно, а где-то на бесконечное число километров от земли, где-нибудь в другой галактике. Думаешь, они тоже зависели бы от лунного цикла или были привязаны к чему-то другому? Или вообще были, ну, как люди здесь. Взгляд Дерека становится скептическим. — Ну, луна, — говорит Стайлз. — Я хочу сказать, она все-таки спутник конкретно Земли. Дерек берет в руки пульт и переключает канал. — Вообще-то это был важный философский вопрос о природе твоего существования, если ты не заметил, — говорит Стайлз и пихает его локтем. — Погоди! Что, если существует две луны? Или больше? Дерек фыркает. Дереку нравится канал National Geographic. Стайлз не знает, это потому, что он волк, или потому, что канал сам по себе крутейший. Со вторым Стайлз согласен и сам. Стайлз вообще любит рассказывать истории голосом Дэвида Аттенборо, особенно, если он услышал их по телевизору от самого Дэвида Аттенборо. И особенно, если Дэвид Аттенборо рассказывает их прямо сейчас. Стайлз уже обожает, когда Дерек смотрит на него почти улыбаясь, когда он повторяет за ведущим слова, и не отстраняется, когда Стайлз на него облокачивается. Стайлз вообще не самый тактильно привязанный человек — его отец и Скотт, как и в любом другом случае, исключения из правила, — но Дерек всегда немного поддается и расслабляется, когда Стайлз прислоняется к нему, и он невольно думает, скучал ли Дерек по обычным прикосновениям все эти годы. И если это так, может, не ему одному спится лучше, когда они рядом? — Вам обоим нужно придумать, как справляться с этим независимо друг от друга, — на следующее утро говорит ему Джон перед тем, как отправиться на работу. Что, ладно, само по себе правильно, но сейчас мысль о том, что он снова будет засыпать один, пробуждает в нем панический страх. Именно это и настораживает его отца, который переживает, что их совместные ночевки только усугубят ситуацию, потому что, рано или поздно, им с Дереком придется оставить друг друга. Но все-таки не сейчас, ладно? Ни один из них не готов сделать это сейчас. Не когда Ардженты еще на свободе. Стайлз переживает из-за Ардженов. Стайлз переживает из-за полнолуния. Он переживает о том, что скоро ему придется вернуться на работу, и Дерек будет дома один. Ему необходимо чем-то занять себя. За четыре дня до полнолуния Стайлз уговаривает Дерека пойти с ним в хозяйственный магазин. Он даже выглядит заинтересованным, разглядывая город за стеклом автомобиля. Когда Стайлз был маленьким, хозяйственный магазин был небольшим местечком на главной улице. С тех времен все изменилось. Теперь он разросся до гигантского сетевого магазина у трассы, ведущей в соседний город. Даже его парковка была таких размеров, что без карты и компаса из нее было не выбраться. Когда они поднимаются в магазин, Стайлз берет тележку. — Итак, Скотти не сможет приковать себя ни в квартире, ни в доме его мамы, — говорит он Дереку. Он толкает тележку, облокачивается на нее, поджимая ноги, и катится вперед. Тележка покачивается и склоняется к полке с банками краски, поэтому Стайлз выпрямляется, вставая на ноги до того, как случится катастрофа. — По большому счету, потому, что в его квартире бумажные стены, а Мелиссе он еще не рассказал обо всей этой ситуации. Так что, думаю, придется использовать наш подвал. И я очень надеюсь, что ты поможешь мне выбрать цепи и всякое такое, потому что я боюсь спрашивать дружелюбных консультантов — они решат, что я строю комнату для бдсм-сессий. Дерек хмыкает. — Вообще-то у меня есть репутация, которую нужно поддерживать, — говорит Стайлз. — И я бы не рисковал, чтобы потом не прослыть Кинковым Копом или кем похуже. — Господин Полицейский? — предполагает Дерек и Стайлз громко фыркает, смеясь. — Именно! Так они и будут меня называть! В этот раз, пусть и на секунду, Дерек улыбается по-настоящему. Они находят стенд с цепями, и Стайлз кивает консультанту, надеясь, что теперь он их оставит. — Значит так, Дитон говорил, что Скотт будет в разы сильнее, — говорит Стайлз поднимая представленные образцы на вес. — Вот эта вроде достаточно тяжелая. Дерек проверяет ее следом за Стайлзом и качает головой. — Он порвет ее. — Серьезно? — они идут дальше. — Ну, а что насчет этой? — Тебе нужно что-то сотого класса качества, как минимум, — говорит Дерек и проверяет ценники на наличие информации. У цепей бывают классы качества? Они выбирают синюю цепь сто двадцатого класса и переходят к более мучительной части задания: им нужны замки, болты и сверхпрочные D-образные кольца. И именно в этот момент они встречают Криса Арджента. Первое, что отмечает Стайлз, — слишком напряженная прямая осанка Дерека. Второе — болтливая девушка со смутно знакомым голосом, становящимся громче по мере ее приближения. Стайлз поднимает взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть Криса Арджента рядом с очень миловидной брюнеткой в двух шагах от них. Это один из тех моментов, когда Стайлз мечтает о том, чтобы он снова мог носить на поясе свое должностное оружие. — Помощник Стилински, — произносит Крис и немедленно переводит взгляд на Дерека. — Мистер Арджент, — Стайлз расправляет плечи и удостоверяется, что Дерек в относительной безопасности стоит за его спиной. Повисает неловкая тишина. — Это моя дочь, — наконец, находится Крис. — Эллисон. Она протягивает свою руку. Стайлз — нет. — Это Стайлз Стилински, — продолжает Крис. — И Дерек Хейл. Глаза Эллисон расширяются, и она опускает свою руку. Стайлз почти уверен, она делает это не потому, что он повел себя как кретин, а потому, что знает: он считает, она такая. Но, может, он интерпретирует это неправильно, потому что эмпатия у Арджентов? Пф, нет. — Рад нашей встрече, — говорит Крис. Стайлз даже не утруждает себя ответом. Он просто молчаливо прожигает их взглядом до тех пор, пока Крис не берет Эллисон под локоть и не уводит за поворот, откуда они только что вышли. Стайлз беспокоится, что эта встреча могла спровоцировать у Дерека рецидив. Не то что бы он вообще далеко продвинулся, он едва начал покидать свой панцирь… Но, когда Стайлз оборачивается, он приятно удивлен видеть Дерека не с поникшей головой, а с прямой спиной, в той же невозмутимой я-не-куплюсь-на-ваше-дерьмо позе, как у него. Честно говоря, в этой позе он выглядит гораздо внушительнее, чем Стайлз. — Давай валить отсюда, — говорит Стайлз. — Я бы не отказался от ванильного фраппе прямо сейчас.

***

Что-то в составе ванильного фраппе развязывает Дереку язык, потому что под этим сладким давлением он рассказывает Стайлзу о горной рябине и о том, что она действует как барьер на оборотней и остальных сверхъестественных существ. Во-первых, остальных сверхъестественных существ? Стайлз к такому не готов. И во-вторых, он знает, что именно сейчас дал ему Дерек — не просто информацию. Это сила. Потому что Стайлз вряд ли смог бы вырубить Дерека достаточно сильно, чтобы успеть заковать его в сверхпрочные цепи, что они только что купили — не то что бы он вообще собирался это делать, — зато запереть его в рябиновом круге было бы не так сложно. И Дерек доверял ему настолько, чтобы все равно рассказать о таком.

***

— Помощник, — вместо приветствия говорит Алан Дитон. — В этот раз никаких котов? — Нет, — кивает Стайлз. Выражение лица Дитона смягчается, когда он видит нервно маячащий силуэт Дерека за спиной Стайлза. — Дерек. Очень рад тебя видеть. Как ты себя чувствуешь? — Хорошо, — отвечает Дерек своим обычным невозмутимым тоном. Дитон приближается к нему, и происходит что-то явно странное и непонятное. После обычного рукопожатия Дитон опускает свою руку Дереку на плечо, поворачивая запястье к его лицу, и Дерек склоняет голову, почти толкаясь в него. Он глубоко вдыхает, его тело напрягается, а потом на выдохе он весь словно расслабляется. Дерек стоит так еще недолго и слабо кивает, что заставляет Дитона убрать руку. — Нам нужен рябиновый пепел, — говорит Стайлз. — До полнолуния. — Для твоего друга? — спрашивает Дитон. Стайлз кивает. — Я рад, что вы пришли, — произносит Дитон. — По правде говоря, я сам собирался зайти к вам после работы, чтобы принести немного. Дерек уже объяснил, как это работает? — Не как это работает, — говорит Стайлз. — Он объяснил, что это делает. Дитон на самом деле улыбается. — Да, верно. Полагаю, никто не знает, как это работает. В свете последних событий Стайлз начитает считать, что-то же он может сказать и о своих знаниях об устройстве мира. — Спасибо, — благодарит он, когда Дитон вручает ему банку с чем-то, что выглядит как обычный пепел. — Сколько я вам должен? — Нисколько, — говорит Дитон. — Это моя обязанность, как эмиссара стаи Хейлов.

***

— Эмиссары знают о магии, — рассказывает ему Дерек, когда они работают в подвале. Он весь в бетонной пыли. — Волки не могут использовать магию. — Так магия — это тоже реальная вещь? — Стайлз дергает D-образные кольца, которые они закрепили на стене. Кажется, они выдержат что угодно, но он уже ни в чем не уверен. — Магия реальна, — подтверждает Дерек. — Рябиновый пепел — это тоже магия. — Я думал, у вас просто аллергия на него или что-то типа того. Как с аконитом? — Нет. Он создает физический барьер, — Дерек дергает цепь, проверяя ее. — Эмиссары у нас как дипломаты. Они помогают вести переговоры между стаями. — Какие например? — спрашивает Стайлз. — Заключают всякие договора, — пожимает плечами Дерек. — Союзы. Иногда браки. — Ого! У вас, ребята, есть обряды сватовства? — Не такие, когда пару заставляют, — объясняет Дерек. — Но, если ты, например, хочешь жениться на ком-то из другой стаи, их Альфа и твой должны одобрить союз. И в этом им помогают эмиссары. А если ты хочешь вступить в брак с человеком, эмиссар проверит, что… Он замолкает. — Проверит что? — тихо уточняет Стайлз. — Что ему можно доверять, — глухо заканчивает он. Стайлз опускает дрель на пол. — Дер? — Кейт никогда не хотела встречаться с Дитоном. Желудок Стайлза делает кульбит. — Ты хотел жениться на ней? — Я любл- — Дерек сглатывает. — Я любил ее. Это все моя вина. — Не твоя, — убеждает его Стайлз. — Я хочу сказать… не знаю, готов ли ты говорить об этом, но я говорю тебе точно, Дерек: это не твоя вина. — Я рассказал ей наш секрет, — Дерек закрывает глаза. — Дерек, — Стайлз неосознанно кладет ладонь на его плечо, а потом поворачивает ее запястьем к Дереку, как это делал Дитон. И Дерек склоняется к нему, касаясь носом. — Дерек, она уже знала, что ты оборотень, верно? Потому что вся ее семья — охотники. Ты не сказал ей ничего, что она уже не знала. Она просто использовала тебя, чтобы подобраться ближе, и это не твоя вина. — Я рассказал ей о подземных переходах под домом, — голос Дерека срывается. — Переходах? — Через которые мы могли выбраться, если бы кто-то захватил дом, — Дерек поднимает руку и обхватывает пальцами запястье Стайлза. — Я рассказал ей о них, и она засыпала выходы рябиновым пеплом. А после сожгла всех заживо. Стайлз видел документы дела, когда его отец заново открыл расследование. Тогда все решили, что подземные туннели остались с давних времен. Впечатляющий подарок от первых хозяев старинного дома. И, по какой-то причине, Хейлы пытались выбраться через них — а не окна или двери — только вот выходы были заколочены, должно быть, уже на протяжении десятилетий. Никому не пришло в голову, что их могли запереть там нарочно. Чтобы убить их всех. Всех, кроме Дерека, который непредумышленно предал семью, и Лоры. Вина буквально захлестнула его. Как он мог забыть? И кроме Питера! Питера Хейла. — Дерек, — аккуратно произносит Стайлз. — Ты знал, что твой дядя выжил? Резкого испуганного вздоха, вместо ответа, было достаточно.

***

Навестить Питера Хейла в палате центральной больницы Бейкон Хиллс — наверное, худшая идея из всех, когда-либо приходивших Стайлзу в голову. Конечно же, Дерек надеялся на чудо. И, естественно, его не произошло. Потому что, пусть Питер Хейл и жив, он целиком парализован. Он криво, почти падая, сидит в кресле-каталке, его глаза невидяще смотрят в стену. Половина его лица — испещренная белесыми шрамами маска. Дерек падает перед ним на колени и зарывается лицом в плед, накинутый на ноги его дяди. — Питер? Питер? И сейчас самое время для Питера поднять свою левую руку и накрыть ей голову плачущего племянника, медленно возвращаясь сознанием в этот мир. Но, конечно же, ничего такого не происходит. Не происходит вообще ничего.

***

— Дерек в порядке? — спрашивает Джон после ужина, когда Дерек сбегает в свою комнату при первой же возможности. Стайлз отодвигает папку с делом о пожаре и виновато смотрит на отца, запуская пальцы в и так взъерошенные волосы. — Я отвез его в больницу сегодня. Увидеть Питера. Думаю, я только все испортил. — Не могу представить, как тяжело ему было увидеть его таким. — Ты видел, в каком он состоянии? — Я присматриваю за ним изредка, — признается Джон. — Навещаю вот уже несколько месяцев. — Ты присматриваешь за тем, кто уже находится под присмотром? — спрашивает Стайлз, и к нему приходит понимание. Он вспоминает, как отец навещал маму каждый день до самого конца. Даже после того, как она не могла вспомнить, кто он такой. — Я забегаю на пару минут, — говорит Джон. — Рассказываю о погоде. О матче Гигантов. Остальное остается несказанным, но Стайлз слышит это все равно. Его отец давал Питеру Хейлу знать, что он не был всеми забыт. Джон вздыхает. — Я вытащил его той ночью — не помню, рассказывал ли тебе? Я был уверен, что он не дотянет до приезда скорой, с такими-то ожогами. Конечно, я не знал, что он оборотень. Наверное, потому он и сумел выкарабкаться. Стайлз проводит пальцами по карте дома Хейлов, останавливаясь у пометки, где была зафиксирована неисправность электропроводки, которую и назвали причиной трагедии. Стайлз смотрит на имя полицейского, подготовившего план. Гаррисон Майерс. Что же, очевидно, Гаррисон Майерс — полный идиот. — Дерек сказал, через туннели можно было спастись, если бы кто-то напал на их дом. Кейт забаррикадировала все их выходы перед тем, как устроить пожар. Она узнала о подземных переходах от Дерека. — Боже, — вздыхает Джон. — Он считает, это его вина. — И ты ничего не можешь с этим поделать, — кивает Джон. — Разве что продолжать повторять, что это не так. — Ага, — Стайлз кривится от собственной глупости. — Эй, Дерек, твоей вины в этом ни грамма, и кстати, не хочешь навестить своего обгоревшего и парализованного дядю? Джон неловко потирает затылок. — Да, пожалуй, стоило преподнести это как-то иначе. — История моей ебанутой жизни. — Следи за языком, — строго произносит Джон. Стайлз прочищает горло и закрывает папку. — Что-нибудь слышно про Кейт или Джерарда? Отец отрицательно качает головой. — Мэтт? Выражение его лица темнеет. — Ничего. Стайлз слабо улыбается. Мэтту не поздоровится, когда Джон его поймает. Он очень серьезно относится к своей работе, и предательство Мэтта воспринимает как личное. Это не значит, конечно, что он не выпотрошил бы Кейт с Джерардом. При наличии верной мотивации, его папа-медведь может разъяриться до невъебического уровня. Когда Стайлзу было одиннадцать, он подрался в школе. Ну, как подрался. Его избили несколько ребят постарше, которые постоянно называли его плохими словами и толкали головой в железные шкафчики. Самое обидное — в одиннадцать Стайлз даже не понимал значения и половины этих плохих слов. Он не был тем, кто с рождения знал, что ему нравятся мальчики в таком смысле, так откуда это было знать этим ребятам? Стайлз не уверен, что они вообще знали. Это было обычное оскорбление в адрес странного мальчишки, который им не нравился. И пошли они нахуй вообще. Стайлз — не гей. Он би. Что не имеет значения для гомофобов, но все-таки. Как бы то ни было, когда его отец заехал за ним в школу и увидел разбитый нос Стайлза и кровь на его футболке, он вышел из себя. И это было круто. Трое из четырех задир были в слезах уже через минуту. Четвертый молчаливо обоссался в штаны. Стайлз засчитал это как абсолютную победу. — Послушай, сынок, — сказал его отец, когда они вернулись домой. — Я не горжусь тем, как поступил с этими ребятам сегодня, но- — Я горжусь! — признался Стайлз и спрятался в объятиях своего отца. Он всегда прикрывал его собой ото всех неприятностей. В большинстве случаев. Потому что было время, после смерти его мамы, когда Джон не был рядом. Время, когда он слишком долго находится на дне бутылки виски — новой бутылки каждый день, — но Стайлз простил его за это. Черт, да если бы он был достаточно взрослым, он сам бы напивался до беспамятства каждую ночь. Но даже в самые темные времена Стайлз никогда не сомневался: его отец любит его. Просто сейчас такое время, когда он потерялся. И Стайлз с яростной решимостью восьмилетнего поклялся, что вернет к жизни своего отца. Он чувствует отголоски этой клятвы прямо сейчас. Он вернет Дерека к жизни. — Мы найдем их, пап, — говорит он. — Мы обязательно разберемся. — Я знаю это, ребенок, — соглашается Джон. — Мы обязательно их найдем. Команда Стилински идет к победе.

***

Они с Дереком никогда не обсуждают происходящее. Стайлз просто прокрадывается в комнату Дерека в темноте ночи и залезает под его одеяло, позволяя теплу Дерека снова убаюкать его до утра. Ночи больше не страшны, когда он не один.